скачать книгу бесплатно
Тут дверь в аудиторию открылась и, кося глаза на экран, забежал декан университета Грудень.
– Сейчас же уберите с экрана это, Николай Иванович, – возмущенно сказал он на ухо Хмельницкому. И сам же щелкнул выключателем проектора, пробубнив:
– После лекции прошу зайти ко мне.
Как только через час Николай Иванович вошел в кабинет Грудня, тот заорал:
– Я не позволю, чтобы в моем университете процветала московская пропаганда! Тут Киев и Украина, а не Москва и Россия! Вы убиваете в студентах украинское национальное самосознание! Еще раз такое повторится, я буду вынужден уволить вас!
– Не понимаю вас, Павло Мусийович, – сказал Хмельницкий.
– Не прикидывайтесь, вы все прекрасно понимаете! Сейчас время цитировать Грушевского и и Шухевича, а не Лихачева! Вы видите, что происходит на Майдане? Я не хочу, чтобы мой университет был рассадником москалыцины и его захватывал «Правый сектор»!
– А вы хотите, чтобы наш университет стал рассадником бандеровщины?
– Николай Иванович, – тихо, сухо, зло отозвался Грудень, – может, вы все-таки подадите заявление об увольнении? Так сказать, по идейным соображениям? А?
– Я даже на том свете этого не сделаю, – отозвался Хмельницкий.
Бойцы «Беркута» исполняли свой долг по защите законно избранной власти и в итоге оказались крайними
* * *
И вот надо же было так случиться, что когда Хмельницкий в тот ноябрьский вечер 2013 года уходил с людной и шумной площади Незалежности, то на краю ее, под ярко горящим уличным фонарем встретил Яцюка.
– Кого я бачу! – бодро воскликнул Яцюк, не подавая руки Хмельницкому. И продолжил с ехидцей, – Уж кого-кого, а тебя здесь увидеть не ожидал. Ты что – перекрасился, чи що?
– В отличие от тебя, я свой красный партибилет на львовской площади не сжигал… Он у меня вот тут, – Хмельницкий похлопал себя по левой части груди, – а вот эту смуту на Майдане я не понимаю…
– Ничего-ничего, скоро поймешь, Мыкола, – недобро сверкнул маленькими крысиными глазками Яцюк, – Я вижу, ты как был москальской коммунякой, так и остался… А вот эти люди, которые на площади, они тебе не попутчики. Да и я тоже!
И Яцюк пошел в сторону Майдана .
А Хмельницкий только и успел крикнуть ему вслед:
– Лучше плохая дорога, чем плохой попутчик!
* * *
В тот день, когда толпа «майдановцев» двинулась по Банковской к администрации президента Украины, профессор Яцюк предложил хлопцам с флагами «Правого сектора» и «Свободы» завести бульдозер, стоявший на обочине дороги. И сам же сел в кабину – был когда-то трактористом. Бульдозер со звериным рыком медленно пополз по улице, что еще больше раззадорило «майдановцев». Но могучая людская река во главе с бульдозером вскоре вынуждена была остановиться – ей преградили путь, кто бы вы думали? Сопливые студенты во главе со своим учителем Хмельницким.
– Уйди, задавлю, курва-мама! – пытаясь перекричать рык мотора, орал Яцюк и показывал Хмельницкому руками, чтобы тот отошел в сторону. Но Николай Иванович не отходил даже после того, как Яцюк уперся ковшом ему в грудь. Когда же рычащая махина дернулась и поползла вперед, студенты еле успели оттащить упавшего на мостовую Хмельницкого от траков рычащего бульдозера…
Когда бульдозер остановился и заглох, на него взобрался крупный розовощекий мужчина, которого многие сразу узнали: «Порошенко, Порошенко» – раздалось в толпе.
Порошенко поднял руку – подавая знак, что хочет говорить. Но на это толпа отозвалась свистом.
– Де ты ранише був?
– Геть жида!
Чьи-то руки стащили Порошенко с бульдозера за полы пальто и толкнули в спину – гудящая толпа выдавила его куда-то в узкий переулок.
Киевскую смуту одни называют «революцией достоинства», а другие – «переворотом»
Там, где хлопцы, сидевшие на корточках, разливали по бутылкам «коктейль Молотова», шел разговор:
– От хитрожопый Вальцман, как только запахло новой властью, так сразу и засуетился. Захотел оседлать нашу революцию!
– Да-да-да! – раздалось в ответ, – цэй жидок тильки в партию киевских педерастов не вступал! Гы-гы-гы! Он и в социал-демократах был! И в регионалах был!
– И в «Солидарности» был, и в «Нашей Украине» был!
– Он и к Юльке Тимошенко в «Батькивщину» хотив вступыты, злодий! Та Юлька йому не дала!
– Гага-га!
И снова озверевшая толпа перла на приступ киевской мэрии. И все гуще, гуще становились выстрелы и чаще горели бойцы «Беркута»…
* * *
Через несколько дней 77-летний холодный преподаватель истории киевского университета Николай Иванович Хмельницкий будет лежать в переполненном морге на неподходящей этому скорбному заведению улице Оранжерейной.
Снайпер выцелил голову старика в тот момент, когда он наливал из домашнего термоса сладковатый чай в пластиковые стаканчики – поил на Банковской улице своих студентов и бойцов севастопольского «Беркута». Они стояли против буйствующих горлопанов Майдана…
* * *
И с той черной поры витал над Украиной, как витает доныне – от громадной столицы до крохотного села – один и тот же вопрос: с чего же и почему началась та киевская кровавая смута, у которой было сразу два имени? Одни называют ее «революцией достоинства», а другие – «переворотом».
Из-за чего же так случилось, что пошла трещина и по украинской земле, и по душам людским – особенно по тем душам, по тем степям и холмам, равнинам и рекам, селам и городам юго-востока Украины и Крыма, которые искони были в особом родстве с Россией.
Так с чего же все началось осенью года 2013-го и перекинулось на следующий год?
Рассказывает экс-премьер правительства Украины Николай Азаров:
– В ту трудную пору нам необходимо было сосредоточиться на поиске новых внешних рынков и устранении проблем на рынках традиционных. Этому были посвящены главные усилия правительства. И здесь ключевое значение играли наши взаимоотношения с главным нашим торговым партнером – Россией. К середине 2013 года нам стало очевидно, что наши российские партнеры обеспокоены тем, что создание зоны свободной торговли Украины и Европейского союза (ЕС), в условиях действия аналогичной зоны между Украиной и Россией, может привести к значительным финансовым потерям российского бюджета. Мы с пониманием отнеслись к аргументации наших партнеров и предложили создать трехстороннюю комиссию Украина – ЕС – Россия для урегулирования возникших разногласий. Однако здесь мы не встретили взаимопонимания со стороны наших европейских партнеров. Нам было предложено выбирать «или-или». Но для нас вопрос так стоять просто не мог. Имея 40% товарооборота в зоне свободной торговли в СНЕ и 30% в зоне свободной торговли в ЕС, мы не могли выбирать «или-или». Для нас было очень важно сохранить и «то», и «то»… Поэтому наиболее оптимальным нам представлялось предложение – отложить подписание соглашения об ассоциации с ЕС до разрешения всех возникших разногласий, что, кстати, и было сделано руководством ЕС, но, к большому сожалению, только через год после описываемых событий и с громадными жертвами для народа Украины…
* * *
Киев тоже хорошо помнит, с чего начался Майдан 2013 года.
А с того, что ноябрьским вечером несколько студентов Киево-Могилянской академии поставили добротные немецкие палатки на Европейской площади и вывесили плакат с требованием к президенту Украины подписать соглашение об ассоциации с ЕС. Студенты, видимо, считали, что сразу же после подписания соглашения Украине будет представлен безвизовый режим, и страна станет полноправным членом ЕС. Но «эмиссары» Евросоюза, готовившие студентов к этой акции и хорошо проплатившие ее, скрыли от своих подопечных, что в генеральном тексте соглашения об ассоциации нет и намека на европейские перспективы Украины. Однако одураченные студенты, получившие от своих «наставников» по паре сотен евро, не обращали внимания на эти детали.
Агенты Евросоюза в Киеве спонсировали не только студентов, но и основные украинские телеканалы: они в те же последние ноябрьские недели 2013 года обрушили на головы граждан столько брехни, что у рядового украинца (замученного растущими налогами, ценами и тарифами) создавалось впечатление, будто у него отняли возможность уже завтра жить как в Германии или Франции и получать европейские пенсии и зарплаты.
Но 29 ноября в Вильнюсе, на саммите «Восточного партнерства», Янукович официально заявил, что Украина переносит подписание соглашения на другой срок. Это ломало планы и Евросоюза, и США, действовавших, по сути, в одной связке и с одной целью – еще сильнее оторвать Украину от России. Именно с этого момента началась реализация плана государственного переворота. Провокационная буча, устроенная на Майдане, стала местью Януковичу и его правительству за «непослушание» перед теми, кто готовил Украине «поворот на Запад».
Кто бы тогда знал, что именно Майдан в итоге приведет Украину не только к госперевороту, но и к восстанию Донбасса, и к потере Крыма, которые воспротивились «бандеризации» своей жизни под владычеством киевских самозванцев. Но это будет потом. А тогда, в ночь с 29 на 30 ноября 2013 года, на площади Независимости все вроде бы начало затихать – там оставалось десятка три митингующих.
Порядок на площади обеспечивали обычные патрули милиции. И тут (среди ночи!) на площади стали появляться бригады телевизионщиков. Они начали устанавливать осветительные приборы и другое оборудование – деловито готовились к съемкам.
Когда все было готово, со стороны гостиницы «Украина» дружно хлынула большая толпа людей, вооруженных арматурой, дубинками, цепями. Эти агрессивно настроенные люди стали избивать немногочисленных сотрудников милиции. В них бросали горящие поленья, их «рубили» железными прутьями. Три десятка стражей правопорядка были госпитализированы с тяжелыми травмами. На помощь милиции по тревоге был вызван спецотряд «Беркут». Большинство провокаторов разбежались. А оставшиеся, самые упорные, «попали под раздачу».
Телеоператоры старательно выхватывали разбитые носы, окровавленные лица, и вся эта жуткая картина немедленно передавалась в эфир, а потом беспрерывно показывалась на экране почти круглые сутки. Комментарии сводились к одному: «Они же дети!».
Все украинские олигархи, владевшие основными средствами массовой информации (телеканалы «Интер», «1+1», «ICTV» и другие), явно были заодно с заговорщиками – с утра до ночи они показывали окровавленные лица «детей». Раздавались призывы захватывать правительственные здания и брать в руки оружие. Тогда впервые прозвучало в адрес Януковича: «Кровавый диктатор»…
Силы, затеявшие «революцию гидности», напористо и планомерно вели дело к свержению власти Януковича и его команды. А красивые лозунги о борьбе с коррупцией, бедностью, чиновничьим беспределом и «семейными кланами» были лишь прикрытием для своры хищников, рвавшихся к командным высотам страны. Им активно «подсобляли» западные политики, дипломаты и спецслужбы.
* * *
Экс-премьер правительства Украины Николай Азаров вспоминает:
– После ночного побоища, к обеду, у меня уже была информация от Министерства здравоохранения о том, что среди пострадавших, госпитализированных в больницах города, а всего их было, если мне не изменяет память, около 40 человек, только 2 человека были студентами, все остальные были выходцами из западных областей Украины, большинство из них были безработные. Стало ясно, что мы имеем дело с чудовищной провокацией, целью которой было оправдать переход от мирного к силовому образу действий заговорщиков.
Кстати сказать, мое личное отношение к акции студентов было нормальным. Я полагал, что они имеют на это право, и нам необходимо будет разъяснить мотивы принятых недавно решений. На Западе Украины было разграблено несколько воинских частей, захвачены здания областных отделений милиции, СБУ. Я провел встречу с послами стран ЕС и США, где обратил их внимание, что манифестации перестали носить мирный характер, что дальнейшее противостояние уже носит вооруженный характер и может закончиться кровопролитием. В ответ представители западной дипломатии в очередной раз потребовали от власти отказаться от применения силы и мирным путем урегулировать конфликт. В этом я был с ними абсолютно согласен, только непонятно было, кто разоружит боевиков и с кем вести переговоры…
* * *
В Киеве была уже середина января, а Майдан не утихал. На баррикады вокруг Европейской площади бунтующие с театральным трагизмом вынесли два трупа. Люди были убиты при неизвестных обстоятельствах из охотничьего ружья выстрелами в спину. Один – гражданин Белоруссии из местной национальной политической организации, другой – приезжий из Нагорного Карабаха. Что они делали в Киеве и чем занимались, никого не интересовало. Средства массовой информации, западные дипломаты без всяких расследований объявили виновным в этом преступлении Януковича и правоохранительные органы.
После появления двух трупов на баррикадах резко усилилось давление на Януковича со стороны западных стран с требованием отставки правительства и досрочных выборов президента. Это и была стратегическая цель бучи, затеянной в столице Украины.
* * *
Майдан превратится в боевой лагерь оппозиции. Сторонники евроинтеграции отбивались от напирающих на них плотным строем спецназовцев уже не только кулаками, а бейсбольными битами, железными прутами, толстыми цепями и дубинами. Среди спецназовцев и милиционеров с каждым днем становилось все больше жертв: несколько десятков их с пробитыми головами, переломанными руками и ногами, выбитыми глазами развозили по больницам Киева на машинах скорой помощи – еще живых и уже мертвых укладывали рядом. Милицейские начальники разрешили своим подчиненным использовать против люто отбивающихся «майдановцев» резиновые дубинки и слезоточивый газ. А в ответ из первых рядов разъяренной толпы ударили в лица спецназовцев струи еще более сильной газовой заразы – бойцы слепли и судорожно задыхались, теряя сознание.
А когда случилось, что двухметровый львовский студент Степан Вуйко длинной тяжелой цепью перебил шейные позвонки сержанту милиции Олегу Жницю, и тот упал замертво, его сослуживцы стали орудовать тяжелыми резиновыми палицами с такой яростью, с таким мужицким лютым размахом, что, казалось, попадись на их пути старые дубы в два обхвата – косили бы их, как прошлогодний бурьян…
Кареты скорой помощи не успевали вывозить с Майдана и окровавленных «детей», и пожилых киевлян, и местных милиционеров, и севастопольских, и симферопольских беркутовцев.
Столбы черного дыма от горящих покрышек поднимались высоко над городом.
Такого дыма Киев не помнил со времен Великой Отечественной войны. И Берегиня Украины, и дома окрест Майдана, и золоченые купола церквей, и белые стены соборов покрывались черной пудрой сажи.
А тем временем в руках митингующих людей на Майдане все чаще стала грозно мелькать вороненая сталь винтовок и пистолетов.
И однажды случился миг, когда со стороны «майдановских» баррикад раздался выстрел и лейтенант сумского «Беркута» Павло Слобожан, страшно выпучив удивленные глаза, поймал смерть – пуля вырвала ему горло…
Кроваво-черный флаг «Правого сектора» недобрым знамением витал над Майданом
«Снайперы, снайперы!» – зашелестело по Киеву.
Снайперы были, как привидения – все о них говорили, но никто их не видел. Это потом, через несколько лет, выяснится, что снайперами были грузины, нанятые с помощью Михаила Саакашвили комендантом Майдана Андреем Парубием и депутатом Верховной рады Сергеем Пашинским.
Бывший военнослужащий грузинской армии Коба Нергадзе перед телекамерой рассказал, что снайперы в Киев приехали благодаря усилиям экс-советника бывшего президента Грузии Михаила Саакашвили – Мамуки Мамулашвили (он потом возглавил «Грузинский национальный легион», противостоящий в Донбассе частям самопровозглашенных ДНР и ЛНР).
По словам Нергадзе, в декабре 2013 года Мамулашвили собрал на совещание несколько сотрудников Службы безопасности Минобороны Грузии и объявил собравшимся, что необходимо срочно выезжать на Украину для оказания «помощи протестующим». Нергадзе и его группе было выделено 10 тысяч долларов, еще 50 тысяч были им обещаны после возвращения из Киева. На Украину грузины въехали по чужим паспортам.
14 или 15 февраля, по признаниям Нергадзе, у него и его соотечественников в гостинице «Украина» состоялась встреча с Андреем Парубием (ныне председателем Верховной Рады Украины) и Сергеем Пашинским (в 2014 году – депутатом Рады, ныне главы комитета украинского парламента по вопросам национальной безопасности и обороны). «Необходимо помочь братскому народу, и скоро у нас будет задание», – сказал грузинам Парубий, не уточнив, в чем именно будет заключаться помощь.
Вечером 19 февраля визитеров из Грузии вновь посетил Пашинский, которого сопровождали несколько незнакомых Нергадзе людей с большими сумками. Они достали самозарядный карабин Симонова (СКС), автоматы Калашникова калибра 7,62. Еще были одна снайперская винтовка Драгунова и карабин иностранного производства. Пашинский нам объяснил, что оружие потребуется «для защиты», но на мой вопрос, от кого защищаться, он не ответил и вышел из номера», – сообщил Нергадзе.
Чуть позже состоялась беседа Нергадзе с Мамулашвили, который рассказал о некоем «особом задании», подчеркнув, что «необходимо создать хаос на Майдане, применив оружие по всем целям, протестующим и полиции, – разницы нет». Заплатить снайперам Мамулашвили пообещал только после выполнения «задания».
Стрельба по Майдану велась с нескольких точек.
В выполнении «задания» участвовал и военнослужащий грузинской армии Александр Ревазишвили. Нергадзе рассказывал, что 19 февраля присутствовал на инструктаже групп снайперов. «Порядок действий был определен следующий: группа, возглавляемая Пашинским, переходит в консерваторию. Они должны начать стрельбу первыми из здания консерватории, через три-четыре минуты должны начать стрельбу группы, находящиеся в гостинице «Украина», – заявил он. Нергадзе подчеркивает, что снайперов инструктировал бывший американский военнослужащий Кристофер Брайан.
Ревазишвили добавил, что в тот же день оружие доставили и в консерваторию. «Пашинский и еще несколько человек внесли в помещение сумки с оружием. В основном, карабины СКС. У самого Пашинского в руках был автомат Калашникова с открытым прицелом», – сообщил он.
Вместе с наемниками огонь вели депутаты Рады.
Ревазишвили также рассказал, что в группе, которая разместилась в консерватории, был Владимир Парасюк (командир одной из боевых сотен Майдана, ныне – депутат Верховной Рады). «Вместе с ним был человек, которого он называл «батей», – вероятно, его отец», – предполагает Ревазишвили. Пашинский же попросил подыскать ему хорошую позицию для стрельбы по людям на Майдане. «Сказал, что ночью возможен штурм консерватории «Беркутом» и протестующих могут разогнать. Примерно в четыре или пять утра я действительно услышал выстрелы, как мне показалось, со стороны Октябрьского дворца, – вспоминает Ревазишвили. – Пашинский вскочил, схватил рацию и стал кричать, чтобы прекратили огонь и что еще не время. Стрельба сразу прекратилась. А примерно в 7:30 утра (может позже) Пашинский приказал всем приготовиться и открыть огонь. Делать по два-три выстрела и сразу менять позицию. Сам Пашинский стрелял из автомата. Парасюк-младший – из карабина «Сайга», его отец – из карабина СКС. Стрельба велась 10-15 минут. После этого нам приказали бросить оружие и покинуть здание».
Нергадзе подтверждает слова Ревазишвили: «Рано утром 20 февраля, примерно в восемь часов, я услышал выстрелы со стороны консерватории. Через три-четыре минуты группа Мамулашвили открыла огонь из окон гостиницы «Украина», с третьего этажа. Стреляли парами. После выстрела переходили в следующую комнату и опять стреляли. Когда все закончилось, нам велели уходить».
В тот день Ревазишвили пошел на Майдан и увидел, что люди сильно озлоблены. «Некоторые считали, что стрелял «Беркут». Другие, наоборот, думали, что огонь открыли свои – протестующие», – говорит он. В тот же день и Ревазишвили, и Нергадзе улетели в Тбилиси. Последний утверждает, что обещанных денег за свое «задание» он так и не получил.
Позже депутат Верховной рады Украины Надежда Савченко сообщила, что лично была свидетелем того, как люди, которые заседают в настоящее время в украинском парламенте, руководили снайперами на Майдане.
И уточнила, что имела ввиду нынешнего главу комитета Верховной Рады по вопросам национальной безопасности и обороны Сергея Пашинского. «Я видела как подъезжала синяя машина, из нее выходили люди с оружием. Я видела как Пашинский заводил снайперов в отель «Украина», – сказала Савченко.
* * *
…И сыпалась, сыпалась в том страшном киевском феврале рыжая сырая могильная глина на крышки свежих гробов.
Среди спецназовцев и милиционеров с каждым днем становилось все больше жертв: несколько десятков их с пробитыми головами, переломанными руками и ногами, выбитыми глазами развозили по больницам Киева на машинах скорой помощи
В Киеве начиналась гражданская война.
Пошел брат на брата.
И вся Украина – от Чопа до Луганска, от Львова до Одессы, от больших городов до сел в несколько десятков хат – с тревогой, с похоронным страхом смотрела по телевизору на эту войну в прямом эфире.
И с той же обжигающей душу тревогой глядел на киевскую войну и древний окраинный Крым. В его жизнь все чаще, громче, напористей стали просачиваться мрачные отзвуки Майдана.
В севастопольской церкви женщина лет шестидесяти зажгла свечку, вставила ее в черное горло медного подсвечника, поправила сбившийся платок и стала креститься.
Оранжевый свет свечи падал на ее лицо с уже заметно тронутыми старостью чертами былой родовитой красоты. Женщина крестилась и тихо упрашивала Всевышнего:
– Боже милостивый, спаси, спаси, спаси… И семью мою, и всю родню мою, и Крым от войны. Убереги, Боже…
Женщину звали Ольгой Михайловной.
Она была женой отставного морского офицера, капитана первого ранга Александра Ивановича Кручинина.
Через несколько дней 77-летний холодный преподаватель истории киевского университета Николай Иванович Хмельницкий будет лежать в переполненном морге на неподходящей этому скорбному заведению улице Оранжерейной.
