Однажды я полюбила

Любовь Барановская

Однажды я полюбила

Пролог

На холме над озером резвился ветер, наслаждаясь наконец наступившим летом.

Лизнул крышку малахитового цилиндра, взъерошил волосы парня, распахнул легкий сиреневый плащ девушки.

Девушка смахнула со щеки слезинку и обернулась к парню:

– Пора?

– Они ждали достаточно долго, ― кивнул тот.

1

Вода с крыши ритмично стучит по железному водоотливу за окном. Весна заканчивается ― не замедлить и не остановить. Солнце вырывается из-за туч, без спроса заливает комнату. С улицы слышится детский визг и скрип качелей.

Лилия сидит за письменным столом, верхний ящик выдвинут, стол засыпан толстыми тетрадями в простых зеленых обложках. Седые волосы прядь за прядью падают на лицо женщины, когда она опускает голову и рассматривает свое богатство.

Лилия гладит тетради. Особенно ей нравится верхняя, с подписью «Дневник № 13». После нее события в жизни закончились, и тетради с четырнадцатой заполнены письмами тому, кто их так и не получил.

Странно осознавать сейчас, на пороге седьмого десятка, что большая часть лет прожита пусто, зря и незачем. Почему Лилия ждала так долго? На что надеялась?

На её колени взбирается, пыхтя, растолстевшая Кошка.

Самую первую кошку звали Мальвиной, но имя не прижилось. До последних дней она так и осталась просто Кошкой, так что называть её котят и внучатых родственников Лилия и не пыталась.

Женщина гладит Кошку, привычно смахивая на пол прилипающую к пальцам шерсть.

Кошка мурлычет хрипловато, всё ещё тяжело дыша от проделанного пути по квартире.

Звонит телефон.

– Алло? ― пару минут Лилия молчит, внимательно слушая собеседника. ― Я поняла. Да, это не удивительно, мы обсуждали такую возможность… Да, да. Я приеду к вам завтра и заберу его прах. Спасибо.

Нажав на огромную красную кнопку отбоя на телефоне, спроектированном специально для пожилых людей, Лилия убирает дневники в стол и некоторое время неподвижно сидит, глядя в окно. По её щеке ползет маленькая неловкая слеза, вероятно, от яркого солнца.

Рядом с телефоном стоит фарфоровая статуэтка ― собака породы колли, его любимой.

В ящике рядом с тетрадями ждет своего часа одинокая нераспечатанная пока упаковка таблеток. Срок годности истекает, и упаковку скоро пора было бы заменить, но теперь не придется. Её время почти пришло.

2

В коридоре за открытой дверью кабинета 389 было непривычно тихо и пусто. Пары уже закончились, студенты вернулись в общежитие.

Светлана Арнольдовна подняла глаза на задержавшихся после занятий.

– Рада видеть столько добровольцев, ― она покосилась на заднюю парту, откуда раздался хлопок лопнувшего пузыря жвачки. ― Столько добровольцев и своего сына, ― уже тише добавила преподаватель.

За первой партой раздавались ещё более тихие щелчки. Светловолосая девушка по имени Кристина обгрызла ещё один, особенно неровный, ноготь, разглядывая лежащую на столе перед ней брошюру о важности помощи пожилым людям.

– Далеко не все из наших подопечных настолько беспомощны, что умерли бы без нас от голода, это важно понимать. В основном они страдают от одиночества. Вы вряд ли будете спасать жизни, но, вполне вероятно, спасете свою душу.

Взгляд Светланы Арнольдовны вернулся к кудрявому брюнету. Он развалился на стуле, разглядывая потолок. Ни единого шанса, что эта обязаловка поможет ей исправить сына.

– Марк, ты слышишь меня?

Он ухмыльнулся:

– Да, мам.

Блондинка обернулась на голос, но, столкнувшись с парнем взглядом, тут же вновь опустила глаза на брошюру.

– Вот и отлично, ― тихонько кашлянув в кулак, Светлана Арнольдовна положила на первые парты стопки листов с именами и адресами подопечных. ― Передавайте своим соседям, не торопитесь, спокойно. Те, кому достанутся одни и те же люди, работают в парах. Приступаете завтра. А сейчас ещё немного о том, что именно мы будем делать…

Оглянувшись по сторонам, Крис заметила, что большинство студентов уже нашли свою пару или сразу выбрали те же страницы, что и соседи. Никто не выглядел одиноко. Кроме разве что…

– Ты Марк, верно? Полагаю, мы работаем вместе? ― осмелилась девушка подойти к парню после занятия. На своих лопатках она чувствовала взгляд Светланы Арнольдовны.

– Ага, ― пробурчал парень и, подхватив с пола пыльный черный рюкзак, двинулся к выходу.

– Подожди! ― она догнала его лишь на середине коридора. Марк остановился, сложив руки на груди. ― Разве мы не должны договориться, в какое время будем ходить к Лилии… ― она взглянула на лист с адресом, ― хм, здесь нет отчества.

– Будем ходить по очереди. Чур мои дни вторник и четверг, там у меня нет тренировок. Что-нибудь ещё?

Крис открыла уже рот, чтобы объяснить, что навещать подопечную они должны вместе, но промолчала. В конце концов, это мать Марка ― организатор. Должно быть, ему виднее.

– Вторник и четверг, окей, без проблем.

– Найс, ― кивнул Марк.

За спиной Кристины едва слышно скрипнула дверь кабинета, но, когда девушка обернулась, она никого не увидела.

3

У квартиры Кристина замерла, оглядывая свою одежду. Стерла пятнышко с бежевой туфли, поправила волосы. Наконец прикоснулась к старомодной квадратной кнопочке звонка у обитой рыжим кожзамом двери.

Раздалась мелодичная трель, и замок щелкнул так быстро, что девушка ощутила, как к щекам прилила кровь. Замешательство заметили?

– Здравствуй, дорогая, ― женщина, открывшая дверь, улыбалась. ― Кристина, верно?

– Да, добрый день! Простите, не знаю вашего отчества…

– Просто Лилия. Разувайся, проходи. Я уже поставила чайник.

Когда Крис листала брошюру, ей представлялись страшилки наподобие тех, что она слышала от собственной бабушки. Старики, живущие в горах мусора, забывающие закрыть кран и затапливающие соседей снизу, умирающие и разлагающиеся неделями в собственных жилищах, пока их не найдут… Квартира Лилии была чистой, да и хозяйку старушкой не назвать. Подтянутая элегантная женщина, ей можно было бы дать даже лет сорок, если не вглядываться в морщинки у глаз.

Обстановка была скромной. На вешалке висело всего одно пальто. Аскетизм, родственник бедности, брат-близнец вошедшего в моду минимализма. Впрочем, двери в комнаты закрыты ― возможно, там мебели больше.

Пахло чаем и ещё чем-то похожим на кофе.

– Хотите цикория? ― поймала Лилия чуть удивленный взгляд девушки. ― Конечно, настоящий американо мне уже давно можно лишь во снах. Как и многое другое, впрочем.

На клетчатой красной скатерти разместились две чашки, пузатая сахарница с едва заметной трещинкой у ручки, а ещё конфеты ― наверняка подсохшие, как и всегда у бабушек.

– Не ожидала, что у меня так прилично будет, да? ― усмехнулась Лилия.

– Нет, что вы… Не знала, чего ожидать, пожалуй, ― призналась Кристина. ― Да и непохоже, что вам нужна помощь.

– Помощь нужна всем, но не у всех есть близкие, ― пожала женщина плечами и разлила кипяток по чашкам. ― Я не слишком часто выхожу на улицу. Сейчас есть все эти сервисы, доставки, курьеры, конечно. Но зрение уже не то, сложно заказывать самой, а на лестнице каждый раз споткнуться боюсь. По дому же вам особенно делать ничего не придется, ну разве что раз в месяц с уборкой помочь.

– Да-да, конечно, ― девушка записала в телефон «покупки + 1 уборка в месяц». ― С чего начнем тогда?

– Может, просто познакомимся для начала?

Кристина кивнула и тут же чуть не взвизгнула, когда её ноги коснулось что-то мохнатое.

– Ой, у вас кошка, ― с облегчением выдохнула она и наклонилась почесать животинку за ухом. Кошка помурчала в ответ и отошла к стулу хозяйки.

– Что, подсадить тебя на подоконник? Старая она уже, как и я.

– Ну что вы, вы совсем не…

– Ой, перестань. Хотя, конечно, помощи я бы не попросила в противном случае. Я и так-то до последнего сопротивлялась, но ко мне приходили снова и снова. Беспокоит их, что я вдова. Вот была же молодость, совсем недавно, кажется… И кавалеры были. У тебя их, наверное, толпы? ― Кристина смущенно помотала головой, откладывая телефон, а Лилия указала на черно-белую фотографию молодого парня в форме на заставке: ― А он?

– Это мой дедушка, он умер неделю назад, ― потупилась Крис.

– Соболезную. Догадываюсь, что вы были близки, раз его фотография у тебя на экране телефона.

– Спасибо. Мы обсуждали буквально всё, что происходило в моей жизни… А с кавалерами как-то не складывается. Вот вы как их искали в юности?

– Поначалу тоже было нелегко, но потом я встретила Петю…

Стояла ранняя осень. Листья уже позолотели, но ещё не шуршали под ногами. Молодые сотрудники НИИ только устроились на работу после института и держались отдельно от «старичков», заслуженных ученых. Так и начали общаться, в пузыре всеобщего молчания.

Сначала Петя занял стол рядом с Лилей, потом стал провожать её до дома по вечерам. Тощий, рыжий, веснушчатый ― он казался хорошим, тихим мальчиком. Мечтал о будущем, где роботы будут делать всю работу, а люди смогут посвятить себя науке и искусству.

– Зачем же мы тогда вообще нужны будем? ― смеялась Лилечка, стройная и высокая девушка, с длинной толстой косой.

Она жила с родителями, и занавеска то и дело шевелилась, когда Петя слишком уж долго задерживался у их подъезда. Выбор дочери (хоть она ничего и не выбирала пока, а лишь разрешала себе быть объектом юношеской влюбленности) они одобряли. Как-то выяснили уже, что мальчик из провинции, но учился на отлично, его дипломная работа заинтересовала серьезных начальников в НИИ. Совсем не то, что сама Лилечка, которую на работу устроили всё те же родители.

Поначалу Лилечка даже не рассматривала своего ухажера всерьез. Он был не в её вкусе, она только пришла в новый коллектив, вокруг были десятки интересных мужчин. Пару раз она даже влюблялась. Не всерьез, конечно, а так ― писала стихи да вздыхала бессонными ночами.

― И что же изменилось? ― Кристина забыла про остывший уже чай, слушая историю будто бы из дамского романа.

– Однажды я встретила его там, где не ожидала. Поехала на автобусную экскурсию, захотелось отдохнуть от Москвы. Оказалось, он подрабатывал экскурсоводом по выходным. Раньше я не замечала, насколько мало у него было денег, не думала, почему он никогда не обедает и почему предпочитает ходить пешком, не думая, что меня всё ещё в основном обеспечивают родители, а не смешная зарплата. И вот он рассказывал что-то про архитектуру, памятники, заводы, а я просто сидела и не могла оторвать от него глаз, как бы банально это не звучало. Он был настолько на своем месте там, в этой духоте покачивающегося автобуса, что я вдруг представила, как мы гуляем по Москве и путешествуем по городам России всю оставшуюся жизнь.

– Он признался вам в любви?

– О, он признавался ещё до этого, за пару месяцев, может. Я не нашлась, что ответить. А он больше и не возвращался к этой теме.

– А в тот вечер?

– Я каталась с ним все выходные. Родители меня потеряли и жутко волновались. Позже отчитали, но мне было уже всё равно…

Лиля не ушла вместе с другими пассажирами, ждала, пока Петя освободится. Он заметил её и замер в нерешительности. За всю поездку они не сказали друг другу и пары слов.

– Проводишь меня? ― спросила она, а сердце в её груди трепетало так сильно, что, казалось, должно было быть видно всем вокруг, проступать прямо сквозь тонкую блузку.

Они шли молча минут десять.

– Я подумала… Я поняла… Я обдумала то твое признание, помнишь?

Петя шел быстро, и Лилечка едва поспевала за ним, дробно цокая по высохшему уже весеннему асфальту каблучками.

– Я согласна быть твоей девушкой, ты мне нравишься.

― И всё, хэппи-энд? ― выдохнула с улыбкой Кристина.

– Что ты, ― рассмеялась хозяйка квартиры. ― Всё только начиналось, как это и бывает в молодости. Не буду тебя задерживать, сейчас найду список покупок и можешь идти.

– А вы расскажете продолжение вашей истории?

– Обязательно, когда придешь в следующий раз.

– В следующий раз приду не я, ― поморщилась Крис.

– Почему? ― не поняла Лилия.

– Мы работаем в паре с одним мальчиком, но он не захотел ходить вместе, сказал, будем чередоваться.

Лилия хмыкнула:

– Я поняла. А ты хотела бы с ним работать, полагаю. Не спорь, я всё уже увидела на твоей грустной мордашке. Божечки-кошечки, годы идут, а мир совершенно не меняется. Не беспокойся, мы придумаем что-нибудь, ― и хитро подмигнула.

4

Марк с силой надавил на кнопку звонка. В квартире раздалась трель, и дверь почти тут же распахнулась.

Перед Марком стояла подтянутая улыбающаяся немолодая женщина, почему-то напомнившая ему мать, и парню тут же захотелось тайком выплюнуть жвачку, которой он скрывал запах от сигарет.

– Полагаю, ты мой второй помощник, ― протянула ладонь Лилия, и Марк инстинктивно пожал её, но тут же отдернул руку и поспешно стал разуваться.

– Марк. Что могу сделать для вас?

– А я Лилия, но ты уже это знаешь. Кристина вчера забыла купить молоко, а ещё за день накопилось мусора.

Кивнув, парень без лишних комментариев прошел на кухню, погремел ведром, вытягивая из него пакет, быстро обулся и вышел. Лилия не стала закрывать дверь, и, вернувшись через десять минут, Марк уже не звонил.

Дернув на себя дверцу холодильника так, что та жалобно скрипнула, он закинул внутрь пакет молока и обернулся к хозяйке.

– Чаю? ― спросила та.

Марк хотел было отказаться, но, вновь поймав знакомый, будто бы мамин, взгляд, сел на шаткую табуретку.

Лилия, деликатно звякая ложечкой в чашке, спросила:

– Почему ты решил заняться благотворительностью?

Парень пожал плечами, но всё же ответил:

– Мать хочет, чтобы я стал лучше.

– Она считает, что ты плохой?

– Наверно. Не знаю.

– Почему же?

– Меня поймали с сигаретой в подсобке в универе. Пожароопасно и всё такое.

– И был скандал?

– Да, вроде того. Она думает, если я буду помогать людям, во мне что-то изменится.

– А ты хочешь этого?

– Почему вам не помогают дети? ― сменил тему Марк.

– Детей нет, а муж умер несколько лет назад, ― мягко улыбнулась Лилия.

– Должно быть, вы скучаете по нему? ― вежливо предположил он.

– Признаюсь, я вышла замуж по расчету…

После того, как их пути с Петей разошлись, Лилечка не смогла никого найти. Поначалу это не сильно её беспокоило, но месяц за месяцем тучи сгущались.

К тому же с родителями начались проблемы. Мать не прекращала ворчать. Был бы он с тобой, был бы он здесь, была бы ты с ним ― всё было бы иначе, повторяла она. Но Пети не было и уже быть не могло. Он почти сразу встретил на новой работе новую же девушку, и с ней, судя по слухам, сложилось всё куда лучше, чем с Лилей.

Во время расставания Петя сжимал руки Лили и рыдал, что никого не найдет, ни с кем не будет больше таких отношений, но никого не нашла как раз она.

― Когда же мне наконец сделали предложение, я не смогла отказаться. Моему мужу было одиноко значительно дольше, чем мне. И он всегда был вежлив и галантен. Открывал двери, подавал пальто, подвозил на работу, частенько водил в рестораны по выходным, благо денег у него всегда хватало.

– Что же было не так? ― спросил Марк, стараясь казаться равнодушным. Что-то в истории этой пожилой женщины цепляло его, казалось интересным.

Лилия улыбнулась и взглянула на часы:

– Положенный час ты отсидел, мама будет тобой гордиться. Надеюсь, я не слишком тебя утомила своими рассказами.

Марк кивнул и, быстро помыв чашки, пошел обуваться.

5

Мой дорогой, мой любимый, мой свет.

Сейчас от тебя действительно остался лишь свет, ты превратился в горстку пепла.

Я давно сбилась со счета. Какое это письмо? Впрочем, не важно, ведь ты не читал ни одного из них.

Помню, в первых письмах я умоляла тебя простить меня и передумать, они были написаны в период, когда мы не общались.

В следующих я раз за разом перебирала драгоценные жемчужины тех дней, когда легко было представить, что мы вместе. Я и сейчас живу всё в том же городе, всё в той же квартире, регулярно обхожу те же улицы. С годами стало сложнее, я ползаю как черепаха, едва могу добраться до ближайшего парка, но и там в воздухе, на ветках деревьев, в охапках опавшей листвы остаются обрывки воспоминаний. Кажется, только ими я и жила все эти годы.

Знаю, что на самом деле ты любил меня. Знаю теперь, потому что ты признался мне несколько недель назад, но на самом деле чувствовала это и раньше. В какой момент нас оттолкнуло друг от друга? Был ли это мой страх неизвестности, одиночества, из-за которого я была с Петей так долго? Был ли это твой страх совершить ошибку, позволить себе свои чувства?

Едва ли мы однажды узнаем.

В некотором извращенном смысле я даже рада, что всё сложилось именно так. Человеческие отношения ― очень хрупкая вещь. Мы могли растоптать наши чувства, решившись, попытавшись, передумав. Сейчас же мы будем вместе иначе ― и уже навсегда.

Но могу ли я не думать, какими стали бы эти годы, если бы мы были друг у друга? Как мы просыпались бы, смеясь, щекоча друг друга и целуясь. Как готовили бы по утрам ты чай, а я кофе. Как по пятницам после работы ты творил бы на кухне нечто особенное, чего не подают и в самых шикарных ресторанах, а я доставала бы из шкафа наши любимые позолоченные высокие бокалы для вина. Как мы праздновали бы каждый месяц, который провели вместе и в котором спасли друг друга снова. Как постепенно седели бы твои виски, а я выбирала бы стрижки всё короче и юбки всё длиннее. Как ты бросил бы курить, а я ― пить, а потом наоборот. Как мы гуляли бы в том самом парке по утрам с твоей любимой колли, а потом со следующей, а потом ещё с одной, ведь собачий век гораздо короче нашей любви.

Смогли бы мы так жить? Смогли бы мы стать по-настоящему счастливыми?

Мне хочется верить, что да. Мне хочется верить, что нет.

Навсегда твоя, Лилия.

6

На этот раз позвонила в дверь Крис уже смелее.

Лилия открыла не сразу и показала на прижатую к уху телефонную трубку.

– Да-да, я могу принять вас завтра утром, нам надо успеть составить документ…

Кристина прошептала:

– Я пока протру пыль.

Возможно, хозяйка этого и не услышала. Она уже направилась в кухню и плотно прикрыла за собой дверь.

Девушка зашла в ванную помыть руки и найти подходящую тряпку. В чужих домах ей всегда было чуть неловко оттого, что всё дышит чужой жизнью, и, казалось, стоит притронуться ― сразу что-то сломаешь. Неловко и всё же любопытно.

Ремонт в ванной явно был сделан значительно раньше, чем в остальной квартире. Побелка на потолке шелушилась, краска на стенах была покрыта пятнами, которые Лилии не удалось или не захотелось оттереть.

В железном тазу под ванной Крис заметила тряпку, покрытую пылью, и, промыв её, выглянула в коридор. Дверь кухни всё ещё была закрыта, как и соседняя с ней ― видимо, в спальню ― и девушка проскользнула в гостиную.

Протирать было особо нечего, обстановка в комнате была почти спартанской, как девушка успела отметить ещё в прошлый визит. Узкий диван, скрипучий гардероб, полный платьев, которые пахли духами и средством от моли, старомодная стенка с посудой, невысокий комод, письменный стол у окна. Мебель была из разных наборов и не сочеталась по цвету, будто часть уже продали, а часть привезли откуда-нибудь с дачи.

Один из ящиков стола был задвинут неплотно, Крис заметила внутри много старых тетрадей.

На столе стояла статуэтка собаки, на подоконнике ― рамка с выцветшей фотографией. На фото светловолосый худощавый юноша на берегу реки, солнце светит ему в глаза, и он слегка прикрывает их ладонью. На его лице улыбка, кажется, через пару секунд он засмеется.

– Шпионишь? ― едва не подпрыгнув от неожиданности, Крис обернулась к двери, Лилия улыбнулась ей.

– Может, чуть-чуть, ― призналась девушка. ― Это тот парень, о котором вы рассказывали?

– Нет, это не он, ― покачала головой хозяйка. ― Пойдем на кухню.

Присев за кухонный стол, Крис огляделась, чтобы пристроить куда-то влажную тряпку, которая ей так и не пригодилась. Лилия быстро протянула руку, избавив девушку от неловкости.

– А что было дальше с тем парнем? Вы вышли за него замуж?

– Нет, мы расстались.

– Почему?

– Я изменила ему. Полюбила другого.

– Жаль, ― вырвалось у Крис. Ей тут же захотелось извиниться, но Лилия всё ещё улыбалась.

– Нет, не очень. Иногда только любовь к другому человеку помогает понять, что вы не подходите друг другу. Сразу разорвать отношения мы с Петей не смогли, было страшно потерять друг друга. Когда ты молод, кажется, у тебя есть всего одна попытка, лишь один шанс. Да и к тому же завязли мы уже глубоко, знали родителей друг друга, выбирали дату свадьбы… Иногда сам не замечаешь, как оказываешься в болоте по шею.

– Я понимаю ваш страх. Мне кажется, у меня и одного шанса может не быть.

– Не думай так! У тебя ещё всё впереди. Молодость ― время поисков и ошибок, не бойся поступить неправильно.

Крис взглянула на часы:

– Божечки-кошечки! ― воскликнула она, смутившись, как глупо прозвучало это подражание Лилии, но та расхохоталась.

– Иди-иди, сегодня ты уже проверила, нет ли где пыли, хватит для одного дня. А порассказывать историй я ещё успею. К тому же у меня есть одна презабавнейшая идея…

7

На этот раз Марк зашел в магазин по дороге, чтобы не ходить два раза. Лилия осталась довольна его выбором.

– Ну вот разве что такие конфеты мне нельзя, зубы уже не те, что раньше. Выпьем чаю?

Парень благодарно кивнул и присел. Пальцы саднило от тяжелого пакета, но в этом было что-то приятное.

– Как твоя мама? Довольна новой активностью сына?

– Думаю, да.

– Вы не разговариваете об этом?

– Мы вообще не слишком часто говорим, а когда начинаем, то всегда скатываемся к претензиям и жалобам. Проще молчать, чем постоянно признавать себя плохим человеком.

– Не бывает плохих людей. Конечно, есть грабители и убийцы, но это явно не твой случай, ― улыбнулась хозяйка. ― У каждого свои слабости и темные пятна в прошлом.

– А у вас?

– Однажды я полюбила… ― протянула она со вздохом.

– Что же в этом плохого?

– Полюбила я не того, кого нужно, и причинила этим много боли.

– Вашему мужу?

– И ему тоже, но он был… хладнокровнее. Пете, моему первому парню, было гораздо больнее.

– Вы изменили?

– Возможно, не в физическом смысле, хотя иногда мы с ним позволяли себе объятья, а однажды даже поцелуй. Но сердце моё всегда принадлежало только ему, и на это непросто закрывать глаза. А тебя уже посещала любовь?

– Пока не складывалось, ― пожал плечами Марк, разворачивая конфету. ― Расскажете больше о своей любви?

– Возможно, но у меня есть одно условие, ― Лилия хитро улыбнулась, и парень почувствовал укол любопытства. ― Твоя сменщица тоже заинтересовалась моей историей, но мне не очень хочется рассказывать её дважды.

– Хотите, чтобы мы ходили к вам вдвоем?

– Кажется, изначально именно на таких условиях ко мне приставляли помощников.

Помедлив, Марк усмехнулся:

– Я напишу ей. Завтра вы уже ничего от нас не скроете!

– И не планировала, ― рассмеялась Лилия. ― Конфет теперь много, рассказывать можно будет хоть до позднего вечера.

8

Комната залита ярким солнечным светом.

Лилия осторожно перебирает шерсть Кошки, лежащей на её коленях, вычесывает колтуны, на щетке остаются целые пучки. Кошка молчит, только изредка дергает хвостом.

– Потерпи, моя хорошая, потерпи. Тебе тоже недолго мучиться осталось.

Закончив, Лилия перекладывает Кошку на диван, подходит к книжным полкам, достает из книги со стихами выцветшую фотографию. На ней два парня и девушка. Между одним из парней и девушкой виден залом ― фотографию часто сгибали.

– Я очень устала, ты же знаешь? Ты тоже под конец устал.

Лилия оборачивается к урне, стоящей на комоде и шепчет:

– Спасибо, что позволил мне закончить эту историю правильно.

9

― Познакомились мы по телефону, ― начала свой рассказ Лилия.

Ребята сидели друг напротив друга, по разные руки от хозяйки. По дороге к ней они не обменялись и парой слов, обоим было неловко и непонятно, о чем говорить после столь неудачной первой встречи.

– Понимаю, сейчас у вас, молодежи, это обычное дело, но тогда телефоны умели меньше и в карман ещё не помещались.

Мы встречались с Петей уже несколько месяцев, пару раз он приходил ко мне выпить чаю, и приближалось время следующего шага. Нет, не того, о котором вы подумали! ― Лилия с усмешкой погрозила им пальцем. ― Петю было пора показать остальным моим родственникам. Приближался мой день рождения, и мне наказали позвонить молодому человеку, не дожидаясь понедельника, и пригласить его, да так, чтобы не вздумал отказаться.