Неумолкающее эхо

Обе девчонки конкретно раздражали Азара не столько ангельскими голосочками, сколько своей несусветной приставучестью, поэтому во второй раз пересекаться с ними было крайне нежелательно. Как выйти со школы никем не замеченным? Оглядев гардеробную, Азар, конечно же, бросил взгляд на широкое окно. Сколько раз оно как выручало, так и предавало, когда умники закрывали окно изнутри, пока совершалась героическая вылазка на улицу. Потом приходилось переться с понуро опущенной головой через парадную дверь под оглушительные крики уборщиц, проклинавших виновника до седьмого поколения за отсутствие сменной обуви. Однако теперь возвращаться в школу не требовалось, поэтому Азар от удовольствия потер руки, надел кожанку и, не забыл напоследок скинуть как бы невзначай с вешалки куртку Батона, после чего ловко взобрался на подоконник и прокричал напоследок:

– Ду-у-у-ры, пока! Фиг я вас на мотике прокачу!

– Э-э-эй, Азар, ты чего обзываешься?! – те резво подбежали к окну, но было уже поздно.

Отвесив Янке с Катькой шутливый поклон и показав фигу, Азар неторопливо подошел к заждавшемуся хозяина мопеду. Рядышком стоял и легендарный драндулет Крота, со снятыми поворотниками и боковыми зеркалами. В прошлом здесь обычно припарковывался и третий мопед, принадлежавший Остапу, но он уже давно стал ходил пешком, потому что постоянно катал одновременно Алку вместе с ее ненормальной подружкой Ахряпкиной, отчего колеса на несчастном мопеде стали напоминать «восьмерки». «Э-эх, как же опустился этот пацан, – подумал Азар о своем безвольном однокласснике. – Настолько каблуком стать – просто слов нет».

Из школы постепенно начали выходить ребята с разных классов. В честь экзамена некоторые уроки отменили, поэтому орава низкорослых школьников бежала прочь с этого надоевшего за учебный год места, возбужденно ощущая близость предстоящих каникул. В этой толпе чудом затесался Илья, случайно сбивая портфелем зазевавшихся, которые отлетали от него как горох от стены. Уютно расположившийся на мопеде, как на гамаке, Азар заметил его рослую фигуру и, сложив руки рупором, окликнул. Тот резко затормозил, и в него врезался какой-то пятиклассник, улетев после столкновения на пару метров, но флегматичный Илья ничего не почувствовал и направился к Азару:

– Здорово, как сдал?

– Ну вроде как нормально… надеюсь, – без привычной уверенности ответил Азар. – Да хрен его знает, если честно. Кажется, что легче и не придумаешь, но в таких ситуациях всегда есть какой-то подвох. Вот ты как написал в прошлом году?

– Вообще зашибись. Одну задачу сделал, да и то наполовину.

– Фига се ты крут! А это на сколько?

– Понятно уж, что на два, – мудро не стал расстраиваться Илья делам прошлого. – Давай сегодня отмечать что ли ваш сданный экзамен, бухла купим, последний звонок заранее нужно проводить…

– Задолбал ты уже бухать, – раздраженно прервал его Азар, понимая, что Илью будет невозможно остановить, если он заведет речь на эту тему. – Ты так посадишь печень ещё до начала лета

– Все-все, ладно, – отмахнулся тот, не желая тратить энергию на споры.

День был непонятен: наполовину солнечный, наполовину пасмурный, поэтому время от времени казалось, что дождя не миновать, однако тёмные тучи одна за другой пролетали мимо, и весеннее солнце снова щекотало окрестности щедрыми лучами. Обычно в такую погоду учеников выгоняли работать на обширный пришкольный участок. Пропалывать склон маленького пригорка, на котором лишь чернела неиспользуемая земля, и ничего, кроме сорняков, не росло, для каждого школьника казалось самым бессмысленным на свете делом. Однако сегодня они были лишены удовольствия копаться на этой горке благодаря проведению экзамена.

Постепенно со школы начали выходить знакомые старшеклассники, уже не такой хаосной лавиной, а осанисто и чванливо, особенно касалось это зазнавшихся девчонок. Вот с каменным лицом вышла Алка, за которой понуро следовал Остап. Видимо, парочка успела поссориться, хотя это любовное реалити-шоу никого, помимо Ахряпкиной, не волновало. Азар раздосадовался, ведь он мысленно поставил на то, что Крот выйдет с экзамена вторым. «Грета наверняка до вечера сидеть будет с заумной рожей, – усмехнулся про себя Азар. – Как будто лучше от этого напишет».

Незаметно к нему с Ильей подошел Крот, старательно глядя себе под ноги. Лицо его хотя и стало безжизненным, но до Алки ему было далековато.

– Колись быстрее, как написал?

– На два так на два, на три так на три, – безразличным тоном ответил тот. – Разницы особой нет.

– А я думал, ты самым первым выйдешь…

– Да я бланк типо заморал, тетки с этого так раскудахтались, что пришлось все переписать, так бы через пару минут после тебя вышел. А там всего-то я пару раз за поля вышел… тоже мне, конец света.

Крот был настолько безэмоциональным, что упади в десяти шагах от него метеорит, он и в ус бы не дунул. На самом деле Крот переживал, только виду не подавал. Действительно, зачем охать и ахать раньше времени, результатов ведь еще нет, глядишь, может и найдутся положительные проблески в царстве тьмы…

Азар мог поспорить хоть на свою бесценную кожанку, что Алена добрых полчаса красовалась на себя в зеркале, висящем в фойе, не то вышла бы уже давным-давно. В любой другой ситуации Азар начал бы отчитывать сестру, но теперь, когда Кроту нужно было побыть наедине с мыслями, появление сестры оказалось, как нельзя кстати, и Азар поспешил попрощаться:

– Ладно бывайте что ли. Да передам я твой привет, передам! – обратился он к Илье, который выразительно смотрел на него. – Выше нос, Крот, и не с таких передряг выбирались!

– Наверное, он прав… – задумчиво пробормотал тот, когда друг, все же поворчав на Алену, уехал, поднимая за собой облака пыли.

Глава 3.

Последний звонок… После стольких лет наскучившей учебы, трёпки нервов, постоянных недосыпаний, истерик учителей наступает долгожданная свобода? Или же это конец всем беззаботным годам, незабываемым школьным приключениям, счастливым моментам? Среднестатистический человек без колебаний выберет первый вариант.

В Нижнеозерской последний звонок прошел ровно так же, как и все предыдущие: мероприятие проходило перед входом в школу, под ослепляющим солнцем, из-за которого собравшиеся без конца щурились, и часто смотрели под ноги, а не на мероприятие. В этом году смазливых девчонок набралось всего две-три на школу, зато учителя вовсю пустили слезу, хотя самые любознательные уже разведали эти трюки с использованием глазных капель, но выглядело довольно правдоподобно, ничего не скажешь. Втайне же учителя радовались тому, что наконец избавились от очередной партии недоумков.

Азар стоял почти во главе торжественной линейки вместе с одноклассниками. Выпускники же важно разместились на школьном крыльце, но им мало кто завидовал, ведь именно на эти каменные ступени магнитом притягивали к себе нещадно палившее солнце. Пару лет назад, когда во время торжества градус на термометре перевалил за плюс тридцать, одна девочка даже сознание потеряла. Однако этот случай никак не укоротил обращения учителей и приглашенных с района гостей, о личности которых никто из учеников знать не знал. Азару хотелось поскорее уйти с этой невообразимой суматохи домой, но пока директриса, обмываясь ручьями слез, не произносила в конце свою трогательную речь, о холодной комнате и мягкой постели можно было лишь мечтать и мечтать.

Он и Крот стояли позади Греты и Батона, обмахиваясь от жары и помирая скуки. Крот наконец-то перестал печалиться по поводу экзаменов, да и синяк у него рассосался, поэтому он как в обычные школьные будни «от нечего делать» раздавал Батону резкие подзатыльники, говоря тому, что у него в волосах запуталась пчела. Довольно скоро Кроту наскучило это занятие, поэтому он предложил Азару сыграть в «камень, ножницы, бумагу» на шалбаны, однако на них очень скоро обратила внимание Фрида Марковна, что-то пробурчав с самым угрюмым видом. «Иди-ка ты куда подальше», – шепотом послал её Азар, и вдруг потянул друга за рукав пиджака:

– Глянь, Крот, ща Остап будет вальс плясать! Во умора будет!

– Где?! – тот даже на цыпочки встал, чтобы не пропустить ничего интересного. – Такое нельзя пропускать!

Действительно, начался последний вальс. В этом празднике, похоже, все так или иначе становилось последним. Было всего четверо танцующих пар, главной из которых безусловно являлась пара Остапа с… Алкой. Дело в том, что девятиклассникам разрешили станцевать вальс по желанию, потому Алка воспользовалась возможностью своего парня, дабы покрасоваться перед публикой. Азар и Крот хотели взглянуть на промежуточные успехи парочки еще во время репетиций, однако Алка моментально пожаловалась на них, и тётка-хореограф выгнала парней из спортзала. А теперь Остап со своей дамой, заняв немало места на площадке, кружил в танце только так.

Смотрелось все это очень дурно, и Азар был счастлив тому, что отказал Катьке, которая в отличие от неразлучной подруги осмелилась пригласить его на вальс. Зато теперь он и Крот тряслись от беззвучного смеха, напоминавшего кудахтанье курицы, снесшей яйцо, и не обращали внимание на Фриду Марковну с покрасневшим от бешенства лицом. Но феерическое зрелище длилось недолго, и после того, как пары разошлись по своим местам, директриса, наконец, взяла в руки микрофон для «душещипательной» речи, содержание которой повторялось из года в год.

– Да ладно, неужели, – издал облегченный вздох Крот, продолжая плавиться от дневного зноя. – Лишь бы на час все не затянула как обычно.

– Дорогие выпускники, уважаемые гости и учащиеся, – начала стандартную речь директриса. – Поздравляю всех искренне, от всего сердца, ведь сегодня, спустя одиннадцать лет учебы в этих стенах, ставших по-настоящему домашними, наши любимые ученики, наши дети подводят финишную черту пребывания в школе. Даже не сомневаюсь, что вы ее не забудете, что она будет всегда в ваших сердцах…

– Бред, – отметил Азар. – Полный бред.

– Но помните, – не сбавляла обороты директриса, хотя многие перестали ее слушать, занимаясь бесплодными поисками хоть какого-нибудь тенечка, но деревья, словно дразня собравшихся, решили не укрывать от нещадных солнечных лучей школьный двор. – Вы не навсегда прощаетесь со школой, ее двери будут открыты для вас в любое время года! Поэтому хочу еще раз поздравить вас с этим знаменательным днем! Добавлю от себя, – вдруг обратилась она к оживленно перешептывающимся школьникам, которые с облегчением понимали, что конец мероприятия близок – После линейки учащиеся восьмых, девятых и десятых классов не разбегаются, а подходят к моему кабинету, у меня есть для вас важная новость!

– Это еще за какие грехи? – горько взвыл Крот, настроившийся смотаться сразу после окончания этой речи, но все надежды рухнули в один миг, словно карточный домик…

Возле кабинета директрисы скопилось немало народу – невиданный доселе случай, ведь обычно перед дверями с понурым видом стояли от силы два-три ученика, ожидая неприятную беседу за драку, случайно разбитое окно или зеркало в фойе. Однако сегодня собравшиеся не по своей воле ребята ждали «важнейшую» новость от директрисы, которая, в свою очередь, и не думала спешить, участвуя в выпускной фотосессии, тщательно стремясь залезть во все кадры «на память». Оставалось только с завистливой грустью смотреть в окна с видом на разбегающихся детей младших классов из накаленной от жары школы.

– Ну-ка признавайся, Крот, какую штуку ты опять выкинул? – тем временем Азар учинил товарищу допрос прямо в коридоре. – Опять мусорку на голову Батона напялил? Или «сливу» ему на нос поставил? Признавайся во всех грехах!

– Не делал я ничего, – тот непоколебимо отрицал все обвинения. – Тогда я бы один тут стоял, не позвали бы столько дуралеев. Наверно, она нас всех на второй год хочет оставить. Хотя нет, наверняка она это все затеяла, чтобы заставить нас парты со стульями после тупых выпускников таскать.

– Черт, да ты гений! – Азар хлопнул Крота по плечу. – Так и знал, что надо было по-тихому во время речи умотать. Только тогда почему девчонок не отпустили?

– А ну, разошлись все, дайте пройти! – тем временем послышался голос директрисы, но уже не такой обаятельный как во время линейки, а жесткий и властный. – Не толпитесь перед дверью!

Директриса тащила целую охапку подарков и цветов, ничего не видя перед собой. Лишь после вручения рассеянному Илье своего добра, она зазвенела ключами, дверь отперлась, и вся толпа последовала в кабинет: сначала директриса, потом Илья, который боялся даже дыхнуть на дары, затем и все остальные. Странным образом в маленькую комнатку смогли поместиться почти все присутствующие; правда, некоторым пришлось довольствоваться нахождением у порога. Зато вмиг стало так душно и тесно, что даже не было возможности пошевелиться.

– Так вот, внимательно послушайте, – разложив подарки на подоконнике, директриса достала с полки стенного шкафа какой-то документ. Лишь поудобнее расположившись в кресле, она окинула всех пристальным взглядом и нахмурилась – Вы уже не маленькие и знаете, что каждый год мы должны отправлять по восемь-десять учащихся в лагерь для отчетности. В том году я сделала грубейшую ошибку, положившись на вашу инициативность и ответственность. В итоге выбилась из сил, обзванивая каждого, а смогла собрать всего четверых! Поэтому пока не наберем нужное количество, никто домой не пойдет!

Моментально кабинет загудел, словно встревоженный улей, выражая грубое недовольство и злые насмешки:

– Опять в «Ласточку» что ли?!

– Так там не кормят даже нормально, вся жратва протухшая!

– То-то ты полночи в туалете просидел, ха-ха!

– Ну кто знал, что в канистре вода была не питьевая, а…

– Тиха-а-а! – рявкнула директриса, установив гробовую тишину. – Ни в какую «Ласточку» никто не поедет, их закрыли после ревизии! Успокойтесь уже! – ударила она кулаком по столу, дабы прекратить ликования школьников по поводу закрытия ненавистного для них места. Уловив за хвост молчание, она взяла документ и дикторским голосом зачитала его:

– «Приглашаем учащихся восьмых-десятых классов Вашей школы на две недели в замечательный лагерь «Дружное эхо». Его строительство завершилось в нынешнем году, поэтому в честь первого заезда на путевки будут тридцатипроцентные скидки. «Дружное эхо» находится в лесной чаще, в двух километрах от деревни Верхнеозерской, поэтому всем желающим поехать требуется сделать обязательную прививку от клещей. В самом лагере Вам будет обеспечено трёхразовое питание, чистейший воздух, незабываемые впечатления от мероприятий, Вы найдете здесь новых друзей и обязательно захотите вернуться снова!». Ну что, давайте, соглашайтесь! – настойчиво произнесла директриса, отложив бумагу. – Нам нужно ведь потом отрапортовать в район, что вы не шатались всё лето по улицам, а проводили свободное от учебы время с пользой!

В кабинете звонко жужжала муха, залетевшая в кабинет вместе с потоком ребят. Теперь, когда тишина не требовалась, она была до невозможности отчетливой. Немногие всерьез обдумывали предложение, кто-то старательно, не поднимая головы, смотрел на точку в паркетном полу, и лишь один Азар демонстративно зевал, всем видом показывая степень своего интереса к происходящему. Именно он и приковал внимание директрисы:

– Давай, Манилов, поезжай, а то ты же любишь всякие подпольные и несанкционированные мероприятия устраивать. Там и потратишь всю свою энергию в нужном русле.

– Сейчас вот, нашли дурака, – отрицательно покачал головой тот, прекрасно понимая, что заставить его поехать не смогут, ведь дозвониться до родителей в Алтае было крайне проблематично. – Не поеду я.

– А можете меня записать? – неожиданно для Азара, словно гром с неба, послышался невинный голос Алены, которая праведными глазами посмотрела на директрису. – Я готова поехать.

– Ну вот видишь, Манилов, твоя сестра согласилась, значит и ты поедешь, – довольная собой, директриса сделала нужные пометки в бланке. – Кто там дальше?

– Я хочу, – как можно равнодушнее произнес Илья, понимая, что возможность провести полмесяца где-то неподалеку от Алены не каждый день выпадает.

– Запишите меня тоже тогда, – немного поколебавшись, Крот решил все же не бросать друга в неблагоприятно сложившейся ситуации.

Азар даже не оценил этот благородный поступок, ведь он не ожидал такого безрассудного решения от сестры. «Какого черта ей сдался этот лагерь? Неужели вместо того, чтобы гулять с парнем, она весь пол июня хочет проторчать в лесной глуши? Неужели расстались?! Хотя нет, что я обрадовался, она вроде вела себя как обычно».

Поглощенный личной трагедией, он перестал обращать внимание на шушукающихся между собой ребят, а ведь тем временем послышалось грозное заявление Алки:

– Запишите меня! Ну и Остапа еще. Всё, мы поедем, – догматическим тоном обратилась она к Остапу, безуспешно пытавшемуся что-то промычать.

– Я тоже хочу поехать, – весьма ожидаемо подала голос Ахряпкина, явно не желая на пару недель остаться без ценнейших сплетен Алки. – Светка, – обратилась она к однокласснице, – давай с нами!

– Ну… не знаю, – замешкалась та. – Ну хорошо, хорошо, запишите.

– Мой сын тоже хочет поехать, – незаметно для всех в кабинете затесалась и мамаша Батона, которая пришла на праздник, посмотреть на сыночка. Сам Батон просто молчал, смирившись, что все решено за него.

– Вот ведь вас много-то как, – еле поспевала записывать директриса. – Грета, ты случайно не хочешь в лагерь, а то все твои одноклассники согласились?

– Я бы с радостью, – с фальшиво-любезным тоном пропела та. – Но у меня много дел в июне запланировано.

– Очень жаль, – безразличным голосом промолвила директриса. – Ну что, ещё кто-нибудь?

Ответов, однако, больше не последовало, пусть и после внезапного решения пользующейся популярностью Алены, многие всерьез взвесили все «за» и «против». Посмотрев еще раз на измученную духотой публику, директриса промямлила себе под нос «ладно, хватит» и громко объявила:

– Всем собраться возле школы завтра к девяти часам утра! И чтобы никто не опаздывал, вас ждать не будут! И ведите себя адекватно, чтоб никаких жалоб насчет плохого поведения и запрещенных веществ на вас не было! Вопросы есть? Нет? Тогда все свободны!

Со злостью растолкав плечами толпу, Азар вышел на улицу, хлопнув входной дверью. Бешенство так и распирало нутро, попадись кто-нибудь на его пути – шею бы свернул! Потерять полмесяца лета в лагере для детей вместо того, чтобы до самого утра тусоваться на турбазах. Это уж слишком!

– Эй, Азар, – впопыхах догнала его Алена. – Пожалуйста, послушай…

– Че-е-гоо?! Да какого хрена тебе сдалась эта дыра, когда ты даже в лес за огородом гулять не ходишь?! Тебе дома, ничего не делая, плохо живется что ли, а?! Можешь не отвечать, все равно пешком домой пойдешь!

Сдержав вырывающиеся наружу ругательства, он не дал сказать сестре больше ни слова и пошел своей дорогой. Азар прекрасно понимал, что Алена найдет транспорт до дома без каких-либо трудностей, ведь любой парень был готов ее подбросить хоть на край света, правда, она от гордости не любила кого-то просить, но сегодня брат не оставил ей выбора.

Проходя мимо счастливых выпускников с яркими ленточками, ожидающих прибытия такси для продолжения празднования еще и в городе, Азар одарил их таким угрюмым взглядом, что у тех мигом скисли улыбки на лицах. На самом деле он уже постепенно приходил в себя, и в голове начали рождаться умные мысли: во всех неприятных случаях нужно искать положительное. Наконец, у него из множества зарисовок возник шикарный план, поэтому Азар пошел искать Крота, дабы поделиться с ним идеей.

Друг ожидаемо находился неподалеку от своего мопеда. Рядом с ним отшивались Остап с Алкой, о чем-то ведя заумную беседу. «Неужели Остап просит Крота довезти Алку до дома? – прикинул в уме Азар. – За голову взялся что ли… но это вряд ли».

Дело в том, что Остап жил чуть ли не напротив школы, и ему приходилось каждый раз после уроков провожать свою мадам до дома, а потом идти в обратном направлении. А вечером вновь приходить…

– Ну чё, офигенские каникулы заказывали? – с такими саркастическими словами Азар подошел к ним. – Че такие тухлые? Радуйтесь, когда еще такая возможность будет, лагерный хороводик водить!

– Поздняк уже радоваться, – вздохнул Крот. – Завтра придется под звуки губной гармошки в автобусе на зону переть.

– Да пошли они все, – не согласился с ним Азар. – У меня тут идейка одна появилась.

– Какая? В лагерь не поехать? Ты же знаешь, не прокатит. Аттестат не выдадут еще…

– Не-ет, это уж слишком примитивно для меня. Я предлагаю поехать завтра не на ржавом автобусе, а на своих мопедах. Мы их оставим у моих бабушки с дедушкой в Верхнеозерской, а оттуда до лагеря пешком недалеко. Километра два с небольшим вроде как, если директриса не врет. А там уж должны пустить в зону, куда денутся, просто попросим кого-нибудь за нас словечко молвить. Зато представь, как перед девками сможем понтоваться, смекаешь?

– Ну… это ты неплохо придумал, – недолго поразмышляв, признал Крот. – Только как ими пользоваться будем, не думаю, что из лагеря нас выпускать будут, когда захотим. Побег что ли устроим?

– Че-нить да придумаем, – слегка опешил от неожиданного аргумента Азар, но виду не подал, дабы не разрушать столь гениально разработанный план.

– Тогда я за, – согласился друг.

– Вот и отлично. Остап, может рванешь с нами?

– Не-а, я лучше на автобусе поеду, – за все время беседы друзей, они с Алкой оставались пассивными слушателями. Азар, разумеется, предложил ему это в шутку, заранее зная ответ, но Алка все же многозначительно пихнула Остапа локтем в бок. – Ладно, увидимся завтра в лагере. Бывайте!

Азар красноречиво переглянулся с Кротом, но предпочел сохранить молчанье. Хотя было и так понятно, что Алка, как обычно, не попрощавшись с ребятами, не на шаг не спустит Остапа с поводка. Ладно хотя бы ещё не начали называть друг друга «котиками» или «зайками», не то совсем было бы тошно. Зато теперь к мопедам подошли Ахряпкина со Светкой, которые тоже согласились поехать в «Дружное эхо». Если с Ахряпкиной было все ясно, то вот причину поездки Светки Азар так и не понял.

Как и Ахряпкина, Светка училась в восьмом классе. Для своих пятнадцати лет она выглядела уже взрослой и весьма обаятельной девушкой. Темноволосая, высокая, с слегка смугловатой кожей она выделялась среди сверстников, что отмечал даже Азар, весьма скупой на похвалу в отношении Нижнеозерских девушек. Иногда он даже размышлял о том, что, испытывает к ней симпатию, которая, была весьма похожей на взаимную, однако дурное поведение и неприятный характер Светки рассеивали его соображения. Вдобавок ко всему у неё была отвратительная привычка фыркать с последующим ненормальным смехом от идиотских шуток; а пристрастие Светки к курению кальяна в компании друзей из соседней деревни превратило более-менее человеческое отношение Азара к ней лишь к кратковременным проблескам.

– Ну это ли не круто, – с неподдельными эмоциями затрещала как поломанный радиоприемник Ахряпкина. – Будем в лагере целых полмесяца отрываться!

– Действительно, счастье-то какое привалило, – язвительно откликнулся Азар. – Придется вашими страшными харями две недели любоваться. А ведь так хотелось.

– Ладно уж тебе, не на каторгу ведь едешь, – примирительно сказала Светка. – Вдруг там не все так плохо, как кажется.

– С вами везде ужасно, – грубо заметил Азар.

– Я же щас обижусь…

– Мне плевать, – не оценил попытку Азар, – Обижайся сколько душе угодно, я тебе не каблук как Ос… в общем, как один человек. Всё, проваливайте уже, и без вас тошно.

– Да пошел ты, – окончательно обидевшись, девчонки ушли.

– Прям побежал успокаивать, – плюнул им вслед Азар.

– Зря ты так, – покачал головой Крот. – Ладно, фиг с ней, с Ахряпкиной, но Светка же пытается нормально с тобой общаться.

– Да кому эта Светка сдалась…

– Вроде девушка не плохая.

– Ладно, черт с тобой, – махнул рукой Азар. – Короче, Крот, заедь за мной завтра часиков в двенадцать, только позвонить не забудь, а то я могу и проспать, сам знаешь.

– Ну ты можешь. Ладно, до завтра тогда, – пожав руки друзья разъехались в разные стороны.

Догадки Азара все-таки не оказались пустыми: когда он приехал, Алена уже собиралась готовить обед, ставя кастрюлю с водой на огонь. Демонстративно пройдя мимо нее с поднятым кверху носом, Азар пошел к себе в комнату, где моментально растянулся на кровати, не удосужившись снять слипшийся на потном теле костюм. «За что мне это наказание – лагерь, – размышлял он, глядя на потолок, однако уже не считал свое положение совсем безнадежным. Псих внутри постепенно сходил на нет. – Наверно, стоит уже смириться. Быть может, Светка права, и там не все так хреново. Как там Крот говорил? Девушка не плохая? Вот комик нашелся! Хотя…»

Глава 4.

– Вырубите этот сраный будильник! – орал легший спать лишь под утро из-за продолжительного ночного просмотра сериалов Азар. – Какой придурок его поставил! Каникулы у меня или что вообще?!