Хранители звезды

Барбара Лабан

Хранители звезды

Barbara Laban Mitternachtskatzen, Die Hüter des Smaragdsterns

© 2022 Ravensburger Verlag GmbH, Ravensburg, GermanyThe cover is based on the original illustrations by Jerome Pelissier

© Капустюк Ю.Б., перевод на русский язык, 2025

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2025

Иллюстрация на обложке Олеси Захарчук (ulunii)

Разработка серийного дизайна Марии Фроловой

1

Нова открыла глаза. Обнаружив на лице лапку Руби, она аккуратно встала, чтобы не потревожить маленькую кошечку, уютно устроившуюся на её подушке.

Ветерок колыхал занавеску. Нова поёжилась от холода и закрыла окно, которое оставила на ночь открытым для очередного пушистого посетителя.

В изножье кровати свернулся чёрный кот с острыми ушками. Он мурлыкал так громко, что этот звук наполнял всю комнату. Эдисон лениво поднял веки, и под ними сверкнули его прекрасные бирюзово-голубые глаза. Но он их тут же снова закрыл и пробормотал:

– Первый день в школе после каникул: неужели нужно сразу всех будить?

– Руби ещё спит, – шёпотом ответила Нова. – Отведёшь её и Рика позже в класс? Руби полночи гонялась за клочком бумаги по комнате, и ей нужно выспаться.

– Я тебе не нянька! – мрачно пробурчал Эдисон.

Нова знала, что он с удовольствием позаботится о котятах – они оба были от него без ума. Руби и её братик Рик могли часами возиться на спине Эдисона, а кот, забавы ради, гонялся за ними из угла в угол. При этом всегда он делал вид, что он намного медленнее и слабее их, на что малыши реагировали милейшим кошачьим хихиканьем.

* * *

Через несколько минут Нова постучала в дверь напротив, за которой жил её друг Генри. По-видимому, тот ещё спал. Когда ей наконец открыли, и в коридор высунулась заспанная голова мальчика, она рассмеялась. Нова явно была не единственной, кто минувшей ночью почти не спал.

– В чём дело? – хрипло спросил Генри и прищурился, как часто делал, когда оказывался без очков.

– Я так и знала! Ты не слышал, как стучал Горацио! – воскликнула Нова. – Поторопись! Ты же не хочешь опоздать именно сегодня!

Генри пригладил взъерошенные белокурые волосы.

– О, господи! Ты права. Рик меня так вымотал! Сначала он опрокинул стакан с водой на мою тумбочку – подушка до сих пор мокрая. Потом играл с ногами и трижды меня будил. Большой палец весь в царапинах!

– С Руби всё ненамного лучше, – сочувственно подхватила Нова. – Но, по крайней мере, сегодня вечером она оставила мои ноги в покое и играла с бумажным шариком.

Нове приходилось будить Генри каждый день. С тех пор, как у них поселились котята, те почти не давали им спать по ночам. К середине ночи Руби обычно выматывалась, но у Рика в запасе было столько энергии, что он порой без устали резвился до самого рассвета. Но долго злиться на котят ни Нова, ни Генри не умели. Ведь они были фелидиксами, защитниками кошек, и благополучие пушистых стояло для них всегда на первом месте, что было гораздо важнее возможности выспаться. Горацио, директор школы для фелидиксов, которую посещали Нова и Генри, относился к кошкам так же. В башне на территории Лондонского Тауэра, в которой размещалась школа, вся жизнь вертелась вокруг кошек.

* * *

Генри оделся, и они с Новой побежали вниз по старой деревянной лестнице, которая издавала под их ногами странные звуки. Очевидно, она никак не могла привыкнуть к прохладному воздуху после долгого тёплого лета.

На стенах вдоль лестницы висело больше картин, чем до летних каникул. Теперь среди них фигурировали и королевские кошки. Нова знала, что Горацио вернул их на свои места лишь после того, как она и Генри узнали, что умеют разговаривать с кошками. Иначе портреты котов коронах, с достоинством смотрящих на своих зрителей, повергли бы их в шок.

На первом этаже их учитель уже завтракал. Хотя эту комнату называли «кухней», плита, холодильник и раковина занимали лишь небольшую её часть. Остальная была заставлена диванами, креслами, полками и целыми ландшафтами с кошачьими домиками и деревьями. В них резвились многочисленные гости – так Горацио называл кошек, которые жили в башне вместе с ним и его учениками. Одни заходили сюда ненадолго, а другие жили здесь, сколько себя помнили.

За одним из деревянных столов с фигурными ножками в виде кошачьих лап сидели их одноклассники Эд, Саид и Рия и ели бутерброды с джемом. Должно быть, они вернулись сюда после каникул накануне вечером.

На Рии сегодня были очки, а чёрные локоны она собрала в две косички с разноцветными лентами. При виде Новы и Генри Рия пронзительно закричала и, к их величайшему изумлению, вскочила, подбежала к мальчику и обняла его. Генри стоял и не шевелился. Наконец, Рия отпустила его и обняла Нову.

– Как ваши каникулы? – поинтересовалась она. – Как Руби и Рик? Наверняка вымахали! Они здесь, внизу?

Нова покачала головой.

– Нет. Они отсыпаются после того, как терроризировали нас всю ночь. Как Корнуолл?

Рия пожала плечами.

– Скукота полнейшая! Моего дедушку интересует только сад и сезон крикета. Телевизор включён целыми днями, на полную громкость. У него две кошки породы рэгдолл, которые слышат так же плохо, как и он, и которым не нравится, когда их расчёсывают. Вы бы их видели! Не поймёшь, где зад, а где перед. А ещё они вечно в дурном настроении.

Нова подавила ухмылку. Рия была убеждённым и гордым фелидиксом, и уход за кошками являлся одним из её любимейших занятий.

Нова подсела к Эду и Саиду, которые приветствовали её с набитыми ртами. Она собиралась спросить, как мальчики провели каникулы, но тут заговорил Горацио. Он опустил свою огромную кружку на стоявший около неё стол, и чай вылился, образовав лужу.

– Как хорошо, что все на месте и можно сразу перейти к делу! Я раздобыл редкую книгу по истории кошачьих народов Великобритании, и мне не терпится рассказать вам о королевских кошачьих семьях Ирландии, Уэльса и Шотландии. Это интересно и невероятно важно для каждого фелидикса!

Ученики закивали и не стали указывать Горацио на то, что с его булочки капает джем. Зато пятнистый коричневый кот с заострёнными ушами и глазами в чёрной оправе сердито заорал директору с пола:

– Эй, аккуратнее! А не то мне опять придётся вылизывать себе спину. Терпеть не могу апельсиновый джем!

Горацио пробормотал извинения и собирался продолжить свою речь, но напольные часы напротив класса этажом выше громко замяукали, обозначив девять часов.

– Скорее! – крикнул учитель и вытер перепачканные ладони. – Мы опаздываем! Мы же не хотим произвести плохое впечатление на вашего нового одноклассника.

– Что?! – вскричал Эд. – У нас в классе новенький?

– Как его зовут? – взволнованно спросила Рия.

Нова и Генри удивлённо переглянулись. Они единственные из учеников провели все каникулы в школе. И за всё это время Горацио ни словом не обмолвился о том, что собирается взять в школу нового фелидикса.

Но отвечать на вопросы учитель не стал. Он сунул в рот остатки булочки с джемом и пошёл наверх.

2

Нового одноклассника звали Густав. У него были светло-каштановые волосы, зелёные глаза и задумчивое лицо. Войдя в класс, Нова сразу увидела, что Густав занял место Генри, то есть уселся рядом с ней. Наверняка ошибся!

Генри в растерянности остановился, но не успел он возразить, как Горацио подвёл его к пустому месту рядом с Рией. Девочка выглядела абсолютно счастливой. Из-за своего расположения в башне классная комната имела изогнутую форму, и в ней находилось всего четыре парты: три больших, за каждой из которой умещалось по два ученика, и маленький учительский стол Горацио.

«Значит, вопрос о том, где кто сидит, будет решаться позже», – подумала Нова. В конце концов, было совершенно ясно, что в этом учебном году они с Генри продолжат сидеть за одной партой. Ведь они лучшие друзья, а Горацио обычно всё равно, где сидят его ученики.

Она повернулась к Густаву, смахнула со лба несколько непослушных каштановых прядей и вежливо представилась:

– Привет, я Нова. Вообще-то я тоже почти новенькая. Мы с Генри оказались здесь за пару недель до летних каникул. Но кажется, это было так давно!

Густав смотрел на неё, не моргая, и молчал.

– Не волнуйся. Здесь все милые! А некоторые учителя даже… – Нова запнулась. Она едва не рассказала о кошках, которые преподавали им перед каникулами. А ведь она ещё не знала, известно ли Густаву о его даре фелидикса.

Горацио позволял кошкам решать, кто подходит для его школы. Большинство детей, которых он к себе брал, понимали язык кошек. Однако если кошки решали не разговаривать с этими детьми, они не могли остаться в школе даже несмотря на свой дар.

Горацио прокашлялся. Нова посмотрела вперёд и заметила, что Густав немного отодвинул от неё свой стул. Ей безумно хотелось, чтобы Горацио немедленно рассадил всех по своим местам. Но вместо этого директор сказал:

– Я рад, что вы уже познакомились. – Он смотрел на Нову и Густава и широко улыбался. – Мне остаётся лишь кратко представить Густава остальным. Он из Ирландии. Вам наверняка интересно, знает ли Густав, в чём особенность нашей школы и её учеников. Ответ – да, знает.

Нова облегчённо вздохнула. Обманывать она не умела. Густав знал – значит, одной проблемой меньше.

– В Ирландии, – продолжал Горацио, – школы для фелидиксов нет, и о его даре Густаву сообщили кошки ирландского королевского двора.

– Ты знаком с кошками ирландского королевского двора? Круто! – выпалил Генри.

На лице Густава не дрогнул ни один мускул, но Горацио дружески кивнул Генри.

– Родители Густава согласились, чтобы он несколько недель провёл в нашей школе в качестве приглашённого ученика. Затем он вернётся в Дублин. – Горацио подошёл к парте, которую Нова теперь делила с Густавом, случайно задел пенал Новы, и тот шлёпнулся на пол.

– Может, тебе хочется что-то добавить? – спросил он, и его огромная ладонь опустилась на маленький чёрный блокнот Густава, полностью скрыв его.

Густав равнодушно пожал плечами. Нова задалась вопросом, говорит ли Густав с кем-то вообще.

Она собрала с пола свои вещи. Ее линейка лежала рядом с ногой Густава, но, когда девочка к ней потянулась, он даже не посмотрел вниз.

Краем глаза Нова увидела, как дверь в класс, которую всегда оставляли приоткрытой, резко распахнулась. В класс вошли Руби и Рик; Эдисон слегка подталкивал их носом. Если бы кошки могли потеть, у Эдисона на лбу непременно блестели бы капельки пота.

– Всё равно, что пасти муравьёв! – сердито пробормотал он, когда котята восторженно замяукали, заметив под столом голову Новы.

Среди неразборчивых пронзительных звуков уже угадывались некоторые слова, в том числе, по понятным причинам, слово лодны, или голодный. Но Рик и Руби пробовали произносить и другие слова, которые казались им забавными, например фуфло, чушь и, к большому огорчению Эдисона, гав-гав.

Разумеется, освоить имена собственные они тоже пытались. Нова стала «Ноа», Генри звучал как «Энни», Эдисона звали «Дисоном», а Горацио превратился в «Атио».

Руби оглядела комнату, подбежала к Горацио и вопросительно мяукнула:

– Эко?

Учитель не обратил внимания на тревогу в её голосе.

– Гектор успел отвыкнуть от школьного режима и ещё спит. Так что урок кошачьей музыки, скорее всего, не состоится, – нахмурившись, ответил он.

Услышав, что доверенное лицо Горацио отсутствует, Руби подпрыгнула от радости. Нова уважала этого строгого кота и его зачастую язвительные замечания. Иногда он корчил из себя владыку башни, что девочке не нравилось, но Гектор был единственным, кто мог приструнить Руби и Рика. Одного его взгляда хватало, чтобы котята послушно легли на пол, опустили головы на лапки и затихли.

Генри повернулся к Нове и украдкой показал большой палец. Проводимые Гектором уроки кошачьей музыки внушали всем ученикам ужас. Нова предпочла бы весь день слушать, как скрипят мелом на доске, чем терпеть час так называемых кошачьих опер.

Пока она размышляла о том, что кошачья музыка – единственное, что ей не нравится в школе в башне Горацио, директор написал на доске расписание уроков. Естественно, утро начиналось с любимого предмета Горацио: истории королевских кошек.

3

– Кто назовёт имя нынешней кошачьей королевы Англии? – спросил Горацио, вытаскивая Рика за шкирку из приоткрытого выдвижного ящика стола, в котором лежало печенье с тунцом Гектора.

Рука Новы взлетела вверх, но Генри уже выкрикнул ответ:

– Королева Куинн XXI с Пикадилли!

Рия пролистала толстый том, который дал ей Горацио, подняла его и указала на иллюстрацию благородной белой кошки с глазами, обведёнными чёрными линиями.

– Вот какая она! – воскликнула Рия. – На фото плохо видно, но говорят, что у неё один глаз голубой, а другой карий.

Нова умирала от желания рассказать Рии и остальным, что она знала королеву Куинн лично. Более того, несколько недель назад она и Генри спасли трон, если не жизнь, этой кошачьей правительницы, когда её похитила жадная до власти Пенелопа. Но ей нельзя было об этом говорить, потому что они пообещали Куинн этого не делать. Горацио, в частности, ни при каких обстоятельствах не должен был узнать об их спасательной операции, поскольку и сам держался в стороне от дел королевских кошек, и хотел, чтобы его ученики в них не лезли.

– Чудесно! – Горацио похвалил Рию, удерживая своими широкими ладонями Рика, которому не терпелось вернуться в ящик для печенья. Котёнок изо всех сил упирался крошечными лапками в пальцы Горацио, стараясь вырваться из его крепкой хватки.

– А как зовут кошачьего короля Шотландии? – спросил учитель.

Саид нерешительно поднял руку.

– Насколько я помню, Фергус Финстер или что-то в этом духе.

– Почти угадал, – подтвердил Горацио. – Его зовут Фергус Финниган. Его второе имя – ирландское: говорят, там родился его отец. Не так ли, Густав?

Густав молча кивнул. Нова увидела, что его ладонь на коленях сжалась в кулак.

– Некоторое время назад маленькое королевство Уэльс решило отменить кошачью монархию. Теперь там правит кошка-президент по имени Элла Уэллс. Говорят, она – бывшая цирковая кошка, и ей уже двадцать три года. Для кошек это весьма почтенный возраст. Таким образом, у нас остаётся всего одно королевство…

Горацио пролистал толстый фолиант, всё ещё лежавший на столе Рии. Он не сразу нашёл то, что искал. Наконец, он поднял книгу и показал всем фотографию оранжевого кота, больше похожего на тигра, чем на кошку.

Нова не могла оторвать глаз от фотографии: так притягивал её пронзительный взгляд кошачьих глаз. Они отсвечивали ярко-жёлтым. Над глазами виднелись две толстые чёрные полоски, удивительно напоминающие человеческие брови. Морда кошки была бело-коричневой с тёмными пятнами и длинными белыми усами.

Хотя корону на его голове украшали одни из самых значимых драгоценностей, которыми обладал кошачий мир, она отходила на второй план по сравнению с великолепной внешностью самого кота.

Горацио стоял так близко к парте Новы, что, если бы она закрыла глаза, узнала бы его по запаху его любимого чая, который он всегда пил с молоком. Он повернулся к Густаву.

– И это, несомненно…

Густав по-прежнему ничего не говорил, но выражение его лица стало приветливее. Нове даже показалось, что он улыбается. Густав открыл рот, но закончить предложение учителя не успел.

– Конечно же, это Каллахан Семнадцатый, король Малларанни, правитель всех кошек острова Ирландия, неизменный победитель кошачьих игр на реке Шаннон по метанию рыбы в течение последних восьми лет и автор пяти томов превосходной кошачьей поэзии, которую с восторгом читают во всех королевствах. В Ирландии мы стремимся к тому, чтобы на троне сидел талантливый правитель. Это не то, что просто унаследовать трон.

Кот, который это произнёс, медленно и задумчиво прошёлся по классу. Его произношение было кристально чистым, и у него был приятный певучий акцент, как у жителей Ирландии. Нова оглянулась и увидела, что её одноклассники сидят, разинув рты.

Не только голос, но и внешность у кота была уникальная. Обладатель невероятно длинной бежевой шерсти, он выглядел стройным и подвижным, в отличие от других длинношерстных кошек, которых знала Нова. По всей спине и вдоль хвоста у него шла яркая тёмно-коричневая полоса, которая словно делила его тело пополам.

Горацио тоже был впечатлен, но он знал этого кота и широко улыбался.

– Сэр Кормак! – радостно воскликнул он. – Вот здорово! А я-то думал, что мне только завтра удастся представить тебя детям. Разве ты не собирался отдохнуть сегодня с дороги?

Сэр Кормак кивнул Горацио и принялся осматривать класс. Класс был небольшим, но Нова заметила, что за летние каникулы Горацио успел его украсить. В комнате появились новые картины: простые белые квадраты с яркими цветными отпечатками лап. На уроках в прошлом учебном году Нова узнала, что этот стиль кошачьей живописи называется лапо-штампованием.

Но больше всего ей нравились яркие шерстяные нити и плетёные из лыка косы разной длины, свисавшие со стен и потолка, как разноцветные лианы. Нова знала, что Горацио развесил их специально для Руби и Рика, но часто видела, как с ними увлечённо играли и другие кошки.

– Надеюсь, наша башня тебя не разочаровала, – с беспокойством произнёс Горацио. – Это не университет, и мы всего лишь небольшая группа фелидиксов…

– Вовсе нет! – воскликнул сэр Кормак и мягко запрыгнул на парту Генри. – Не скромничай, Горацио. Все мы знаем, что важно не количество учащихся, а то, насколько они талантливы.

Генри слегка отпрянул, когда сэр Кормак подобрался к нему так близко, что его длинные усы коснулись его губ. Оказываясь в центре внимания, Генри становился застенчивым.

– Судя по описанию, ты – Генри Морган, – заявил сэр Кормак.

Генри неуверенно кивнул.

– Тогда ты, несомненно, скажешь мне, дорогой Генри, откуда я только что приехал. Пожалуйста, не обращай внимания на крабовый запах. Крабы – моя любимая еда, я просто не в силах перед ними устоять.

Генри в нерешительности повернулся к Нове, а сэр Кормак насмешливо прищурил глаза.

Нова не понимала, почему Генри так отчаянно на неё смотрит. Что хотел сказать ей её друг? Очевидно, сэр Кормак решил проверить превосходное обоняние Генри. Все коты в башне и за её пределами знали и восхищались его даром. Генри много раз доказывал свои способности и никогда не ошибался. Ему ничего не стоило ответить на этот кошачий вопрос. Но он, видимо, не хотел.

– Ну? – настаивал сэр Кормак.

– Генри, давай! – подбодрил Генри Горацио, который тоже не понимал, что происходит. – Не стесняйся. Продемонстрируй свой талант.

Генри нервно сглотнул и тихо произнёс:

– Ты спал на кухне, на верхней полке за коллекцией чайников Горацио времён королевы Виктории. На завтрак ты съел немного корнуэльской ветчины, которую Горацио прячет в глубине кладовой. Потом ты был на улице под кустами роз и…

– Довольно, мой мальчик! – воскликнул сэр Кормак. – Это уже личное!

Нова ухмыльнулась. Кошачий туалет располагался возле кустов роз. Упоминать об этом было более чем грубо, и она знала это не только по урокам кошачьего этикета с мисс Мелонией Бридж. Неудивительно, что сэр Кормак прервал допрос.

– Горацио, надеюсь, ты простишь меня за ветчину, – мягко произнёс сэр Кормак и опять повернулся к Генри. – Твой талант и правда исключительный. Браво! – Хотя кот хвалил Генри, в его голосе слышались холод и недоверие.

Зато Горацио от всей души радовался успеху Генри.

– Обоняние у тебя лучше, чем у любой кошки, – улыбнулся он, указал на свой стол, и сэр Кормак принял приглашение.

Когда бежевый кот сел перед ними, гордо поднял голову и взглянул на учеников, Горацио объявил:

– Позвольте представить вам сэра Кормака. Он прибыл с Густавом из Ирландии. Так что в этом учебном году у нас не только приглашённый ученик, но и приглашённый учитель. Сэр Кормак известен во всех королевствах. Он – признанный знаток кошачьих мифов и легенд. Он впервые будет преподавать в школе для фелидиксов, и вы не представляете, как я этому рад!

Дети захлопали в ладоши. Рия аплодировала громче всех и восторженно наклонилась вперёд, чтобы лучше рассмотреть сэра Кормака. Наконец Густав тоже дал волю чувствам: он громко хлопал и на этот раз действительно улыбался.

И только Генри по-прежнему вёл себя странно. Он повернулся к Нове, взволнованно посмотрел на неё и слегка покачал головой. Она заметила, что его руки не касаются друг друга, и он только делает вид, что хлопает.

4

– Наверное, Горацио взял его к себе в кабинет. Или сэр Кормак там навестил его, как мы иногда делаем, – сказала Нова. Она не понимала, почему Генри не терпелось поговорить с ней наедине.

Обеденный перерыв начался немного раньше. На каникулах в этот час Нова и Генри ещё гуляли вдоль Темзы. Сейчас, в первый учебный день, им полагалось сидеть на кухне с кошками и одноклассниками, но после занятий Генри прошептал Нове на ухо только два слова: Лунный свет.

Они попросили у Горацио разрешения ещё раз покинуть на перемене башню. Горацио даже слушать их не стал и просто кивнул. Он был настолько поглощён беседой с сэром Кормаком о легенде о кошке на Вечерней звезде, что даже не замечал, как Рик и Руби играют его шнурками. Нова и Генри поспешно ускользнули, довольные тем, что не пришлось отвечать ни на какие вопросы.

«Лунный свет» был заброшенным плавучим домом на Темзе. Перед летними каникулами он служил временным убежищем для телохранителей королевы Куинн – полуночных кошек. Нова и Генри приходили туда, когда им нужно было обсудить то, о чём им не хотелось говорить в башне. Они сидели в тени, на той стороне лодки, что выходила на реку: так они оставались укрытыми от взглядов многочисленных прохожих. Мягкие волны бились о борт корабля, и несколько чаек качались на Темзе. Нова вдохнула свежий сентябрьский воздух, который уже пах осенью.

– Он был там один, – упрямо сказал Генри. – Тогда, когда Горацио и все мы уже давно сидели в классе. Понюхав сэра Кормака, я тут же представил себе кабинет Горацио: лавандовые подушки, пчелиный воск, книжная пыль и эти отвратительные фиолетовые чернила, которыми он иногда пишет. Понятия не имею, какой у них состав и где он их берёт.

* * *

Все те места, которые я перечислил, сэр Кормак посетил раньше, до того.

Нова кивнула. Она верила Генри. Если он что-то чуял, то в этом можно было не сомневаться. Тем не менее она считала его беспокойство по поводу сэра Кормака, их нового приглашённого учителя, преувеличенным.

– В кабинете Горацио всегда сидят какие-то кошки, – сказала она, глядя на проплывающий мимо «Лунного света» прогулочный катер. Несколько пассажиров радостно помахали им рукой.

– Но только в присутствии Горацио, – возразил Генри. – Вот почему он всегда закрывает дверь, а не оставляет её приоткрытой, как другие двери в башне. Сэр Кормак каким-то образом её открыл и обнюхал весь кабинет. От него даже пахло пылью от засохших лепестков роз в углу за полкой и паутиной.

Нова пожала плечами.

– Кошки такие любопытные, – заметила она. – В любом случае, сэр Кормак нравится мне куда больше, чем этот Густав. Он такой странный! Пора бы тебе сказать ему, чтобы он освободил твоё место. – Она покосилась на Генри, чей задумчивый взгляд терялся где-то между противоположным берегом и Тауэрским мостом.

Однако Генри продолжал стоять на своём:

– С этим сэром Кормаком что-то не так. У меня предчувствие. Как только мы встретим Эдисона, нужно спросить у него, что он о нём знает. Если сэр Кормак настолько хорошо известен в кошачьем мире, как о нём говорят, то это не составит труда. – Генри огляделся, словно ожидая, что Эдисон вот-вот вынырнет из-за угла.

Нова не хотела спорить с Генри и промолчала. В последнее время встретить Эдисона днём почти не удавалось. Зато его всегда можно было найти при дворе королевы Куинн. В начале летних каникул её это ещё удивляло. Эдисон был уличным котом и постоянно твердил, как он ценит свою свободу. Королева Куинн ему нравилась, но как же он ненавидел все эти дворцовые правила и соблюдение кошачьего этикета!

Нова знала, что притягивало Эдисона ко двору, – Зия, красивая сиамская кошка с глубокими голубыми глазами и отвагой львицы. Эдисон был по уши в неё влюблен, но всё не осмеливался признаться ей в чувствах.

Зия уже несколько недель служила придворной кошкой королевы Куинн, поэтому Эдисон большую часть дня слонялся по дворцу. Он делал вид, что заботится о безопасности королевы Куинн, но на самом деле не мог вынести разлуки с Зией.