В поисках великого может быть

Но Жюльен во всё это больше не верит. Его наполеоновские надежды рухнули. То, что он видит вокруг, вызывает в нём отвращение. Героический долг, который он сам себе когда-то предписал, может, и был заблуждением, но всё же для Жюльена это было точно «стволом мощного дерева», на которое он мог опереться. Теперь же у него не осталось опоры, не осталось желания жить. Единственное, во что он не утратил веры, что было подлинным, не обманным в его жизни – это его любовь к госпоже де Реналь. Он вспоминает дни, проведённые рядом с ней, и сожалеет о том, что мечты о славе и успехах отвлекали его от тех радостей, которые могла бы дать ему эта любовь. «В те прежние дни, – говорил ей Жюльен, – когда мы бродили с тобой в вержийских лесах, я мог бы быть так счастлив, но бурное честолюбие увлекало мою душу в неведомые дали. Вместо того чтобы прижать к сердцу эту прелестную ручку, которая была так близка от губ моих, я уносился мечтами в, будущее; я весь был поглощён бесчисленными битвами, из которых я должен был выйти победителем, чтобы завоевать какое-то неслыханное положение… Нет, я, наверно, так бы и умер, не узнав, что такое счастье, если бы ты не пришла ко мне сюда, в тюрьму». (XLV). Единственные счастливые минуты для Жюльена теперь – те, которые они проводят вместе в тюремной камере. У него больше нет будущего, он живёт только настоящим.

Любовь к мадам де Реналь – единственная ценность, которая у него осталась, и это достаточная ценность для того, чтобы с ней умереть, но недостаточная для того, чтобы жить. Жюльен выбирает смерть. У Матильды большие связи, в конце концов, госпожа де Реналь не погибла от выстрела, к тому же она его простила и готова всюду просить за него. Но Жюльен её останавливает. Он произносит в суде речь намеренно злую и дерзкую, чтобы вызвать раздражение присяжных и самый суровый приговор. Он бросает вызов. Адвокат скажет Матильде, что казнь Жюльена – это своеобразное самоубийство. Матильда торжественно хоронит его отрубленную голову, как когда-то сделала её прабабка, то есть совершает некий эффектный ритуал, а госпожа де Реналь умирает, спустя несколько дней после смерти Жюльена…

В тюрьме Жюльен скажет о себе: «Я один знал, на что я способен». И это самое важное, что было в герое. Стендаль убеждён: главное в человеке – не то, что он есть, а то, чем он мог бы стать, тот внутренний потенциал, который в действительности никогда не осуществляется до конца.

Реализм в литературе XIX века

Величайший представитель реализма в литературе XIX века Оноре де Бальзак родился в 1799 году в городе Тур, умер в 1850-м в Париже. Вообще, фамилия семьи была простонародная – Бальсак. Но отец будущего писателя, крестьянин, разбогатевший в годы революции на скупке и продаже дворянских земель, стал писать её через z, Balzac, что указывало на принадлежность к высшему сословию. Во всяком случае, Бальзак-младший искренне верил в своё знатное происхождение и гордился им. По настоянию отца в 1816 году Бальзак поступил в Парижскую школу права, во время учёбы работал помощником присяжного поверенного, впоследствии изображённого им в образе одного из героев «Человеческой комедии». Но юриспруденция его мало интересовала. Бальзак хотел стать писателем. С ранних лет он был увлечён чтением, пробовал сочинять стихи, пьесы, по воспоминаниям об ученических годах, «его парта всегда была полна писаниями». Бальзак договорился с отцом, что тот будет содержать его ещё ровно один год, а он за это время добьётся литературного признания. Отец дал согласие, но внезапно дела семьи пошатнулись, и Бальзак лишился финансовой поддержки. Однако он не изменил своих намерений стать знаменитым писателем: нашёл дешёвую комнатушку в мансарде, которая совсем не отапливалась, и, завернув ноги в одеяло, начал работу над своим первым драматическим произведением «Кромвель». Трагедия была напечатана, но не имела никакого успеха.

Однако Бальзак не унывал. Он понял, что настоящее искусство требует времени, а время – денег. На этот раз он решил заняться литературными заработками: принялся за написание модных романов в духе «неистового романтизма», которые охотно печатались в газетах и журналах, сейчас подобных книг тоже выходит немало. Делать это было противно до невозможности, но Бальзак шёл на это «сущее литературное свинство», считая, что таким образом зарабатывает средства, которые обеспечат ему досуг, и он сумеет, наконец, заняться творчеством. Кроме того, он сумел хорошо разобраться в журналистской кухне и понял, что все его представления о профессии – досужий вымысел, а на самом деле журналистика – грязная борьба за положение и кусок хлеба. Но всё-таки он продолжал писать. (За свою жизнь Бальзак создал очень много произведений, столько, что их никто, кроме, специалистов никогда не читает полностью. Большинство из них широкому читателю не известны.)

В конце концов Бальзак убедился, что журнальные публикации тоже не кормят и нужно искать другие способы заработать. Он решил заняться бизнесом. К тому времени относится его романтическая связь с госпожой де Берни, совместно с которой он затеял издавать сочинения французских классиков XVII века. Вообще, у Бальзака была масса коммерческих идей и проектов, но никакого умения их осуществлять. Так было положено начало знаменитым бальзаковским долгам, с которыми он смог расплатиться лишь незадолго до смерти. Впрочем, всё это имело и положительные последствия. Бальзак бросил писать в угоду публике, оставил коммерцию и решил наконец заняться серьезной литературой.

Первым значительным произведением Бальзака стал роман «Шуаны» (1829), за которым последовали и первые шедевры: роман «Шагреневая кожа» и новеллы, среди которых «Тридцатилетняя женщина», имевшая шумный успех. В дальнейшем вся жизнь Бальзака превратилась в напряжённый писательский труд. Обычным для него стало подняться в два часа ночи и примерно до девяти вечера писать. Спал он крайне мало. Пил много кофе, чтобы прогнать сон. А когда возникала спешка, то и вовсе не ложился. Такой бесконечный изнурительный труд, безусловно, подорвал его силы. Бальзак умер довольно рано, несмотря на то, что обладал от природы крепким здоровьем. Ему было около пятидесяти.

Что заставляло Бальзака столько работать? Конечно, ему было необходимо расплатиться с долгами: писателя бесконечно осаждали кредиторы. Для того чтобы осуществить проект издания классиков, он занял значительную сумму денег, книги не принесли дохода, но он должен был расплачиваться. Это понятно. Однако дело не только в этом. Бальзак хотел осуществить иной и по-настоящему великий свой замысел – «Человеческую комедию». В её плане значилось 137 произведений. Бальзак успел написать около 90.

О самом этом замысле поговорим чуть позже, а пока хочу отметить один факт биографии писателя. Когда Бальзак опубликовал «Тридцатилетнюю женщину», он получил огромное количество писем от женщин. Одно из них, очевидно, заинтересовало его больше других. Это было письмо польской помещицы и русской подданной Эвелины Ганской. Бальзак заочно влюбился в свою корреспондентку. Через некоторое время они встретились. Ганская была замужем, муж, владелец обширных поместий под Житомиром, был намного старше её, и они решили ждать кончины мужа, изредка встречаясь. Эти встречи происходили примерно два раза в год, когда Ганская приезжала в Париж. А в основном любовь питалась перепиской. Эвелина Ганская, очевидно, была умной, образованной женщиной. Когда впоследствии она всё же стала женой Бальзака, все письма, которые она присылала ему, уничтожила. А вот письма, адресованные ей, сохранились, они изданы. В этих письмах Бальзак делится с Ганской своими размышлениями, чувствуется, что она духовно близка писателю, посвящена в его творческие планы. Впоследствии эти письма стали важным источником, поясняющим замыслы многих бальзаковских произведений.

Наконец муж Ганской умирает. Бальзак ликует. Он очень много надежд связывал с этим браком. Во-первых, графиня Ганская была богата, и, вступив с ней в брак, Бальзак мог избавиться от долгов, да и вообще писатель хотел семейной жизни. Он любил Ганскую. Но она была женщиной холодной и расчётливой, и ещё семь лет откладывала этот брак, пока, наконец, не дала на него свое согласие. Венчались они с Бальзаком, кстати, в России, в Бердичеве, теперь, правда, это территория Украины. Бальзак расплатился с долгами, строил планы на будущее. Он говорил: «У меня никогда не было счастливой весны, но у меня будет счастливое позднее лето и осень». Трудно сказать, был ли Бальзак счастлив с Ганской. Но если это и так, то продолжалось счастье недолго. В мае 1850 года они обвенчались, а в августе писателя не стало.

Бальзак является автором одного грандиозного произведения, которое получило название «Человеческая комедия». Когда у писателя впервые возник этот замысел, он признался своей сестре Лоре де Сюрвиль: «…я понял, что я гений». Замысел складывался постепенно, и общее название тоже пришло не сразу. Поначалу Бальзак предполагал объединить ряд повестей и романов в «Социальные этюды», но затем пришла идея многотомного цикла, который бы охватывал самые разные стороны французской действительности, представлял как можно более полную картину жизни общества в период Реставрации и Июльской монархии. В 1834 г. Бальзак известил публику о своём намерении создать единый прозаический цикл, в котором «человек, общество и человечество будут подвергнуты описанию, суду и анализу».

«Человеческая комедия» Бальзака состоит из трёх разделов. Первый – «Этюды о нравах XIX века», в которых, как утверждал Бальзак, «не будут забыты ни одно жизненное положение, ни одна физиономия, ни один характер мужчины или женщины, ни один образ жизни, ни одна профессия, ни одно сословие, ни один уголок Франции, ни одна деталь, имеющая касательство до детства, старости и зрелого возраста, до политики, правосудия и войны» (письмо Бальзака к Ганской от 26 октября 1834 г.). Второй раздел – «Философские этюды», посвящённые «причинам» всех этих «социальных следствий». К философским, к примеру, относится роман «Шагреневая кожа». И, наконец, «Аналитические этюды», посвящённые человеческой природе и общим «принципам» мироустройства. Этот третий раздел не был осуществлён Бальзаком. Завершать «Человеческую комедию» по замыслу автора должен был «Опыт о человеческих силах», в котором Бальзак намеревался исследовать скрытые возможности психики, но написать его он тоже не успел.

«Этюды о нравах» – главный, самый значительный раздел «Человеческой комедии». Он в свою очередь делится на шесть частей: «Сцены частной жизни», «Сцены провинциальной жизни», «Сцены парижской жизни», «Сцены политической жизни», «Сцены сельской жизни», «Сцены военной жизни».

Считая себя историком Франции, Бальзак стремился перенести принципы исторического романа Вальтера Скотта на материал современности, показать связь исторических событий и частных судеб героев… При этом он решительно расходится с мыслителями XVIII века, которые полагали, что естественный человек – это изолированный индивид, и для того, чтобы понять человека, нужно понять его как отдельную сущность. По убеждению Бальзака, общественное начало лежит в самой человеческой природе. Более того, он считал, что и животные и птицы тоже живут объединениями: стадами, стаями, о насекомых и говорить не приходится.

В чём же тогда заключается главное отличие человеческого сообщества от иных? Прежде всего в том, что оно развивается, имеет историю, в то время как животные группы, в общем-то, сохраняются в неизменном виде. А люди меняются, поэтому важно запечатлеть человеческое общество таким, каким оно предстаёт на данный момент. Каждая историческая ступень – это его особый, неповторимый облик. «Человек – это только подробность, главное – это общество, общая картина».

Кроме того, Бальзак выдвигает идею, которую иногда не совсем верно толкуют: «Человек – это животное, у которого есть вещи». Это важнейшая формула «Человеческой комедии»: мужчина, женщина и вещи. Иногда её склонны понимать как стремление Бальзака изобразить буржуазное общество, в котором материальная сторона приобрела чрезмерное значение. Отчасти это, может, и верно, но Бальзак считал, что обладание вещами наряду с историческим развитием характерны для человечества вообще. Нельзя понять человека вне вещей, которые его окружают. Поэтому задача писателя – запечатлеть современное состояние общества, включая быт.

Проникновение истории в быт, в частную жизнь людей – вот что интересует Бальзака. Он очень сожалеет, скажем, что Античность почти не оставила нам свидетельств о быте. Может, романы Петрония или Апулея отчасти рисуют какой-то образ обыденной жизни, но греческая трагедия не даёт никакого представления о том, как люди жили в ту эпоху. А Бальзак хочет описать повседневность, ибо история – это и есть повседневность. История, как сказал Пушкин о романах Вальтера Скотта, – это то, что люди ежедневно видят вокруг себя.

Теперь вопрос: как объединяются эти произведения? Идея цикла, которую впервые предложил именно Бальзак, получит дальнейшее развитие в литературе. Уже последователи Бальзака нередко следуют циклической форме. Скажем, Э. Золя создает огромный цикл «Ругон-Маккары», Д. Голсуорси – монументальную «Сагу о Форсайтах» и т.д. Но, как правило, такие циклы основаны на образе семьи: описываются разные поколения и ответвления одного и того же семейства, и эти родственные, семейные связи объединяют действие романов в единое целое. «Сага о Форсайтах» – это история состоятельного рода Форсайтов, так же построены и «Ругон-Маккары» Золя. Принцип Бальзака иной: это принцип возвращающихся персонажей. Герои переходят из одного произведения в другое, и именно это связывает их между собой. Тот, кто был главным героем в одном, становится второстепенным в другом, и наоборот. После Бальзака этот принцип был использован лишь однажды – Фолкнером в его романах об Йокнапатофе, но там это всё-таки носит несколько иной характер. Йокнапатофа – место, выдуманное самим Фолкнером, небольшой округ, где все жители знакомы друг с другом. Действие разворачивается в ограниченном пространстве, и там естественно упоминание одного и того же круга лиц, переплетение судеб. А Бальзак стремится показать как можно более масштабно всю современную ему Францию. Для этого ему пришлось «создавать типы путем соединения отдельных черт многочисленных однородных характеров» и следить за «продвижением людей, олицетворяющих эти виды, в отведённых им сферах» («Предисловие к «Человеческой комедии»), и этих разнообразных персонажей в «Человеческой комедии», по убеждению самого Бальзака, должно было действовать «не меньше тысячи».

Принцип возвращающихся персонажей – главное отличие романов Бальзака от произведений романтиков. Для них деление действующих лиц на главных и второстепенных необыкновенно существенно. В центре повествования всегда стоят герои, которые резко отличаются от окружающих. Это личности исключительные. В произведениях Гофмана, Байрона это особенно заметно. Таков романтический герой Гюго. Даже у Стендаля, хотя он и создает реалистический роман, в центре событий могут быть Жюльен Сорель, мадам де Реналь, Матильда, наконец, но никак не господин Реналь, который автору просто не интересен. А у Бальзака любой герой может оказаться в центре повествования. У него нет принципиального деления на главных и второстепенных. В одном романе герой – в центре событий, а в другом – на периферии, и наоборот. Исчезает это иерархическое деление.

Все герои Бальзака обладают как бы двойным бытием, одно – в рамках отдельного произведения, а второе – в границах огромного цикла, который тоже в свою очередь не завершён, даже с точки зрения планов самого писателя. Бальзак, повторю, задумал гораздо больше произведений, чем успел написать. Даже смерть того или иного персонажа не является окончанием его истории. Бывает, в одном романе герой умирает, но всё же что-то новое о его жизни, о том, допустим, кем он был прежде, мы можем узнать из какой-то другой книги цикла. Так, скажем, читая о Пушкине, мы понимаем, что его личность описанным не исчерпывается, что это всего лишь взгляд автора. А по отношению к художественным образам подобное невозможно. Гамлет, хотя и сложная фигура, но всё же не существует вне трагедии Шекспира. Иван Карамазов исчерпан романом Достоевского. А вот герои Бальзака всегда внутренне не завершены, не укладываются в рамки какого-то одного конкретного произведения. Они и в других книгах тоже могут возникнуть, проявив себя самым неожиданным образом: то есть существуют как бы и за их пределами.

К примеру, «покоритель Парижа» Эжен де Растиньяк встречается в 25 романах цикла. Это очень много. И, читая их, можно, конечно, пытаться проследить линию этого конкретного героя. Но сам Бальзак такому принципу не следовал. В «Шагреневой коже», например, которая написана гораздо раньше «Отца Горио», изображён более поздний период жизни Растиньяка. Бальзак заметил как-то, что его читатель может встретиться с подобным неудобством: узнать о смерти какого-то героя раньше, чем о его рождении. Это связано с тем, что у него нет возможности ждать, когда будет завершён весь цикл. Он должен выпускать романы по одному. Но может быть когда-нибудь, он надеется, эта особенность станет приметой великого замысла…

В «Человеческой комедии» существуют как бы два смысловых центра. Один – внутри каждого отдельного романа, как правило, некая проблема, которая волнует писателя в данный момент и которая выражена линией главного героя, а второй – то место, которое произведение занимает в общей композиции цикла.

Для сравнения: в романах Вальтера Скотта тоже два смысловых центра, но внутри самого произведения. Например, «Айвенго», с одной стороны, – это эпизод истории Англии, а, с другой, – история рыцаря Айвенго, рассказ о его любви к двум женщинам, Ребекке и леди Ровене. Бальзак говорил, что Вальтер Скотт не смог по-настоящему глубоко передать внутренний мир героев, но в историческом романе это и не так важно. А вот для современного реалистического романа эта полицентричность необыкновенно существенна: она объединяет произведения в единый цикл, делая их главами одной огромной книги о жизни французского общества.

В романах Бальзака исчезает антитеза романтического искусства, которая ещё достаточно сильна в творчестве Стендаля, а именно – контраст между поэзией и прозой. Бальзак убежден: прозаичность, которая так отталкивала романтиков, в общем-то, и есть выражение вечных законов бытия. Границы между поэзией и прозой в реальной жизни относительны.

Приведу пример, чтобы было понятно. В записной книжке Бальзака есть такое замечание: «Один против необходимости, представленной квартирной хозяйкой, ростовщиком, прачкой и тому подобным». Эта запись читается как слева направо, так и справа налево. Один против необходимости – это тема, которая звучала уже в греческой трагедии: столкновение человека с роком, с богами, с судьбой. Это испытание сродни участи Прометея. У Шекспира это столкновение человека с ходом истории. А во времена Бальзака всё это свелось к быту. Нечем заплатить прачке – вот что такое теперь борьба с необходимостью. Отсюда ирония Бальзака, само название его эпопеи «Человеческая комедия». То, что когда-то было трагедией, стало комедией. Но мысль Бальзака можно истолковать и иначе. Сам рок теперь принял столь прозаический облик. Бальзак ощущает одновременно обе стороны.

Или такая ироническая фраза в романе «Кузен Понс», – «Иметь или не иметь доход, вот в чём вопрос, – сказал Шекспир». Это, конечно, ирония над знаменитым вопросом Гамлета. Но для героя Бальзака это, действительно, равносильно гамлетовскому «быть или не быть». И кстати, «Шагреневая кожа» начинается с того, что главный герой отправляется в игорный дом. У него осталась последняя монета, которую он ставит на кон, и если выиграет, то останется жить, а если проиграет – бросится в Сену. Вопрос «иметь или не иметь» стал равносилен «быть или не быть». Всё обмельчало, Бальзак видит эту деградацию. Но для него очевидно и другое: в приметах повседневности, в бытовых подробностях современной ему жизни он усматривает проявление извечных законов бытия.

Бальзак очень большое значение придавал правдивости деталей. Он стремился с максимальной точностью воспроизвести картины действительности. Но в то же время он прекрасно понимал, что литература – это всё-таки реальность, выраженная словом, следовательно, – преображённая, осмысленная. А осмыслить реальность – это значит понять её как целое, иначе нельзя. Поэтому каждая деталь при всей своей бытовой достоверности и точности должна обладать ещё и иным, символическим смыслом: с одной стороны, вещь реальна, с другой – она есть некое образное отражение, за каждой материальной приметой скрывается художественная мысль.

Так, внешность героев для Бальзака – тоже своеобразный знак. Писатель был убеждённым последователем швейцарского ученого Лафатера, создателя физиогномики – науки о связях психологических качеств с внешностью. Костюм также несёт разнообразную знаковую информацию: говорит о характере, социальном положении, страстях человека. Столь же значимы и походка, манера двигаться, жесты…

Действие романа «Отец Горио» (1832) начинается с описания частного парижского пансиона, известного под названием "Дом Воке": «Госпожа Воке, урождённая де Конфлан, уже старуха; лет сорок она содержит в Париже меблированные комнаты с пансионом на улице Нев-Сент-Женевьев между Латинским кварталом и предместьем Сен-Марсо. В комнаты эти… пускают одинаково мужчин и женщин, молодежь и стариков…» (449)

Вообще, образ пансиона – характерная особенность произведений Бальзака. Его обитатели, как правило, чужды друг другу, у них разные судьбы, но в чём-то они перекликаются: не случайно обстоятельства свели этих людей вместе. По мнению писателя, это своего рода модель общества в целом, позволяющая представить не одну человеческую судьбу, а сразу множество. В романе – несколько сюжетных линий, которые получат дальнейшее развитие в других произведениях цикла.

Описывая местонахождение пансиона, Бальзак подчеркивает, что улица, ведущая к нему, – это спуск. Так, наверное, и было в действительности, но образ спуска, очевидно, имеет для писателя, помимо топографического, еще и символический смысл. Прежде всего он связан с общим названием эпопеи «Человеческая комедия», которое отсылает к «Божественной комедии» Данте. Там тоже изображался спуск, нисхождение в ад. Но, кроме того, образ спуска в романе связан еще и с тем, что Бальзак представляет читателю дно парижской жизни, именно дно. Горький позже тоже напишет пьесу «На дне», в центре которой окажется подобный образ – ночлежка и ее обитатели. Поэтому спуск в романе Бальзака реален и символичен одновременно.

Но изображается в романе также и верх – это аристократические салоны Сен-Жерменского предместья Парижа. Позже мы к этому ещё вернемся, а пока хочу лишь отметить, что один из главных героев книги Растиньяк мечтает подняться по социальной лестнице, попасть в высший свет, который представляется ему раем. Вначале мы застаем героя на низших ступеньках общества, затем он достигает высших кругов, но убеждается, что повсюду действуют одни и те же законы, а верх и дно – только разные уровни преисподней.

Бальзак нагромождает события, представляя их синхронно. Он сплетает в единый узел судьбы разных героев. Люди вроде бы не связаны между собой, но однажды всё меняется. Бальзак делает это намеренно. Примером тому могут служить сцена ареста Вотрена или изображение последнего бала у виконтессы де Босеан, где решается участь не одного, а многих героев сразу. Это даёт особый срез реальности. Наглядным примером подобного может служить ежедневная газета. Вы разворачиваете газетную полосу и видите там сообщения о множестве разных событий. Все эти события произошли в одно время, их сочетание, пересечение и есть отражение дня. Бальзак старается это показать, давая объёмное представление о том, что происходит с разными героями в одно и то же время.

А второй способ – понять текущий день в контексте истории, увидеть его не по горизонтали, а, можно сказать, по вертикали. Например, в романе Бальзака «Отец Горио» развиваются одновременно две сюжетные линии. Вообще их больше, но две – основные. Одна связана с образом главного героя – Горио, а вторая – с судьбой молодого человека Эжена Растиньяка. Это два главных действующих лица, судьбы которых переплетаются. И поэтому роман, с одной стороны, имеет финал в том смысле, что действие завершается похоронами Горио. Но последняя фраза произведения говорит о том, что жизнь второго главного героя Растиньяка продолжается. Вернувшись с похорон, он отправляется на обед к баронессе. Растиньяк бросает своего рода вызов Парижу. И, следовательно, эпопея Бальзака будет развиваться дальше, – это разомкнутая, открытая структура. Каждая отдельная книга – только фрагмент обширного многотомного цикла о жизни общества.

Судьба Горио отчасти связана с событиями истории. Он разбогател во времена Французской революции, спекулируя мучным товаром. В эпоху Наполеона Горио сумел удачно выдать дочерей замуж: одну, Дельфину, за барона де Нусингена, владельца банкирского дома, другую, Анастази, за графа де Ресто. В революционную пору аристократам не казалось зазорным жениться на дочерях простого вермишельщика. Но действие романа происходит уже в другое время, в эпоху Реставрации, и теперь мужья дочек не желают принимать у себя Горио, стыдясь, что у них такой тесть. Они почти не видятся. И в этом смысле судьба Горио оказывается внутренне связана со значительными историческими событиями – с Французской революцией, с Наполеоновской империей, с Реставрацией. Эти события во многом определяют частную судьбу героя, хотя никакого участия в политике он никогда не принимал.