скачать книгу бесплатно
На затылке волосы встают дыбом от её взгляда.
И всё же вот он я. Стою перед ней и сейчас скажу такую постыдную чушь, что не смогу не покраснеть до корней волос.
– Я хочу, чтобы мы снова встречались.
Так и есть, щеки тут же заливает огнём. Знать не желаю, каким кретином я сейчас выгляжу!
– Ты уверен? – в голосе Марты звучит сомнение.
– Да.
Марта кивает – она согласна.
В груди сходит с ума сердце. Подталкиваемый непреодолимым притяжением, я делаю шаг к ней навстречу и приникаю к её губам. Мои руки действуют без моего ведома; одна ложится ей на шею, другая на спину. Я притягиваю её ближе, чувствую тепло её тела. Перестаю думать – запах лаванды кружит голову.
Так мы стоим какое-то время, жадно пробуя друг друга на вкус. Я упиваюсь горечью полыни и сладостью мёда. Завидую чаю, который она пила – он остался на её губах, языке. Ощущаю дикое желание. Вдруг понимаю, что мы стоим достаточно близко и она тоже чувствует.
– Прости! – Мне томительно хорошо, но и стыдно – я перешёл черту.
Хотел ограничиться невинным поцелуем, о котором мечтал так долго – слишком долго.
На скулах Марты лёгкий румянец, редкий для неё. Её глаза, кажется, стали ещё больше.
Филипп! Одергиваю себя, прерываю взгляд, медленно втягиваю воздух.
– Прости, Марта, я не хотел тебя обидеть.
– Ты не обидел.
Поднимаю глаза: она смотрит прямо, без смущения или недовольства.
– Я не удержался, – признаюсь я, сдаваясь.
Хотел поговорить о случившемся в прошлом году, потому что поговорить было нужно. Но я так и не смог решить, что именно собираюсь сказать. А потом… мысли об этом улетучились. Меня вдруг настигло понимание, что мы больше не вместе, и быть рядом с Мартой так просто, как раньше, не получится. Вот о чём я на самом деле волновался и вот что требовало моего немедленного внимания.
– Марта, – я решил сказать, как на духу. – Мне трудно описать то, что ты сделала. В голове полная каша. Не знаю, как с этим жить, как к этому относиться, – я снова медленно выдохнул. – Но быть без тебя невыносимо. Не представляю, как тебе удавалось просто смотреть столько лет. Я так не могу.
Это было правдой.
Если чувства Марты напоминали мои – а я на это очень надеялся, ума не приложу, как она могла выносить это так долго? Я ещё держался летом: не видел девушку и обходился гневом. Готовился. Увидев её, не вынес и месяца глухого одностороннего обожания. Это оказалось по-настоящему больно.
Никаких светлых чувств созерцания издалека, только чёрная тоска мучительного отделения от неё, толкавшего выть в голос и проклинать глупую судьбу.
Меня снова тянуло её поцеловать.
Я разозлился на себя. Хотелось отвесить себе пощечину.
Все решила Марта. Понятия не имею, как она так просто читает на моём лице, но уже в следующий миг она сама поцеловала меня. От неожиданного шага навстречу я дрогнул, шагнул назад, ударился в стену, готовясь приложиться макушкой, но боли не почувствовал.
Снова губы Марты, её вкус и её тепло. Чуть погодя я ощутил на затылке руку, понял, почему не почувствовал боли от удара – она успела обхватить ладонью мой затылок.
Её огонь жёг через платье и мой форменный костюм. Мне было стыдно и, в тоже время, мне ещё никогда не было так хорошо.
Что же это за власть такая?
Оттолкнуть Марту не было сил. Мы очень долго целовались. Очень и очень долго.
В дверь кабинета постучали.
Спустя долгую минуту, когда мы смущенно оправили одежду и волосы, я подошел и приоткрыл дверь. За ней отыскался Максим.
– Вы уже помирились? А то этот придурок собирается драться.
Я бросил взгляд в направлении, указанном другом, и отыскал там Григория. Он стоял, уперев руки в бока и недоверчиво сверлил взглядом Кирилла, преграждавшего дорогу, Максима, стоявшего вторым этапом препятствий и теперь меня.
– Тебя это не касается, – мигом ощетинившись, бросил я.
Григорий собирался ответить, и по его лицу я понял, что слова будут грубыми и вызывающими, но он не успел.
В приоткрытую дверь, обогнув меня сквозняком, выскользнула Марта.
– Увидимся завтра за завтраком? – спросила она, дождалась кивка и ушла.
Следом за ней, бросив напоследок всем нам угрожающий жест, отправился Григорий.
Я был на седьмом небе от того, что сумел с ней помириться.
Но, духи побери, почему она позволяет Григорию преследовать себя?
Глава 4 Марта
Пришлось признать, что Филипп действительно стал ещё более притягательным. Об этом твердили не только мои глаза, но и сплетни, трещавшие вокруг, словно занимавшийся пламенем хворост. Все они были о том, что мы с Филиппом больше не вместе, а он за лето так возмужал, что дышать ровно в его присутствии стало невозможно.
Девушки чуть не капали слюной ему вслед и доводили меня до белого каления.
Я знала, что на этаж мужских спален потянулось паломничество признаний. Каждый день я готовилась к тому, что услышу новость о новой девушке Филиппа. Сосредоточенно прислушивалась к болтовне за ужином и выдыхала, что этот день пока не настал.
Утешение слабое, ведь рано или поздно это должно было случиться.
– Марта, ты меня слышишь?
Я перевела взгляд на Григория, осаждавшего мой стол всю последнюю неделю.
– Научи меня, – твердокаменная решимость отпечаталась на его лице.
Признаться, своей просьбой он застал меня врасплох. Я отнесла неожиданное пожелание в разряд несерьезной блажи мага земли, но, как оказалось, упорства парню было не занимать.
Я отказала. Я отказывала каждый день. По несколько раз на дню. Но он не сдавался.
Вести с ним разговоры – насколько это труднодостижимая, едва ли возможная задача – я не стала. Он и сам должен был понимать. Григорий не выглядел человеком выдающегося ума, но отказывать ему в сообразительности и наблюдательности было бы глупо.
Его оценки за теорию и практику магии были далеки от наивысших, но отнюдь не потому, что он не дотягивал. Причина состояла в том, что он относился к той породе людей, для которых была важна общая картина, а мелочи и детали выглядели несущественными и потому не заслуживали внимания: лес горит – искры летят.
Это, впрочем, никак не было связано с причиной моего отказа. Если опустить всю сложность задачи, описание которой заняло бы страниц сто, я бы сказала, что такая огромная сила должна попасть в нужные руки.
Сила – это ответственность и необходимость, а не пустое удовольствие от собственной вседозволенности.
Несколько устав от просьб Григория, я решила объяснить ему это в надежде, что он убедится во всяком отсутствие интереса с моей стороны и оставит эту затею.
Но просто изложить свои резоны было делом бессмысленным. Всегда лучше отталкиваться от имевшихся у человека суждений. Тогда шанс быть услышанным значительно возрастал. Потому я начала свою прелюдию к разговору следующим образом:
– Объясни мне, зачем тебе становиться мастер-магом?
Это был мой первый вопрос касательно животрепещущей темы. До этого я попросту отказывала или вообще не отвечала. Наверное поэтому Григорий, вдруг посерьёзнев, не спешил с ответом.
По лицу глинобитного великана я видела, что в голове у него происходит непростое размышление. Предположить, что он только сейчас задумался об этом было бы неверным. О чём-то он должен был думать, желая стать мастер-магом и сейчас, наверное, решал, стоило ли об этом говорить или лучше придумать другой ответ.
– Я хочу быть уверен, что смогу защитить дорогих мне людей, – произнёс он наконец, и я тут же поняла, что его слова – чистая правда.
Ну конечно, должно быть, случай с Филиппом, когда он сначала проиграл Никите, а затем не смог его наказать за друга, достаточно впечатлил мага земли, чтобы он искал новой силы.
Вот уж да. Как я могла не подумать о самом очевидном?
Григорий так пристально смотрел на меня, что, казалось, мог раздавить весом собственного взгляда.
– И только за этим?
Он уверенно кивнул.
– Марта, если бы не ты, он так бы и остался безнаказанным, – понизил голос до шепота Григорий. – И ты так быстро сообразила, как лучше поступить. Как лучше для Филиппа, когда мы горели праведным гневом и готовы были наломать дров.
Григорий сгреб лапой стакан и выпил чай одним глотком – речь давалась ему с трудом.
– Сначала я чувствовал себя слабаком из-за проигрыша. А потом ещё понял, что я, идиот, чуть не толкнул Филиппа в дрянь бесконечных пересудов. Ведь это всё равно что приумножить вред, растягивая последствия на неизвестно какой срок.
– То есть ты одобряешь мой выбор мести?
– Не совсем так, – хмурился, потея, он. – Тут ведь дело не в методе, а причине. Он, – Григорий имел в виду Никиту, но не называл имя, не желая привлечь случайное внимание, – первый выступил на Филиппа с мечом, и потому случилось то, что случилось. Ужасно это или нет, я не знаю. Но откровенно говоря, мне на него плевать – сам напросился, только не понял на что.
Изъясняться получалось с трудом, но Григорий очень старался.
– И я всё думаю, что будет, если я снова встречусь с таким подонком, и опасность будет грозить не мне, а родным или друзьям? Вдруг я ничего не смогу сделать? Как с эти жить? Понимаешь?
Я наконец определила причину залегших под глазами Григория теней.
– Я ночей не сплю, всё думаю об этом, – тут же подтвердил мою догадку маг земли, его лицо исказила неподдельная мука.
– Значит, ты переживаешь об этом, а не о ссоре с друзьями?
– Неприятно, конечно, что они меня… нас не поняли, – Григорий метнул взгляд, полный обиды, через плечо, туда, где сидели ребята. – Но главное, что с ними всё хорошо, так что я стараюсь не думать об остальном. Чувствую, что прав, а они нет.
Я отдала магу земли должное.
– Этим самым делом, – осторожно продолжил тот, намекая на убийство и потому снова переходя на шепот: – гордиться не стоит. Но люди делают это куда как по более мелким причинам. Из-за золота, должностей или другой какой выгоды, или вот ревности. В этом случае я сильно не одобряю. Но защита… – Григорий кивал сам себе: – это мне понятно.
– Это самосуд.
– И что? Почему судят незаинтересованные лица? Где им понять того, с кем случилась беда? Им, может, и дела нет до чужого горя. А для меня то, что случилось с Филиппом – жуть и жесть. Я хочу быть готовым, если в будущем мне такое говно, как этот, встретится.
Что на это ответить? Пусть вышло косноязычно, но Григорий выдал ту единственную причину, которая, по мнению моей семьи, позволяет обладать силой мастер-мага.
Григорий ждал, решив больше не раскрывать рта. Он видел, что я думаю, иначе уже давно бы ему отказала.
– Григорий, ты просишь меня стать тебе наставником, верно?
– Да.
– Я такой наставник, который не просто не терпит возражений, мне на них плевать, – объясняла я, та Марта, которая могла помочь Григорию, а не бывшая девушка его друга.
Маг земли кивнул, понимая.
– Я буду указывать, что делать, а ты выполнять. Понятно?
– Понятно, – возбужденно согласился парень, едва веря, что я уступаю.
– Я ничего не буду объяснять – что, как, зачем, – если не захочу.
– Хорошо.
– Ты меня возненавидишь.
– Ты мне вообще не нравишься.
– Ну спасибо.
– Я тебя уважаю.
Похоже, в системе ценностей Григория это было куда более важным.
– И я не обещаю, что ты достигнешь цели. Это, как ты понимаешь, сложно, иначе все бы смогли добиться раскрытия точек. Скажу один раз и больше повторять не буду. Слушай внимательно. С каждой новой задачей ты будешь видеть всё меньше смысла. Каждый раз будет всё сложнее. Ты будешь брести впотьмах, основываясь только на том, что я говорю. Мое слово – закон. Или как-то так. Всё ясно?
– Ясно, – решительно ответил парень, и я улыбнулась.
Он слегка опешил – улыбалась я не часто.
– Вот твоё первое задание.
Григорий чуть склонился над столом, благоговейно внимая.
