скачать книгу бесплатно
– Я совсем забыла про кофе, может…
– Спасибо. В другой раз, – ответил Шибаев…
* * *
…– Добрый вечер, господа. Я ваш тренер. Или коуч, как сейчас говорят. Мне больше нравится тренер. Или гуру. – Он усмехнулся, давая понять, что шутит. – Меня зовут Валентин Петрович.
Сухощавый, аскетичного вида смуглый мужчина в смокинге с бабочкой стоял перед ними в непринужденной позе, сунув правую руку в карман брюк, и внимательно, без улыбки смотрел на небольшую аудиторию, собравшуюся в малом банкетном зале ночного клуба «Белая сова». Аудитория состояла из четверых солидных, хорошо одетых мужчин, сидевших перед ним полукругом.
Один из них шепнул другому:
– Ты веришь в эту байду?
– Хрен его знает! – ответил сосед. – Говорят, он долго жил в Штатах, там нахватался. Посмотрим. Не уверен, что на наших подействует, мы же не американцы, нас на кривой козе не объедешь.
– Мы сейчас рассчитаемся по номерам, – продолжал тренер. – Обойдемся без имен. Назовем наше собрание, скажем, условно «Анонимный лидер». Можете предложить другое. Отсчет справа налево. – Он смотрел выжидающе, и первый справа мужчина, откашлявшись, произнес: – Первый.
– Второй, – после небольшой заминки сказал следующий.
– Третий.
– Четвертый.
– Вот и познакомились, – сказал тренер. – А теперь к делу. Это практический семинар для тех, кто стремится лучше понять себя и окружающих, добиться своих целей, повысить самооценку, принимая во внимание, разумеется, индивидуальные особенности. От того, как мы оцениваем себя, зависит то, как нас воспринимают другие. Это аксиома. Адекватная самооценка – индикатор психологического благополучия, запомните это. Она помогает решить вашу проблему независимо от мнения окружающих и их ожиданий. Я подчеркиваю: вашу проблему! Два ключевых слова: «вашу» и «независимо».
Он обвел их взглядом, фиксируя выражения лиц. Их лица выражали недоверие, скепсис, недоумение, даже иронию. Это были взрослые, тертые и битые жизнью мужики, более или менее успешные, которые зачем-то пришли его послушать. И он заключал с собой пари, что знает, что им нужно. Он видел их насквозь: каждый из них примерял его слова к своей ситуации и делал выводы. Возможно.
– Мы рассмотрим психологические инструменты, которые дадут вам уверенность в своих силах и помогут отбросить ненужное, сиюминутное, неважное. Поверьте, умение отсекать лишнее – большое искусство. Отсекать без сантиментов, сожалений и колебаний. Успех в бизнесе, в жизни, в личных отношениях несовместим с размытостью целей, сиюминутными желаниями, колебаниями и неуверенностью. Самое главное в жизни – определить цель и работать над способами ее достижения, отбрасывая лишнее, переступая через устаревшее, ненужное, неактуальное, применяя нетривиальные способы борьбы. Древние недаром говорили: «Судьба помогает смелым».
Что для этого нужно? Самооценка, дисциплина, твердость. Жестокость, если хотите. Умение принять решение. Любовь к своему «эго». Небрежение мнением окружающих. Подчинение собственным желаниям. Помните: побеждает сильнейший, а победителей не судят. Самое главное – цель. Любая: успех, деньги, слава… Женщина. – Он переждал смешок. – Повторяю: любая.
Глава 5
Ссора
– Аля, мы должны серьезно поговорить. Сядь!
– Слава, я знаю все, о чем ты собираешься сказать. Мой ответ – нет! Вчера, сегодня и завтра, – отчеканила та, которую назвали Алей.
Супруги закончили завтрак; женщина принялась убирать со стола.
– Да сядь ты, наконец! – повысил голос мужчина. – Ты можешь хоть раз в жизни меня выслушать?
– Ты же знаешь, что я не воспринимаю крики, – парировала Аля, усаживаясь. – Я готова тебя выслушать еще раз, но имей в виду…
– Имею. Давно имею. Мы не тянем два бизнеса, нам нужны деньги на расширение перспективного…
– То есть твоих заправок! – перебила жена Аля. – А может, расширим мой? Чем мой «Бонжур» хуже твоих «Октанов»? Мне тоже нужны деньги! Бери кредит, наконец.
– Сейчас дикий процент, сама знаешь. «Октан» дает прибыль, но это пока, потому что я почти ничего не вкладываю, а надо бы. Оборудование износилось, давно нужен ремонт. А твое кафе… Это игрушка, безделка, оно ничего не приносит. Его нужно продавать, пока еще можно, и вложить…
– Свой бизнес продай! Почему всегда я? – женщина почти кричала. – Я сделала свой «Бонжур» с нуля, если помнишь! Сама!
– На деньги от моего «Октана», если помнишь! – он тоже кричал. – Как ты не понимаешь, тогда все было гладко, а сейчас надо чем-то жертвовать. Пойми же ты, мы пойдем по миру!
– Ага, всегда я крайняя! Все за моей спиной! Я сказала нет, значит, нет. И не ори на меня. Это ты ничего не понимаешь! Из тебя бизнесмен, как…
– Заткнись! – мужчина был в бешенстве. – Неужели ты не понимаешь, что мы пойдем по миру?!
– Это ты пойдешь по миру! Расширяться он хочет. Я говорила, не потянешь, хватит двух точек, а ты? Мы на коне, все зашибись, прорвемся!
– Аля, это закон бизнеса, – пытался вразумить ее муж. – Есть деньги, нужно вкладывать. Не пятую шубу хапать, а расширяться.
– Пятую шубу? Да сейчас шуба есть даже у последней бомжихи! Тоже мне, траты! У Волика и Зайки вилла в Испании, вот это уровень! Она пригласила нас… Дрянь! Спрашивает: а вы не думаете прикупить недвижимость за кордоном? Могу поспособствовать, рядом с нами продается дом, будем соседями. Я чуть со стыда не сгорела, плела что-то про кризис… Волька торгует металлоломом – покупает за копейки, гонит в Европу и Китай за миллионы. Он и тебе предлагал, помнишь? А ты заладил: хочу независимости, сам себе хозяин, не буду шестеркой! А я говорила! Не умеешь – не берись!
– Аля, как только дела поправятся, купим тебе новое кафе…
– Не хочу новое! – перебила жена. – Меня устраивает мой «Бонжур». Центр города, рядом площадь, полно туристов. И достался почти даром, больше такой шары не будет. Как ты вообще можешь даже заикаться?… В голове не укладывается. Это мое, понял! Мое! И не лезь! Не дам! – Она была в бешенстве, она кричала и размахивала руками, заводя себя и его.
– Хватит! – Он вскочил из-за стола. – Твой бизнес! Копейки! Ты и дня не проживешь на свой бизнес! Ты забыла, сколько я выбросил на твое гребаное кафе? Сколько вытаскивал тебя? Ты же ни хрена не понимаешь! Для тебя дважды два – бином Ньютона! Безмозглая дура! – Так далеко он еще не заходил.
– Ты… Ты! Сам дурак! Ненавижу! Я с тобой дня не останусь! – Аля тоже вскочила. Они стояли по обе стороны стола, отчаянно ненавидя друг дружку, испепеляя взглядами, сжимая кулаки.
Мужчина отшвырнул от себя стул, зацепил стол, на пол посыпались чашки и блюдца.
– Ты что, вообще уже?! – закричала Аля. – Да что ж ты творишь такое?! Совсем с катушек слетел?!!
Не отвечая, муж выскочил из кухни. Спустя минуту оглушительно захлопнулась входная дверь, и Аля осталась одна. Теперь она дала волю слезам. Всхлипывая, ползала по полу, собирала осколки посуды и бормотала проклятья в адрес мужа. А он в это время сидел в машине, положив руки на руль и закрыв глаза. Глубоко задумавшись. Приходил в себя и пытался нащупать выход из тупика. Он сказал Але, что брать кредит невыгодно из-за высокого процента, но это было не так. Тайком от жены он оформил кредит еще три месяца назад и купил третью точку, рассчитывая на рентабельность, но промахнулся. Соседи-конкуренты, которых он не принял в расчет, не уставали устраивать пакости, и после поджога ему пришлось мастерскую прикрыть. Все надежды на прибыль накрылись медным тазом, а долги нужно отдавать. Из двух остальных точек только одна рентабельна, та, что у рынка, а другая едва дышит. Чтобы остаться на плаву, нужны деньги, и если продать «Бонжур»… Он прекрасно понимал, что жена не согласится. Кафе – ее игрушка, хобби, дохода практически не приносит, скорее наоборот. Самое неприятное было сознавать, что кафе он подарил жене на пятнадцатилетний юбилей свадьбы. Своими руками, так сказать, подложил мину под будущее собственного бизнеса. Аля страшно удивилась, когда он привел ее взглянуть на покупку и протянул ключ. Лекарство от депрессии, сказал он. Это было пять лет назад. Он надеялся, что жена увлечется, прекратятся, наконец, сцены ревности, упреки в невнимании, приступы дурного настроения, и в доме наступит покой. И позабудется скандал с увольнением…
Так оно и случилось. Правда, кафе – жена назвала его «Бонжур» – было скорее убыточным, чем прибыльным, но они могли себе это позволить. Он подкидывал, сколько мог, пока были деньги, но потом времена изменились, и теперь ему как воздух нужны деньги. Примерно месяц назад он осторожно затронул тему продажи кафе, но жена восприняла это в штыки. Он не терял надежды уломать ее, но понимал, что Аля не уступит. Жена – боец! Упряма, уверена в своей правоте, несгибаема. Глупа, если честно, – никогда не признает собственных ошибок. Мелочна. Когда-то его забавляли и трогали ее детское упрямство и готовность спорить по любому поводу, а потом прискучили и стали раздражать. Но у него есть любимая работа… Похоже, была. Ему позарез нужны деньги, но на жену не действуют никакие резоны. А что прикажете делать ему? Пойти по миру? Подняться еще раз в его возрасте трудно, придется снова вкалывать на хозяина. Он хороший механик, без работы не останется, но… Черт! Что же делать?
Подобные сцены повторялись все чаще, и выхода, похоже, не было…
…Официантка Надя возилась с кофейным аппаратом, который снова стал барахлить. Аля обещала, что купит новый, но теперь – увы. Слава не даст ни копейки. С возрастом он стал мелочным и жадным. Перестал дарить цветы, а в ресторане они не были почти год. Он забыл о ее дне рождения! Она ожидала, что он пригласит ее в «Белую сову»… Это их традиция – праздновать дни рождения в «Белой сове». Но Слава забыл! Он попросту забыл. Пришел домой поздно, недовольный, заросший полуседой щетиной, голодный… Как бомж! Она сильно разозлилась тогда и так ему и врезала: бомж! Радда, подружка, говорит, это неспроста, наверное, у него кто-то есть. Подумай, Алечка, зачем он тебе? Ты же у нас красотка. Красотка… Аля только смеется. У Славки кто-то есть? Любовница? Да кому он нужен! Неряха, с пузом, руки в машинном масле, и бензином несет. Бизнесмен! Одно название. Не может нанять еще одного механика, жадничает, все сам. А потом задумалась: а если Радда права? И решила: ну и пусть! К ним в кафе зачастил солидный, прекрасно одетый клиент Николай Ильич, целует руки, говорит комплименты. Надя твердит – он на вас запал, Алевтина Андреевна, глаз не сводит, честное слово! Аля, конечно, отмахивается, но все равно приятно. Она поймала себя на мысли, что забыла, каково это – нравиться мужчинам, кокетничать, быть привлекательной и желанной. Слава убил в ней женщину!
– Опять барахлит, – пожаловалась Надя. – Надо вызывать мастера!
– Вызывай, раз нужно, – буркнула Аля. – Старый хоть работает? Сделай кофейку, голова раскалывается.
Она села за столик. В зале у них три «сидячих» столика и два «стоячих». Всего пять. Кафе «Бонжур» даже не маленькое, оно крохотное. Три хорошеньких круглых столика, накрытых льняными кружевными скатертями, возле каждого по два очаровательных креслица. Скатерти она сама заказывала знакомой мастерице, долго подбирала узор под старину, а потом нашла в «Народных промыслах» вазочки – яркую бело-синюю майолику в стиле пейзан. В них всегда свежие цветы, те, что попроще – ромашки, лаванда или ирисы. В углах стоят два столика на высокой ножке – стоячие места, так сказать. В интерьере преобладают «шоколадные» и бело-синие тона и дерево. Резные панели, простой паркетный пол, обработанный темной морилкой, коричневая оконная рама с частым переплетом и кружевная занавеска. Даже пирожные на стеклянной стойке в основном шоколадные. А на коричневых полках – коллекция бело-синих фаянсовых кружек. Запах хорошего кофе чувствуется за три квартала, что действует лучше всякой рекламы. Аля мечтает расширить кафе, но пока не судьба. Она вздыхает.
Надя приносит поднос с кофе, чашкой воды, сахарницей и парой шоколадных пряничков на крошечной тарелочке. Аля молча кивает: научилась, наконец! Надя расставляет все и удаляется с подносом. Аля с наслаждением вдыхает запах свежего кофе. Надя издалека исподтишка наблюдает за хозяйкой, на ее лице сложная гримаса обиды и неприязни, что, видимо, должно означать: корчит тут из себя, а сама – простота, спасибо никогда не скажет!
Звякает китайский колокольчик. В кафе заходят первые посетители, молодой человек и девушка; потом пожилая дама; потом улыбчивый иностранец, увешанный камерами, в шортах, клетчатой рубашке и галстуке-бабочке. На макушке у него чудом держится клетчатое кепи.
Аля помогает Наде подавать кофе. Надя в белом передничке, Аля в красивом белом с синим платье, чтобы сразу было видно, кто есть кто. На шее и в ушах у нее золотые украшения. Она приветливо здоровается с постоянными клиентами, перекидывается с ними парой-другой слов; вспыхивает, когда на пороге появляется Николай Ильич.
– А где же ваша помощница? – спрашивает мужчина, целуя Але руку.
– Отпросилась до завтра, – говорит Аля, и они, улыбаясь, смотрят друг дружке в глаза. – Вам как всегда? – Последняя фраза в ее устах звучит многозначительно.
Николай Ильич кивает. Аля идет в кухонный закуток, где астматически пыхтит старый кофейный аппарат. Николай Ильич следует за ней. Аля чувствует сзади его неровное дыхание.
Народ потихоньку расходится, и кафе пустеет. Уходит иностранец в шортах и бабочке, покрутившись по тесному зальцу и пощелкав камерой на память; уходит пожилая дама; уходит девушка в белом платье и соломенной шляпке; уходит средних лет мужчина, который так и не дождался, пока его обслужат, и не получил свой кофе…
Глава 6
Обиженная девушка
Виктория Зубарь, уволенная за кражу домработница, согласилась на встречу с Шибаевым, но сказала при этом, что не понимает, чем может помочь. О смерти Инги Федоровны она, разумеется, слышала, но на похоронах не была. Позвонила с соболезнованиями ее сестре Елене Федоровне и попросила передать соболезнования Владимиру Андреевичу.
Шибаев ожидал ее в маленьком скверике за театром. Сидел у цветущего красными цветами куста и смотрел на бьющие кверху тугие струи фонтана. Он задумался и вздрогнул, когда услышал рядом женский голос, назвавший его по имени.
Перед ним стояла невысокая девушка в джинсах и голубой футболке. Он вскочил.
– Я не опоздала? – Она села на скамейку, с улыбкой посмотрела на Шибаева. – Похоже, вы задремали.
– Не опоздали, – опомнился он. – Редко бываю в парке, даже не знал, что здесь теперь фонтан. Задумался.
Она кивнула:
– Тем более днем. Я вас слушаю, Александр.
Она продолжала смотреть на него с легкой улыбкой. У нее было худощавое лицо с острым подбородком, очень светлые голубовато-зеленые глаза и темно-русые волосы, собранные в пучок на макушке. Не красавица, но хочется оглянуться.
– Виктория… – он взглянул вопросительно, – не знаю вашего отчества.
Она рассмеялась:
– Достаточно Вита. Я еще молодая.
Шибаев невольно улыбнулся.
– Вита, у меня к вам несколько вопросов…
– Я понимаю. Вы уже знаете, что я жертва, что меня уволили за кражу, и хотите услышать всякие страшилки про хозяйку.
– Хочу, – кивнул Шибаев. – Люблю страшилки. Елена Федоровна сказала, что не верит в эту кражу.
– Елена Федоровна хорошая и человечная, она трудяга. Только в жизни таким не очень везет.
– Почему?
Она пожала плечами.
– Все тянут на себе. Ни богатого мужа, ни спонсора, надо самой вкалывать.
– Разве это плохо? Зато независимость.
– Верно, независимость. Но только когда вкалываешь, не хватает времени ни на семью, ни на себя. Сначала учеба, потом карьера, а жизнь проходит.
– Но это же ее выбор.
– Да, это ее выбор. Но иногда нет выбора, с самого старта. Нет выигрышной внешности, нет надежного плеча рядом… Да и сильный характер тоже помеха.
– Я думал, наоборот. Сильный характер помогает…
– Не всегда. Сильный характер требует результата. Диплома с отличием, престижного вуза, карьеры. Тем более внешность не ахти. Так хоть за счет интеллекта вырваться. Получается, как говорят на интернет-форумах, разрыв шаблона. Первоклассный интеллект, бескомпромиссность и сомнительная внешность. Елена Федоровна несколько раз могла выйти замуж, но ее мужчины были слабее и глупее, и она просто не согласилась. А была бы красавицей… Ведь смотрят только на внешность. Любой блестящий журнальчик или сайт расскажет девочке, как соблазнить и развести бойфренда на подарки, как женить на себе. А диплом можно потом купить, если сильно надо.
Шибаев рассматривал ее с интересом: неглупа, умеет говорить, жесткие взгляды на жизнь. Сколько же ей лет? Двадцать пять-двадцать шесть? Интересно, у нее тоже… разрыв шаблона? Ему показалось, она говорила не столько о Елене Федоровне, сколько о себе. Но ни жалобы, ни горечи в ее тоне он не почувствовал. Похоже, она сделала свой выбор. Какой, интересно?
– Где вы работаете? – спросил он.
– Помощником нотариуса. Зарплата меньше, чем у домработницы. Я учусь на третьем курсе юридического техникума. Что вас интересует, Александр?
– Можно Саша. Что за человек была ваша хозяйка?
– Инга Федоровна… была никаким человеком. Совсем девчонкой вышла замуж, не любя, да там и осталась. В детстве. Не училась, не читала, скучала, смотрела сериалы. И подружки такие же.
– Вы помните какие-нибудь имена?
– Помню Свету, визажистку из «Афин». Это спа-салон на Пятницкой. Фамилии не знаю. Шумная, крикливая, ярко одевается. Остальные – мужнины жены, безработные. Разговоры безголовые: семейные скандалы у знакомых, тряпки, спа-салоны, заграница, шопинг и что кому снилось. Еще мыли кости прислуге. Снобизм, понты, полуграмотная речь, но красотки. Имен никогда не знала.
– Какие у вас были отношения?
– Какие у нас могли быть отношения? Она хозяйка, я прислуга. Любила командовать, особенно на людях.
– Вас это задевало?
Она усмехнулась.
– Если я скажу, что нет, вы мне не поверите. Сначала да, но потом я сказала себе: если она меня тиранит, значит, чувствует мое превосходство – и успокоилась. Сделаю каменное лицо – и как робот. Кофе дрянь? Извините, сейчас сварю другой. Суп недосолен? Исправлюсь. Пыль на пианино? Сию минуту вытру. Удерживалась, чтобы не отдать честь и не сказать: да, мадам! Вроде игра такая. По-моему, это ее страшно злило. Я бы сама от них ушла рано или поздно, но мне там хорошо платили. Но ведь человек может терпеть только до какого-то порога, правда? Если он человек. Планка у всех хоть и на разной высоте, но опускать нельзя.
– Что вы можете сказать про хозяина?
– Владимир Андреевич – нормальный человек. Днями и ночами на производстве. За столом ест много, молча, думает о своем. Хозяйка болтает, он не слышит. Деньги давал исправно, никогда не отказывал. На Новый год спал за столом. Уставал.
– Они не собирались разводиться?
– Понятия не имею. Ей незачем, ему… – Она запнулась. – Не знаю. Я никогда его ни с кем не видела, если вы об этом. Сидит у себя в Зареченске, а что там у него и с кем… – она пожала плечами.
– Они ссорились?
– Иногда он выговаривал ей за траты. Она гребла в магазинах все подряд, в шкафах полно вещей с ценниками. Понимаете, согласно договору о передаче прав на бизнес, он является владельцем, пока они вместе. Его тесть позаботился о будущем дочки. Так что ему не резон разводиться.
– Понятно. Что за история с кражей?
– Она сказала, что я украла у нее кольцо. Знаете, я такого от нее не ожидала. Недооценила, получается. Капризы, грубость, дурное настроение я еще понимаю, но обвинить в краже… Это слишком. Это уже подлость. Владимир Андреевич сказал мне, что не верит, но придется уйти. Заплатил почти за полгода. И я ушла.
