Там. Часть I

Мама с трагичным лицом стояла возле открытой двери, словно провожала сына на войну и продолжительно слушала удаляющиеся торопливые шаги сына, пока не захлопнулась внизу подъездная дверь. Её губы читали молитву.

Субботнее утро мало чем отличалось от остальных дней. Кайрат привычно поднялся с постели в пять минут восьмого. Тишина в квартире указала, что он в квартире находится один.

«Мамочка, ты уже трудишься в поте лица! – проходя, парень посмотрел на аккуратно застеленную постель, – нет тебе покоя в субботний день. Когда прекратятся бесконечные трудодни? Когда настанет для тебя полноценный двухдневный отдых?».

Он умылся и выпил чашку кофе. Затем, энергично собрался и направился к Оле, открыть ставни. Планы парня были генеральскими. Он вознамерился съездить в город и до обеда вернуться обратно.

– Привет, – сладко зевнув, киоскёрша впустила Кайрата.

– Привет, сонная тетеря! Не выспалась? С женихами следует быть осмотрительнее. Не дают покоя поклонники?

Она повела плечами и включила обогреватель.

– И совсем не женихи, Кайратик! Не так обидно, если бы женихи. Папку вчера караулили с мамой.

Парень подошёл к стене и принялся отворачивать ржавые гайки с длинных болтов.

– Чем же он заслужил персональный караул?

– Да, ну его! – девушка от досады махнула широким рукавом потрёпанной шубки, – Даже вспоминать этого урода не хочется!

Кайрат открутил все четыре гайки на первом окне и перешёл ко второму. Он кинул быстрый взгляд на Олю.

– Ну, всё-таки. Что произошло?

– Тётя Люба купила у мамы шапку. Но денег не было, и мама отдала шапку в долг, договорившись, что деньги тётя Люба принесёт позже. – Оля поёжилась и прислонила ладошку к ребру нагревательного прибора. Она удовлетворённо хмыкнула, почувствовав исходящее тепло, – и вот беспокойная тётя Люба собрала нужную сумму и, не дожидаясь вечера, решила, рассчитаться. Постучалась к нам в дверь. Дома был папка. Он уже вторую неделю пьёт, паразит! Откуда деньги находит? Тётя Люба, без задней мысли, отдаёт папке долг и благодарит за поддержку. Папка, естественно в ответ рассыпается комплиментами тёте Любе и с любовью в глазах боготворит и целует такие архиважные купюры. Мы с мамкой ему денег совсем не даём.

Кайрат закончил отворачивать гайки и горестно покачал головой.

– Да. Как повезло папе! Разбогател…

– Нет, – хихикнула Оля, выстраивая в ряд на витрине жевательную резинку. – Мы с мамой оказались расторопнее.

Кайрат собрал в кучу, снятые гайки и положил их в пустую картонную коробку из-под сока. Он пихнул её пяткой в свободный угол.

– Неужели успели, облапошить отца?

– Для него халява закончилась, – защебетала девушка, весело засмеявшись,– мы здорово перепугались и потрепали с мамой нервы.

– Интересно. Как Вы раскусили папу?

– Тётя Люба заподозрила неладное в поведении, в мгновенно ставшим оптимистом и облизывающем губы в радостном предвкушении, папки. Она додумалась, позвонить маме на работу. Мама, на чём свет, клоня тётю Любу, сорвалась домой. Добежала до киоска и, запыхавшись, посвятила меня в курс дела. Я даже не дослушала маму, только приказала ей постеречь товар и кинулась домой.

Кайрат подался вперёд, настолько его увлёкла история продавщицы. Казалось, что он сам стремглав бежит наперегонки с девушкой, чтобы сохранить семейные деньги от забулдыги – отца.

– Ну? Что дальше?

– Мы нос к носу столкнулись с папкой на площадке, когда он спешно закрывал входную дверь. Он обернулся и у него стал такой печальный вид, – губы у Оли расплылись в широкой улыбке, – на папку стало жалко смотреть. Он словно окаменел от такой картины. Моё появление явно спутало ему все планы. Я его сразу схватила за воротник и спрашиваю, куда подевал деньги?

Оля взяла со стола жёлтые ценники и стала приклеивать их на сигареты. Она дополнила линейку табачной продукции.

– Хлопаю ему по карманам и требую показать, что у папки зажато в ладони. Он открывает ладонь и клянётся, что купит хлеб и разменяет крупную купюру, чтобы нам с мамой не пришлось мучится с разменом денег.

– Может, по-настоящему, твой папка хотел, купить буханку? – громко рассмеявшись, предположил Кайрат.

Оля покрутила у виска пальцем.

– Ой, если бы?! Ты, что?! Я отняла деньги. Папка понимает, что напиться уже ему не светит. Начинает голосить и едва не бьётся головой о стенку, что зря он столько времени искал свою ушанку. Он мог прекрасно спуститься в магазин без неё. Вот, скажи, что он за тип?

Парень перестал улыбаться.

– Больной человек!

– Именно.

– К сожалению, в посёлке много подобных, которым нечем заняться, кроме как круглыми сутками лакать водку или самогон.

– Но мы же с мамкой не такие? Мы пытаемся что-то сделать. Не лезем от безысходности в стакан. И ты не алкаш, Кай!

– Работы нет. А та, которую предлагают в совхозе, платят кутарки. Поэтому мужики спиваются!

Оля замолчала. Кайрат воспользовавшись паузой, вышел на улицу. Ему оставалось оттащить щиты, чтобы открыть стеклянную витрину киоска. Парнишка ловко справился с заданием. Возле крохотного оконца выдачи товара моментально образовалась короткая очередь из трёх прохожих. Кайрат вернулся в киоск и подождал, пока Оля обслужит покупателей. Так как жители посёлка знали друг друга в лицо, многие приветливо здоровались с киоскёршей. Заметив Кайрата за спиной девушки, они привычно приветствовали и его, спрашивая о жизни. Ответив: «Спасибо. Хорошо!» покупатели кивали и поспешно убегали по своим неведомым делам.

– Отстрелялась? – спросил Кайрат, когда она отсчитала сдачу очередному покупателю.

– Не совсем, – она осмотрела витрину, будто проверяла её на чистоту. – Скоро автобус должен подойти. Начнётся запарка! Сначала будут штурмовать уезжающие, а потом примутся, беспокоить прибывшие.

– Чем станешь обороняться? – Кайрат схватился за черенок лопаты, которую предусмотрительно привёз Слава в начале зимы для уборки снега. – Бери оружие!

– Да, ну тебя! – она тряхнула чёлкой, беспечно хихикнув, – Наоборот мне страсть, как нужны покупатели. Чем больше покупателей, тем больше выручка. Слава перестанет орать и ругаться, что денег не хватает. Так что пускай пассажиры всего автобуса выстроятся в очередь.

Внезапно она ткнула пальцем в сторону парня.

– Ты, Кайрат, сам недавно мне желал, чтобы до обеда продала товар и пошла спокойненько домой, досматривать сны?!

– Точно, Оля! Я позабыл.

– Кстати, – она перешла на доверительный шепот.– Твои прогнозы сбылись. У меня действительно в тот день набралась куча денег. Когда приехал Слава, мне жалко было их отдавать.

Кайрата рассмешило признание девушки. Она, заметив улыбку, постаралась не прыснуть от хохота.

– Правда! Правда. Я наличку сто раз пересчитывала. Не хотела их возвращать. Они такие шершавые и приятненькие.

– Славка-то не заметил твою странную привязанность?

– Заметил. Он подозрительно посмотрел на меня, как кот Базилио на лису Алису, когда она делила пять золотых. Помнишь кадр из фильма про Буратино? Слава, наверняка подумал, что я стараюсь его одурачить.

– Конечно, помню!

– Славка сказал, что видно я плохо училась в школе, раз миллион раз пересчитываю деньги. Он пригрозил пожаловаться моей бывшей учительнице.

Они вдвоём расхохотались. Ситуация искренне позабавила парня и девушку.

– Да, теперь, Оля, держись! Вызовут к директору с родителями, тогда будешь знать, как тянуть с выдачей выручки!

Киоск едва не разорвало от разрывного хохота. Он прекратился только, когда к остановке стали подтягиваться люди, которые хотели, уехать на автобусе в город. Оля, подобно человеку, стоящему перед конвейером стала бойко исполнять волю покупателей. Кайрат включился, помогать. Газированная вода, шоколад и печенье шли на ура. Ребятня покупала излюбленную жевательную резинку «Love is». Двое помятых мужиков купили бутылку спирта «Ройял».

– Автобуса не видно? – спросил Кайрат, нагибаясь к прозрачному стеклу, чтобы лучше был виден обзор.

– В город собираешься? – в свою очередь спросила неугомонная Оля. – Опять к своей девушке?

– Нет. На базар…, по делам нужно, – корректно отмахнулся парень.

– Смотри, не засиживайся у девушки, – пульнула киоскёрша. – Вечером без тебя никак!

– Слушаюсь, командир, – парень улыбнулся, чинно приставив к виску ладонь, и побежал к подошедшему автобусу.

Рыночная торговля была в самом разгаре. В субботний день, казалось, многие горожане, гости города решили потратить время, свободные средства на покупку продуктов и товаров первой необходимости. Сам базар занимал огромную территорию и людям, попавшим сюда впервые, было трудно сориентироваться, куда и в какую сторону им идти. Здесь легко можно было заблудиться. К капитальному крытому строению, получившее в народе название «лабаз» примыкали уличные торговые ряды с выставленными железными лотками для удобства торговцев. Далее следовала крытая, подобно цирку шапито на открытом воздухе, постройка, которая спасала покупателей и торговцев от дождя. За ним площадь пересекала проезжая дорога и трамвайные рельсы, на которой с грохотом дребезжали, полные пассажиров, вагончики. Впрочем, перед рынком скорость транспортного потока неизменно снижалась, дабы в суете не задавить, перебегающего дорогу, с увесистыми сумками, спешащего люда. Здесь же располагалась трамвайная остановка, удобная для покупателей и такая ненужная для нервных водителей, бешено нажимающих на клаксоны. Однако транспорт, словно пограничные столбы, делил рынок пополам и, перейдя на противоположную сторону, торговля не заканчивалась. Тем не менее, вторая половинка внешне отличалась от первой. Здесь уже не было основательных кирпичных строений. Бесчисленная торговля велась на улице, под открытым небом. На площади, похожей на половину футбольного стадиона были установлены стандартные лотки, сваренные из уголков и листов железа, местными сварщиками.

– Танька, у меня песок заканчивается. Крикни Васе. Хватить штаны протирать, геморрой насиживать! – крикнула откуда-то сбоку дородная женщина в тёмно-бардовом фартуке, надетом на тулуп.

– Васяяя-яяя! – эхом отозвалось в конце ряда хриплый женский голос. – Тащи Гульке сахарный песок.

Что ответил Вася, которому предсказали неблагодарную болезнь, Кайрат не услышал. Ответ грузчика потонул в общем гуле людского разноголосья. Парень вошёл в лабаз и очутился около длинных продуктовых рядов. На открытой витрине, на подносах лежали прямоугольники свежего сливочного масла. Рядом приютились различные виды сыра, от названия которых зарябило в глазах. Они различались по цвету и форме, но, несомненно, выглядели очень аппетитно. Кайрат непроизвольно сглотнул слюну. Затем шли ряды с широким выбором молочной продукции. Кефир, молоко, катык, простокваша, яркие стаканчики с йогуртом, сметана и творог – весь ассортимент невозможно было запомнить. Впритык к ним с обширными кастрюлями торговали бабушки квашеной капустой и приготовленными разносолами. А в противоположной стороне предлагали пахучий мёд и связанные с ним компоненты.

В следующей части основного здания лабаза продавали мясо. Куриные тушки, говяжьи вырезки, свиные рульки, молодая баранина на любой вкус и кошелёк. Каждый продавец нахваливал свой товар, пытаясь, перекричать соседа-конкурента, стоящего на расстоянии вытянутой руки.

– Парень! Парень! Иди сюда! – позвала невысокая женщина, вытирая мокрой тряпкой руки.

Кайрат оглянулся вокруг. Затем вопросительно глянул на продавщицу.

– Иди сюда, – нетерпеливо повторила она, вытягивая шею.

Он приблизился к торговому месту.

– Смотри, – она широким жестом указала на куски красного мяса. – Вчера только зарезали. Тебе отдам дешевле!

– Спасибо. Мне не нужно, – вежливо ответил Кайрат, делая шаг от назойливой продавщицы.

– Ба! Только у меня парное мясо и самые низкие цены! – закричала она вслед, будто удивившись его недальновидности.

Кайрат перешёл в третий торговый зал лабаза. В нос сразу бросился запах рыбы. Он прочитал на стене «Рыбная галерея». С таким же внушительным выбором и возгласами, что именно здесь «…самая жирная скумбрия и без наценок». Кайрат задержался взглядом на, переливающейся золотистой чешуёй, рыбе.

– Объедение! – подумал он. – Когда устроюсь на работу и получу первую зарплату, потратим с мамой на вкусности. Сделаем праздник живота!

Он пытался ускорить шаг, но людская толкотня не дала ему это сделать. Он по-черепашьи продвигался к выходу.

– Мне нужно купить пакеты для тёти Лизы, – будто робот прочеканил он про себя, – и подарок к восьмому Марта для мамы!

Последнее, четвёртое помещение гостеприимного здания был отдан гостям из юга. Чернослив и курага, изюм и грецкие орехи, миролюбиво соседствовали с яблоками, грушами, апельсинами, бананами и прочими заморскими фруктами.

– Где же купить пакеты? – парень замотал головой в поисках нужного продавца.

Кайрат вышел из тёплого здания на улицу.

– Танька, одолжи пакеты! Мне товар фасовать не во что. Ты Пашку не видела? – закричал знакомый женский голос, который недавно справлялся о тунеядце – грузчике Васе.

Кайрат прислушался. Он тоже искал полиэтиленовые пакеты.

– Разбежалась. Сама последнюю пачку начала, – вернулось ответом от невидимой Татьяны.

Кайрат дошёл до трамвайной остановки, и, пропустив легковушку, перешёл на другую сторону. Он осматривал товар, предложенный заезжими продавцами. Прямо на асфальте люди расстилали скатерти и выкладывали различный ширпотреб. Какая-то старушка вынесла на продажу старый самовар и нелепую детскую игрушку, потерявший первоначальный цвет от прошедших лет. Кайрату взгрустнулось от жалкого вида бабушки. Он вспомнил посёлок, где жители также выживали, как могли. С чувством вины и бессилия что-то сделать, парень прошёл мимо. Кайрат практически добрёл до крайних рядов, когда увидел то, что могло понравиться его маме. С грузового фургона автомобиля «ГАЗ» торговали фабричной и великолепной посудой. Народ толпился на пятачке перед открытыми дверями машины. Возвышаясь над всеми, в фургоне находились парень и девушка. Они юрко реагировали на любые пожелания потенциальных покупателей.

– Покажите вон ту вазочку.

– Пожалуйста, – хрустальная ваза моментально оказывалась перед взором любопытной женщины, сверкая на солнце разноцветными бликами.

– Что входит в набор? – спрашивала уже другая.

– Шесть чашечек и шесть блюдец.

– У вас есть столовые сервизы?

– Сколько стоит вон тот красный чайник?

– А маслёнку покажете?

– Будьте добры! Поменяйте сахарницу.

– Возьмите деньги, пожалуйста, за пять суповых тарелок.

Просьбы и заказы лились рекой, и пара продавцов крутилась, как белки в колесе. Кайрат присмотрел красивый бокал. Плавной линией спускалась линия орнамента. Золотистая окантовка придавала бокалу богатый вид. Он пересчитал скромные средства, которыми располагал. К сожалению, у него не хватало на два одинаковых предмета.

– Куплю один. Маме обязательно придётся по душе подарок, – радостно подумал Кайрат, представив, как нальёт туда мятный чай и протянет его родному человеку.

Он ловко поменялся местами со счастливой обладательницей столового сервиза и оказался возле высокого фургона.

– Покажите мне этот бокал, – пытаясь придать голосу нотки дотошного покупателя, произнёс Кайрат.

– Этот? – живо откликнулась девушка, тут же указав пальцем на выбранный элемент кухни.

– Да.

Она энергично протянула товар. Кайрат осторожно осмотрел его со всех сторон на наличие царапин и сколов. Затем одобрительно кивнул.

– Я его покупаю, – он протянул скомканную купюру коммерсантке.

– Давайте, я его упакую, – бокал перекочевал обратно хозяйке посудного фургона. Девушка завернула его в плотную упаковочную бумагу и отдала новому хозяину.

– Пользуйтесь на здоровье! – она улыбнулась, увидев мягкий взгляд симпатичного и молодого парня.

– Спасибо, – он ответил белозубой улыбкой.

Окрылённой покупкой, Кайрат направился к остановке. Теперь у него был подарок для мамы и радость от приобретённой вещи, переполняла сердце. Однако он, с жалостью констатировал, что не воплотил надежду и просьбу пожилой соседки тёти Лизы. Тем не менее, Всевышний рассудил по иному. Кайрату повезло во второй раз. Навстречу шёл долговязый и высокий парень в потёртом пуховике. В каждой руке он держал по матерчатой, клетчатой сумке, полной пакетами.

– Пакеты нужны? – спрашивал он у каждой торговки, по миллиметру приближаясь к Кайрату.

– Ай, Паш, куда пошёл? – неповоротливая женщина, продающая семечки, вскинула ладонью, спрятанной в рукавице. – Жду с утра!

– Пашка, мне не забудь оставить! – закричала женщина напротив.

– Сейчас подойду, – тускло откликнулся рыночный снабженец пакетов, бегло кинув косой взгляд в сторону кричащей.

Кайрат тронул парня за плечо.

– Почём у тебя пакеты?

Паша открыл шире глубокую сумку.

– Какого размера?

Кайрат опешил. Оказывается, они различаются по размеру?! А он думал, что пакеты все одинаковые, как мордочки дельфинов.

– С ручкой или фасовочные? – вогнал в ступор вопрос Павла.

– Я не знаю. С ручкой – это как?!

Павел недовольно отвернулся, как профессор, недовольный ответом тупого студента. Затем вынул из сумки упаковку пакетов с рисунком.

– Вот! – он расправил и потряс вместительный пакет с ручкой для покупок.

– Нет, – Кайрату стало ясно, что подразумевалось под словом «пакеты с ручкой», – нужны небольшие. Для хлеба или, скажем, килограмма сахара.

– Фасовочные, – шмыгнул носом Паша, – есть двадцать пять на сорок и тридцать на сорок. Какие?

Кайрат на секунду задумался. Паша нетерпеливо поёрзал.

– Бери тридцать на сорок. На них устойчивый спрос, – пооткровенничал Павел.

– В упаковке, сколько штук?

– Сто пакетов. Но есть и по пятьдесят, – цифру «пятьдесят» Паша сказал на тон тише. Истинную причину изменения громкости Кайрат разгадал позже.

– Сто штук! – прикинул Кайрат, засомневавшись, сколько это будет стоить и хватит ли ему мелочи, чтобы наскрести на одну упаковку.

– Брать будешь? Сколько времени на тебя потерял,– подвёл черту спешащий Павел. – возьми.

Он всучил в руки Кайрата, холодную от мороза, упаковку.

– Семь рублей, – сказал разносчик пакетов.

Стоимость оказалась настолько смехотворной, что заставило Кайрата засомневаться в своём слухе.

– Семь рублей?! – недоверчиво повторил он, – за сто штук?

Павел принял это за возглас недовольства.

– Да! Семь рублей. Один пакет стоит семь копеек. Сто штук, значит семь рублей, – привёл аргумент в виде математической формулы Паша, но потом жарко добавил. – Разве дорого?! В лабазе за пятнадцать рублей торгуют. Я дешёво отдаю.

Кайрат дружелюбно улыбнулся.

– Совсем не дорого, – в уме он уже подсчитал, что купит три упаковки. Для тёти Лизы, мамы и одну оставит дома про запас.

Кайрат отсчитал двадцать один рубль и вытянул раскрытую ладонь. Деньги моментально оказались в руках продавца. Паша усмехнулся в ответ и добавил ещё две упаковки.

– Эй! Мне оставь, – напомнила торговка про своё существование, ревниво наблюдая за быстрым расползанием упаковочного материала. – Мешок семечек расфасовать надо.

– Останется, – успокоил женщину Павел.

Кайрат подержал на весу, приятную и гладкую на ощупь, упаковку.

– Спасибо!

– Обращайтесь ещё, – буркнул распространитель, потеряв всяческий интерес к персоне Кайрата.

В следующее мгновение Паша проводил торговую сделку с женщиной. Кайрат направился к остановке. Он перебежал трамвайные рельсы, вместе с пузатым мужчиной, пытающимся не поскользнуться на бугристой, от тающего на обочине снега, дорожке. Кайрат услышал зажигательную мелодию. Он остановился перед звукозаписывающим киоском, торгующим магнитофонными кассетами.

– Как называется сборник, который Вы поставили? – парень приоткрыл узкую створку окошка у киоска.

– Весеннее настроение.

– Дайте, пожалуйста, – Кайрат вспомнил про Иринку.

Он подарит ей танцевальную солянку. Девушка просила у него современную музыку. А у него совсем вылетело из головы обещание. Рассматривая список исполнителей на оборотной стороне кассеты, Кайрат медленно брёл вдоль торговых рядов. Пару раз, натолкнувшись на встречных прохожих, и получив бормотание от хмурой женщины, ворчащей о слепой молодёжи, не смотрящей под ноги и бегущей напролом, он решил спрятать кассету. Сверху с навесной крыши слетела капля и попала в пластмассовую коробку кассеты. Кайрат решил запеленать её в купленную пачку целлофановых пакетов. Едва Кайрат вынул одну из трёх пачек, как в мгновение ока услышал:

– Парень? Продаёшь?

Он обернулся. Перед ним за прилавком стояла та самая полная женщина в тёмно-бардовом фартуке, которая утюжила грузчика Васю и переговаривалась с далёкой Татьяной. Кайрат вспомнил, что её имя – Гуля.

– Что?! – парень сделал брови домиком от удивления. Он не понял о чём идёт речь.

Гуля ткнула фиолетовым ногтём, выглядывающим из обрезанной перчатки.

– Почём пакеты? – бригадирским тоном спросила она.

Парень посмотрел на руки. Стало ясно, что неделикатная Гуля нуждалась в фасовочном материале.

– Миллион, – пошутил Кайрат, надеясь, что Гуля поймёт, что он рядовой человек, покупающий подарки к предстоящему празднику.

– Давай договоримся за червонец, – принялась она торговаться, – у тебя есть сто штук? Или двести?

– Есть. Но я купил пакеты для дома. Для соседки.

– Потом ещё купишь. А у меня не получается, выйти. Не могу бросить товар. Сам видишь! Продай.

Кайрат пожал плечами. Ещё одна капля упала и брызнула на плечо.

– Десять рублей дам, – повторила Гуля и стала рыться возле механических весов. Она выудила десятирублёвую купюру. – На!

Кайрат промолчал, раздумывая, как ему поступить. Он не успел ничего сказать.

– Что?! Мало?! – Гуля пульнула взглядом на разметанные вокруг неё мешки с сахарным песком, мукой, сухим молоком, макаронами и стала резво отсчитывать мелочь, звонко кидая её на чашечки весов.

– Вот! – она собрала деньги в кулак и протянула парню.

Кайрат инстинктивно протянул ладонь в ответ. Весело забренчала мелочь, поменяв хозяина.

– Здесь двадцать пять рублей. За две упаковки. Давай пакеты. Я их купила.

«Отдай пакеты, пацан! Ты остался в хорошем плюсе», – заголосила у парня проснувшаяся коммерческая жилка.

Кайрат положил на прилавок две упаковки. При нём оставался последний, третий свёрток.

– Здесь точно по сто штук? – испытывающим взором, прищурилась продавщица. – Не врёшь?

– Нет. Я их приобрёл десять минут назад.

– Хорошо! По глазам вижу, не обманываешь, – осклабилась Гуля. – Тащи ещё. Моей подружке Таньке тоже нужны пакеты.

– Больше у меня нет, – честно признался Кайрат.

Последние сто штук он не отдаст никому. Даже падишаху.

– Что же ты так мало принёс? – огорчилась Гуля. – В следующий раз тащи больше. Наш Пашка загулял!

Кайрат продолжил путь к остановке. Он планировал, забежать в городской отдел трудоустройства, надеясь обнаружить для себя вакансию, которая ему понравится. Но что-то не давало ему сосредоточиться. Словно он упускал одну важную деталь. Парень выгреб из кармана мелочь, которую собрала торговка Гуля. Он задумчиво пересчитал монеты.

– Ровно двадцать пять рублей, – произнёс он шёпотом, остановившись. – Главное, за что?

Он сделал ещё три шага по снежной луже.

«Я купил пакеты у Паши по семь рублей. Подержал десять минут. Перенёс через дорогу. И, что?».

Он обернулся, как путешественник перед дальней дорогой.

«Тут же продал. И получил прибыль. Чудно!».

«И сколько я заработал?», – спросил парень у невидимой коммерческой помощницы.

Внутренний голос пришёл на помощь.

«Посчитай сам. Купил по семь рублей. А продал за двадцать пять рублей».

«Погоди, – прервал Кайрат, – Семь рублей за одну упаковку, а за две получается четырнадцать?!».

«Абсолютно точно. За четырнадцать купил, а за двадцать пять продал. Неплохая добавка в одиннадцать рублей за десять минут. Получается, музыкальная кассета тебе досталась даром, бизнесмен!».

«Бизнесмен!», – улыбнулся Кайрат про себя.

Подчинившись внутреннему порыву, он развернулся и подошёл к Гуле. Она насыпала алюминиевой лопаткой сахарный песок, внимательно наблюдая за колебательными движениями стрелки весов. Когда стрелка достигла отметки, указывающей, что в пакете находится вес в два килограмма, торговка сняла пакет с чашечки. Женщина лихо перевязала пакет и бережно установила его на верхний ряд построенной пирамиды. Она подняла глаза.

– Что будем брать? – она осеклась, вновь увидев перед собой Кайрата. Затем удовлетворённо заулыбалась. – Принёс пакеты? А говорил, что больше нет! Неси к Таньке. Она торгует на пятьдесят втором месте. В следующем ряду.

– Хотел, спросить у Вас!

Она потёрла руки, и в воздухе моментально образовалась пыль из муки.