Воспоминания о Верувине. Полное собрание

Шэйн снова вздрогнул, но теперь уже не от страха. Его лицо наклонилось вперёд, взгляд исподлобья стал злобным и уверенным. Правая рука крепко сжала рукоять ножа и ждала одной единственной команды.

– Я… – сдавленным полушёпотом заговорил Шэйн, преодолевая напряжение. – Приехал один.

Незнакомец прищурился от улыбки, скрытой под маской. Он несколько секунд смотрел на Шэйна, стоящего с ножом в руке в одном нижнем белье, а затем сказал:

– Наверное, она была той ещё штучкой, раз воспитала такого упёртого сынка, да? Совсем не переживаешь о ней? Вы ведь приехали из Лавардена, у меня и там есть свои люди… заплачу кому надо, подтянем Лаварденского Змея, чтобы помог нам разыскать её, а? Что скажешь?

Шэйн услышал своё прозвище и вдруг громко рассмеялся. Эта ситуация стала казаться ему неописуемо забавной: громилы угрожали использовать его же самого, чтобы найти его мать. Незнакомцы переглянулись, не понимая, почему Шэйн смеётся. Тот, что вёл диалог, насупился от раздражения и рванулся вперёд с дубиной, чтобы нанести удар.

Шэйн перевернул нож лезвием вниз, нырнул под его замах, вспорол живот, затем размахнулся в сторону и уже сзади вонзил лезвие врагу в поясницу. Второй незнакомец вскрикнул и тоже занёс дубинку для удара. Шэйн мгновенно выпрямился, перехватил его руку под запястьем, ударил головой в нос, поднял правую руку над головой и с гневным криком вонзил нож под ключицу громилы. Шэйн повалил его на землю и проделал оружием ещё одно отверстие в груди жертвы, затем перерезал ему горло и, содрогаясь от злобы, проткнул тело врага ещё несколько раз. Первый разбойник лежал позади него и истекал кровью у стены.

– Ты… не понимаешь… – прошипел он, отползая подальше. – Он… нажил себе очень влиятельных врагов. Теперь ты… тоже.

Громила попытался отмахнуться дубинкой, но Шэйн выбил её ногой. Он присел рядом с врагом, приблизился вплотную и прошептал ему на ухо:

– Да будь это хоть сам Создатель – никто не смеет угрожать моей матери.

Он вонзил нож в уже распоротый живот громилы, отчего тот заскулил, как подстреленный пёс. Шэйн провернул лезвие, нажимая всё сильнее, и продолжил:

– Надеюсь, твои хозяева и товарищи поймут, что их будет ждать та же судьба в случае визита. И пусть говорят что угодно, но мама… – Шэйн гневно зарычал и стал поднимать лезвие к груди обидчика, грубо разрезая его плоть. – Как же я ненавижу, когда кто-то её упоминает… Вы, гнусные твари, не заслуживаете даже произносить это слово… «мама».

Шэйн довёл нож до солнечного сплетения, выдернул наружу и брызнул кровью на пол своей комнаты. Глаза громилы закрылись, а дыхание стало почти незаметным. Шэйн поднялся, положил нож на стол и обернулся – к его удивлению, перед дверью всё ещё стояла служанка в чёрном платье, остолбеневшая от ужаса. Девушка вздрогнула от его взгляда, а когда Шэйн сделал шаг в её сторону, заверещала во весь голос. Шэйн подскочил к ней, зажал рот окровавленной рукой и простонал:

– Ну зачем… нет бы помочь прибраться!

К удивлению девушки и большой радости Шэйна, первым в коридоре оказался Борен, который вернулся за какой-то из своих вещей. Он бегом поднялся на второй этаж, увидел напарника, зажавшего служанке рот окровавленной рукой, и обернулся на лестницу с криком:

– А, да всё в порядке, просто девку прижали, но она цела!

Фальшивое облегчение на его лице быстро сменилось недовольством. Он подошёл к Шэйну, взял его за плечо и сурово заговорил:

– Я смотрю, ты умеешь «не привлекать внимание». Что тут творится?

– Она привела ко мне двух громил, спрашивали про тебя.

Девушка замычала что-то в ладонь Шэйна, и он тут же прижал её посильнее:

– Молчи, чтоб тебя!

– Отпусти её, – спокойно сказал Борен и повернулся к девушке. – А ты и правда будь потише. Мы не разбойники и не садисты, просто… – на этом слове Борен увидел два изуродованных трупа в комнате Шэйна и поперхнулся. – Хотя с «садистами» я поспешил, буду отныне говорить только за себя. Но мы тебе зла не желаем, ясно? Ведь не желаем?

С последним вопросом разведчик впился в напарника взглядом, который ясно выражал: ответ может быть только один.

– Не желаем, – подтвердил Шэйн и осторожно убрал руку от лица служанки.

Она вытерлась подолом своего платья, сплюнула на пол и стала истерично, хотя и полушёпотом, жаловаться Борену, как будто он мог её защитить:

– Не садисты?! Он их не просто убил – он выпотрошил их, как свиней! Я не ради этого шла в трактир работать, меня трёхлетний сын дома ждёт, а тут…

Служанка уставилась на труп с перекрёстно распоротым торсом, заливший кровью почти половину комнаты. Борен положил ей руку на плечо и утешительно заговорил:

– Прости моего друга, он не в себе. Принесёшь тряпку и ведро, чтобы мы хотя бы кровь подтёрли, пока не высохла? А как стемнеет, избавимся от тел, всё будет в порядке.

Служанка опустила глаза и вдруг услышала скрип ступенек лестницы, ведущей на второй этаж. Она стала испуганно метать взгляд между Бореном и Шэйном, ожидая их решения. Борен затолкнул напарника внутрь комнаты и закрыл дверь прямо перед ним, а служанка прикрыла рукой измазанное в крови лицо. Наверх поднялся низкорослый мужчина средних лет с круглым пузом, обтянутым фартуком. Служанка вздрогнула и спросила его:

– Лорас, ты чего? В чём дело?

– В чём дело, спрашиваешь? – раздражённо переспросил он. – Я скажу тебе, в чём дело, тупая курица…

Лорас подошёл вплотную к служанке и Борену, осмотрел разведчика и продолжил:

– У меня на кухне с потолка капает кровь, это как понимать? Ты повела сюда тех двоих, где они? Что они там устроили?

Он собрался открыть дверь в комнату Шэйна, как вдруг ему на плечо упала стальная хватка Борена.

– Не стоит, – пригрозил ему разведчик. – Подставьте ведро на нижнем этаже, а тут мы сами разберёмся. Прошу прощения за беспорядок.

Лорас развернулся и хотел показаться хозяином положения, но ввиду того, что он был ниже Борена почти на полметра, это выглядело смехотворно:

– А ты кто такой? Хозяин трактира, вроде, помельче был, или ты его сын? Или брат? Или дятел, который возомнил, что может мной командовать?

Борен нахмурился, опустил на него взгляд и ответил в характерной для себя суровой манере:

– Если ты хочешь дожить до завтра, лучше не создавай мне проблемы. Я здесь по важному поручению, так что не советую…

– Так это я проблемы создаю?! – перебил его Лорас и наигранно поклонился. – Вы уж простите, ваше высочество, что не исполняю каждую вашу прихоть, я тут тружусь, понимаете ли, не покладая рук, не жалея старости, а надо было, оказывается, вам услужить и…

Борен не стал дожидаться конца его тирады и отвесил Лорасу увесистую пощёчину, от которой тот чуть не полетел в стену. Лорас вытаращил глаза, а его челюсть задрожала, сотрясая все имеющиеся под ней подбородки.

– Замолкни и внимательно меня послушай, – сказал ему Борен и наклонился поближе. – В этом городе за мной кое-кто охотится, и они могут прийти снова. Если ты прикроешь меня и моего друга из этой комнаты, мы щедро заплатим после ночёвки, я обещаю. Если откажешь – оставим здесь хаос и горы трупов, потому что времени искать другой трактир у меня всё равно нет. Последнее я тоже обещаю.

Лорас обхватил голову руками и сжался – его напыщенность и уверенность тут же испарились. Он всхлипнул и жалобно проскулил:

– Только не говорите, что это люди Найдегера, прошу…

– Хорошо, не скажу, – Борен пожал плечами и пошёл в свою комнату.

– «Не скажу»? Так это они?!

– Ты же просил не говорить, – Борен слегка улыбнулся Лорасу и закрыл за собой дверь.

– Боги милостивые… – пробормотал мужчина и обречённо поплёлся к лестнице.

Служанка немедля последовала за ним, а Шэйн всё это время стоял у двери в свою комнату, подслушивал разговор в коридоре и смотрел на двух громил, убитых им. Через минуту к нему зашёл Борен и, подробнее разглядев мертвецов, спросил:

– И за что ты их так? Что говорили, что спрашивали?

Шэйн отвечал, убирая кровь с пола простынёй, которую сдёрнул со своей постели:

– Искали «моего друга с гербом Лавардена». А за что… угрозы мне их не понравились!

Шэйн хотел утереть пот со лба тыльной стороной ладони, но вовремя заметил, что она забрызгана кровью, и замер. Он вытер руки об ту же простыню на полу, хотя это почти не принесло результатов, и продолжил:

– Я так понимаю, Найдегер не входит в список твоих лучших друзей. У тебя тут слава, как у меня в Лавардене, что ли? Зачем ты им, Борен?

Разведчик услышал шаги позади себя, взялся за рукоять меча, но это была служанка – она принесла два ведра воды и ветошь.

– Вот, отмойте, что сможете, а я потом закончу, – робко сказала девушка. – Вылить можете в окно из второй комнаты, которую сняли.

Борен сделал шаг в её сторону, принял вёдра и решил извиниться:

– Мы заплатим за ущерб, прости моего компаньона и меня заодно. И никому не рассказывай о том, что видела, хорошо? Оба молчите. Ответ для всех, кто спросит об этих покойниках: «те двое ушли куда-то ещё», ладно? А нас вы тут не видели вовсе, мы передохнули пару часов и исчезли бесследно.

Девушка быстро кивнула несколько раз и стала нервно тереть плечи. Борен заметил дрожь в руках служанки, подошёл ближе и аккуратно коснулся её пальцев. Девушка вздрогнула, она боялась поднять глаза или сказать лишнее слово.

– Не бойся… – прошептал Борен с какой-то неожиданной заботой в голосе. – Тебе ничто не угрожает. А если будет угрожать, мы защитим, я обещаю. Занимайтесь своими делами и поменьше болтайте – это всё, о чём я прошу.

Девушка снова кивнула и поспешила на первый этаж. Борен проводил её обеспокоенным взглядом, вернулся в залитую кровью комнату Шэйна и закрыл за собой дверь.

Хоть какой-то порядок был достигнут только через два часа. Тёмные пятна на полу и вонь всё равно остались, а два мёртвых крупных тела аккуратно лежали у стены, но теперь хотя бы ступни не прилипали к полу из-за свежей крови. Шэйн узнал, что Борена ищут из-за секретов, которые он выведал у слуг Найдегера – их было бы достаточно для того, чтобы публично опозорить лорда и окончательно уничтожить его авторитет в глазах горожан, которые и так не спешили им восторгаться. И теперь перед напарниками появилось сразу две новых проблемы: нужно было сбросить все «хвосты» и раздобыть денег, чтобы компенсировать трактирщику и его служанке принесённые беды, а заодно купить второго коня. Первый вопрос взялся решать Борен, а второй – Шэйн. В середине дня они экипировались и разошлись из трактира в разные стороны.

Шэйн прогуливался по Тоссену в поисках «добычи», как он обычно называл это, и искал по наводке Борена центральную рыночную площадь. Он порой останавливался и поправлял на себе одежду, которая была ещё влажной после стирки, и в такие моменты незаметно оглядывался, прикидывая будущую наживу – кошелёк здесь, несколько монет там, один неаккуратно висящий мешочек с деньгами, а вот, на краю рынка, чья-то бледная рука брезгливо щупает янтарное ожерелье и примеряет его с прилавка.

Шэйн замедлил шаг и увидел статную женщину, которая носила серебряную диадему с драгоценными камнями, меховой плащ и элегантные перчатки до локтя. Подобно хищнику, он надел капюшон и стал ходить вокруг неё неспешными кругами, терялся в толпе, прятался за прилавками и тучными телами торговцев, а затем снова выглядывал. Уже через несколько секунд стало ясно, что её охраняют два человека, которые держатся на расстоянии двух шагов от своей протеже – оба носили одноручные мечи и были закованы в тяжёлые латы. Их лица были скрыты стальными решётчатыми забралами, и Шэйн сразу же придумал, как их отвлечь. Проходя ещё один круг, он увидел, что женщина купила себе одно ожерелье и поглядывала на второе. Её кошель с деньгами висел спереди на поясе, а потому украсть его было бы непросто – тогда Шэйну придётся действовать грубо, а это может привести к кратковременной борьбе, задержке в несколько секунд и смерти от рук её защитников. Вариантов было несколько: попытаться срезать кошель на бегу и скрыться от латников, дезориентировать воинов сухой смесью и забрать кошель силой или не бороться с женщиной, а угрожать ей оружием и взять её в заложники, после чего выиграть себе немного времени и сбежать. Для начала Шэйн решил раздобыть нужную ему смесь: он стянул у проходящего мимо зеваки мешочек с монетами, разрезал его на двое, купил у торговца в середине площади чёрный перец и отошёл в сторону, поглядывая на свою цель.

Шэйн сел на скамью у стены на краю рынка, положил себе по мешочку на оба колена, насыпал в них чёрный горошек и стал толочь его подобранным с земли камешком. Он замешал перец с небольшим количеством пыли, которую подобрал с дороги под ногами, и закрыл. Его нос вдруг защекотали перчинки, взмывшие в воздух, отчего Шэйн чихнул и невольно улыбнулся – именно это и было ему нужно. Он завернул две тканевые бомбочки с перцем и пылью, закрыл их не слишком плотно и вздохнул, предвкушая очередной весёлый побег от рыцарей по городским переулкам и крышам. Шэйн убедился, что женщина, покупающая украшения, всё ещё на том же месте, а её стражи по-прежнему беспечно стоят рядом, не беспокоясь о своей судьбе. Он уже дёрнулся, чтобы подняться со скамьи, но вдруг почувствовал на себе тяжесть чужого пристального взгляда и присел обратно.

Рядом, на другом конце скамьи, всё это время незаметно сидел сухопарый бородатый старик с густыми мохнатыми бровями. Его глаза были посажены так глубоко и скрыты под таким слоем морщин, что даже при дневном свете их было не различить, но тем не менее Шэйн явно ощущал, что старик следит за ним. Вор вздохнул и с лёгким раздражением спросил:

– Ну что? Чем я тебя так заинтересовал, старик?

Морщинистое лицо исказилось в ухмылке, которая тут же исчезла. Старик пошевелил сухими губами и задал ответный вопрос:

– Ты уверен, что хочешь это сделать?

Его голос был тихим и сухим, как утренний южный ветер. Шэйн напрягся и, ещё не встав со скамьи, наклонился чуть ближе к собеседнику:

– Что… сделать?

Старик снова пошевелил губами, прежде чем придать словам громкость, и пояснил:

– Сбить с толку рыцарей, забрать её богатства. Думаешь, это будет так просто?

Шэйн широко раскрыл глаза, но тут же постарался принять невозмутимый вид:

– Каких рыцарей? Я не понимаю, о чём ты. Ты, наверное, переборщил с элем, старик, так что я…

– Зря ты так дрожишь, – перебил его старик, приводя Шэйна из удивления в лёгкий ужас. – Я не опасен для тебя. Но эта женщина – племянница лорда. Так ли тебе нужны деньги? Ведь ты уже смог стащить кошель у незнакомца, мог бы повторить это несколько раз и удовлетвориться добычей.

«Добычей» – мысленно повторил Шэйн и замер. Он не мог найти слов, а старик, чьи глаза были скрыты от света, как будто видел всё насквозь:

– Впрочем, тебе решать. Я понаблюдаю за тобой, если ты не против. Тут редко бывают интересные люди, на этой душной площади, но я знал, что сегодня что-то произойдёт. Ты ведь не отсюда, правда? Такой дерзкий и при этом осторожный, взгляд хищника. Но для волка ты мелок, а для горной пумы слишком пуглив. Может… змей?

– Да откуда ты всё… – Шэйн, уже будучи в полном шоке, заговорил, но старик снова прервал его.

– Я не слеп. Я вижу тебя и вижу твои намерения. Когда-то я тоже тянул руки к чужому, стремился… – на этом слове он опустил лицо и потёр пальцами левую ладонь.

На левой руке старика отсутствовали указательный и средний палец. Шэйн утратил чувство реальности, всё это казалось ему паранормальным. Он потянулся к плечу старика – хотел убедиться в том, что тот настоящий, но собеседник опередил его вопросы:

– Да здесь я, дышу, живу. Пырни меня – увидишь кровь. Обними и почувствуешь тепло моей увядающей жизни. Иди, змей. Лови свою мышь. Но если с башни за тобой прилетит хищник покрупнее, ты вспомнишь, что я тебя предупреждал.

Шэйн прильнул к стене и молча просидел несколько секунд. Его сознание затерялось в пучине загадок: кто был этот человек? Как он мог опередить все вопросы, но при этом оставить ещё больше загадок? И стоит ли всё-таки воровать у племянницы лорда?

Когда Шэйн пришёл в себя, старика рядом уже не было, а стражи племянницы Найдегера шли за угол большого дома на центральной улице, следуя за своей госпожой. Шэйн спохватился и быстрым шагом пошёл за ними. Он спешно обходил людей, лёгкими прыжками огибал прилавки и внезапно возникнувшие препятствия, а когда оказался за углом, увидел племянницу Найдегера в трёх шагах перед собой. Шэйн вздрогнул и остановился – его всё ещё не отпускал странный озноб после разговора со стариком. Теперь он не мог избавиться от тревоги и чувства, что во всей этой ситуации что-то не так, как должно быть. Один из рыцарей развернулся к нему и придвинул руку чуть ближе к рукояти меча.

– В чём дело? – раздался приглушённый стальным шлемом бас.

– Я… – Шэйн замешкался, но, как это обычно и бывало, решил адаптироваться под последствия своих же собственных ошибок. – Я лишь увидел, кого вы сопровождаете и был поражён красотой вашей госпожи.

Племянница Найдегера, остановившаяся для разговора с торговцем, услышала эти слова и обернулась. Она встала перед Шэйном – изящная, дорого одетая, с тонкими чертами лица и стервозным, немного злым взглядом пронзительных голубых глаз. На самом деле, она не казалась Шэйну такой уж красивой, но для того, чтобы подготовиться к реализации своих идей, нужно было разыграть свидетелей будущего преступления и его жертву:

– Боги милостивые! – вскрикнул Шэйн и пал на колени.

Рыцари встали по бокам, а женщина находилась в центре. Шэйн считал это расположение идеальным. Он держал обе перечные бомбочки в левой руке, которую осторожно поднял перед собой:

– Позвольте мне, жалкому проходимцу, преподнести вам дар из далёких земель, из провинций по ту сторону гор… – Шэйн выставил перед собой ладонь с бомбочками, а второй рукой стал медленно раскрывать их и готовить к использованию.

– Что это? – заинтересовалась женщина, свысока глядя на вора.

– Это… – наигранно дрожащим голосом заговорил Шэйн. – Уникальные смеси специй с востока, которые позволяют…

– Постойте, госпожа, – напрягся один из рыцарей, глядя на два маленьких свёртка, но его осознание угрозы пришло слишком поздно.

Шэйн твёрдо упёрся правой ногой в землю, рванулся вверх, разделил бомбочки и бросил их в лица рыцарей. Они стали размахивать руками, ругаться, чихать и кашлять, но Шэйн не собирался терять те несколько секунд, которые выиграл – он сбил свою цель с ног, молниеносным движением срезал её пояс с кошелём, сдёрнул ожерелье с шеи, прыгнул вперёд и побежал так быстро, как мог. Рыцари чихали и кашляли, а между них надрывисто заверещал женский голос:

– Хватайте его, болваны!

Шэйн нёсся по улице, пока не достиг ближайшего переулка, свернул туда, запрыгнул на козырёк входа в чей-то подвал, оттолкнулся от него и зацепился за балкон, а там уже подтянулся, закинул ноги и перевалился через перила. За дверью балкона оказался обнажённый мужчина, который вертелся перед зеркалом и примерял на себя разную одежду. Он заметил незваного гостя и заревел:

– Это что за беззаконие! Частная собственность! Проваливай, нелюдь треклятый!

Шэйн встал на перила балкона, прыгнул с них до крыши этого дома, который оказался двухэтажным, забрался наверх, сделал несколько шагов и сел на месте.

– Ух… – выдохнул он и вспомнил недавний разговор с загадочным незнакомцем. – Видишь, старик? Я справился.

Шэйн переждал беспорядок, воцарившийся на улице, прошёл по крышам три улицы и перед спуском проверил содержимое кошелька – там было несколько десятков золотых монет. Увидев их, Шэйн довольно улыбнулся, спрятал ожерелье в этот же кошель и скрыл его под одеждой.

На улицах стало шумно, все так и судачили о том, что у племянницы Найдегера украли деньги и украшения, а сплетни, переменчивые по своей природе, обрастали новыми красками – кто-то говорил, что её изнасиловали, кто-то добавлял, что личные стражи были зверски убиты, а кто-то и вовсе утверждал, что несчастную девушку похитили вместе с её богатствами. Слушая это по пути к конюшне, удачливый вор лишь тихо посмеивался.

Не желая пешком идти до перевала Фанлона, Шэйн купил себе быстрого и здорового светло-серого, почти белого коня, которого, со слов владельца конюшни, звали Анталис. Держа его под уздцы, Шэйн привёл скакуна к таверне, привязал рядом с вороным конём Борена и переложил в свои седельные сумки всё то, что принадлежало лично ему. Остатки еды, переданной Дальмой, уже испортились, и от них пришлось избавиться, а всё остальное было на месте: рогатины для костра, арбалет Содэйна, пара запасных ножей и связка сушёных грибов, которых осталось всего несколько штук. Уже отходя от коней, Шэйн вдруг подумал, что чего-то всё же не хватает – он обернулся и понял, что куда-то пропали срубленные оленьи рога, но само их наличие в скарбе казалось Шэйну странным, так что он лишь пожал плечами и вернулся в трактир.

К вечеру вернулся и Борен. Он с приятным удивлением обнаружил прекрасного коня рядом со своим, но любую радость перебивало раздражение от тех слухов, что разлетелись по городу в этот день: некий хитрый и неуловимый наглец обокрал Надину, племянницу лорда, прямо посреди улицы. Когда Борен зашёл в трактир, в обеденном зале стоял невыносимый шум. Посетители разделились на две группы – одни поддерживали лорда и местных авторитетов, а другие считали, что только воры и убийцы могут восстановить справедливость в городе, потому что «клин нужно выбивать клином». Кто-то из толпы выкрикнул:

– Они забирают наши деньги и жизни, не боясь замараться! Так почему нам нужно бояться? Этот парень – герой!

Но в ответ незамедлительно прозвучало:

– И что, хотите, чтобы разбойники пришли к власти? Тогда этот город обречён!

– Он уже давно обречён! – раздался третий голос. – Может, хоть теперь что-то изменится!

В углу зала, за самым дальним столом, молча сидел Шэйн и улыбался, слушая споры горожан. Он заметил вошедшего Борена и приветственно помахал ладонью. Борен кивнул ему на лестницу, ведущую на второй этаж, и вскоре они встретились в комнате Шэйна. Разведчик закрыл дверь на замок и заметил, что мёртвых тел в комнате уже нет, а дощатый пол был вычищен. Борен подошёл ближе к напарнику и заговорил:

– Нам нужно срочно отсюда валить. Чем дольше мы остаёмся в городе, тем больше наживаем проблем, потому что ты, очевидно, не умеешь тихо сидеть в укрытии.

– Умею, – беспечно отмахнулся Шэйн. – Но надолго меня не хватает. Зато теперь смотри, как всё их нутро наружу полезло, спорят и спорят! Я лишь дал людям повод выговориться, а то они ходят с такими лицами, как будто дерьма в рот набрали. Держать в себе слишком много тайн – вредно для здоровья.

– Правда? И это ты мне говоришь? – Борен посмотрел в глаза собеседнику и недовольно упёр руки в пояс.

– А я хоть что-то от тебя скрывал? – усмехнулся Шэйн. – Ладно, не переживай так, приятель! Предлагаю переночевать, а утром выдвигаться, потому что сейчас городские ворота перекрыли и ищут вора, который… я.

– Помельче рыбу ты найти не мог, чтоб тебя… Повезло, что Ренамир задерживается. Мои информаторы сказали, что в Пелетейне какие-то беспорядки из-за его реформ, он разберётся и выдвинется в Никантир, в Зал Совета. Нам нужно перехватить его до того, как он туда попадёт.

Борен вздохнул и подошёл к окну. Его раздражала беспечность Шэйна и его способы добычи денег, но все свои задачи в Тоссене они всё же выполнили, теперь нужно было лишь выбраться отсюда.

– Конь-то хоть не ворованный? – спросил разведчик, повернувшись через плечо.

– Купил на грязные лордовские деньги, – ухмыльнулся Шэйн, вытащил кошель с монетами и положил его на тумбу рядом со своей кроватью.

– И сколько там?

– Хватит на то, чтобы прокормить городское ополчение.

Борен обернулся и посмотрел на кошель. Он был опытным человеком во многих сферах деятельности, но плохо понимал цену денег, ведь чаще жил на то, что предоставлял Тавиш, или питался дарами природы в своих дальних путешествиях к границам. Шэйн был в этом его полной противоположностью – он осознавал значимость каждого медяка и, если он говорил, что в кошеле много денег, значит, их действительно было много.

Шэйн небрежно упал на кровать и упёр взгляд в потолок:

– Может, стражу подкупим, раз нам надо спешить?

– Нет, – сурово ответил Борен и снова уставился на улицу через окно. – Подозрения вызовем. Нам не нужны лишние хвосты. Тихо пересидим здесь до завтра и выдвинемся. Деньги надёжно спрячь и будь готов быстро скакать по дороге. И дверь на ночь запирай. И оружие держи под рукой. И…

– Я понял, понял, – прервал его Шэйн. – Буду осторожнее, чем обычно.

– Уж постарайся. Я пойду спать.

Шэйн проводил его взглядом, затем поднялся и снова запер дверь. Теперь ему оставалось надеяться, что завтра им удастся пересечь городские ворота и сбежать на север. Он прошёлся по комнате, спрятал деньги, ослабил ремни и лёг спать прямо в одежде – для него это было обычным делом, теперь отличалось лишь то, что перед сном он представлял, как будет действовать, если на него нападут на городских улицах или у ворот. Шэйн прокручивал в голове различные вариации схваток со стражей и не заметил, как уснул.