скачать книгу бесплатно
– Слушай, Белый. У Атонаха сейчас Щербет. Когда они проходили в холле, я слышал, как он разрешил ему делать с тобой всё, что тот захочет, лишь бы ты сегодня хоть как-нибудь колдонул… – оглянувшись через плечо на дверь кабинета, где принимал всех своих посетителей король Дна, начал быстро отшептывать Бирм
Разозлившись, Дамаск тут же его перебил:
– Черный, хорош ерунду пороть. Атонах не позволит этой грязной скорлупе ко мне и близко подойти. Он сам говорил, что магия должна сама во мне пробудиться, что спешить некуда…
– Еще как позволит! Как ты думаешь во мне магия пробудилась? В меня Щербет пускал огненные стрелы, которые я от испуга сумел перенаправить в него…
– Это не Атонах его на тебя натравил. Щербет больной. Ты забыл, что его Атонах потом на крюки подвесил за это? – хмурился Дамаск, осуждая Черного за то, что он так плохо думает о человеке, который заменил им отца.
– Да я тоже так думал, Белый! Но после услышаного понял, что для Атонаха мы значим не намного больше остальных. Нас используют. Нам надо брать Ганса и валить.
Дамаск уставился на голубоглазого друга.
– Ты сдурел? Какое валить? Куда!?
– Не тупи, Белый! – уже начиная злиться, шикнул на светлого друга Бирм. – Как только мы полностью овладеем своей Силой, Атонах с нас не слезет. Он заставит нас весь Верхний Керибюс вычистить. И ему всё равно, что с нами сделают после этого власти (колдуны у султана посильней нашего будут). Атонах получит свое, и плевал он нам на темечко, когда мы станем ему не нужны.
– Ты чего несешь-то? – негодовал Дамаск, из последних сил сдерживая себя, чтобы не врезать по черной неблагодарной морде. – Ты, я да Ганс всегда будем Атонаху нужны. Я в курсе, что мы и даром бы ему не сдались, если б не были магами. Но мы маги, и поэтому к нам соответствующее отношение. Атонах нам отец. Он нас никогда не бросит, даже если возникнут проблемы с султаном. Да, он ждет, чтобы мы помогали ему в грабежах. И мы будем это делать. Что здесь такого? Все эти граны, лиры, бароны, графы и другие только и делают, что получают золото просто за то, что они есть, обдирая и так нищий народ. Так пусть делятся! Атонах не вечен. И если ты не заметил, у него детей нет, а значит, основные его наследники мы…
– Он хочет, чтобы мы так думали, но это не так, Белый! – оборвал Бирм Дамаска. – Здесь не может быть наследников. Побеждает тот, кто сильней. И как только корона спадет с Атонаха, ее подберет кто-то типа Ветра…
– Черный, ты себя хоть слышишь? Кто Ветер, а кто мы! Мы маги! Мы самые сильные! Атонах сам говорил, что оставит всё нам. Что когда Ганс подрастет, мы втроем расширим Дно, выйдя за пределы Керибюса. Сделаем то, что не смог сделать он. Как ты вообще можешь такое говорить про нашего отца?
– Да я о тебе беспокоюсь, дурень! – взорвался Бирм, перейдя со злобного шепота на громкий крик. – Он призвал Щербета, чтоб тот пробудил в тебе Силу. Щербет и убить может, у него вообще тормозов в этом деле нет! Тем более он получил абсолютное дозволение на любые действия. Он тебя может в кипяток мокать, да всё что угодно!..
– Ты!.. – сквозь зубы начал было Дамаск, вцепившись в грудки синей рубашки Бирма.
Его прервала со стуком открывшаяся дверь кабинета главаря Гильдий, где на пороге стоял Атонах собственной персоной. Белый быстро глянул на отца и злобно прошипел, смотря на Черного снизу вверх:
– Потом поговорим.
– Белый, сынок, заждались уже тебя, – чистым приятным голосом произнес Атонах, приглашающе отходя в сторону, пропуская Дамаска в уютный кабинет.
Перед самым входом, Белый обернулся на Бирма, который шумно пыхтел и раздосовано поджимал свои пухлые темные губы. Весь его вид прям-таки кричал, что у него пятки горели, как хотелось убраться из особняка, таща Дамаска за собой. Так повелось с самого начала их знакомства. Бирм почему-то чувствовал ответственность сначала за Белого, а теперь еще и за Ганса, считая их своими младшими братьями. Дамаск знал это и ценил, отвечая Черному тем же. Именно поэтому такая явная враждебность Бирма против Атонаха, посеяла семена сомнения в его душе.
Переступая порог просторного светлого кабинета с высокими стеллажами книг вдоль стены, дорогими чалмирскими коврами, резным камином, где всегда трещал магический огонь, гревший лишь по желанию хозяина, Дамаск с тревогой на сердце прошел к мягкому креслу, обитому бордовым велюром, возле широкого стола из жутко редкого красного висорского дерева.
– И тебе доброго дня, Белый. Не вежливо не здороваться со старшим магом, – раздался знакомый елейный голос из угла комнаты.
Сердце Дамаска предательски екнуло. Он обернулся к говорившему и увидел сидящего на небольшом диванчике Щербета. Вся его внешность вызывала лишь чувство гадливости. Водянистые голубые, словно облезлые, глаза смотрели неприятно сально, на распухшем носе зрела корявая большая родинка, а седовласую голову венчали внушительных размеров проплешины. Щербет мерзко улыбался, при этом противно сложив губы сморщенным сердечком, одна его тоненькая ножка была жеманно закинута на другую, а руки он сложил конвертиком на необъятном животе, обтянутом зеленым бархатом недешевого камзола.
– Я тебя не заметил, – перебарывая в себе чувство омерзения, сквозь зубы проговорил Дамаск, не желая приветствовать эту пакость.
Щербет издал высокий смешок, от которого Белого передернуло, после чего, продолжая всё так же тошнотворно улыбаться, он протянул нежным голоском:
– Конечно, я же такой незаметный.
Он снова погано захихикал, очевидно, посчитав свою шутку верхом остроумия. Не в силах это слушать, Дамаск отвернулся и поспешил обратиться к Атонаху:
– Ты искал меня, отец?
Главарь керибюсских нищих обошел вокруг стола и сел в удобное мягкое кресло, напротив мальчика. Он ласково ему улыбнулся и внимательно посмотрел на него своими черными глазами, от уголков которых лучились добрые морщинки.
– Искал… Искал, Белый. Скажи мне, сынок, как продвигаются дела с твоей магией? Шлепок говорит, что часто застает тебя за медитациями.
Эти вопросы слегка расстроили Дамаска. Неприятно засосало под ложечкой, но он изо всех сил убеждал себя, что они совершенно не связаны с тем, о чем говорил ему Черный.
– Да, медитирую. Но магия пока спит. Видно, время еще не пришло.
– Конечно, конечно! – непринужденно отмахнулся Атонах, расслабленно откидываясь на спинку кресла. – Время терпит. Как только ты будешь готов, магия сама себя проявит. Ты лучше вот что скажи мне, сынок. К чему ты больше чувствуешь расположение?
– В каком смысле? – не понял Дамаск.
– Магам подвластны четыре стихии. Вода, огонь, земля и воздух. Черный, к примеру, с детства любил огонь. И после того как стал магом, он легче всего управляется именно с этой стихией. А ты? Что тебе ближе?
Дамаск растерялся. Он никогда раньше не задумывался об этом. Все стихии казались ему прекрасны и сильны. Выбрать какую-то одну ему было сложно.
– Я… я не знаю.
– Подумай, сынок. Что ты больше любишь? Море? Легкий бриз? Пламя костра? Или, быть может, скалы тебе по душе? – подавшись вперед и облокотившись на стол, нетерпеливо спросил король Дна.
– Больше, наверное, море, – неуверенно произнес Дамаск. – Хотя и бриз мне нравится. Огонь тоже завораживает. А в камне я чувствую силу и уверенность… Но всё же ближе, мне кажется, все-таки море…
Сидящий в углу Щербет гаденько хихикнул. Улыбка Атонаха померкла, и он, слегка разозлившись, обратился к своему магу:
– Щербет, все вопросы мы с тобой уже обсудили, так что, будь добр, дай мне поговорить с Белым.
– Конечно, конечно, Атонах! Конечно! Не буду вам мешать. Доброго дня, господин.
Щербет угодливо поклонился, после чего поднялся с диванчика и зашаркал к двери, где напоследок вновь хихикнул.
Как только в кабинете остались лишь Дамаск с Атонахом, главарь гильдий произнес:
– Послушай, сынок. У меня к тебе будет важное поручение. Беги сейчас в заброшенную бухту… Ты ведь знаешь, где она? Хорошо. Там на разрушенном причале тебя будет ждать человек. Он отдаст тебе сверток. Его ты должен принести мне.
Атонах никогда не давал поручений своим золотым деткам, для этого всегда были посыльные. Дамаску это показалось странным. Однако как бы то ни было, он выполнит поручение.
– Хорошо, – кивнул Белый, поднимаясь с кресла, но всё же не поспешил уйти, замерев возле стола. – А почему ты Шлепка не пошлешь?
– Тот сверток очень важен. Его нельзя доверять кому попало. А кому мне доверять, как не тебе? – отечески улыбнулся Атонах, вопросительно разведя руками.
Дамаск словно вырос на несколько сантиметров от этих слов. Ему, а не кому-то там доверяет Атонах!
Король Дна встал из-за стола, подойдя к Дамаску, повел его к выходу, положив руку на спину.
– Давай, беги, Белый. Не заставляй себя долго ждать, – мягко сказал Атонах, открывая дверь.
Из холла послышался довольный детский смех. Дамаск повернул голову в сторону звона и увидел несущегося к ним зеленоглазого Ганса.
– Эй, волчонок, опять тебя твоя нянька упустила? – подхватывая смеющегося черноволосого мальчугана на руки, с улыбкой спросил Атонах, затем взглядом показал Дамаску на выход, после чего снова обратился к малышу, заходя с ним обратно в кабинет: – Ух, мы ей зададим трепу! Тебя покормили?
– Да! – раздался высокий радостный голосок в ответ.
– Хорошо. Ну-ка, покажи, сколько силы в тебе прибавилось? Хах! Дракона пока не убьешь, но вот тролля теперь точно одолеть сможешь…
Разговор оборвался за закрывшейся дверью, на которую были наложены чары тишины. И как Бирм может сомневаться в Атонахе? Он же относится к ним, как к родным? Да Черного сжечь надо!
Белый вышел из виллы и тут же наткнулся на Бирма, сидевшего на ступенях крыльца. Заметив Дамаска, парень поднялся на ноги, взволновано спросив:
– Ну, что? Я был прав?
– Нет, ты был не прав. Атонах искал меня, чтобы дать поручение.
Он не стал останавливаться, быстрым шагом направившись к калитке. Бирм поспешил за ним.
– Поручение? Что за поручение?
– Нужно забрать кое-какую вещь из заброшенной бухты, – деловито произнес Белый, вдруг почувствовав себя необычайно важным. Ведь именно ему поручил Атонах это задание!
– Из заброшенной бухты?.. – задумчиво повторил Бирм, а затем, издав какой-то страшный злобный звук, дернул Дамаска за руку: – Белый, не ходи туда! Это ловушка!
Дамаск рывком освободился, после чего шагнул ближе к другу и, угрожающе понизив голос, произнес:
– Черный, я не знаю, где ты башкой долбанулся, но запомни, еще раз при мне скажешь, что Атонах желает нам зла, клянусь, я тебе врежу!
– Да ты сам подумай, осел! С чего бы Атонаху тебя запрягать на это дело? – упрямо продолжил убеждать Бирм, ни капли не испугавшись угрозы. – Не легче ли меня послать? Я как-никак уже маг, а в тебе даже еще зачатки не зашевелились.
– Может Атонах понял, что тебе доверять нельзя? Вон ты как на него бревно покатил. Глядишь, такими темпами, посильней станешь, вообще на его "трон" полезешь. Вот только знай, пока есть я, этого не будет.
Было видно, как Бирм еле сдерживался, чтобы не дать затрещину мелкому. Он был старше и сильней, но знал, что в случае с Дамаском, силой ничего не добьешься, поэтому пытался достучаться до него словами.
– Ты идиот, Белый! – обхватив лицо друга двумя руками, Черный несильно его встряхнул. – Нам доверять кроме как друг другу больше некому! Щербет тебя прожует и выплюнет. И не известно, останешься ли ты после этого жив! Не ходи ты в эту бухту, Белый!
– Отвали!
Дамаск грубо скинул руки Черного и чуть ли не бегом направился к калитке, где три раза стукнул железной ручкой, чтобы его выпустили. Пока он ждал, Бирм сказал:
– Хорошо. Тогда я пойду с тобой.
– Чего!? – недовольно протянул Белый, разворачиваясь. – Это задание Атонах поручил мне, а не тебе!
– Мне плевать на твое задание, дебил! Это и не задание никакое. Думаешь, зря Атонах с Щербетом шептался в кабинете? О чем вы там говорили? Небось, они спрашивали, какая стихия тебе больше всего по душе?
Дамаск оторопел на мгновение. Откуда он узнал? Но вспомнив, что речь идет об Атонахе, тут же нахмурился и враждебно выдал:
– Ничего такого у меня не спрашивали. И вообще. Сейчас я принесу сверток, и сразу ткну его тебе в твой неблагодарный нос. Только ты не уходи никуда, жди меня здесь.
– Да не принесешь ты ничего, Белый…
Бирма прервал громкий удар кулака о железо. Мальчишки вздрогнули и обернулись. В открытом проходе калитки стоял явно недовольный Дыра. Дамаск спохватился и выпрыгнул на улицу, на ходу выкрикнув охраннику:
– Меня Атонах послал на задание. Черного велел не выпускать.
– Ах ты, Кардаш проклятый! – начал орать Бирм за закрывающейся дверью с коваными головами змей.
Из-за высокого забора раздавались разъяренные крики Бирма, поэтому Белый постарался как можно быстрей уйти от особняка Атонаха. Как только он свернул с улицы Добросердечных на улицу Неумолимых, на душе сразу стало как-то легче.
Стоял жаркий полдень. Повсюду сновал народ, спешащий кто куда по своим делам. Дамаск вытащил из кармана тонкую неглубокую шапку, похожую на носок, и натянул ее на голову, чтобы спрятать свои светлые волосы. Он часто ее носил, когда появлялся на людях, смешиваясь тем самым с толпой. Вот и сейчас, стоило надеть серую шапчонку, как Белый, словно стал невидимый для всех.
Заброшенная бухта была в северной части Керибюса, и чтобы до нее добраться Дамаску потребовался целый час. Пока Белый петлял по улицам, которые становились всё кривее и у?же, ему повстречалось много знакомых из гильдий, активно промышляющих своим неблагородным делом.
Стоило выйти за пределы города, как люди словно вымерли. Дамаск с удовольствием набрал полную грудь соленого воздуха, долетавшего с Нуармутского океана, и перешел на бег.
Заброшенная бухта была закрыта выросшим вокруг нее ободком высоких скал. Во время прилива в нее практически было невозможно попасть. Много кораблей потонуло, разбиваясь о камни. Именно поэтому она теперь была заброшена.
Пробежав через ущелье, Дамаск вышел на белоснежный пляж, к которому примыкал сырой медленно и верно гниющий причал, издалека казавшийся цветным из-за облепивших его влажную поверхность сине-зеленых водорослей.
Дамаск завертел головой в поисках человека, который должен его ждать. Однако в бухте, кроме него и пикирующих в воду чаек, никого не было. Подумав, что человек еще не пришел, Белый приготовился дожидаться. Он подошел ближе к воде и плюхнулся на серебристый песок, подставив грязные пятки накатывающим теплым волнам.
Кого-то ждать это всегда нудное и утомительное занятие. Белый понаблюдал за орущими птицами, попялился на облака, покидал лягушкой камешки в воду, пока не заметил на дальнем четвертом причале маленькую коробочку, обернутую в светло-коричневую бумагу. Дамаск был уверен, что это не то, что ему необходимо принести Атонаху (важную вещь просто так не оставили бы без присмотра), но чисто от нечего делать он пошел посмотреть, что это такое.
Зайдя на неприятно скользкий пирс, Белый заметил, что возле квадратного свертка лежит толстый трос, тянущийся в воду. Решив сначала разобраться с коробкой, Дамаск поднял ее. Она была легкой, словно пустой. Мальчик потряс сверток, но ничего не услышал. Подумав, что вреда не будет, он начал рвать бумагу.
– Какого храга? – вслух удивленно произнес Дамаск, нахмурившись, когда обертка была сорвана, но под ней не оказалось совершенно ничего! пустота! хотя он определенно чувствовал что-то твердое внутри.
"Магия? Зачем?" – только и успел подумать Белый, как ощутил, что что-то плотно стянуло его горло и резко дернуло. Дамаск с силой приложился спиной о деревянный пирс, однако почти не заметил этого, пытаясь сорвать оживший трос со своей шеи. Ничего не выходило. Канат тащил его к краю причала, всё крепче затягиваясь и начиная душить. Белый попробовал сопротивляться и рванул в противоположную сторону. Это не привело к успеху. Трос лишь сильней впился в горло.
Невидимый враг пытался утащить Дамаска под воду. Когда веревка затянула брыкающегося мальчишку на самый край пирса, ему удалось уцепиться за щель между деревянными досками. Вздохнуть невозможно, ощущение, что шея сейчас сломается и кошмар происходящего не давали ни единого шанса на подумать. Доски до крови разодрали ладони Белого, но этого он не заметил. В попытке ослабить путы, Дамаск, продолжая одной рукой держаться за пирс, второй схватился за свою удушку. Однако всё было тщетно. Послышался треск. Подгнившая мягкая доска, за которую так отчаянно держался мальчик, слетела с заколоченных в нее гвоздей, и Белый почувствовал, как летит вниз.
Перед тем как скрыться под водой, он увидел знакомую фигуру толстого яблока на тонких ножках, одетую в зеленый камзол. Она вдруг из ниоткуда появилась на берегу, и Дамаск с громовой ясностью осознал, что Бирм был прав. На пляже стоял Щербет, который, видимо, уже давно ждал здесь Белого под пологом невидимости, слетевшего с него от потери концентрации из-за одновременно творимых нескольких магических действий.
Понимание этой жуткой действительности пронзило Дамаска, словно огненная стрела. Когда его утащило под воду и стало тянуть от берега в глубину залива, он даже не испугался. Всё существо Белого разрывало от гнева. Для Атонаха он такой же кусок мяса, как и остальные! Человек, которого Дамаск считал своим отцом, кинул его в лапы к этому отродью Кардаша! Щербет может спокойно убить, войдя в раж! Атонах знал это, но все равно позволил ему издеваться над Дамаском! Атонах предал его!
Душить начал не трос, а ярость. Где-то на уровне желудка зажегся огонь, до боли разъедая ребра. Он начал расти, расползаясь по всему телу. Белый не обращал на это внимания. Ему хотелось порвать сначала трос вокруг своей шеи, затем Щербета, а после Атонаха. Дамаск точно знал, что нужно дать выход этому огню. Именно он способен помочь.
Как только эта мысль оформилась в мутнеющем разуме, Белый приложил горящие от боли руки к удушке. Она за секунду вспыхнула, превратившись в пепел, и, оставив на коже Дамаска красный ожег ошейником, растворилась темной мутью.
Нужно было срочно вздохнуть! Грудь, требующую кислорода, охватывали спазмы. Но Белого слишком глубоко утащило под воду. Он не сможет выплыть. Однако бушующая внутри ненависть и чувство, требующее немедленного отмщения, не позволяли мальчику просто так погибнуть.
Дамаск ощутил новую волну огня внутри себя. Она прокатилась по всему телу. Руки сами собой сделали крутящееся движение, после которого Белый начал падать. Он самопроизвольно вздохнул, на мгновение испугавшись, что сейчас захлебнется. Вместо этого его легкие благодарно расправились, наполняясь кислородом. Дамаск начал хватать ртом воздух, не сразу поняв, что всё еще находится под водой.
Только после того, как ему удалось прийти в себя, он посмотрел, где находится. Белый на секунду застыл, рассматривая огромный, словно круглый аквариум, пузырь. Он стоял в центре этого аквариума на мокром песке дна залива. Устрашившись неведомой силы, местные рыбы поспешили уплыть подальше от образовавшегося воздушного шара под водой.
Вспомнив о Щербете, Дамаск пошел к берегу, сконцентрировавшись на своей защите. Наконец, юный маг вышел на поверхность воды. Дышал он ровно и спокойно. Стоящий на берегу Щербет, при виде мальчика, сложил губы в гадкую улыбочку, переплетя паучьи пальцы на своем зеленом брюхе. От одного только его вида, в Белом с новой силой начали прокатываться огненные волны.
– Как чудесно, как чудесно! – умиленно склонив голову набок, восторженно хихикнул Щербет, показав три жирных складки под подбородком, вываливающиеся на белое жабо. – Поздравляю, мой сладкий мальчик! Атонах будет счастлив узнать, что ты обрел свою Силу! Подумать только! Всего несколько часов назад, говорили о твоей спящей магии, и тут такой славный сюрприз! Я находился неподалеку (видишь ли, люблю бродить подальше от городской суеты), и тут вдруг такая мощная волна магии пришла из этой бухты. Как тебе удалось?
На лице этой жабы был такой искренний интерес, такая честность! Он не догадывался, что с него слетели чары невидимости, и Дамаск видел его.
