скачать книгу бесплатно
Я – фанатка
Баркин
Второй год обучения в Высшей академии магии и чародейства вряд ли будет простым. Филипп считает меня ненормальной, но я всё равно не могу перестать смотреть в его сторону. Для остальных я больше не жалкий изгой, теперь я самый сильный маг академии. Я – мастер-маг.
Баркин
Я – фанатка
Глава 1 Марта
В академию я вернулась слегка разбитая – знакомое чувство после утомительной дороги. Семнадцать дней непрекращающейся тряски отделяли друг от друга кости и основательно перемешивали мозги.
Оставив карету на небольшой мощеной площади перед замком, где с шумом толпились экипажи, я с небольшим саквояжем личных вещей направилась в секретариат. Там, мне надлежало отметиться о прибытии и получить разрешение на заселение.
Последние дни августа догорали в голубом безоблачном небе, окатываясь щедрым жаром пока ещё летнего солнца. Золото и багрянец прижгли листву по краям густых крон. Редкие скрюченные листья, успевшие высохнуть и облететь, временами хрустели под подошвой туфель.
Со склонов гор тянуло доцветавшим разнотравьем. Медовая терпкость алиссума и поздней астильбы наполняли воздух, приводя в неистовство пчел. Они носились в воздухе, звеня крошечными телами, стремясь опередить других охочих до нектара насекомых.
К исполнению формальностей я относилась с должным терпением, поэтому была готова к длительному ожиданию. Судя по количеству экипажей, прибывших в последний перед учебой день, запоздавших набралось значительно.
Я собиралась появиться двумя днями ранее, но некстати отвалившееся колесо и грабители на дороге отняли запасенное время. Отлежаться в тишине комнаты не выйдет, но за это я не слишком беспокоилась.
Как и ожидалось, в комнате перед приемной секретарей костёр негде было разжечь. Я, спросив за кем мне следует занять очередь, отставила ручную кладь в сторону, подальше от чужих ног, и заняла свободный угол.
Все скамьи были заняты студентами разных курсов, так что я была вполне довольна тем, что отыскала место, годившееся для того, чтобы, уперев оба плеча, чуть расслабить спину. Выдохнув, я прикрыла глаза и опустила голову, погрузившись в легкую полудрёму.
Вокруг потрескивали разговоры. Вспыхивая то здесь, то там, они неожиданно разгорались, пылали ярко несколько минут и так же внезапно затухали. Очаг перемещался дальше и вспыхивал уже в новом месте. Слова одного из них зацепили слух.
– Не может быть, чтобы девушка выиграла состязание, – донесся до меня тонкий девичий голос.
Я приоткрыла глаза, скосила взгляд, и отыскала его обладательницу слева от себя.
На узкой софе, прямо за невысоким шкафом для бумаг примостились две девушки. На вид им было не более двадцати. Судя по чопорным чепцам и несмелым взглядам, которыми они ощупывали комнату, девушки, должно быть, поступали на первый курс.
Брюнетка, что возмутилась в голос и привлекла мое внимание, упрямо сложила на груди руки и поджала бантиком губы. Её соседка, заерзав, хмурилась и оправдывалась:
– Так мне рассказывал брат. В этом году он перешел на третий курс, так что знает точно.
– Он сам видел?
– Нет, – с неудовольствием признала та, поправив на переносице очки в крупной роговой оправе. – Он покинул академию раньше состязаний по настоянию родителей. У нашего дедушки был юбилей.
– Тогда он всё не так понял. Девушки никогда не выигрывают состязание, это всем известно.
Соседка в очках заерзала, явно досадуя, что у неё не получилось отстоять правдивость собственных слов.
На помощь ей пришел парень. Он замер рядом, подпирая стену плечом, и до этого момента выглядел увлечённым небольшой книжицей в руках.
– Это правда. Состязание выиграла четверокурсница, маг огня.
– Четверокурсница? – в изумлении вытаращила голубые глаза брюнетка, опомнилась, вернула лицу невозмутимый вид и насмешливо фыркнула: – И ты думаешь, в это кто-то поверит?
– Об этом кипела столица всё лето. Рискну предположить, что ты приехала из медвежьего угла, вот и не слышала ничего.
Девушка покраснела, с обидой подобрала подбородок и возмутилась словам нахала:
– Как я должна поверить в такой вздор? Девушка с четвёртого курса, выиграла состязание. Звучит как натуральная чушь!
Парень пожал плечами, ядовито улыбнулся:
– Тогда и в то, что она мастер-маг, ты вряд ли поверишь.
Девушка задохнулась от такой явной байки, хотела парировать, но, кажется, поперхнулась словами.
– Если… – наконец успокоилась она достаточно, чтобы ответить, – я издалека, – значит, парень ударил не в бровь, а в глаз, точно определив в ней провинциалку и тем немало уязвив, – это не значит, что мне можно вешать на уши любую лапшу.
В противоположном конце комнаты открылась дверь. Из секретарской вынырнул взмыленный помощник с кипой бумаг в руке.
– Новоприбывшие, – обратился он к ребятам, – кто только что подошел, имена?
С разных концов комнаты полетели фамилии студентов.
Это была обычная практика. Помощник писал список тех личных дел, которым надлежало оказаться на столе секретарей до того, как перед ними окажется сам студент – это существенно экономило время.
Я назвала своё имя. Вокруг стало заметно тише.
– Ох, – он оторвал взгляд от бумаг и поднял его поверх голов, отыскивая меня. – Будьте добры, следуйте за мной. Вам, как мастер-магу, придется полностью переоформить документы.
В комнате повисла полная тишина – на меня смотрели абсолютно все.
Если исключить первый курс, впервые переступивший порог академии, все остальные имели возможность лицезреть меня ранее. Но вряд ли кто-то интересовался моей персоной до победы и других сопутствующих обстоятельств. Поэтому вперёд я продвигалась, окатываемая жаром немого любопытства.
В секретарской поднялся небольшой переполох: писарям тоже было интересно, поскольку я являлась единственным мастер-магом в стенах замка.
Пока занимались моими бумагами, я вспоминала, как мне досталось от отца за то, что я раскрыла свой магический уровень.
Письмо, отправленное ректором, пришло за несколько дней до моего прибытия. Когда я оказалась на пороге, отец рвал и метал. Сначала мне пришлось вынести огненную ярость, сопровождаемую потоками лавы слов, низвергнутую на мою пустую голову. Затем опалило досадой и сожалением отца – он думал, что я его не подведу, и вот жестоко разочаровался. После я получила возможность оправдаться.
Сидя в массивном кресле с высокой спинкой, отец смотрел на меня, сложив перед собой ладони палец к пальцу – его обычный жест в минуты крайнего напряжения, и ожидал ответа.
Я готовилась к этому разговору, и вот что он в конечном счёте услышал: у меня был враг, которого нужно было наказать, и сделать это следовало непременно прилюдно, поскольку так я могла извлечь наибольшую выгоду. Каким образом маг стал моим врагом и какую пользу я получила от его показного уничтожения, во время которого раскрыла свой важный секрет, я наотрез отказалась отвечать, сославшись на собственные мотивы.
Отец не ожидал, что я стану скрытничать и сорвался в повторный припадок ярости.
Мы сражались около трёх дней. Упали оба прямо посреди сожжённого дотла поля и потом долго не разговаривали…
Стоило покинуть пристанище бюрократического аппарата, как в комнате ожидания потухли разговоры; я шла в сопровождении горящих взглядов. На них же я наткнулась в коридорах, уже будучи узнанной.
Переступив порог общей гостиной женского крыла уже пятого курса, я разом приковала к себе внимание. Через несколько шагов вперёд моего слуха коснулись тихие неуверенные приветствия. Я кивала в ответ, пока не достигла конца коридора; очевидно, новый год обучения, как и предыдущий, несет мне некоторое разнообразие в монотонной студенческой жизни.
***
Первый учебный день начался с завтрака. Я игнорировала шлейф навязчивого внимания, тянувшегося за мной вдоль длинных пролётов до самого обеденного зала; сложнее было не заметить расступившуюся перед общими столами толпу.
Пришлось принять тот факт, что платье невидимки сгорело вместе с настоящим тогда, на арене. Теперь я первая девушка-победитель состязаний и мастер-маг.
Мастер-маги, в большинстве своём, являлись старыми волшебниками, даже если с помощью чар им удалось сохранять моложавый вид. Они имели непререкаемый статус в магическом мире, как правило, занимали внушительную должность в совете или министерстве и, само собой, ожидали к себе определённого отношения.
Пусть многие молодые люди вокруг меня и мечтать не могли столкнуться с мастер-магом лицом к лицу и потому вряд ли знали, что именно приличествовало в данном случае, но все они ощущали непреодолимую пропасть между нами.
Что они вряд ли осознавали, так это то, что это была та же самая пропасть, что и раньше. Просто они не ведали природы одолевавшего их ранее чувства, приняв его за презрение и отторжение непринятого обществом существа. Сейчас я виделась им в новом свете, но это сияние не предполагало сокращение расстояния, только несколько иное обращение.
Я по-прежнему оставалась изгоем, однако сейчас было бы правильнее назвать меня изгоем с привилегиям или сильнейшим магом академии.
Эти мысли, в компании прикипевших к моей спине взглядов и трёх творожных сырников, я принесла в свой обжитой угол – хорошо знакомый стол по-прежнему был в моём полном распоряжении.
И принялась за завтрак, сохраняя на лице непроницаемое выражение отчужденности, словно мыслями я была очень далеко.
Я не случайно явилась пораньше, ожидая некоторой реакции, и надеялась, что чем быстрее разгорится, тем быстрее погаснет. Была и другая цель – я надеялась увидеть его как можно скорее.
Филипп вошел в обеденный зал в сопровождении Максима и Кирилла. Он выглядел таким же, как я запомнила его в день состязаний. Почти таким же.
Статный, гибкий, он казался выше. Возможно он чуть вытянулся за лето или дело было в его прическе? Локоны слегка отросли и закручивались на концах. Лицо стало взрослее; отчётливее выступили скулы, слегка впали щёки. На лице выразительнее выделились серые, напоминавшие грозовое небо глаза.
В груди кольнуло – он стал ещё красивее. Разве это возможно? Но вот он, в форменном тёмном камзоле и штанах, на плечах приколота короткая мантия. Едва тронутые загаром изящные кисти и лоб, проступившие на щеках ямочки, которые до этого только угадывались.
Филипп оставался прекраснейшим творением магии.
Направляясь к своему столу, он посмотрел в мою сторону – наши взгляды встретились, – и вот он отвернулся, снова глядя перед собой.
Всего на миг я ощутила его затрепетавший негодованием огонь.
Ничего, я всё понимала и приняла неминуемое. У меня была пара месяцев, чтобы подготовиться. И всё равно встреча ударила больнее, чем я ожидала.
Сложно было представить, что я считалась хозяйкой этого совершенства почти полгода – судьба была ко мне слишком щедра. И теперь за эту щедрость я расплачивалась пониманием, что моё с ним время закончилось.
Я подавила вздох.
Ребята уселись за стол и принялись о чём-то болтать. Я была рада тому, что им удалось помириться с Филиппом: было бы несправедливо наказывать их за желание помочь и мои решения.
Вблизи возник Григорий. Он двигался к парням со своим подносом, когда я уловила странное выражение на его лице. Он был хмур и напряжен. Ребята заметили его, их разговор оборвался, они следили за его приближением.
Григорий прошёл мимо и двинулся дальше. Остановился рядом со мной. Поставил поднос, сел.
– Привет, – процедил он, явно пребывая в плохом расположении духа.
– Привет.
– Можно, я сяду?
Я окинула крупную фигуру, плотно занявшую стул рядом.
– Конечно.
Он принялся есть, напихивая в рот отбивные вперемешку с салатами.
– Как дела? – спросила я погодя.
– Отвратительно, – Григорий не любил юлить и уворачиваться, но дальше объяснять не стал, – у тебя как?
– Как у свежепохороненной невесты, – я натянуто улыбнулась.
Григорий хрюкнул, подавившись чаем.
– Ты прости, но примерно так ты и выглядишь, – он окинул меня взглядом, но без всякого желания задеть.
Да, лето, проведённое в тоске по Филиппу, вряд ли добавило свежести моему лицу. Трения с отцом выжали последние всполохи сил, оставалась только магия. Я тянула её извне без зазрения совести, чтобы продолжать двигаться, разговаривать и худо-бедно соображать.
Я пожала плечами, ощутив, как между нами треснул лёд.
– Марта, – обратился ко мне парень и по тону его низкого басовитого голоса я поняла, что вопрос будет не праздным. – Я хочу попросить тебя, – он чуть развернул стул ко мне, а после толкнулся так, что ножки скрипнули о пол – похоже, он не хотел, чтобы нас слышали и потому сократил между нами расстояние, – научи меня.
Я уставилась на него непонимающе.
– Я хочу стать мастер-магом.
Глава 2 Филипп
Помню, как я чуть с ума не сошел, увидев Марту, распластанную на песке арены. В этом момент я решил, что она умерла. В груди сдавило – я не мог вдохнуть. Затряслись руки. Хотел позвать на помощь – кто-то должен был ей помочь, но не мог выдавить ни звука, не мог пошевелиться. Перед глазами померк свет.
Очнулся я у себя в комнате. Меж тесных стен толкались локтями мои друзья. Они о чём-то ожесточённо спорили – наверное, испугались за меня и решали, звать ли лекаря.
Первым, что я произнёс, было имя девушки. Друзья поспешили уверить, что с ней всё в порядке – она жива.
Дальше меня отпоили чаем, сдобренным целительными травами, и объяснили, чем закончилось состязание.
Поверить в случившееся было трудно. Невероятным было уже то, как успешно проходила Марта один этап за другим, но то, что Никита, собравшийся воткнуть в неё огненный кинжал и одержать победу погиб, а она стала мастер-магом… Это находилось за гранью моего понимания.
Я с нетерпением ожидал момента, когда Марта очнётся от магического сна, решив повременить с возвращением в столицу. Через два дня на порог моей комнаты явились друзья с ошеломительным заявлением будто Марта все спланировала и убила Никиту намеренно. Я рассмеялся им в лицо.
Если бы даже у неё хватило сил, то зачем бы ей понадобилось совершать такое? Никита, конечно, цеплял меня и в целом был до крайности неприятным, но лишать за это жизни было бы чересчур.
Дальше меня ожидала ещё более невероятная история. Я внимал друзьям в немом оцепенении. Сначала не верил тому, что слышал, но чем больше они говорили, а главное – то, с какими лицами они делились подробностями жуткой истории, якобы случившейся со мной, убедило что это совсем не вымысел.
Я впал в ужасе, чувствуя себя обманутым – преданным. Да кем они, духи их подери, себя возомнили, чтобы скрывать такое?! И если всё было правдой, то получалось, что Марта действительно была причастна ко всему о чём говорили друзья?
Я вышел из себя – не помню, когда в последний раз меня так сильно захлестывало.
Еще раз сходил в лазарет и снова расспросил лекарей о состоянии Марты. Они повторили, что нет никакой угрозы жизни и уже в скором времени она должна прийти в себя.
