скачать книгу бесплатно
Мудрец сильно отстал от группы. Опираясь на свой посох, он шёл медленно.
– Послушались юнца и пошли в такую даль. Для моих-то косточек подобный путь тяжёл, – бубнил себе под нос Бхаргава. – Не мог Нергал вернуться. Не стал бы. Ему, должно быть, столько же лет, как и мне. Хотя что года значат для животного, живущего в диком лесу.
– Где след? – громко сказал мудрец, когда приблизился к компании. Не дожидаясь ответа, он начал искать отпечаток. Глаза с прищуром смотрели на место, которое разнюхивал волк. Нога старика резко согнулась и отодвинулась назад, словно придерживая его от падения, а свободная левая рука едва заметно затряслась. Пальцы сильнее сжали скрюченный посох. В голове у мудреца мелькали силуэты всех ему известных животных. Один за другим следовали самые крупные звери, но никто из них не смог бы оставить такую отметину в земле. Огромный медведь – единственный, кто мог бы это сделать, но пальцы на отпечатке не похожи. Неужели ты и правда вернулся – думал Бхаргава. Опираясь обеими руками на свой посох, мудрец медленно опустился на одно колено и начал ощупывать дрожащей рукой землю вокруг следа.
– Что скажешь, Бхаргава? – спросил вождь.
– …Этот след не может принадлежать Нергалу. Скорее всего, чья-то глупая шутка. Даже ведук не смог бы оставить такой отпечаток, ещё и один.
– Если это он, то нечего бояться. У нас дюжина отличных охотников. Я думаю, мой сын Мидгард и один справится, – с долей гордости в голосе сказал Улап.
– Здесь высохла грязная лужица, – заметил Хенир, который тоже присел на одно колено. – След находится в небольшой ямке, куда скопилась вода после недавнего дождя. Так что этот след вполне могло оставить какое-нибудь животное.
– Значит, он принадлежит медведю. А вода придала ему такую форму… Пегас, – вождь повернулся к молодому охотнику, – в следующий раз не стоит поднимать такую суматоху. Немедленно приходи ко мне, а мы уж разберёмся. Теперь нужно объяснить всем, что произошло. Ступай, Пегас, успокой всех.
Молодой охотник быстрыми шагами направился в сторону посёлка, а остальная компания продолжала стоять возле отпечатка.
– Ты уверен, что это не может быть Нергал? – Обратился вождь к мудрецу. – Приближается День племени, и если он явится, то застанет нас врасплох.
– Я сам прогнал его отсюда, Атуэй, очень и очень давно. И зачем ему возвращаться? У животных нет чувства мести, а Нергал всё же животное, – ответил Бхаргава. – Мало того, он не моложе меня, – старик поднялся и пошёл к подножью горы, где находился его шалаш, но остановился и добавил, – если он ещё жив.
Уверенность Бхаргавы передалась остальным. Они молча наблюдали за медленно удаляющейся фигурой мудреца. Когда тот отошёл от них на добрые тридцать-сорок шагов, они, переглянувшись, разошлись. Пара волка и человека направилась к умиротворённой реке. Словно мальчишка, вождь бросился бежать, стараясь перегнать четвероногого друга. Лицо Атуэйя выражало радость и полную безмятежность. Остановившись у самого берега, он схватил Сурта за морду и начал качать её в разные стороны, а потом, обхватив обеими руками, бросил в воду, громко смеясь.
Улап и Хенир вместе направились к посёлку. Недолго они шли молча.
– Твой Ньёрд – добрый малый, но уж слишком худощав. Совсем не даёшь есть? – С лёгким смешком прервал молчание Улап. – Ему бы твою силу. А ты тратишь её впустую, коротая целые дни со своей травой.
– Хорошо знаешь, почему я с ней вожусь.
– Твоя зелень к мясу хороша, но ты был охотником, отличным охотником. Половина нашего отряда против тебя долго не продержится, если окажется по другую сторону от тебя в лесу. В умении обращаться с луком с тобой сравнится разве что Вегейр…
– В который раз ты начинаешь этот разговор, – прервал Хенир своего собеседника, но Улап не отставал.
– Охотиться с тобой плечом к плечу – одно удовольствие. Если бы не тот случай…
– Я отлично помню, что тогда произошло, – снова он прервал Улапа, не дав договорить. Лицо Хенира изменилось. Тусклый взгляд упал в ноги, а брови сошлись, как при глубоком раздумье. – Поэтому необязательно мне напоминать. Я не хотел брать больше в руки лук, но согласился тренировать Ньёрда. И скоро пожалел.
Улап рассматривал лицо своего товарища. Ему казалось, что он возвращается в прошлое, наблюдая, как давно произошедшие события вырисовываются на лице Хенира. Его длинные волосы, аккуратно собранные сзади в косу, открывали высокий и морщинистый лоб. Усы и борода давно не стрижены, но всё равно Улап заметил, как губы друга крепко сжались. Хоть это и произошло в одно мгновение, Улап уловил боль, охватившую лицо товарища. Разве могут воспоминания давно прошедшего события вызвать такое невыносимое страдание?
– Он не отличается большой силой, – продолжал Хенир. – Но я научил его тому, что умел сам. Все навыки владения оружием, какие только знаю, я передаю ему, но где найти такой, что спас бы, напади на моего сына даже средний медведь. Тут-то я и пожалел, что вообще взялся за его тренировку. Я стал учиться большему, продолжая передавать свой опыт ему, а он все рвётся скорее в лес.
– Ньёрд – отличный стрелок, – хотел утешить Улап своего расстроенного товарища. – Не забывай, Мидгард – его лучший друг, уж вдвоём не пропадут. Весь отряд будет присматривать за твоим сыном, когда он станет одним из них. Тебе не стоит волноваться, всё давно не так как было раньше. Забота друг о друге – наш способ выживать. И мы с тобой уже не справимся с медведем, окажись с ним наедине. Разве что я. – Улап подтолкнул локтем Улапа. – Я еще думаю завалить лося за рога.
Повисло неловкое молчание. Сменив еле заметную поступь на быстрый шаг, они вошли в посёлок, и, когда им нужно было расходиться, остановились.
– Совсем вылетело из головы. На счёт совместной тренировки всё ещё в силе? – Начал новый разговор Хенир своим обычным тоном.
– Конечно, – ответил Улап, слегка улыбаясь. – Как и договаривались, проведу тренировку. Занимайся своими травами.
– Только не пускай их в лес. И – Хенир задумал, но решил добавить: – Думаю, у Мидгарда больше шансов положить лося за рога на бок.
– Да. Я так и не смог получить такой трофей. Но, кто знает, может и выдастся случай. Повешу его в своём шалаше. – Улап остановился и тихо добавил: – Мне тоже нужна такая память.
Хенир выслушал, но в ответ ничего не сказал. Они разошлись в разные стороны, но через несколько шагов Улап обернулся:
– Жду твоего сына. Думаю, эта тренировка им будет на пользу.
IV
Мне быстро наскучило копаться в золе и, бросив палку, я вспомнил про свой кинжал. Вынуть его из чехла не составило труда. Подставив другую руку, я расправил ладони вверх, чтобы хорошенько рассмотреть новое оружие. Нужно показать кинжал Мидгарду, – подумал я. Лёгкий, но всё же может причинить куда больший вред, чем дубина. Такой маленький, и в тот же момент, внушающий чувство силы и способности убить. Хотя страха оружие не вызывало. Пусть только увидят его действие.
Крепко сжав его в правой руке, я стал размахивать им словно дубиной, но понял, что с кинжалом нужно обращаться по-иному. Его сила в острие, поэтому необходимо бить прямо или наотмашь, а это, в свою очередь, позволяет защищаться свободной рукой, выставив её перед собой. Я встал и попробовал ударить своего невидимого соперника. Сделал несколько попыток и остановился. Кровь, казалось, закипела, а в глазах словно разожгли огромный костёр. Небольшие капельки пота проступили на лбу. Всем нутром хотелось скорее попробовать его в реальном бою, ощутить всю мощь скрытой силы. Во мне заговорил охотник, сотни охотников, которые хотели вонзить этот кинжал в живую плоть. Поддавшись желанию, я готов был бежать в лес, но остановился у самого выхода из шалаша.
– Сначала покажу его Мидгарду, а потом мы отправимся в лес – охотиться, – произнёс я вслух.
До жилища друга добежал быстро. Он с присущим ему азартом тренировался, колотя не по возрасту огромными кулаками закреплённый на деревянном столбе кожаный мешок. Его так плотно набили листьями, что даже моя стрела не могла вонзиться. Но под мощными ударами Мидгарда мешок мялся как животный пузырь с мочой. От каждого удара столб всё больше наклонялся, словно умоляя о пощаде. Но руки охотника не знали жалости и продолжали сокрушать стойкого противника. Глухие звуки, похожие на звуки загнанных в угол зверей, разлетались по всему посёлку. Я продолжал смотреть: Мидгард, отступив на шаг назад, нанёс последний сокрушительный удар и обрушил столб, осыпав себя брызгами земли. Грязь из пыли и пота подчёркивала отлично сложенную фигуру. Мой друг был самым высоким среди сверстников. Из-за широких плечей он выглядел взрослее, и дополняли образ разъярённые чёрные глаза.
– Каждый день вкапываю бревно глубже и глубже, а оно всё валится, – сказал Мидгард, стоя ко мне спиной. Он поднял столб и попытался вернуть его на прежнее место, но тот снова упал. Махнув рукой, уставший друг подошёл ко мне.
– Обрезал волосы? – начал первым я, и, когда Мидгард приблизился, провёл грязной рукой по его коротким волосам. Губы Мидгарда растянулись в обычную, широкую и приятную, улыбку.
– Жарко и мешали. – Его пальцы также коснулись моих волос, едва достающих до плеч. – Тоже бы избавился от своих, так намного лучше.
Я хотел было представить себя с короткими волосами, но вспомнил, что пришёл показать свой подарок. В спешке замешкался, но после пары неаккуратных движений всё же достал из кармана оружие.
– Отец подарил, – начал я, подавая Мидгарду кинжал. Тот не спешил брать его в руку. – Этот кинжал способен быстро отнять жизнь. Лучше, чем дубина.
– Эта штука может отнять чью-то жизнь? – сказал, усмехаясь, Мидгард. Маленький предмет в огромных лапах казался куда менее устрашающим. – Ей даже муху не убить. К тому же эта штука такая лёгкая, что её небольшой порыв ветра сдуть может. И ты по всему посёлку за ним бегать будешь.
Мидгард продолжал смеяться. Я выхватил из его руки кинжал и молча ждал, когда друг успокоится.
– Твоя дубина с ним не сравнится. Пойдём в лес, и я тебе покажу, – сказал я, когда он прекратил смеяться.
– Твои глаза засверкали, – не переставая улыбаться, отметил Мидгард. – Я читаю в них желание охотиться. Ньёрд, нам запрещено ходить в лес. Прости меня, мой друг, если своим смехом тебя обидел, но не могу поверить в силу твоего кинжала.
Он снова подавил смешок, прикрыв рот ладонью. Желание доказать, что подарок отца – достойное оружие, – разрывало меня изнутри. Я знал, что эта легкая палочка в моих руках может остановить радость Мидгарда навсегда, как и хохот любого другого. Меня всё больше переполняла злоба, норовя вылиться из моего тела и растечься по земле.
– Я покажу тебе на этом, – сказал я Мидгарду, обращая внимание на лежащий возле столба кожаный мешок. – Мой кинжал с лёгкостью проткнёт его, как и любую живую плоть.
– В него даже стрела не вонзится, но ты можешь попробовать. – Мидгард, сделав жест, указал мне проследовать первым.
Я гордо двинулся к мешку, с каждым шагом всё крепче сжимая рукоятку кинжала. Мне было понятно, что оружие справится со своей задачей, но я боялся, вдруг у меня не хватит сил. Я остановился у кожаного мешка, крепко привязанного к столбу. Мидгард обошёл меня, встал напротив. Я опустился на одно колено над своей жертвой, готовый к смертельному удару. Опершись левой рукой об мешок, я завёл правую за спину, чтобы размахнуться сильнее. Всю силу, отведённую мне тренировками и природой, я вкладывал в это блестящее оружие. Не дам Мидгарду ещё один повод смеяться надо мной. Пусть почувствует силу, заключённую в этом лёгком предмете.
Рука с кинжалом разрезала воздух. Плечо подалось вперёд, а глаза закрылись, хотя я успел заметить настороженное лицо Мидгарда. Рука опустилась, но звука за этим не последовало или, может, я его не услышал. Я медленно открыл глаза. Пальцы всё так же крепко сжимали рукоять, а лезвие кинжала уходило в глубь мешка. Ликование охватило меня, но я постарался скрыть его.
– Я же тебе говорил, что это опасное оружие, – мой тон неумышленно отдавал хвастовством.
Мидгард не выглядел удивлённым или разочарованным. Его чёрные глаза словно одобрительно смотрели на меня, а широкая улыбка продолжала сиять.
– Ты как дикий зверь, выпущенный на волю. Того и глядишь, начнёшь скакать. В твоих глазах разгорелось сумасшедшее пламя. Ты – настоящий охотник, но жажду крови нужно успокоить.
В его голосе прозвучала лёгкая тревога, которая тут же сменилась новым смешком.
– Ты чего опять смеёшься? – Сказал я с недоумением.
– Видел бы ты своё лицо. У тебя как будто одна бровь.
– Ну всё, сам напросился.
Я быстро раскинул руки в разные стороны и со смехом бросился на Мидгарда. Он встретил мой напор так, как если бы я боролся с деревом – друга не удалось сдвинуть ни на шаг. Мидгард громко засмеялся и, обхватив меня одной рукой, повалил на землю. Я поднялся и начал дразнить его, вызывая напасть на меня. Пока я корчил рожи, он стал быстро приближаться ко мне, нагнувшись вперёд. Наконец, его плечо упёрлось в мой живот, а руки обхватили ноги. Мы пронеслись так несколько шагов, а потом рухнули на землю с громким смехом.
– Ты цел? – заговорил Мидгард после того, как перевернулся на спину и перестал смеяться.
– Кажется, да, – мне еле удалось ответить из-за льющегося потока смеха.
Мы недолго пролежали молча. Когда встали, я заметил тёмную полоску на щеке Мидгарда, идущую от глаза. На моём, наверное, была такая же полоска от слёз, вызванных беспрестанным смехом.
– Я покрылся грязной коркой. Неплохо было бы сходить умыться.
Я поддержал идею Мидгарда, и уже развернулся в сторону реки, но вспомнил про кинжал. Вытащить его легко из мешка не получилось. Он прошёл глубоко внутрь и не поддавался. Мидгард решил помочь и с большим трудом достал. Не переставая улыбаться, я убрал оружие обратно в чехол.
К реке мы шли молча. Солнце стояло в высоко, работая в полную силу. От ярких лучей и льющегося пота мои глаза были почти закрыты, но на середине нашего пути мне удалось заметить группу охотников на краю поселения. Здесь собрались не все мужчины, способные добывать еду, но всё же большая их часть. Они готовили снаряжение для похода. Охотники были в приподнятом настроении и, когда заканчивалась очередная шутка, по всему посёлку прокатывался громкий и искренний смех, невольно вызывавший улыбку у других жителей.
– Через зиму, когда снег освободит землю, мы с тобой тоже будем охотниками – сказал я после того, как группа оказалась за спиной.
– Всё верно, Ньёрд. И я рад, что ты перестал переживать. Ты лучший стрелок нашего поколения, а стрелки на охоте всегда нужны. Вегейер протоптал тебе эту тропинку, можно сказать. Да мы с тобой можем заменить целый отряд.
Мидгард посмотрел мне в глаза и кивнул. Улыбаясь, он своей большой рукой подбадривающе хлопнул по моей спине. Я прислушивался к добрым словам. Вера друга в меня придавала сил.
– Никак не перестану вспоминать одну тренировку охотников, когда вместо белок или косули выступали Мерс и Иво, – сказал я.
Мидгард промолчал, лишь коротко вздохнул. Тогда охотники хотели повеселиться, хотя подобное Атуэй и запрещает. Но разве эти двое будут жаловаться? Здоровяка Мерса и хилого тощего Иво облепили древесной корой, подвязывая её верёвками. У колен, ступней и рук кору убрали, чтобы она не сковывала движения. Когда всё было готово, Мерсу и Иво дали простую команду бежать. Три охотника вышли на изготовку. По условиям игры, кто первым ловит одну из убегающих мишеней, тот и выигрывает. Всё должно было пройти аккуратно и весело. Но не в этот раз.
Нас с Мидгардом не пустили в глубь леса, когда оттуда раздался страшный крик боли. Мы увидели тогда, как Мерс выносит уже безжизненное тело друга в сопровождении совсем не весёлых охотников.
– Ты знаешь, почему Мерс и Иво послушно выполняли всё, что им говорят, даже если они этого не хотели?
– Изгнание из племени просто потому, что ты слабее остальных или не нужен посёлку, думаю, страшнее вещей, которые им приходится делать. В тот же вечер, когда это произошло, отец снова повторял, как забота друг о друге в посёлке важна.
Верить в свои силы всегда было сложно. Удастся ли мне стать охотником? Отец перестал проводить тренировки с дубиной почти сразу, как увидел мои способности. Весь упор он сделал на усовершенствование навыков стрелка. Я овладел стрельбой из лука и метанием лёгкого копья, но в близком бою так и остался беспомощным. Поэтому Мидгард иногда занимался со мной. Однако и этого может не хватить. В отряде не нужны два стрелка и, если я не стану лучше Вегейра, я останусь ждать, когда первый не сможет охотиться.
Его отец Улап лук в руке никогда не держал и отдавал предпочтение тяжёлой дубине с большим заточенным камнем. Мидгард перенял силу и мастерство отца в ближнем бою. На совместных с ним тренировках, когда мы оставались одни, я учил его стрелять. У друга успехов было больше. Физические упражнения, которыми он загонял меня, не приносили результата. Удары оставались слабыми, а дубина, которую я поднимал, походила больше на трость. Впрочем, Мидгард тоже не мог овладеть стрельбой: ему удавалось поразить цель, но перед этим он обстреливал всё пространство вокруг мишени. Лук ему не нравился, и он забросил стрельбу.
– Звери ушли с другой стороны посёлка? – спросил я. Обычно промысел вели на противоположном краю, ближе к шалашу Мидгарда. Ещё ни разу охотники не ходили в другом направлении, но сегодня они явно были настроены пойти именно этой незнакомой тропинкой.
– Сборы не на охоту. Скоро праздник племени, им нужно сходить в посёлок Канду. Мой отец должен был отправиться с ними, но он отказался. Несколько охотников всегда остаются, чтобы добывать пищу, в этот раз среди них мой отец и Атуэй. Группа ждёт Мерса, который будет носить воду, разжигать костры и готовить еду. Почему он не стал охотником и отказался убивать, даже обладая способностями. Правда, говорят, заниматься хозяйством ему даже нравится. А вот, собственно, и он.
Повернув голову в направлении взгляда Мидгарда, я увидел идущего навстречу нам Мерса. Здоровяк казался небольшой горой, способной ходить на человеческих ногах. Его и без того крупное тело дополняли две большие ёмкости с водой, изготовленные из высушенных желудков. Они были перевязаны между собой верёвкой, перекинутой через голову. Небольшая полоска меха смягчала трение на шее, которую едва можно было заметить. От тяжести воды Мерс сильно сгорбился, но продолжал уверенно шагать. Его голова была низко опущена, а плечи, словно стараясь его опередить, выступали вперёд. Своими большими руками, такими, что он мог потягаться с Мидгардом, Мерс придерживал ёмкости, чтобы вода не расплескалась от ходьбы. Помимо больших на его поясе были ещё маленькие сосуды из кожи. Такого запаса воды группе охотников хватит надолго. Когда Мерс проходил мимо нас, увидеть его лицо не удалось из-за его густых распущенных волос. Проводив его взглядом, я развернулся и продолжил путь к реке.
В каждом поколении, как правило, есть тот, кто не принимает участия в увлечениях остальных. Он занимается разделкой животных, принесённых охотниками, и распределяет мясо между всеми жителями. А ещё в его обязанности входит изготовление одежды и её починка, плетение верёвок и нитей. Этот человек также сопровождает отряд, когда охотники собираются в долгий путь. Уважение к таким жителям посёлка никакого. Пугающий путь для каждого мальчишки, которые занимаются усерднее, когда видят проходящего мимо Мерса, если не хватаются за камни.
Меня часто пугали, говорили, что стану одним из них, но, глядя в глаза Мидгарда и слушая, как он говорит, что я достойный охотник, я всегда успокаивался. И всё же, мысли по этому поводу меня иногда посещали. Наше поколение небольшое – всего шесть человек, из которых я – самый хилый.
Бхаргава
– Снова это противное мясо. Почему мы должны жрать его?
– Заткнись, Ренис! Охоту на ведуков начал ещё Ачьюта. Тогда он не истребил всех и оставил этот долг потомкам…
– Знаю, – перебил жующий мужчина, взмахнув руками, словно отмахиваясь от чего-то. – Пёрнс, скажи, ты правда думаешь, что это когда-то случилось? Как по мне, так всё это детские сказки.
Пёрнс молча сидел на коленях и неспешно разглядывал своего лежащего на боку товарища. Рана открылась на груди Рениса и немного кровоточила, но он не обращал на это никакого внимания. Четыре ровных полосы на всю грудь напоминали о недавней битве. Будь раны немного глубже, Пёрнс остался бы без друга, как и Катру, который крепко спал около костра.
– Поймать бы себе парочку зайцев, чем есть это вонючее мясо.
– Ресурсы леса не безграничны.
– Я обязательно должен сожрать ещё и сердце? – Шёпотом заговорил Ренис, поглядывая на спящего. – Вакурий болтает, что повелевает лесом и погодой. Это разве не значит, что дела Ачьюты могут быть забыты?
– Вакурий сам нас и послал убить ведука…
– Но не есть его сердце, – снова прервал Пёрнса Ренис, немного повысив голос.
– Он уже третий вождь, который твердит об этом. Ты же видишь, что это неправда. Ачьюта говорил… – Пёрнс замолчал, когда Катру начал ворочаться, но, убедившись, что тот продолжает спать, продолжил. – Ачьюта говорил, что лес и природа способны давать столько, сколько ты сам готов вернуть им, а иначе – жди беды. Сохранять баланс сложнее. Не одно поколение покидало обжитые территорий… в придачу от таких вождей, как у нас, толку нет. От того, что я сгибаю колени и отдаю им еду, пользы столько же, сколько от навозной кучи.
– Говорят, сердце ведука прибавляет силы. Надеюсь, это так, – сменил тему Ренис.
– Этот был сильный. Он унёс за собой жизнь хорошего охотника. Успокаивает то, что остался последний. Теперь, когда логово разрушено, зверь быстро появится в нашем посёлке.
– Ужасный вкус, – пробормотал Ренис с набитым ртом.
Пёрнс не смог сдержать улыбки, наблюдая, как его друг ест сердце ведука.
– Завтра мой сын вступит в ряды охотников, – начал новый разговор Пёрнс, когда товарищ закончил свою трапезу.
– Бхаргава – славный парень. Из него получится хороший охотник. Ты недурно его натренировал. Он займёт место Катриса, который уже еле ходит. Жаль, что ребёнок один остался из своего поколения, некоторым старичкам придётся ещё побегать по лесам.
– Хватит болтать. Легли бы лучше спать, – заговорил проснувшийся Катру. – Утром вернёмся в посёлок.
– Ложись подремать, Пёрнс, – позёвывая, сказал Ренис и перевернулся на спину.
Отец будущего мудреца всматривался в звёзды, но вскоре тоже заснул.
***
– Бхаргава, проснись. Ты теперь охотник и нужно защищать наш посёлок. Слышишь крики? Кажется, что-то случилось.
Бхаргава открыл глаза. В его руках уже была дубина. Его отец, Пёрнс, вооружившись луком и стрелами, выбежал из шалаша. Последовав примеру, сын быстро поднялся и направился к выходу.
