скачать книгу бесплатно
– Ну, и каких слов ты от меня ждешь? Что похвалю, по головке поглажу? Наводи порядок в бригаде!
Через час комбриг перезвонил: «Товарищ командующий, все выполнено. В кулачном бою победа осталась за нами…»
На крейсере «Кутузов» старпом на общем построении экипажа тоже поднял жовто-блакитный прапор. И там не обошлось без рукоприкладства…
Начинались брожения и среди крымской власти. Севастопольский горсовет первым на полуострове поднял украинский флаг, местное управление КГБ перешло в подчинение Киеву, стало департаментом СБУ – Службы безпеки (безопасности) Украины. Сотрудники СБУ начали разлагать флот, вербуя офицеров и матросов, по второму кругу составляя списки готовых принять присягу…
Командующий флотом все громче бил в тревожные колокола, ежедневно звонил в Минобороны, Главкомат ВМФ, отправлял туда телеграммы. Почти в каждой из них были одни и те же слова: «Проблема требует срочного принятия решений на высшем политическом уровне».
Однажды, когда капитан I ранга Кручинин принес такую секретную депешу на узел связи, ему позвонил дежурный в приемной командующего и сообщил, что адмирал требует вернуть документ – нужно внести какие-то добавления. На глазах у Кручинина Касатонов сделал в самом конце телеграммы приписку: «В данной критической ситуации полагаю целесообразным приезд Верховного Главнокомандующего на флот, чтобы на месте оценить ситуацию и выработать необходимые решения».
В тот же день Касатонову позвонил министр обороны маршал авиации Шапошников и сообщил, что у него состоялся разговор с президентом и тот пообещал приехать на Черноморский флот.
Ельцин почему-то прилетел не в Севастополь, а в Новороссийск. Туда же пришел и крейсер «Москва», на котором командующий флотом должен был докладывать президенту России обстановку и свои предложения.
Было это 28 января 1992 года. Накануне детали визита Ельцина и своего доклада ему Касатонов основательно обсудил с Главкомом ВМФ Чернавиным.
Обсуждение в кабинете с закрытой на замок дверью шло «беззвучно» – адмиралы передавали друг другу рабочую тетрадь с записями о том, как с максимальной выгодой для России и на каких условиях желательно поделить с украинцами гарнизоны, базы, корабли, аэродромы, береговые сооружения. Касатонов не был уверен, что в его кабинете нет записывающей аппаратуры. В тот период некоторые офицеры штаба флота уже работали на Украину…
При Касатонове Черноморский флот все еще был силищей – 833 корабля, почти 100 тысяч офицеров и матросов
Ельцин прилетел на борт «Москвы» на вертолете. Почетных караулов и оркестров не было – рабочий визит. На стеньге корабля подняли российский флаг в честь главы государства.
Позже адмирал Касатонов так рассказывал офицерам штаба Черноморского флота о той встрече с Ельциным:
– Общались мы долго, часов шесть, я подробно доложил обстановку, водил указкой по картам, как на уроке географии, объяснял, зачем нужен флот и почему нам нельзя уходить из Севастополя. Неужели поколения русских моряков за Крым кровь проливали, чтобы потом вот так бездарно все отдать? Президент на мои слова кивал головой, но, казалось, не особенно вникал. Или не очень понимал, о чем именно речь. Ельцин, когда отвечал на вопросы офицеров и моряков на борту «Москвы», постоянно косился в сторону Шапошникова и Чернавина, как бы ища у них поддержки. Впрочем, я получил одобрение высшего политического руководства страны, и в той ситуации даже такой малости оказалось достаточно, чтобы наши действия обрели легитимность. Перед тем, как покинуть борт крейсера, Борис Николаевич оставил запись в книге почетных посетителей: «Черноморцы! Не дрогнуть в трудный час СНГ! Поддержу! Президент Ельцин».
Но его «поддержка» была лишь на словах. Кручинин писал: «Постоянные свары с Киевом из-за дележки Черноморского флота и условиях его базирования сильно мешали Ельцину, для которого, казалось, устойчивость своей власти в Москве была гораздо важнее какого-то Крыма. Нельзя было не заметить, что президент России в тот период нервно барахтался под завалами Советского Союза – наши флотские адмиралы после его отъезда говорили и о растерянности Бориса Николаевича, и о том, что в нем не было той твердой уверенности и решительности, в которых тогда так нуждался личный состав Черноморского флота России»…
В тот же день советники Кравчука много раз звонили в штаб Черноморского флота, пытаясь связаться с Касатоновым – видимо, украинская разведка все-таки что-то пронюхала и о приезде Ельцина, и о предложении командующего «не сдавать Крым и сохранить единый флот». Советники требовали, чтобы Касатонов «немедленно» позвонил Кравчуку. Капитан I ранга Кручинин в тот день был оперативным дежурным в штабе флота и доложил об этом командующему.
– Передай им, – сказал Касатонов, – что я адмирал российского, а не украинского флота, и что-то «требовать» от меня может только президент России, а не глава Украины… И что я очень занят.
В сентябре 1992 года неудобный для Киева командующий объединенным Черноморским флотом России и Украины адмирал Касатонов был назначен первым заместителем Главнокомандующего ВМФ России – подальше от Крыма
Кручинин с радостью выполнил этот приказ.
А на следующий день в Севастополь без предупреждения нагрянула группа депутатов Верховной Рады и потребовала немедленной встречи с командующим.
Касатонов не ждал в тот день гостей из Киева, занимался своими делами, а с делегацией поручил встретиться своему заму. Депутатов это не устроило, они посчитали себя оскорбленными и, вернувшись в Киев, выложили свое возмущение Кравчуку.
Леонид Макарович в тот же день прислал телеграммы Ельцину и Шапошникову с требованием снять Касатонова с должности. Но оба – и президент России, и министр обороны – промолчали. А тем временем российско-украинская политическая битва за флот принимала новый оборот.
6 февраля 1992 года Верховный Совет России принял постановление о необходимости сохранения единого флота на Черном море. В ответ Кравчук издал указ о переходе Черноморского флота под юрисдикцию Украины. Ельцин на это ответил законом о статусе российского Черноморского флота.
Тогда Киев зашел с другой стороны – попытался «украинизировать» флот: новобранцев из России на полуостров не пускали, зато хлопцев с Западной Украины везли эшелонами. Адмирал Касатонов пошел в контратаку – приказал доставить в Крым более пяти тысяч российских призывников. Обстановке на флоте все больше накалялась.
Из рукописи Кручинина:
«И лишь к концу лета 1992 года Москве и Киеву кое-как удалось договориться о «правилах игры» – президенты Ельцин и Кравчук подписали так называемое Ялтинское соглашение – о принципах формирования ВМФ России и ВМС Украины на базе Черноморского флота бывшего СССР. Согласно новым договоренностям, Черноморский флот переходил непосредственно в подчинение президентов Украины и России. Он становился Объединенным флотом России и Украины.
Командующий этим флотом назначался и освобождался от должности по согласованию между президентами России и Украины. У нас в штабе флота офицеры отнеслись к Ялтинским соглашениям примерно так же, как если бы им сообщили о страшной болезни самого близкого человека. Все понимали, что эти соглашения лишь «лакируют» проблему, а не решают ее. А это предвещало новые и неизбежные военно-политические свары Москвы и Киева. Один из наших штабных офицеров сказал тогда: «Тот, кто пытается спастись, одновременно держась за две лодки, неизбежно оказывается на дне».
Другой в тон ему добавил: «А если у одной лодки два хозяина, она обязательно будет дырявой»…
Там, в Ялте, прозвучал еще один «тревожный звонок» для командующего флотом.
Один из членов российской делегации на переговорах с украинцами в тот же день приехал из Ялты к адмиралу Касатонову и рассказал ему о разговоре Кравчука и Ельцина, который касался кандидатуры командующего этим самым российско-украинским Объединенным флотом. Человек этот – из МИДа России, был свидетелем разговора двух президентов «за чашкой чая». Ельцин предложил кандидатуру адмирала Касатонова, мотивируя это тем, что Игорь Владимирович – опытный морской военачальник, хорошо знает Черноморский флот. Кравчук вспыхнул:
– Я бы этого вашего Касатонова не командующим Объединенным флотом назначал, а в тюрьму посадил!
Ельцин отставил рюмку в сторону и спросил:
– Это чем же он тебя так достал, Леонид Макарович? Какое он преступление совершил?
– А тем достал, Борис Николаевич, что он, можно сказать, государственный переворот в Крыму готовил! Мне наша Служба безпеки доложила, что этот самый Касатонов инициировал принятие крымским парламентом Акта о государственной самостоятельности Республики Крым! Причем, депутаты проголосовали за это решение большинством голосов! Так что я категорически против его кандидатуры. Насчет этого Касатонова мы с вами никогда не сговоримся! Ни-когда!
Ельцин насторожился:
– Может, тебя твоя Служба безопасности в заблуждение вводит?
Кравчук еще больше заводился:
– Нет! Информация абсолютно точная! Я про этого Касатонова и слышать не хочу! Он же и дальше в Крыму мутить воду будет и поставит под угрозу все наши сегодняшние договоренности! Да и территориальную целостность Украины заодно!
– Хорошо, я подумаю над своей кандидатурой, – сухо ответил Ельцин.
* * *
Уже вскоре после заключения Ялтинского соглашения было проведено заседание Военного совета флота. В домашнем архиве Кручинина хранилась копия постановления, которое было тогда принято Военным советом.
Когда этот документ был принят, Александра Ивановича не оставляло странное впечатление, что постановление было смесью угодливого лукавства (адмиралам надо было потрафить Ельцину) и робко выраженной тревоги: явно и между строк читалось – Борис Николаевич, подписанные вами и Кравчуком Ялтинские соглашения-то «сырые», многие положения двусмысленные, их можно трактовать и так, и эдак. А это лишь усугубляло проблему. Вначале были «ритуальные» панегирики: «Заслушав в обсудив доклад командующего ЧФ адмирала Касатонова И. В. «О мерах по реализации Ялтинского соглашения между Российской Федерацией и Украиной от 3 августа 1992 года», Военный совет флота отмечает, что с принятием данного Соглашения наметились реальные возможности цивилизованного решения судьбы ЧФ и создания на его базе ВМФ России и ВМС Украины. Выработанные в ходе переговоров в Ялте принципы свидетельствуют о взаимном стремлении двух независимых государств к укреплению дружественных, равноправных и партнерских связей менаду собой, основанных на нормах международного права, что благотворно сказалось на стабилизации общественно-политической ситуации, сложившейся в последнее время вокруг ЧФ.
Офицеры, мичманы, старшины и матросы, рабочие и служащие, жители Крыма и Севастополя с удовлетворением восприняли действия президентов Российской Федерации и Украины, направленные на сближение позиций по взаимному учету интересов договаривающихся сторон, обеспечению безопасности в бассейне Черного моря.
В значительной степени снята морально-психологическая напряженность в воинских коллективах, окрепла уверенность всех категорий личного состава в реальных гарантиях социально-правовой защищенности»…
Ну а после бравурной оценки Ялтинских соглашений в постановлении Военного совета флота зазвучали тревожные нотки «похоронного марша»: «В то же время двойственность толкования отдельных статей и положений Соглашения приводит к попыткам деструктивных сил использовать эту неопределенность для достижения своих узкокорыстных целей, что, в конечном счете, может вызвать очередной этап напряженности не только в воинских коллективах, во и во взаимоотношениях между Российской Федерацией и Украиной»…
Иногда даже лукавые адмиралы бывают хорошими провидцами. Ибо «очередной этап напряженности» наступил быстро. Российско-украинская грызня разразилась с новой силой.
11 августа 1992 года пресс-центр ВМС Украины выступил с заявлением. Начиналось оно с «шоколадных» комплиментов ялтинским документам, а затем из этого «шоколада» стали вылезать старые «гвозди»:
«Соглашение между Украиной и Российской Федерацией о принципах формирования ВМС Украины и ВМФ России на базе Черноморского флота бывшего СССР», подписанное двумя президентами – Л. Кравчуком и Б. Ельциным – открыло новые возможности для создания флотов двух великих держав, их взаимодействия в решении важнейших вопросов обороноспособности.
Однако, несмотря на это, командование Черноморского флота продолжает нагнетать обстановку вокруг коллективов военнослужащих, принявших присягу на верность народу Украины или поддерживающих позицию Министерства обороны Украины в вопросах создания Военно-Морских Сил.
Не прекращается психологическое давление на принявших украинскую присягу в Крымской военно-морской базе, бригаде подводных лодок, которой командует капитан I ранга А. Косткин, в других частях и подразделениях… В нарушение ст. 6 Соглашения, где говорится, что военнослужащие Украины и России, призываемые для прохождения службы на Черноморском флоте, приводятся к присяге государству, гражданином которого они являются, личный состав из числа молодого пополнения по-прежнему приводится к присяге СНГ.
Продолжается также целенаправленное комплектование основных боевых соединений и частей флота призывниками из России или из граждан Украины русской национальности, что также не способствует нормализации обстановки, выполнению принятого Соглашения, укреплению дружбы между воинами разных национальностей.
Севастополь и в начале 90-х открыто демонстрировал свое несогласие с политикой Киева
Не прекращается и идеологическая обработка личного состава, втягивание моряков в разрешение политических вопросов. Руководством флота усиленно проводится мысль об одержанной победе над украинскими «жуликоватыми мудрецами и эмиссарами различного рода». Вопреки принятому Соглашению о создании двух флотов внушается мысль о неделимости Черноморского флота, что он до определения статуса переходного периода по-прежнему подчиняется ОВС СНГ. Хотя в ст. 3 Соглашения ясно сказано, что на переходный период с момента подписания данного документа Черноморский флот выводится из состава ОВС СНГ и подчиняется непосредственно президентам Украины и Российской Федерации. Несоблюдение данной статьи командованием Черноморского флота по сути дела является прямым нарушением Соглашения»…
Штаб российского Черноморского флота не заставил себя долго ждать.
Ответный информационный удар наносил пресс-центр ЧФ РФ: «Пресс-центр ЧФ заявляет:
11 августа с. г. пресс-центр ВМС Украины опубликовал заявление, в котором сделана неудачная и несвоевременная попытка обвинить командование Черноморского флота в нарушении Ялтинскою соглашения, принятии односторонних действий, ведущих к срыву достигнутых договоренностей.
Командование Черноморского флота отвергает данные обвинения и рассматривает заявление как акт информационной агрессии против Черноморского флота. Считаем необходимым напомнить, что в соответствии со статьей 10 соглашения «любое заявление либо иное действие должностных лиц, направленные на вмешательство во внутренние дела договаривающихся сторон, влекут принятие соответствующих мер»… Тем не менее, мы призываем руководство ВМС Украины к конструктивному диалогу, что приведет, по нашему мнению, к снижению уровня информационного противостояния»…
Но и после этого война пресс-центров продолжалась.
Поводов было много. Министр обороны Украины с вопиющим нарушением Ялтинских соглашений (без согласования с Москвой) своим приказом включил в состав вооруженных сил республики авиаремонтные заводы в Севастополе и Евпатории.
Командующий Черноморским флотом пригрозил Киеву, что будет вынужден действовать аналогичным образом. Узнав об этом, Кравчук снова «настучал» на Касатонова Ельцину.
И у Бориса Николаевича лопнуло терпение…
Касатонов считал, что если бы Ельцин проявил политическую волю и надавил на Кравчука, Крым уже в 92-м мог отойти России
* * *
В сентябре 1992 года адмирал Касатонов покидал Крым. Указом президента России он был назначен первым заместителем Главнокомандующего ВМФ России, – подальше от Крыма. «Спалить» его вообще Ельцин побоялся – адмирал пользовался большой поддержкой личного состава российского флота. В записке, подготовленной кремлевской аналитической службой, звучали намеки на то, что в случае «неаккуратного обращения» с командующим Черноморским флотом, он может возглавить военный переворот в Крыму.
Был тут и еще один немаловажный фактор, сдерживающий Кремль от расправы с адмиралом: Касатонов принадлежит к славной династии российских флотоводцев и сметать его с должности в лоб было очень рискованно.
Много лет спустя, когда адмирал в отставке Касатонов приехал в Севастополь на празднование Дня ВМФ, Кручинин вспомнил о ялтинском разговоре Ельцина с Кравчуком и спросил адмирала – действительно ли он «инициировал принятие крымским парламентом Акта о государственной самостоятельности Республики Крым»?
– Это правда, – ответил Касатонов, – я проталкивал эту идею в крымском парламенте и ее там большинство поддержало. Если бы Ельцин тогда откликнулся, чуть-чуть поднажал, продемонстрировал политическую волю, Крым уже в 92-м мог отойти России. Но Бориса Николаевича, видимо, больше беспокоила собственная политическая карьера, чем судьба Черноморского флота и Крыма…
Касатонов все громче бил в колокола, звонил в Минобороны, Главкомат ВМФ, отправлял туда телеграммы. Почти в каждой были слова: «Проблема требует срочного принятия решений на высшем политическом уровне».
Глава 6
Адмирал Балтин
После отъезда Касатонова в Москву на Черноморском флоте три месяца не было командующего.
В штабах, на кораблях, в береговых частях и на аэродромах офицеры с утра до вечера выпытывали друг у друга – не слышно, кто придет? Люди недоумевали: как можно тянуть эту «кадровую резину» в период, когда на флоте нет хозяина, а кругом – разброд и шатания? По той же причине ворчали и офицеры, принявшие украинскую присягу. Им тоже хотелось определенности.
Наконец, Москва и Киев согласовали кандидатуру – адмирал Эдуард Балтин. Как и требовали ялтинские соглашения, назначили его на эту должность решением двух президентов – Ельцина и Кравчука. Должность командующего Объединенным Черноморским флотом предполагала «нейтральность и неангажированность» адмирала. От него требовалось строго выполнять совместные решения президентов. Но уже в день представления Балтина офицерам штаба российского Черноморского флота он произнес на сей счет слова, под дипломатичной оболочкой которых проглядывало его скептическое отношение к такому своему статусу: «Подчинение двум президентам – явление необычное даже в мировой практике».
Офицеры понимающе улыбались.
Поначалу командующий старался держать себя и флот подальше от политических баталий, которые бушевали в Крыму, в российском и украинском парламентах.
«Но надо было знать Балтина, – писал Кручинин в своей «амбарной книге», – он был слишком русским адмиралом, чтобы в той ситуации соблюдать нейтралитет. Он, как и адмирал Касатонов, был заложником ситуации, которая динамично развивалась здесь, в Крыму. Он не мог быть «нейтральным», когда на его глазах Черноморский флот раздирали на части. И все больше, все яростней втягивался в борьбу за спасение флота. Однажды на совещании в штабе Балтин произнес слова, которые могли стоить ему должности:
– Все беды нашего флота идут от того, что наши московские политики и в 1954-м, и в 1991-м не уберегли Крым и безмозгло отдали его Украине. Я когда иду или еду мимо памятника Нахимову, мне стыдно смотреть ему в глаза…
Тут Кручинин вспомнил, как летом 1993 года (кажется, это было в июне) в разведуправление флота от «нашего человека» в Киеве поступила шифровка, в которой шла речь о закрытом совещании Совета безопасности Украины. «Наш человек» сообщал, что с основным докладом там выступил лидер «Руха» Чорновил. Этот человек имел большое влияние на украинские власти, он задавал «националистический курс» в политике страны. Кравчук и сменивший его Кучма побаивались Чорновила, он долгое время в Совбезе выступал с первым докладом, а президенты Украины были как бы содокладчиками.
Адмирал Эдуард Балтин
Судя по тому выступлению Чорновила на летнем совещании Совбеза, в Киеве знали, что по строгому счету Крым не является принадлежностью Украины. Об этом можно было судить по докладу Чорновила. «Нам надо убедить Россию взять Крым в аренду. Мы тогда достигнем следующих целей. Первая: взяв Крым в аренду, Россия признает Крым украинским – раз. И два. Сдав в аренду Крым и Севастополь, мы поставим Россию в непрерывную зависимость. Мы ей будем диктовать свои условия, настолько невыгодные для нее, а выгодные для Украины, что в нормальных взаимоотношениях недопустимо. Но Россия все равно их будет выполнять. Мы будем заказывать меню, а она нам будет накрывать стол».
Получив шифровку из Киева о том совещании Совбеза, Балтин приказал немедленно переправить ее в Главкомат ВМФ, а на полях документа написал: «Хрен им, а не Крым в аренду. Россию в аренду не сдаем!». Кручинин гордился своим командующим.
* * *
Весной 1994 года крымский Верховный Совет снова затеял «восстание» против Киева, которому не нравилось «опасное стремление» республики к автономности.
Крым все больше норовил избавиться от вожжей Украины.
Дело дошло до того, что Киев вознамерился ввести прямое президентское правление в Крыму. Балтин узнал об этом, когда до решающего момента оставалось несколько часов. Эдуард Дмитриевич сразу же решил позвонить Ельцину (во время назначения адмирала командующим флотом Борис Николаевич сказал ему: «Звони мне в любое время, если шта».
Балтин обзвонил пять помощников Ельцина, но никто из них к «телу» президента не допускал. Один из них, Илюшин, кажется, выслушав командующего, сообщил ему, что он едет с Борисом Николаевичем в машине «и не хочет его волновать». И добавил:
– Вы – командующий флотом. Вот и занимайтесь флотом! Зачем вам это – вмешиваться во взаимоотношения России и Украины?
После этого Балтин приказал связать его по телефону с президентом Украины. Но и там адмирала к первому лицу не подпускали. И тогда он попросил передать Кучме, что если в Крыму будет объявлено прямое президентское правление, Черноморский флот не будет выполнять приказы Киева, не согласованные с Москвой.
А вскоре командующему позвонил Ельцин:
– Адмирал, ты шта там за бунт устроил? Зачем суешь нос не в свои дела?
Балтин отвечал в том же тоне:
– Товарищ президент, все, что происходит в Крыму и на Черноморском флоте – это такие же мои дела, как и ваши. К тому же я не привык, чтобы даже президент России обращался со мной на «ты». Я адмирал, а не кремлевская уборщица!
Ельцин бросил трубку.
Но после того разговора Киев все же не решился ввести прямое президентское правление в Крыму и на Черноморском флоте. А отношения Балтина с Кремлем все чаще «искрили»…
В середине 90-х украинские националисты пытались отнять у моряков-севастопольцев построенный на российские деньги многоквартирный дом. И тогда Балтин сообщил им, что если они сделают это и заселятся в новенькие квартиры, построенные за счет правительства Москвы, он прикажет расстрелять дом из корабельных орудий. А для подтверждения серьезности своих намерений приказал командиру одного из кораблей дать несколько залпов (правда, холостых). После этого националисты захватывать дом передумали. А когда украинские командиры готовили вооруженный захват гидрографического судна «Челекен», Балтин отдал приказ «защищать государственное имущество России до последнего патрона». Что тоже остудило намерения украинцев…
* * *
Вспоминая то время, Кручинин писал: «Братья-славяне продолжали яростно грызться на земле Крыма. Иногда эта грызня обретала форму лютой вражды и доходила до того, что древние родственнички начинали хвататься за стволы. Наблюдая за всем этим позорищем, я с грустью думал о том, что нет в мире более эффективного способа превращения братьев в лютых врагов, чем дать им возможность делить родительское наследство. Российское военное присутствие на Черном море потихоньку сворачивалось. Мы сдавали позиции, которые Россия добывала столетиями».
О плачевном положении российского Черноморского флота говорили и документы, которые за подписью командующего регулярно отправлялись в Главкомат ВМФ. В архиве штаба Кручинин нашел и вот этот, датированный 10 декабря 1995 года: «…Во многих экипажах надводных кораблей флота осталось по 25-30 процентов личного состава. Из-за отсутствия топлива почти 20 процентов боевых упражнений были сняты с планов. Из-за частых отключений воды и электроэнергии более 50 процентов военнослужащих вынуждены заниматься работами, не связанными с функциональными обязанностями. Лишь 20 процентов кадрового состава флота оценивают свое материальное положение как удовлетворительное, 70 процентов – как плохое и 10 процентов – как очень плохое…».
В феврале 1996 года начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал Петр Святашов должен был выступить на закрытых слушаниях в Государственной думе РФ. Капитан I ранга Александр Кручинин со своим отделом готовил ему тезисы выступления. Когда материал был готов, Святашов и Кручинин показали его Балтину. Читая документ, адмирал делал правки и дополнения. Затем вернул листы начальнику штаба. Тот, быстро пробежал глазами по строчкам, которые добавил Балтин:
«Черноморский флот в ходе его дележа ослаб до предела. Разрушены все ударные группировки. Уже практически (это слово было зачеркнуто – прим. автора) нет плавающих подводных лодок и морской ракетной авиации. Уничтожены системы базирования, наблюдения и разведки. В то время как российский Черноморский флот становится тенью советского, турецкие ВМС выдвигаются на доминирующие позиции».
