скачать книгу бесплатно
– Много ты понимаешь! Тебе только кажется, что это обыкновенная книга. Лишь посвящённые могут читать между строк… А у тебя к тому же вся аура в дырках.
Про дырки в ауре Мелисса рассказала мне в первый день знакомства. Мы забрели в её контору вместе с Джошем – просто так, пошалить.
Мелисса долго смотрела в хрустальный шар, а потом сказала загробным голосом:
– Опасайтесь рыжих женщин и нашего шерифа. Такая сволочь, знаете ли…
Мы с Джошем переглянулись.
– А вы любое будущее можете предсказать?
– Любое.
– А нам бы узнать выигрышный номер лотереи.
Я думала её смутить, да куда там! Мелисса раскинула карты, почесала в затылке и выдала:
– 6, 11, 28, 30, 35, 41, мега 8.
Я аж растерялась от такой наглости.
– И что, это выигрышный номер?
– Да.
– И в эту среду мы можем получить 32 миллиона?
Мелисса скрестила руки на груди.
– Почему в эту среду? Вы у меня просили выигрышный номер – я вам его дала. Но вы не спрашивали, когда именно он выпадет. Я предсказываю будущее, а не оглашаю расписание. Кстати, вам, милочка, я бы посоветовала заняться аурой. С такими дырами вам не о миллионах думать надо, а о тотальной чистке астрального тела.
В этот момент я поняла, что мы будем дружить. Возможно, годами.
11. Про мужа любимой подруги
Муж Мелиссы, Тедд, работает в Диснейленде Дональдом Даком: фотографируется в обнимку с детьми и марширует в ежевечернем параде.
Мелисса говорит, что он настолько вошёл в роль, что даже во время секса шепчет «Oh, yes, baby!» с утиным акцентом.
– Лучше б он в Бэтмены пошёл, – сокрушается она. – У Бэтменов чаевые намного выше – их женщины любят.
Но Тедд не соглашается. Он у нас бородатый, а бородатый Бэтмен – это всё равно что лысая Белоснежка.
– Глаза б мои его бороды не видели! – сердится Мелисса. – Как придёт в ресторан – весь соус по ней развесит.
– Борода – это наша фамильная ценность, – спокойно разъясняет Тедд. – У моего папы была такая же.
– Твой папа работал Санта-Клаусом и привидением в Комнате страха.
– А я тоже могу привидением…
– Спасибо большое! Если ты мне ещё и выть по ночам будешь… Слушай, а может, тебе стать Чубаккой?
Я хихикаю. Тедд дивно будет смотреться в костюме Чубакки – при его росте чуть выше табуретки. Жаль, нельзя предложить ему роль Мастера Йоды: во-первых, опять будут проблемы с бородой, а во-вторых, если Тедд заявит Мелиссе в постели: «Фиаско я потерпел. Скрыться должен я», – то она его точно из дома выгонит.
12. Мой день
Арни велел описать мой типичный день. Да ради Бога!
Быть литературным агентом – это встать в четыре утра, чтобы созвониться с Германией. На дикой смеси языков объяснить фройляйн-секретарше, кого мне надо. Потратить пятнадцать минут, а потом получить ответ: «Ой, а он только что вышел!»
Крикнуть «Ну и хенде хох с тобой!» и яростно швырнуть телефон в угол кровати.
Попытаться уснуть. Столкнуть с кровати Ронского-Понского, который чего-то от меня хочет. Понять, что Ронский-Понский хочет пи?сать и ему нужно открыть дверь.
Встать, открыть, закрыть, лечь.
Заглянуть в электронную почту и обнаружить там тридцать шесть писем. Десять из них – спам, на двадцать шесть надо ответить. Шесть – от партнёров и клиентов. Двадцать – от графоманов, которые хотят от меня денег.
У писателей, которые не умеют писать, есть общее свойство – они не умеют ещё и читать. Они не читают классиков, поэтому не понимают, что такое хорошая литература. Они не читают современников, поэтому не понимают, насколько им далеко даже до среднего уровня. Но больше всего меня огорчает, что они не читают мои инструкции. На моем сайте чёрным по белому написано, что? именно мне нужно присылать.
Но графоманам всё пофиг. Каждый день они шлют философско-эротические триллеры с элементами фантастики, мистические одиссеи капитана Пулемёта, трактаты «Как нам обустроить Россию (Америку, Евразию, Вселенную и т. п.)» и любовные романы, в которых достоверно выглядят только фамилии авторш. Весь этот полет мысли я безжалостно удаляю, а писателям отправляю вежливый отказ. В коллекцию идут только рукописи о жидомасонском заговоре.
Они похожи друг на друга, как яйца на полке холодильника. Каждая из них начинается с вопроса «Почему везде они?» и заканчивается списком бредовой литературы, опубликованной в полуподвальных издательствах начала 1990-х. Список всегда одинаковый.
Пишут это не кто-нибудь, а лучшие сыны человечества, которые хотят протереть ему глаза. Лучших сынов я временами зачитываю в хорошей компании. Народ ржёт до слёз.
На письма у литагента уходит полдня: сначала всем ответить, потом свои послания настрочить.
В Индию: «А как там поживает книжечка про таракана Стефана?»
В Японию: «Я понимаю, что вы хотите опубликовать труды физика Гольдштейна, но, во-первых, у Гольдштейна нет трудов, у него есть только несколько статей, а во-вторых, у меня нет самого Гольдштейна: он не отвечает на звонки».
В Нью-Йорк: «Есть отличная книга Соколовой „Второй брак“ – хотите? Из неё вы узнаете, почём фунт лиха на Руси».
В Россию: «Нет, в этом году я не еду на Московскую книжную ярмарку».
Ещё в Россию, ещё в Нью-Йорк, ещё в Чикаго и в Атланту…
Телефон: «Дзинь!»
– Хэлло…
Общаюсь с Кевином. Потом – с Мелиссой, потом – с газонокосильщиками, которым не заплатила на прошлой неделе. Всем обещаю, что требуется, вырубаю телефон и сажусь читать рукописи.
В этот момент начинает мигать «Скайп» – Артур, клиент, переписал четвёртую главу и хочет, чтобы я на неё взглянула.
Пишу: «Артур, солнышко, мне НЕКОГДА. Почитаю, когда напишешь ВСЁ!»
Артур обижается: «Я и не прошу тебя читать – ты только посмотри!» И начинает высылать четвёртую главу через «Скайп». Кусками.
Я отключаю интернет и иду на террасу – сидеть в кресле, пить кофе и ЧИТАТЬ.
В ворота: «Бум! Бум! Бум!»
– Ну что ещё?
На пороге стоит парень с кучей цветастых журналов в руках.
– Мэм, мы собираем пожертвования в Фонд помощи молодым дарованиям.
У меня загораются глаза.
– И вы принесли мне их на дом?! Очень мило с вашей стороны.
– Нет… Но…
– Послушайте, молодое дарование – это я. Вы хотите мне помочь – замечательно, давайте сюда пожертвования и валите. Мне НЕКОГДА!
Денег мне не дают. Вспоминаю, что мне на счёт должны прислать 500 долларов за только что проданную азбуку. Включаю компьютер, проверяю – хрена! Звоню в издательство:
– Где?
Мне отвечают, что завтра всё будет, тысяча извинений. Только кладу трубку – «дзинь!» Менеджер газонокосильщиков:
– Где деньги?
– Завтра всё будет. Тысяча извинений.
Мне все надоели, я беру журнал, иду в ванную и узнаю, что в свет вышла обалденная книжка про Китай. Полчаса думаю, в какое бы российское издательство её можно пристроить… Топлю журнал в ванной. Чертыхаюсь, злюсь и в очередной раз клянусь не читать у воды.
На часах – восемь вечера. День прожит, к смерти ближе.
13. Про Ленина и партию
Продолжаю рассказ о детстве.
К семи годам я поняла, что цель моей жизни – свержение капитализма.
Я ненавидела его почти так же сильно, как пенки от молока. По телевизору постоянно говорили о злодеяниях капиталистов: они затевали войны, мучали революционеров и хотели истребить жизнь на земле. Странно, что за плохое поведение мама грозилась отдать меня милиционеру. Вот если бы она пугала меня Капиталистом… Правда, тогда бы я выросла заикой.
Читая книги серии «Малыш», я выяснила, что главного борца с капиталом звали Ленин. Он был очень умным и добрым, и потому все перед ним благоговели.
Однажды мне захотелось нарисовать нашу улицу. На рисунке имелось всё что положено: дома, деревья, солнышко и, разумеется, памятник. Как могла, я изобразила ленинский прищур и руку, протянутую к прохожим. Шедевр нужно было срочно кому-нибудь показать, и я пошла к двоюродной сестре хвастаться.
Но Оля совсем не оценила моего таланта.
– Ты что?! – закричала она. – Ленина нельзя рисовать детям! Ты нарисовала его непохоже!
Оля была старше меня на три года, и я привыкла ей доверять. Вдвоём мы поспешно зачеркали памятник, после чего стали думать: а можно ли зачёркивать Ленина, нарисованного ребёнком? Взрослых рядом не было, и подсказать правильное решение было некому. Посовещавшись, мы скрыли следы преступления: порвали рисунок и кинули его в унитаз.
Только потом до нас дошло, что это было настоящее святотатство: мы ведь не только зачеркали Ленина, нарисованного ребёнком, но ещё и спустили его в канализацию.
Благоговеть перед Лениным и Партией было не так просто, как кажется. В 1970-е годы в СССР была страшная напряжёнка с туалетной бумагой и в сортирах обыкновенно лежали порезанные на квадраты газеты. А в газетах печатались портреты вождей.
Как-то раз я спросила маму: что будет человеку, если он вытрет попу Брежневым?
Мама побледнела и на следующий день купила в «Культтоварах» пачку писчей бумаги. А папе было сказано, что «Правда» и «Труд» вредны для детского здоровья.
В актовом зале нашей школы стоял огромный гипсовый бюст Ленина, и на репетициях хора я сидела как раз рядом с ним. Как мне хотелось проверить, насколько глубоки у Ленина ноздри! Доходят они до мозгов, как у всякого нормального человека, или нет?
Однажды я пришла в актовый зал раньше всех. Потренчала на рояле, попрыгала по стульям… Ленин возвышался над сценой как египетский сфинкс. Не выдержав соблазна, я взяла карандаш и засунула его вождю в нос (провести эксперимент пальцами я не решилась – а вдруг и вправду доберёшься до чего-нибудь страшного, типа мозгов?).
Результаты опыта меня разочаровали: дырки оказались настолько неглубокими, что если посмотреть снизу, то было видно, где они заканчиваются. С горя я раскрасила изнутри сначала одну ноздрю Владимира Ильича, а потом вторую.
Если школа № 63 города Нижнего Новгорода до сих пор хранит этот бюст, советую администрации никому его не отдавать. Когда я помру и фанаты примутся за создание моих квартир-музеев, этого Ленина можно будет продать за большие деньги.
14. Про мою невероятную одарённость
Джош – не единственный человек в нашей семье, искренне верующий в свою гениальность. Тщеславие и самодовольство – это наша фамильная черта, и мы с удовольствием передаём её из поколения в поколение.
Про мою одарённость я узнала от бабушки Дины. В её доме не было воды, и мы ходили мыться в городскую баню.
– «Помойка женщин переносится на послепраздники», – прочла я надпись на двери.
Бабушка так и села.
– Профессорша! Всего пять лет, а какие слова прочитать может!
Масла в огонь подлила математичка Серафима Сергеевна по прозвищу Полковник СС. Она постоянно уговаривала родителей отдать меня в гуманитарную спецшколу, желательно в другом районе, а лучше – в другом городе.
В разное время в мои необычайные способности верили мужья, свекрови и налоговые инспекторы. Но каждый из них потом разочаровался.
Бабушка Дина умерла, Полковник СС тоже… И некому мне сказать, что ещё не всё потеряно.
Вечером я отправилась утешаться к Кевину. Он живет в gated community – полтора десятка дворцов за высоким забором. На въезде сидят охранники – берегут покой жильцов. Но я туда и не суюсь: охранники – народ простодушный и сразу заложат меня Сьюзан. Мы лучше с обратной стороны подъедем, к решётчатой калитке. Она как раз выходит на задний двор – туда, где у Кевина мусорные баки стоят.
Выключив зажигание, я достала телефон.
– Алле. Это я. Приходи на помойку.
Кевин выбежал в домашних трениках. Мы сели на заднее сиденье.
– Будешь? – он вытащил из кармана охотничью фляжку. – Армянский коньяк. Только сегодня купил.
Через пять минут жизнь наладилась.
– Ты достойна войти в историю, – сказал Кевин, расчувствовавшись. – Я назову твоим именем звезду. Заплачу пятьдесят долларов, и её во все каталоги внесут.
