Иерусалимский роман

– Стал учить Тору. Похоже, он склоняется к иудаизму.

– Неожиданный поворот. И что хотят от тебя родители?

– Просят поговорить с ним.

– Попробуй, – вздохнул Борис Петрович. – Но шансов мало. Он находится, я думаю, под влиянием серьёзных людей, раввинов. В любом случае, не нужно отчаиваться, даже если твой брат станет религиозным. Среди них много замечательных людей.

– Я понимаю. Но родители, конечно, волнуются.

– Им придётся принять действительность такой, какова она есть. Здесь другая социальная и духовная среда. Нужно быть ко всему готовым.

Он коснулся рукой груди зятя и, пожелав ему спокойной ночи, побрёл к себе в спальню.

Илья помылся, почистил зубы и пошёл к себе. Юлия, лёжа в постели, читала книгу. Увидев мужа, она положила её на тумбочку.

– Ложись, дорогой. Я ничего не буду спрашивать. Чувствую, ты взволнован. Иди ко мне.

Илья лёг возле неё. Разговор с родителями вышиб его из привычной колеи. Дыхание лежащей рядом жены не располагало к близости. Юлия прислонилась к нему, положила руку ему на грудь, а затем накрыла его своим тёплым телом. Желание любви

вдруг вернулось к нему и он, благодарный и сильный, овладел ею.

На следующий день после занятий Илья попросил Юлию его не ждать и догнал Юру.

Два брата какое-то время шли молча, сознавая безнадёжность предстоящего разговора.

– Вчера вечером был у вас. Родители беспокоятся о тебе.

– Я их понимаю.

– Как далеко зашли твои духовные поиски? Мы полагали, что будем вместе. Будем жить и поддерживать друг друга.

– А я никуда не денусь, Илья. Но разве я не имею право выбрать свой путь? Я с первых дней почувствовал пустоту. И задался вопросом: что я здесь делаю, что для меня эта страна и что я для неё?

– Мы тоже не примитивные существа. Все ищем ответ и приходим к каким-то своим выводам.

– Но ваши мысли связаны прежде всего с реальной действительностью, – возразил Юра. – Выучить язык, устроиться на работу и зарабатывать. Путешествовать по миру, познакомиться с интересными людьми и культурно проводить время. Те же мысли, которые вынашивали в Советском Союзе.

– Разве благополучное существование для тебя и твоей семьи не главная жизненная задача? – не уступал Илья. – Уверен, для самых религиозных людей это так же важно, как и для светских.

– С таким подходом можно проживать где угодно. Не обязательно было ломать обустроенную жизнь и перебираться в Израиль. Но мы евреи. Нам предназначена эта страна.

– Борис Петрович рассказал мне, как нас развернули от Америки и направили сюда.

– Я что-то слышал, Илья. Может быть, это благо для Израиля и для нас. Довольно скитаться по планете.

– Ты стал верующим?

– Я, Илья, никогда не был заядлым атеистом. В Киеве это был вопрос философии. Трепались о Б-ге, чтобы произвести впечатление на друзей или соблазнить девушку. А здесь совершенно другая атмосфера. Здесь я много общался с соседом и послушал мудрых людей, с которыми он меня свёл. Яков был такой же советский человек, как и мы. Я начал читать ТАНАХ, и всё начало становиться на свои места. Сейчас я уверен, что с тех времён, как Авраам пришёл из Ура в эти земли, как наши праотцы собирали еврейский народ, как Моисей вывел его из Египта, и до этих дней нами управляет могучая рука Всевышнего.

– Если Он так любит наш народ, почему Он не предотвратил Холокост?

– Он посылал Жаботинского и других людей, – произнёс Юра. – Они призывали эмигрировать в Израиль. Предупреждали народ о приближающейся Катастрофе. Какая-то часть всё же уехала. Но подавляющее большинство воспротивилось. И знаешь почему? Из-за того, о чём мы с тобой говорили. Они хорошо жили и не желали ломать свою обеспеченную, благополучную жизнь.

– И ты намерен соблюдать все заповеди Торы? – уже спокойно спросил Илья.

– Не знаю. Я в самом начале. Надо всё осмыслить, поговорить с раввинами. Хотя невозможно быть наполовину беременным.

– Есть ультраортодоксы и вязаные кипы. Ты с кем?

– С вязаными кипами. У них идеология религиозного сионизма. По их мнению, создание государства Израиль является началом мессианского избавления. Это философия раввина Авраама Кука.

– Мне тоже они больше нравятся, – сказал Илья. – Между прочим, ты ведь не обрезан.

– Молодец, мыслишь правильно. Я сделаю брит-милу в ближайшее время. Уже состоялся религиозный суд. Меня единогласно признали евреем. Уже есть направление в поликлинику. Только, пожалуйста, не говори родителям.

– Хорошо, Юра. Я чувствую, ты серьёзно настроен. Хочешь учиться в ешиве?

– Не так всё просто. Нужно владеть ивритом. Со временем, наверное. Да и в армию через год призовут.

– Ты хорошо знаешь английский. Походи по городу. Может, найдёшь работу. Я слышал, в стране большой спрос на программистов.

– Я подумаю, Илья.

Они оказались на развилке дорог, где должны были разминуться. Братья остановились и посмотрели друг на друга. Всё было сказано, но Юра своего решения не изменил. Только связывающее их доброе братское чувство стало ещё сильней. Илья подошёл к Юре и обнял его за плечи.

Семён Эмильевич позвонил на следующий день, когда Юры не было дома.

– Ты с ним говорил? – спросил отец.

– Да.

– Что он сказал?

– Его выбор быть евреем, папа.

– Разве он не еврей?

– По крови, конечно. Но он желает быть евреем по духу.

– Сотни тысяч просто живут, любят страну и не ищут приключений, – заявил отец.

– А Юре это недостаточно, папа. Он так чувствует. Если он не испытывает веры, то что он здесь делает?

– Он хочет присоединиться к ХАБАД?

– Нет, к вязаным кипам, религиозным сионистам.

– Ну хоть к сионистам, – вздохнул отец. – И ничего нельзя сделать?

– Думаю, ничего, папа. И вот что я подумал. Мы хотим вернуть его в нашу колею, потому что нам это удобно. Никто не будет беспокоить нас своими поисками смысла жизни, раздражать непривычными нам делами и разговорами.

– Ты прав, Илья. Но тебе легче так рассуждать. Ведь это мы с мамой живём с ним в одной квартире. Ладно, будь здоров.

В трубке раздались сигналы отбоя.

Пошла неделя. Казалось, родители успокоились и смирились с выбором сына. Телефонный звонок прозвучал набатом, оповещая о новом происшествии.

– Илья, тебя отец просит, – сказала Лина Моисеевна, протягивая ему трубку.

– Слушаю тебя, папа.

– Твой брат сделал обрезание, – стараясь сдерживать эмоции, – произнёс Семён Эмильевич.

– Так это же хорошо, папа. Я недавно слышал анекдот. Раввина спрашивают, зачем делать брит-милу. А он отвечает: «Во-первых, это красиво!»

– Нам не до смеха, Илья. Если желаешь увидеть своего брата живьём, приходи.

– Я зайду.

– Хорошо, Борису Петровичу привет.

– Юра сделал обрезание? – догадалась Лина Моисеевна.

– Да. И всполошил родителей. Хотят, чтобы я пришёл.

– Пойди, конечно.

Минут через пятнадцать он уже входил в квартиру родителей. Илья обнял встревоженную маму, пожал руку отцу и направился в комнату брата. Тот сидел в кресле, раздвинув ноги больше обычного.

– Как дела, Юра?

– Вроде всё в порядке.

– Ты родителей успокоил?

– Да, они в курсе дела.

– Тогда расскажи мне, – попросил Илья.

– Всё просто. Утром поехал в Кирьят Вольфсон. Ну, ты знаешь, высотные дома напротив Кнессета.

– Конечно, Юра, я знаю.

– Там поликлиника, куда я получил направление. Показал им удостоверение личности и бумажку от раввината. Завели меня в палату и сказали раздеваться и одеть халат. А там мужчина, ждёт своей очереди. Его позвали и я остался один. Я понял – операция у них на потоке.

– Волновался?

– Немного. Но представь себе обрезание всех мужчин общины Авраама. Без особых средств защиты от инфекции, без обезболивания, примитивными ножами. А здесь хирургическая операция. Через минут двадцать вызвали меня. Операционная прекрасно оборудована, над постелью, куда меня положили, яркие лампы. Двое хирургов. Один сделал мне укол.

– Куда?

– Ну не в руку же. Где-то в мошонку.

– Понятно

– Через некоторое время я уже ничего не чувствовал. Второй хирург скальпелем или чем-то ещё отрезал лишнее.

– В самом конце?

– Нет, в середине. В конце делают ребёнку, которому восемь дней.

– Интересно.

– Зашили вокруг, спросили, как я себя чувствую и помогли подняться. Сестра повела меня в комнату, где находятся после операции. Так несколько кроватей. Одна не занята. Ну, я прилёг на неё.

– Было больно?

– Почти ничего не чувствовал, анестезия ещё действовала. У одного парня пошла кровь, и он даже застонал от боли. Его взяли на доработку.

– А у тебя что?

– Всё в порядке. Чувствительность вернулась. Я посмотрел, шов надёжный, кровотечения нет. Медбрат зашёл меня проверить и сказал, что я потихонечку могу убираться восвояси.

– Как ты добрался?

– Вышел на улицу, дождался автобуса и доехал до центральной автобусной станции. Там через пять минут сел на автобус, идущий в Рамот.

– Здорово! И не болело?

– Немного. Сейчас показывать тебе ничего не буду. Пусть пока срастается.

– А какую-то перевязку делать нужно?

– В первое время во имя гигиены следует накладывать лёгкую повязку.

– Мама как держалась?

– Представь себе, она, как поняла, что я сотворил, нашла у себя и принесла мне марганцовку. Сказала промыть ею рану. Это прекрасная дезинфекция. Убивает всё живое.

– Родители молодцы, – спокойно произнёс Илья. – Они уже сознают, что ты идёшь по своему пути. Тормозить не будут, наоборот, помогут. Будь с ними откровенный и благожелательный. Они это оценят.

– Конечно, так и будет. Спасибо, что зашёл. Недельку в ульпан ходить не буду. Буду учить язык самостоятельно. Слава Б-гу, учебников хватает. Ну и Тору читать. Скажи училке, что я приболел.

– Будь счастлив и здоров, братан.

Илья вышел из комнаты.

– У Юры всё нормально. Неделю он дома безвылазно. Потом будет видно.

– Мой папа, твой дед, был обрезан, – сказала мама.

– Мой тоже, тогда ещё успели сделать, – произнёс отец. – Моэль приходил домой, совершал свой обряд и благополучно удалялся. Главное не болтать лишнего.

– Здесь бояться нечего, – улыбнулся Илья. – Кругом одни евреи. Арабы, кстати, тоже все обрезаны. Ну, ладно, я пошёл, Юля ждёт на ужин.

Он вернулся домой в размышлении, стоит ли ему делать обрезание. Юлия спросила, как прошла операция. Когда он поведал ей подробности, она усмехнулась и сказала:

– Его достоинство теперь красивее твоего.

– Мне тоже сделать? – немного уязвлённый спросил Илья.

– Глупый, я же пошутила. Я счастлива таким, какой ты есть.

Она обняла мужа и поцеловала в губы.

3

Уже через два месяца их класс в ульпане заметно поредел. Ушёл высокий симпатичный парень из Питера, работавший системным программистом на гигантском Кировском заводе. Двое устроились на предприятии в промзоне города Маале-Адумим.

В один из дней его отозвал для разговора и Ян.

– Илья, тут такое дело. Мне предложили работу.

– Инженера?

– Да. В компании, которая строит в Писгат-Зеэве.

– Я о нём что-то слышал.

– Это большой район на северо-востоке Иерусалима.

– И ты сомневаешься?

– Немного. Всё-таки иврит надо бы знать.

– Язык – дело бесконечное. Будешь учить его всю жизнь. Но основной словарный запас мы здесь получили. Уже пытаемся говорить и нас это не удивляет. Как сказал Горбачёв, процесс пошёл.

– Такие мысли ко мне тоже приходили.

– Берись, дружище. Пройдись по строительным терминам, составь список слов и выражений.

– Не ожидал от тебя такого совета, Илья.

– Ты с компанией говорил?

– Конечно. Меня принял главный инженер Шломо Котляр. Он ватик, старожил из алии семидесятых годов.

– Котляр понимает, что специалистов с нашим образованием нужно брать на работу. Он увидел, что языком ты не очень владеешь. Но для него это не имеет значение.

– Ты же знаешь, как я говорю на иврите.

– И после этого ты ещё сомневаешься? Не морочь мне голову, Ян.

– Спасибо, Илья. Жена вот немного колеблется.

– Принесёшь первую зарплату, перестанет колебаться.

Друзья вернулись в класс, больше не возвращаясь к вопросу о работе.

Илья решил закончить начальный курс иврита. До его конца оставался месяц. Как военнообязанный, он также не был уверен в том, что стоит искать работу. Ему объяснили, что призыв в армию для репатриантов происходит через год. Следовательно, у него для работы только семь-восемь месяцев. Отец и тесть советовали не терять время и наведаться в бюро трудоустройства. Илья получил удостоверение об окончании ульпана и поехал в город.

– Вы инженер-электрик, – произнесла служащая, рассматривая документы.

– У меня вторая степень. Закончил Киевский политехнический институт.

– А опыт работы? – спросила она, с интересом посматривая на Илью.

– Три года на крупном предприятии.

– У меня тут есть кое-что для тебя. Вчера получила заявку. Ищут инженера на Интел. Несколько дней назад был запрос от Электрической компании. Но тебя опередили.

– Я слышал об Интеле. Я даже вижу его из окна квартиры.

– Поезжай сейчас туда. Надеюсь, они никого не успели взять.

Она что-то напечатала и протянула ему лист бумаги.

– Покажешь этот бланк на проходной.

– Тода раба, гиверет, – поблагодарил он доброжелательную служащую.

Илья вышел на улицу и поспешил к автобусной остановке. Десять минут ожидания показались ему вечностью. Автобус долго тянулся по городу, и он подумал, что ему следовало бы взять такси. Приземистое здание компании Интел на Хар Хоцвим он увидел сразу за поворотом дороги. Охранник остановил его вопросительным взглядом, но посмотрев на бланк службы трудоустройства, пропустил через турникет. Зайдя в здание, поинтересовался у проходящего мужчины, где отдел кадров. Сохраняя безразличие, тот махнул рукой в сторону администрации.

Миловидная женщина средних лет окинула его проницательным взглядом. Илья, возможно, произвёл на неё впечатление. Высокий красивый парень не мог не понравиться.

– Ты новый репатриант?

– Да. Я четыре месяца в стране.

– Наш главный энергетик ищет инженера-электрика, – сказала она, стараясь говорить медленно и ясно.

– Меня направили к вам.

– Я вижу.

Она подняла телефонную трубку и набрала номер.

– Иегуда, ты просил найти тебе специалиста. Он тут у меня. Ты готов с ним побеседовать?

Тот что-то ей сказал.

– Тогда иди сюда и забери его к себе.

Она улыбнулась и положила трубку.

– Покажите ему свои документы и резюме. Английский знаете?

– Да, владею.

– Если будет трудно говорить на иврите, предложите ему английский.

– Спасибо за совет.

В отделе появился мужчина средних лет в голубой спецодежде и подошёл к столу.

– Как дела, Галит? – спросил он, поглядывая на Илью.

– Ха коль беседер, Иегуда. Вот тебе инженера нашла.

– Поговорю с ним.

Он повернулся к Илье, коснулся его плеча и легко подтолкнул к двери.

– Как тебя зовут?

– Илья Вайсберг.

– Ну, пойдём ко мне.

Он пошёл за Иегудой в шаге от него. Небольшая комната, куда они вошли, была обставлена шкафами со множеством книг и папок. Они лежали и на столах. Какие-то чертежи были раскрыты, и Илья сразу узнал в них электрические схемы.

Иегуда сел за стол и указал ему рукой на стул по другую сторону стола.

– Садись, Илья. Покажи свои документы. Ого, инженер-электрик. Вторая степень. Три года работы. Чем занимался?

– Всеми электрическими работами на заводе: эксплуатация и обслуживание электрооборудования и электрической сети.

– С высоковольтным оборудованием имел дело?

– Конечно. С трансформаторами, выключателями, защитой, щитами и кабельными линиями.

– О низком напряжении я тебя не спрашиваю. Понятно, что ты и с ним работал.

– И в шкафах управления разбираюсь. Вот на столе схема управления. Приходилось искать в них неисправности и менять оборудование.

– Пойдём, покажу тебе наше хозяйство.

Они вышли во двор. Для человека, не сведущего в электротехнике, разобраться в нагромождении конструкций было бы нереально. Илья внимательно осмотрел площадку. Она напомнила ему трансформаторную подстанцию на киевском предприятии.

– Ты понял, что здесь происходит? – спросил Иегуда.

– По-моему, здесь строится подстанция с большим силовым трансформатором.

– Так и есть. Здесь мы установим сверхвысоковольтный трансформатор. Предприятие стало значительно больше потреблять.

Иегуда провёл Илью по участку, демонстрируя щиты и трансформаторы.

– По размерам здание не такое большое. Но современная технология требует много энергии. И мы должны её предоставить.

Они вернулись в кабинет.

– Ну что сказать. Знания, Илья, у тебя есть. И не только теоретические. Что касается иврита, в нём ты ещё не силён. Но это нормально для репатрианта. Сколько времени ты в стране?

– Несколько месяцев. С апреля.

– А английский ты знаешь?

– Свободно говорю, читаю и пишу.

Иегуда снял с полки книгу и положил её на стол перед ним.

– Инструкция по установке высоковольтного выключателя. У меня с этим нет никаких проблем.

– Ты хочешь здесь работать? – спросил Иегуда и посмотрел на Илью испытующим взглядом.

– Конечно.

– Я, пожалуй, возьму тебя с испытательным сроком. Так принято в Интел.

– Я тебя не подведу, – с трудом сдерживая волнение, произнёс Илья.

– Пойдём в отдел кадров. Я скажу Галит, что ты отвечаешь нашим требования и в начале будущей недели выйдешь на работу.

Илья миновал проходную и оказался на заполненной множеством автомобилей автостоянке. Сентябрьское солнце сияло над головой, словно разделяя с ним охватившую его радость. Он направился к остановке. Один из автобусных номеров, нарисованных на жёлтых металлических табличках, ему подходил. Минут через десять появился автобус, шедший в Рамот. Илья поднялся в него и сел на свободное кресло. Через минут пятнадцать автобус уже мчался по знакомому Илье бульвару Голда Меир. Он сошёл на своей остановке и посмотрел на часы.

«Двадцать минут. Неплохо», – подумал он и уверенным шагом двинулся домой.

Юля открыла дверь и посмотрела на него испытывающим взглядом.

– Ну, рассказывай! – требовательно произнесла она.

– А ты как думаешь? – усмехнулся Илья.

– Да что тут думать. Люди месяцами ищут работу.

– А я уже нашёл.

– Не может быть! – усомнилась Юлия.

– Вот тебе Маген Давид! – ткнул он в грудь указательным пальцем.

– Где?

– На Интел.

– Который напротив нас?

– А есть другой? – сказал Илья и его лицо засияло благой улыбкой.

– Мама, папа, Илья нашёл работу! – громко произнесла Юлия.

Но Борис Петрович и Лина Моисеевна уже вошли в гостиную, слушая разговор.

– Поздравляем, – сказал тесть. – Молодец. Работа сейчас самое важное.

– Думаю, я просто вовремя появился. За несколько дней до этого уволился инженер.

– Мы с тобой говорили однажды о профессиональном вакууме из-за эмиграции и роста экономики и свободного рынка, – авторитетно напомнил Борис Петрович.

– Наверное, это тоже сказалось, – подтвердил Илья.

– Расскажи, как всё произошло? – спросила Лина Моисеевна.

– В бюро по трудоустройству мне дали направление на Интел. Я поспешил туда. Там со мной поговорил главный энергетик.

– Ты с ним на каком языке общался? – поинтересовался тесть.

– На иврите, конечно. Он мне сказал, что в языке я пока не силён. Но это его не удивляет: репатриант через несколько месяцев не может владеть ивритом так, как израильтяне. А профессиональные знания у меня в порядке. Спросил, как у меня с английским. Сказал, что владею. Короче, в воскресенье выхожу на работу.

– За это нужно выпить, – предложил Борис Петрович. – Лина, собери что-нибудь на закуску.

Он поставил на стол бутылку своего любимого виски «Баллантайнс» и разлил его по рюмочкам.

– Минутку, я позвоню родителям, – произнёс Илья.

– Слушаю, – раздался в трубке голос отца.

– Папа, я нашёл работу.

– Где?

– В Интел. Завтра зайду и всё вам расскажу.

– Мама будет счастлива. Будь здоров, сынок.

В трубке раздались сигналы отбоя. Илья вернулся к столу.

– Теперь можно и выпить, – улыбаясь, сказал он.

– Чтоб у нас в Израиле всё было горазд, – произнёс Борис Петрович.

Выпили и закусили ароматным козьим сыром.

В воскресенье утром Иегуда ждал его в своём кабинете.

– Пойдём, познакомлю тебя с ребятами. Будешь работать с ними. Они рукастые и мозговитые.

Они вышли в коридор и зашли в соседнюю комнату. Двое молодых мужчин повернули головы и посмотрели на новичка.

– Я уже говорил вам, что у нас новый сотрудник, – обратился к ним Иегуда. – Познакомьтесь с ним. Это Илья, инженер-электрик.

Те поднялись и подошли к Илье.

– Барух, – представился один из них и протянул руку для пожатия.

– Гидон, – произнёс второй.

– Илья в стране только несколько месяцев. Закончил ульпан. Иврит у него пока далёк от совершенства, но английский у него хороший.

– Где учился? – спросил Илью Гидон.

– В политехническом институте. Мне недавно подтвердили вторую степень.

– А мы с Барухом техники, закончили училище в Иерусалиме.

– Вы, друзья, подтяните с ним иврит, – попросил Иегуда.

– Главное, чтобы он знал дело, – сказал Барух.

– Я три года работал инженером на большом предприятии.

– Где? – спросил Гидон.

– В Киеве.

Гидон улыбнулся и хлопнул Илью по плечу.

– Я про Киев читал. Столица Украины. А я из Румынии. Нас Израилю продал Чаушеску.

– Не понимаю, как можно продавать людей? – удивился Илья. – Я слышал, два года назад его с женой расстреляли.

– Родители привезли меня сюда мальчишкой в семидесятом. Мне было три года. Тогда был тайный договор с румынской «секуритате». За каждого еврея Израиль платил тысячи долларов.

– Нас, репатриантов из Советского Союза, никто не выкупал.

– Зато всё было хорошо организовано. Румыния – бедная страна. А расходы семьи Чаушеску, когда он пришёл к власти, сильно возросли. Коллекции произведений искусства, гоночные автомобили, роскошная одежда. Руководители компартии стали объяснять народу и правительству Израиля, что это компенсация за образование, обучение и трудоустройство. Тариф за каждого еврея определялся его профессией и уровнем образования.

– Они здорово заработали! – произнёс Илья.

– Ещё бы! Сотни миллионов долларов. Продажа евреев была для Румынии важнейшей статьёй доходов в течение нескольких десятилетий. Зато все, кто захотел жить в Израиле, благополучно перебрались сюда.

– Ну, я вижу, вы нашли общий язык, – улыбнулся Иегуда. – Илья будет с вами в этой комнате.

– На месте Авнера, – сказал Барух.

– Конечно, это будет его место, – подтвердил Иегуда. – Введите его, парни, в курс наших дел.

– Само собой, Иегуда, – произнёс Гидон.

Иегуда вышел из комнаты. Илья сел за стол и осмотрелся. Парни украдкой посматривали на него. Окно за спиной выходило на восток. Солнечные лучи проникали в комнату, преодолевая жалюзи, почти полностью защищающие комнату от обильного утреннего света.

– Можно ознакомиться с планом электрических сетей? – спросил Илья.

Барух поднялся, подошёл к стеллажу, нашёл в нём папку с чертежами и протянул её Илье. Он поблагодарил Баруха и стал знакомиться с материалами.

– Таких чертежей у нас сотни, – пояснил Гидон.

– Я понимаю. Схемы и планы высоковольтной сети, десятки планов низковольтной сети, сети освещения. Сотни схем соединения технологического оборудования. Планы для кондиционирования. Без их изучения невозможно работать.

– Ты крутой парень, Илья, – одобрительно заметил Барух. – Полистай, конечно. Но лучше знакомиться с системой ногами. Ты увидишь чертёж, и мы с тобой делаем экскурсию и показываем всё в натуре.

– Спасибо, это будет здорово.

Зазвонил телефон, и Илья снял трубку.

– Зайди ко мне. Тебе выдали рабочую одежду.

– Сейчас зайду.

Иегуда показал на свёрток, лежащий на стуле.

– У нас есть раздевалка. Ребята тебе покажут. Переоденься там.

Илья кивнул и вернулся в комнату.

– Где у вас можно переодеться?

Гидон поднялся, вывел Илью в коридор и показал на дверь напротив.

– Наша раздевалка. Выбери себе шкафчик и положи туда свою одежду.

Илья поблагодарил Гидона и открыл дверь. С одной стороны комнатки стояли шкафы, с другой стороны – скамья для переодевания и дверь, ведущая к умывальнику и кабинке для душа. Он нашёл свободный шкаф и быстро переоделся в лёгкий голубой костюм.

– А тебе идёт, – пошутил Барух.

– В нём удобно работать, – сказал Гидон. – Карманы на куртке и брюках для инструментов и всякой всячины.

– В Киеве на предприятии у меня тоже была рабочая одежда, – пояснил Илья.