скачать книгу бесплатно
Дэвид сказал:
– Давайте не будем об этом.
Он, как всегда, испытывал недовольство, когда становился слишком известен. Вначале Майндс, теперь Гардома.
– Если вы тот самый Старр, – сказал Гардома, – я надеюсь, вы здесь для того, чтобы прекратить все эти неприятности.
Счастливчик, казалось, его не слышал. Он спросил:
– Когда я смогу поговорить со Скоттом Майндсом, доктор Гардома?
– Не раньше чем через двенадцать часов.
– Он будет в себе?
– Я в этом уверен.
Послышался чей-то гортанный баритон:
– Неужели, Гардома? Потому что вы считаете, что наш мальчик Майндс никогда не был неразумным?
При этих словах доктор Гардома повернулся, не пытаясь скрыть неприязненное выражение.
– Что вы здесь делаете, Зертейл?
– Держу глаза и уши открытыми. Лучше бы я их закрыл, – сказал вновь пришедший.
Старр и Верзила с любопытством смотрели на него. Большой человек; невысокий, но широкоплечий, с мощными мышцами. Щеки черны от щетины; неприятное ощущение крайней самоуверенности.
Доктор Гардома сказал:
– Делайте со своими глазами и ушами что угодно, но не в моем кабинете.
– Почему? – спросил Зертейл. – Вы врач. Пациенты имеют право входа. Может быть, я пациент.
– На что жалуетесь?
– А эти двое? Они на что жалуются? Ну, у этого, я уверен, нарушение гормонального равновесия. – При этих словах он взглянул на Верзилу.
В наступившем молчании Верзила сначала смертельно побледнел, а потом как будто начал раздуваться. Он медленно встал, глаза его округлились. Губы шевельнулись, будто он повторял «нарушение гормонального равновесия», как будто он пытался убедить себя, что на самом деле слышал эти слова, что он не ослышался.
Потом, с быстротой нападающей кобры, пять футов два дюйма стальных мышц Верзилы устремились к насмешнику.
Но Старр действовал быстрее. Он схватил Верзилу за оба плеча.
– Спокойней, Верзила.
Маленький марсианин отчаянно пытался вырваться.
– Ты сам слышал, Счастливчик! Ты ведь слышал!
– Не сейчас, Верзила.
Зертейл хрипло рассмеялся.
– Выпусти его, приятель. Я разотру этого малыша по полу пальцем.
Верзила взвыл и принялся извиваться в руках Старра.
Тот сказал:
– На вашем месте я бы помолчал, Зертейл, иначе вы попадете в неприятности, из которых вас не вытащит ваш друг сенатор.
Глаза его при этом стали ледяными, а голос звучал сталью.
Зертейл мгновение смотрел ему в глаза, потом отвернулся. Что-то сказал насчет шуток. Верзила дышал теперь ровнее, и Дэвид медленно разжал руки. Марсианин вернулся на свое место, дрожа от сдерживаемой ярости.
Доктор Гардома, который напряженно следил за происшествием, спросил:
– Вы знакомы с Зертейлом, мистер Старр?
– Наслышан. Джонатан Зертейл, бродячий следователь сенатора Свенсона.
– Можно и так сказать, – пробормотал врач.
– Я тоже вас знаю, Дэвид Старр, Счастливчик Старр, как еще вас называют, – сказал Зертейл. – Бродячий вундеркинд Совета Науки. Марсианская отрава. Пираты астероидов. Венерианская телепатия. Правильный перечень?
– Да, – ровно ответил Дэвид.
Зертейл торжествующе улыбнулся.
– Мало найдется такого, чего бы в офисе сенатора Свенсона не знали о Совете Науки. И мало чего я не знаю о происходящем здесь. Например, я знаю о покушении на вашу жизнь и пришел с вами из-за этого увидеться.
– Зачем?
– Хочу предупредить вас. Небольшое дружеское предупреждение. Вероятно, врач уже сказал вам, какой отличный парень Майндс. Всего лишь влияние невыносимого напряжения, сказал он, я полагаю. Они друзья с Майндсом. Большие друзья.
– Я только сказал… – начал доктор Гардома.
– Позвольте мне закончить, – сказал Зертейл. – Позвольте мне сказать вот что. Скотт Майндс так же безопасен для вас, как двухтонный астероид для космического корабля. Он не был временно невменяемым, когда нацелился в вас бластером. Он знал, что делает. Он хладнокровно пытался убить вас, Старр, и, если вы не будете осторожны, в следующий раз у него получится. Можете поклясться сапогами своего маленького марсианского друга, он сделает еще одну попытку.
Глава 3. Смерть ожидает в комнате
Наступившее молчание казалось приятным только Зертейлу.
Затем Дэвид спросил:
– Почему? Каковы его мотивы?
Зертейл спокойно ответил:
– Потому что он боится. Здесь затрачены многие миллионы, миллионы, выданные расточительным Советом Науки, а он не может довести эксперимент до конца. Свою некомпетентность он называет случайными неполадками. Полетит на Землю и будет убеждать, что во всем виноваты случайности. И получит еще деньги Совета, вернее, налогоплательщиков, для какого-нибудь другого не менее глупого плана. Но вы явились на Меркурий расследовать, и он боится, что Совет все-таки узнает правду. Вы ее унесете с собой.
Старр сказал:
– Если это правда, вы ее уже знаете.
– Да, и надеюсь это доказать.
– Но вы тогда тоже представляете опасность для Майндса. Следуя вашим рассуждениям, вас он должен попытаться убить прежде всего.
Зертейл улыбнулся, его пухлые щеки стали шире. Он сказал:
– Он пытался меня убить. Верно. Но я бывал во многих переделках, работая на сенатора. Я могу постоять за себя.
– Скотт Майндс никогда не пытался убить ни вас, ни кого-либо другого, – заявил доктор Гардома, лицо его стало измученным и бледным. – Вы это хорошо знаете.
Зертейл не стал отвечать ему прямо. Он обратился к Старру:
– Присматривайте и за добрым доктором тоже. Как я сказал, он большой друг Майндса. На вашем месте я не позволил бы ему лечить у себя даже головную боль. Таблетки и уколы могут… – он громко щелк-нул пальцами.
Доктор Гардома с трудом произнес:
– Кто-нибудь убьет вас за…
Зертейл беззаботно заметил:
– Да? И вы собираетесь стать этим человеком? – Он повернулся, уходя, и через плечо бросил: – О да, забыл. Я слышал, старик Певерейл хочет с вами увидеться. Он очень обеспокоен, что не встретил вас официально. Расстроен. Повидайтесь с ним, погладьте его по головке… И, Старр, еще один намек. Не надевайте защитные костюмы, вначале не проверив их. Понимаете, что я имею в виду? – С этими словами он наконец ушел.
Прошло немало времени, прежде чем Гардома пришел в себя и смог говорить. Он сказал:
– Каждый раз, когда я его вижу, он выводит меня из себя. Грязный лживый…
– Весьма проницательный парень, – сухо заметил Дэвид. – Очевидно, один из его методов – расчетливо говорить то, что выведет собеседника из себя. А разгневанный противник наполовину беспомощен… Кстати, Верзила, это к тебе относится. Ты готов наброситься на всякого, кто намекнет, что в тебе меньше шести футов.
– Счастливчик, – взвыл марсианин, – он сказал, что у меня нарушение нормальной деятельности гормонов.
– Научись ждать подходящего момента, чтобы убедить его в противоположном.
Верзила воинственно заворчал и ударил кулаком по прочному пластику своих серебряно-золотых сапог. (Кричащие многоцветные сапоги не наденет никто, кроме фермера с Марса, но ни один марсианский фермер не выйдет без них. У Верзилы их был десяток, и каждая следующая пара ярче предыдущей.)
Дэвид сказал:
– Что ж, повидаемся с доктором Певерейлом. Он ведь глава обсерватории?
– Глава всего Купола, – сказал доктор. – Он и правда заметно постарел. Рад добавить, что он ненавидит Зертейла не меньше любого из нас, но ничего не может сделать. Не может спорить с сенатором. Интересно, а может ли Совет? – мрачно закончил он.
Старр ответил:
– Думаю, да. А теперь напоминаю: я хочу увидеться с Майндсом, как только он проснется.
– Хорошо. Будьте осторожны.
Счастливчик с любопытством взглянул на него.
– Будьте осторожны? Что вы этим хотите сказать?
Доктор Гардома покраснел.
– Просто фигура речи. Я так всегда говорю. Ничего не имею в виду.
– Понятно. Ну что ж, до встречи. Пошли, Верзила, и перестань хмуриться.
Доктор Лэнс Певерейл пожал им обоим руки с энергией, которой они не ожидали в таком пожилом человеке. Его темные глаза смотрели серьезно и озабоченно и казались еще темнее из-за нависавших седых бровей. Волосы, все еще густые, почти сохранили первоначальный цвет, став серо-стальными. Больше всего его старили морщинистые щеки, на которых отчетливо выделялись скулы.
Он говорил медленно и негромко:
– Простите, джентльмены; я чрезвычайно расстроен тем, что сразу после вашего прибытия в обсерваторию произошло это ужасное событие. Я во всем виню себя.
– Для этого нет причин, доктор Певерейл, – сказал Дэвид.
– Вина моя, сэр. Мне следовало самому встретить вас… Но мы следили за исключительно интересным и очень необычным протуберанцем, и я позволил своим профессиональным интересам помешать проявлениям гостеприимства.
– Ну в любом случае вы прощены, – сказал Счастливчик и искоса с юмором взглянул на Верзилу, который с раскрытым ртом слушал поток слов старика.
– Мой поступок непростителен, – говорил старый астроном, – но мне приятно, что вы пытаетесь. Я приказал приготовить для вас помещение. – Он взял их за руки и повел по ярко освещенному коридору Купола. – У нас тесно, особенно после прибытия доктора Майндса с его инженерами и… и других. Но все же вам будет приятно иметь возможность отдохнуть и даже поспать. Я уверен, вы также захотите поесть, и вам принесут пищу. Завтра у вас будет возможность познакомиться со всеми, а у нас – узнать причину вашего приезда сюда. Для меня вполне достаточно того, что за вас ручается Совет Науки. Мы устроим нечто вроде банкета в вашу честь.
Коридор постепенно вел вниз, они углублялись в жилые помещения Купола под поверхностью Меркурия.
Дэвид сказал:
– Вы очень добры. Возможно, я смогу осмотреть и обсерваторию.
Певерейл, казалось, этому обрадовался.
– В этом я к вашим услугам, и уверен, вы не пожалеете о затраченном времени. Наше основное оборудование смонтировано на передвижной платформе, которая перемещается вместе с движением терминатора. При этом часть диска Солнца всегда остается видимой, несмотря на движение Меркурия.
– Поразительно! Но теперь, доктор Певерейл, один вопрос. Каково ваше мнение о докторе Майндсе? Я оценил бы откровенный ответ, без всяких дипломатических соображений.
Певерейл нахмурился.
– Вы ведь тоже специалист по субоптике?
– Не совсем, – ответил Старр, – но я спрашиваю о нем как о человеке.
– Ага. Ну… – астроном задумался, – он приятный молодой человек, весьма компетентный, мне кажется, но нервный, очень нервный. Он обидчив, слишком обидчив. Чем больше проходит времени, чем хуже идут дела, тем все сильнее это сказывается; с ним иногда бывает очень трудно. Жаль; я уже сказал, что в целом это приятный молодой человек. Я его начальник, конечно, пока он работает в Куполе, но в его дела не вмешиваюсь. Его проект не связан с работой обсерватории.
– А каково ваше мнение о Джонатане Зертейле?
