Адская училка

Убийца, маньяк, садист, расчленитель, потрошитель в юбке.

Сперма и кровища – вот полный список интересов съехавшей бестии!

Безумной училке есть дело лишь до его мудей. Свирепая членососка обожает принимать хер в глотку – вот единственная причина, по которой он ещё дышит! Однако же, и это не точно!

Ещё через час комнату заполняет яркий солнечный свет.

Несчастный узник торчит перед окном. Обреченно наблюдает за городской суетой. Всего в сорока метрах, за чугунным забором – исторический центр Кривограда. Ничего не подозревающие горожане занимаются обычными делами. Живут, дышат, клацают в телефонах, куда-то спешат. Больше всего на свете Миха желает оказаться на этой улице, среди этих людей – и бежать, бежать, бежать, сверкая голой задницей, бежать как дальше от Ноны Викторовны и её чудовищных затей!

Через пару часов метаний, терзаний, страхов и обид на судьбу – Миха решается подойти к двери. Он твёрдо знает, что заперт. Он желает в этом удостовериться. А после заглянуть в замочную скважину. Он берется за потемневшую бронзовую ручку. Раздаётся сухой щелчок. Дверь открывается.

***

Миха сбрасывает цепи ужаса. Решается на побег. Он выбирается из опочивальни. Крадётся на цыпочках по тёмному коридору. Сом позаботился о том, чтобы выйти на улицу в приличном виде. Вокруг его бедер намотана наволочка от подушки.

Со старых портретов глазеют бывшие обитатели дома. Покрытые кракелюром лица сочатся неодобрением. Паркет предательски скрипит.

В конце коридора дверь. Где-то за ней путь к выходу, к свету, к свободе, к избавлению! Но на полу перед дверью – светлое пятно. Если память не помутилась – там гостиная. Миха прижимается спиной к стене, двигается со скоростью пять метров в день. Боясь дышать, заглядывает в дверной проём.

И его сердце останавливается.

На диване восседает Нона Викторовна.

Дьявол облачен в знакомый чёрный халат. Напротив хозяйки дома столик. На столике косметичка. У ног убийцы пошлейшие тапочки, розовые и пушистые. Она красит ногти. Макает кисточку в пузырёк, стряхивает, сосредоточенно кладёт алый лак. Словно и не было кровавой суеты. Словно и не вылетали потроха из животов, глаза из голов, сердца из грудей. Обыденное переплетается с кошмарным – и разум отказывается воспринимать эту связь.

Беспощадная машина насилия и смерти на секунду отрывается от своих занятий. Приветливо кивает. И возвращается к пузырьку с лаком. Звучит голос, спокойный и громкий.

– Сомов, ты проспал завтрак. Туалет справа по коридору. Умывайся, одевайся. Через полчаса будем обедать.

Эти простые слова становятся источником ужаса такого плотного, такого чёрного, такого густого, что Миха едва не лишается чувств. Стены и потолок плывут перед глазами. Несчастный впивается в притолоку побелевшими пальцами. Хватает воздух, словно рыба, выброшенная из воды. Пытается не рухнуть на паркет, сопит, мычит, выпускает из глотки нечленораздельное блеяние, обозначающее «доброе утро». А после, не отрывая взгляда от грозной фигуры, шагает на негнущихся ногах мимо гостиной.

Надежда на спасение обратилась в пепел и дым.

***

В уборной поджидает новое открытие. По облупленной изразцовой плитке ползут трубы из белого пластика. Древний санфаянс соседствует со стиральной машинкой. Рядом сушилка. На сушилке развешана чистая одежда.

Миха смотрит на свои штаны и майку. Протирает глаза. Мотает головой. И снова смотрит на портки, точно баран на новые ворота.

Вчера Нона Викторовна начиняла свинцом каких-то вояк. Ковырялась в потрохах. Распыляла багровую жижу. Он до сих пор слышит эхо выстрелов, стоны умирающих, звук ломающихся костей. Той же ночью, вместо того, чтобы покинуть бойню – она набросилась на его член. А после… устроила стирку? Это безумие. Это наваждение. У маньяков-расчленителей не может быть стиральных машинок. Это за гранью понимания.

Юный бедолага загружается не тем, чем следует. На смену страху приходит неизбежный вопрос – как сильна его связь с реальностью? Кажется, не особо сильна. Он свихнулся. Вот ответ. Возможно, упал со стула. Ударился головой. Впал в кому – и сейчас галлюцинирует на больничной койке. Возможно, его мозги доедает рак. В конце концов, он мог чем-то упороться. Есть масса причин – но нет сомнений, всё это рождено нездоровым умом. Ему следует проснуться. Очнуться, выбраться из сетей кошмара!

– Сомов, ты там застрял? Мой руки! Обед!

Миха подпрыгивает на месте. Крик из коридора торпедирует конструкции на тему иллюзорности всего и вся. Он спешит натянуть брюки и майку. У него рождается очередной безупречный план – тупо запереться в туалете, и кричать, пока прохожие не вызовут ментов. По какой-то немыслимой причине, Нона Викторовна ведёт себя как заботливая тётушка. Это не к добру. Совершенно точно, это не к добру!

***

В трапезной светло. У одной стены – изразцовая печь и горы изломанной мебели. У другой – буфет. На полках ряды тарелок с золотыми вензелями. Такая же тарелка перед Михой. Рядом чашка с чаем и незатейливый обед: бутерброды с маслом и сыром. Бывший владелец дома держал повара-француза и целый штат обслуги. Новая хозяйка довольствуется малым.

Миха сидит как на иглах, боясь поднять взгляд. Напротив, за тем же столом – гостеприимная дама. Миха пытается жевать, но кусок не лезет в горло. Наконец, Ноне Викторовне надоедает рассматривать свои ногти. Она отодвигает нетронутый чай в сторону. И обращается к гостю.

– Странно. Запах не исчез. Ладно, давай с этим повременим. Ну что, Сомов? Не хочешь рассказать, как ты докатился до такой жизни?

– Что… что… я?!!

– Хватит делать невинный вид. Молодой человек, что вы позавчера устроили в классе? Просто отвратительное поведение. Как тебе не стыдно палить в своего педагога отравленными дротиками? Не стыдно, Сомов? Чье это дурное влияние? Ну-ка, смотри мне в глаза! Кто тебя надоумил? Как ты связался с мерзавцами из Ордена Зари?

– Кто связался… какого ордена? Простите, пожалуйста, Нона Викторовна, пожалуйста, не уби…

– Хватит! Михаил, ты уже здоровый лоб. Хватит мямлить. Возьми себя в руки немедленно! Ты говорил про попа и майора. Давай-ка ещё раз, с самого начала.

Миха не спешит включаться в беседу. Он высыпает на стол пригоршню оправданий. И тут же исполняет старю песню – нытьё и мольбы, мольбы и нытьё. Нона Викторовна страдальчески закатывает глаза, нетерпеливо стучит ногтями по столешнице. Однако же, Сом не спешит переключаться на другой материал.

Коварная бестия меняет тактику. Делает вид, что ей жарко. Обмахивается ладонью настолько фальшиво, насколько это возможно. Берется за полы халата. Кокетливо подмигивает. Приспускает с плеч тонкую чёрную ткань. Гостю открывается вид на верхнюю часть роскошного бюста. Увы, кавалер слишком напуган. Вчерашние котлеты из потрохов и костей мешают переключиться на волнительные образы. Училка придвигается к столу. В её голосе звучат непривычно-мягкие нотки.

– Перестань, тебе ничего не грозит. Михаил, представь, что у нас свидание. Нет, у нас на самом деле свидание. Ну же, выше нос! Ты же такой бойкий парень, такой настойчивый кавалер, просто прелесть. Давай, не стесняйся, положи руку мне на… Сомов! Да не дёргайся ты так! Ладно, ладно. Успокойся, всё хорошо. А теперь расскажи, спокойно и без истерик.

Это срабатывает.

Сом начинает говорить.

Он рассказывает о незваных гостях. О подброшенных уликах, угрозах и обещаниях. О странном ритуале, о пепси-коле, святой воде, высушенном пальце и гадком существе в миксере. О своих злоключениях в городе и на болотах. Он рассказывает всё, что знает. А пробелы в знаниях заполняет пространными измышлениями, теориями и фантазиями. Нона Викторовна улыбается и кивает.

Когда история подходит к моменту, где Михаила Сомова поят странной жижей – на лице училки появляется тень. Маска гнева и возмущения. Она начинает комментировать сбивчивый рассказ ученика.

– Так вот откуда запах. Мерзавцы! Я так и думала, так и знала! Но всё же – какие мерзавцы! Неужели они выкрали мощи Ядриги? Только подумать, как эти сволочи решились?!

Миха затыкается, услышав знакомое имя. Вспоминает, где его услышал. Начинает тереть виски, раскачиваться на стуле. Вновь пытается провести ревизию связей с реальностью. Нона Викторовна придвигается к ученику. Кладёт руку ему на бедро. На этот раз в её голосе слышится участие. И неподдельное сожаление.

– Сомов, не переживай. Не бойся, я не злюсь. Бездушные скоты тебя заставили. Ладно, всё это пустяки. Михаил, допивай чай. Есть плохие новости. Тебе следует кое-что узнать. Крепись, Сомов. Крепись и будь мужиком. Ты пережил присоединение!

Глава 19

Михаил Сомов превратился в заложника неразрешимого парадокса. Кровожадная красотка – источник нечеловеческого, животного ужаса. И она же – источник зноя невиданной силы, такого же животного притяжения. Бьется загнанный в угол ум, трепещет сердце, леденеет душа. Чаши весов двигаются со скоростью вентилятора. Череп перевешивает розу. Роза перевешивает череп. Рано или поздно, Сомову придётся разбираться с дихотомией смертельного и чувственного. А сейчас, в светлой купеческой трапезной, косясь на упругости и округлости – он забывает об угрозах реальных и сверхъестественных.

– Куда присоединение?

– Не «куда», а «к чему».

Нона Викторовна выглядит несколько растерянной. В голову бестолкового юноши предстоит вложить слишком сумеречное знание. Она размышляет, с чего начать, как избежать истерики и неразберихи. Наконец, училка решительно встаёт. Нависает над кухонным столом. Заглядывает гостю в глаза. Пытается оценить его психические и ментальные кондиции.

– Сомов, нам предстоит долгий разговор. Долгий и сложный. Ты уже в норме? Закончил со страхами и прочими глупостями?

– Ну… эээ… ммм…

– Хватит мычать! Да или нет?! Ладно, это безнадёжно. Идём наверх. За мной.

Хозяйка и гость отправляются на мансарду старого дома. Судьба улыбается школяру – первой по винтовой лестнице поднимается Нона Викторовна. Сладостные, томительные, восхитительные мгновения!

Несколько секунд, пятьдесят ступеней – и, о чудо, Михаил Сомов перестаёт бледнеть и начинает краснеть.

***

Пространство под крышей забито картонными коробками и стопками книг. На тяжелом дубовом столе груды коммутационного оборудования. Рядом ноутбук и небольшая серверная стойка. Напротив – доска с огромной картой Уд-Слюнявской Впадины. Кривоград, Червегорск, Сталинские Грязи. Кнопки. Нити. Красные круги. Распечатки и фотографии. Желтые листки с рукописными пометками. Миха теряет дар речи. Чердак выглядит как логово детектива из старых фильмов. Он бы меньше удивился, если бы их встретила живая мумия или пляшущий скелет.

Хозяйка дома приземляется в кресло. Указывает гостю на такое же драное кресло напротив. Закидывает ногу за ногу, покачивает розовым тапочком. Увы, у неё нет готовой лекции для случая Михаила Сомова.

Нона Викторовна что-то вспоминает. Вскакивает, роется в коробках. Протягивает школяру пару книг.

– Сомов, бери. Литература для домашнего чтения. Потом изучишь самостоятельно. Если будут вопросы – записывай, мы их разберём. Так-так. Надо сообразить, с чего начать. Дай мне пару минут.

Миха принимает и разглядывает древнюю макулатуру. Первая – замусоленная церковная брошюра прямиком из девяностых. На обложке изображены стайки ангелов. Крылатые посланники дудят в золотые трубы. Славянская вязь складывается в название – «Деяния и духовное наследие Киприана-Заступника». Миха вздрагивает, едва не роняет книжицу. Снова протопоп из кошмарного сна. Снова Киприан Ядрига.

Второй том выглядит гораздо солиднее. Увесистый кирпич 1950 года издания. Издательство академии наук СССР. «Введение в Морбо-Космологию». Автор – Назар Грижбовский. Кто-то недавно реставрировал книгу. Хороший кожаный переплёт, бархатная закладка, латунные уголки. Сомов морщит лоб. И, наконец, вспоминает, где слышал эту фамилию. Вернее видел. В городе как минимум три мемориальных доски с упоминанием академика Грижбовского.

***

– Так, Сомов, слушай внимательно. Представь, что людоеды, вампиры, суккубы – существуют на самом деле. Ах ты, пропасть! Понятно, что людоеды существуют. В Полинезии, например. Или в Новой Гвинее. Но вампиры и суккубы тоже существуют. Прими это как данность. Понятно?

– Окей, да, я понял. Ну да, существуют.

– Сомов?! Что значит «ну да»?! Ты следишь за тем, что я говорю?!!

– Да, конечно, Нона Викторовна, всё очень понятно рассказываете…

– Нет, это никуда не годится. Ты вообще способен воспринимать информацию? Сконцентрируйся немедленно! Это тебе не экономика! Это важные, крайне важные вещи!!!

Миха перестаёт трандеть, и отвечает серией кивков. Нона Викторовна раздражается – большей частью потому, что не имеет и понятия, как донести до бестолкового юноши сумеречные и тревожные материи, с которыми ему предстоит соприкоснуться. Она делает очередную попытку.

– Сомов, слушай внимательно. В мире существуют люди, питающиеся плотью других людей. Они называются пожирателями второго типа. Если упрощённо – людоеды едят мясо. Вампиры пьют только кровь. Условно говоря, суккубы – питаются человеческой спермой. Они не просто так появились в фольклоре и литературной традиции. Они существуют. Так, с этим разобрались?

От истории про подателей спермы слушатель меняется в лице и розовеет. Училка же развивает тему.

– Пожиратели второго типа появляются, когда человек вступает в контакт с воющим мясом. Так называется особый биологический агент. Воющее мясо берётся из Шаддата. Это… это… как бы тебе объяснить… ладно, пропустим, это сложно и второстепенно. С этим тоже разобрались? Есть вопросы? Нет? Хорошо.

Нона Викторовна делает драматическую паузу.

Указывает на школяра розовым ногтем.

И выпаливает главную новость.

– Ты, Сомов, вступил в контакт с воющим мясом. Сволочи из ордена совершили ритуал. И ты выжил. Следовательно, ты превратился в пожирателя второго типа. Знаю, такое непросто принять. Но всё же, будь мужиком, давай без обмороков и истерик. Ты не первый и не последний, кто через это прошел. Сомов, ты норме?

– Ну окей, ладно. Да, в норме…

Миха сидит в кресле, кивает, и совершенно не врубается в речи красотки напротив.

Училка теряет терпение. Она наивно полагала, что Михаил Сомов мужественно примет свою судьбу. Однако же, способность ученика к познанию переоценена. Нона Викторовна титаническим усилием подавляет желание растерзать юного балбеса – и продолжает рассказывать всё, что ему следует знать.

Её рассказ следует избавить от сопения, мычания и вожделенных взглядов Михаила Сомова. Затем структурировать и привести к виду конспекта.

===========================

Конспект первый

Орден Зари

===========================

Орден Зари – тайная военизированная организация, чья история начинается в средневековой Европе, при дворе «Аптекаря Дьявола», римского папы Александра Шестого.

По благословлению самого папы, кардинал Понцио Мазаччи проводит опыты с воющим мясом. Изучает запретные арабские книги, лично допрашивает колдунов, пытается присоединить посланников Шаддата к младенцам, девственницам, умирающим старикам, и даже к ослам.

Мазаччи испытывает постоянную нужду в материалах для бесчеловечных опытов. Кардинал собирает отряд из кондотьеров и доверенных священников, чьей миссией становится поиск воющего мяса, похищение людей, тайные сделки с восточными мистиками и алхимиками. Вскоре пытливый римский деятель овладевает невиданным доселе знанием. Становится одним из немногих людей в Европе, кто понимает, что из себя представляют дары Шаддата.

После падения Дома Борждия, папа Юлий Второй обвиняет кардинала и его людей в ереси, убийствах, разбое, содомии, и, разумеется, в служении Люциферу.

Понцио бежит из Рима. Но не бросает своё дело. Предприимчивый кардинал торгует чудодейственными эликсирами и снадобьями, обещает европейским монархам вечную жизнь и исцеление от любых недугов.

Вскоре после изгнания из Папской Области, Мазаччи привозит в Париж бессмертную говорящую голову, живущую в мёде. Кошмарный дар приводит в ужас Франциска Первого и его двор. Кардинал утверждает, что прозрел и изучил промысел князей ада. Что обитатели преисподней готовят почву для пришествия Антихриста. Обращается к королям и монархам, говорит о слепости Святого Престола, взывает «иссечь и обрушить престол Сатаны».

План срабатывает. К кардиналу присоединяются отпрыски благородных семейств, рыцари и состоятельные покровители. Ложь, золото, и неугасимое пламя религиозного рвения делают Понцио Мазаччи первым магистром «Ордена Зари». Так начинается незримая война, крестовый поход за тайным знанием, который продлится долгих пять веков.

К началу двадцатого века Орден полностью монополизирует мировой рынок воющего мяса. Его клиенты – фармакологические и биотехнологические корпорации, арабские шейхи, американские миллиардеры, китайские целители, израильские оккультисты, частные военные компании и правительства суверенных государств.

Оперативники, офицеры, и даже региональные магистры «Ордена Зари» считают себя прямыми наследниками крестоносцев. Борцами с мировым злом. Щитом человечества. Одни искренне верят в святую миссию, и готовы без раздумий сложить голову во имя великих целей. Другие лишь поддерживают и умножают героическую риторику. Однако, цели и методы «Ордена Зари» не изменились за пять веков.

Зато изменился масштаб. Орден превратился в теневой преступный синдикат, опутавший паутиной всю планету.

===========================

Конспект второй

Киприан Ядрига

===========================

В семнадцатом веке в Уд-Слюнявской Впадине появляется скит староверов. Лидер Болотного Согласия, старец Агапий Стратилат, изобретает ритуал «причастия тремя водицами». С этой поры, в скиту массово практикуется присоединение воющего мяса, каннибализм, близкородственные связи и человеческие жертвоприношения.

Для расследования ересей Стратилата, Московская Патриархия отсылает в Уд-Слюнявскую Впадину протопопа Киприана Ядригу. Через год митрополит получает отчёт отца Киприана. И тут же вызывает его обратно, на синодальное судилище.

Вместо того, чтобы бороться с ересью болотников – протопоп изобрёл ересь ещё более дикую!

Киприан утверждает, что с Чёрной Звезды явился новый бог, «дружок Христов» по имени Фудис Фудис Фудифол. Что собирается заручиться помощью оккультного союзника, и избавить мир от «цепей плоти новой и нечестивой».

Из войска, присланного императрицей для войны с раскольниками, в Москву идут дурные вести. Дескать, протопоп Киприан обезумел и пугает солдат. В одиночку потрошит банды староверов, «ходит по болотной воде аки посуху, носит гнилой серп, режет головы живым и усопшим, провозглашает содом и смерть».

Генерал Гнидоядов пишет: «спешит болотная сволочь на запах Ядриги, аки племя мушиное на говна. А тот в великом гневе мужиков топит и побивает, безустанно девок и баб удом сокрушает».

Наконец, благодаря усилиям протопопа, солдаты отыскивают и вешают Агапия Статилата. Болотному Согласию приходит конец. Однако, буйный поп не спешит возвращаться в первопрестольную. Он копает землянку около полковой часовни, затворяется и ложится во гроб. Через сорок дней, следуя наказу протопопа, солдаты откапывают его нору. И находят Кипиана Ядригу, мёртвого, но нетленного. Не слезло мясо с костей, не тронул червь лица грозного и страшного, стоит над бездыханной плотью благоухающий дух!

Так состоялось обретение мощей Киприана-Заступника.

Когда на месте заставы возник город, мощи перенесли в первый Кривоградский каменный храм.

===========================

Конспект третий

Кривоградский Проект

===========================

Соединенные Штаты, Китай, Великобритания, Германия, Индия, Турция, Израиль, и даже Польша – имеют собственные проекты по использованию пожирателей в военных целях. Секретные исследовательские группы, закрытые институты, финансируемые на деньги налогоплательщиков корпоративные проекты. Сокрытая от общественности индустрия осваивает новые технологии, производит сверх-эффективные медикаменты, создаёт кошмарное био-оружие, изучает пределы возможностей человека и воющего мяса.

Советский Союз не был исключением.

Амбиции Партии простирались куда дальше, чем супер-солдат или лекарство от старости.

На закрытом заседании девятнадцатого съезда КПСС было принято решение сделать из пожирателей образцовых советских граждан. Вооружить их учением Ленина. Воспитать при помощи коммунистического метода. Дать им возможность участвовать в социалистическом строительстве, защищать Родину, выполнять интернациональный долг. Не по принуждению – но по зову сердца, с полным и ясным пониманием великой гуманистической миссии советского человека, с осознанием его безраздельного и бесконечного морального превосходства.

В 1954 году это решение изменило вектор Кривоградского Проекта. Площадка для военных исследований превратилась в полигон для социального эксперимента. Партийному руководству предстояло понять – смогут ли пожиратели сосуществовать с обычными советскими гражданами.

Успешный запуск Второго Пищевого Реактора решил проблему с питанием пожирателей. Была проведена всесоюзная перепись симбионтов человека и воющего мяса. Наиболее сознательные и благонадёжные отправились в Кривогдад. Волки и овцы оказались на одних улицах, в одних домах и цехах. И, слава советским учёным, смогли сосуществовать.

Не без трений. Не без проблем. Не без неизбежного сокращения овечьего поголовья.

Однако, благодаря достижениям научного коммунизма – стена вокруг монстра крепла с каждым годом. Эксперимент продлился почти тридцать лет. И, в конце восьмидесятых, приблизился к триумфальному завершению. Из угрозы для человечества – пожиратели превратились в локомотив коммунистического строительства.

А потом СССР исчез.

Исчез образ великой цели. Исчезла жажда великого свершения. Исчезла гордость за превосходство над своей тёмной природой в прошлом, настоящем и будущем.

Исчезла цепь, удерживающая монстра из Шаддата внутри целеустремлённого, сильного, морально-безупречного нового советского гражданина.

На улицах Кривограда раздался волчий вой.

***

– Тебе всё понятно, Сомов?

– Да, да, спасибо, всё очень понятно…

Миха трёт глаза с отсутствующим видом. Если бы не знойный образ Ноны Викторовны и недавние злоключения – рассказ вызвал бы приступ летаргии. Исключительно из вежливости, Сомов пытается проявить заинтересованность.

– А можно вопрос?

– Конечно, Сомов.

– Нона Викторовна, так поп помер или нет? Или просто, ну, рубанулся в гробу?

Красотка мрачнеет. Ей хочется думать, что Сомов воспринял хоть что-то из её повествования. Ведь это касается его существования. Это вопросы жизни и смерти!

– Скорее да, чем нет. Да, наверняка умер. Сомов, ты понимаешь, что стал пожирателем?

– Эмм… ээ… ну да, конечно…

– Сомов!!! Слушай внимательно! Ты прошел через ритуал причастия тремя водицами. Без всяких сомнений, теперь ты пожиратель. Более того – я уверена, вместе с воющим мясом скоты из Ордена скормили тебе палец Киприана Ядриги. Ты всё понял?

– Палец того попика с болот? Серьёзно? Фу, блядь! Фу, на хуй такое… Простите, Нона Викторовна, я не хотел, случайно вырвалось…

– Сомов, следи за языком! Молодой человек, где ваша культура?!

– Простите, я больше не буду.

Нона Викторовна начинает закипать. Но не утрачивает надежду достучаться до юного засранца.

– Пойми, теперь каждый пожиратель в Кривограде чувствует твой запах. И я чувствую. Но уже могу себя сдерживать. Тогда, в школе – от этого запаха случилось помутнение, полная потеря контроля. Та же история, что описана в «Деяниях Киприана Ядриги». Во время ритуала ты получил часть его… силы? Способности? Значит, с любым пожирателем произойдет то же самое. Полная потеря облика человеческого. И ты, Сомов, окажешься в центре этого процесса. Вот же скоты! Вот же проклятые мерзавцы! Это моя вина. Только моя вина!

– Да перестаньте, Нона Викторовна, не волнуйтесь, вы не при чём, всё нормально…

Лицо училки снова перекашивает гневная гримаса. Миха едва не подскакивает, видя, как губы хозяйки дома растягиваются в жутком оскале.

– Эти скоты пытались до меня добраться. Сделали приманку из моего ученика! Скоты! Какие же скоты! Я вырву их сердца, сожру глаза каждого ублюдка из Ордена… нет, нет, давай успокоимся. Сомов, только попробуй сейчас заныть. Хватит разговоров. Ты же хочешь, чтобы я тебе отсосала? Ты ведь думаешь об этом с самого утра? Скажи, что хочешь! Скажи немедленно, Сомов! Только попробуй заныть, и я тебя затолкаю в стиральную машинку! Хватит глазами хлопать, снимай брюки!!!

Глава 20

Переживи благоразумный человек то, что пережил Михаил Сомов – и он сделал бы выводы. Уверился в нерушимой причинно-следственной связи между членом в глотке Ноны Викторовны и смертью.