скачать книгу бесплатно
– Лейтенант! Сейчас все леса кишат нашими бойцами. Есть крупные соединения, но больше, таких как мы, одиночек. Он пробирался на восток и я тоже стремился туда.
– Хорошо. Отдыхайте, капитан, а мы пока организуем проверку того, о чем вы нам сейчас сообщили.
Никитин обернулся, почувствовав на своей спине чей-то пристальный взгляд. На него смотрела Ольга, которая, по всей вероятности, слышала весь этот разговор.
– Что-то случилось? – спросил ее лейтенант.
– Нет, – коротко ответила девушка и, развернувшись, направилась к машинам.
– Маркелов, организуйте проверку показаний Смирнова.
….. Все, – четко произнес оберштурмфюрер СС Мозель и, отложив в сторону бинокль, сел рядом с радистом. Рация запищала. Радист снял наушники и протянул их офицеру.
– Господин гауптштурмфюрер, разрешите доложить. Да, ваш подопечный у русских. Вы правильно высчитали движение колонны. Разрешите атаковать?
– Ни в коем случае. Наверняка машины заминированы. Держите их в поле наблюдения. Мне очень важно, что предпримут русские, узнав об окружении 10-й армии, будут ли они складировать ценности. Думаю, что я сумею подключить к наблюдению наших ассов.
***
Прежде, чем начать движение вперед, Никитин решил разобраться с красноармейцем Лихачевым. Боец стоял перед ним, опустив голову. Наспех перебинтованная голова, рваная гимнастерка, отсутствие обмоток на ногах делали его фигуру немного комичной и в то же время жалкой. Лицо его было изможденным и со стороны казалось, что он вот-вот упадет от усталости.
– Рассказывай, Лихачев. Я хочу узнать, как вы бежали с поля боя? – спросил его Никитин. – Сейчас война и любое бегство с поля боя приравнивается к предательству. Ты это, надеюсь, знаешь?
Борис кивнул головой, соглашаясь со словами командира.
– Я не бежал с поля боя, – тихо произнес он. – Просто так получилось. Я забежал в дом, чтобы оттуда вести огонь по немецким автоматчикам. Мне удалось убить троих, но машины вдруг тронулись. Я хотел выйти из дома и попытаться вас догнать, но увидел немцев, которые просочились с другой стороны дома.
– Что дальше?
– Я укрылся в доме. Получилось так, что на первом этаже были немцы, а на втором – один лишь я.
– Ты хочешь сказать, что немцы не проверяли дом? Не смеши меня, Лихачев, – произнес Никитин и усмехнулся. – Не рассказывай мне сказки.
– Зачем мне врать, товарищ лейтенант. Вечером в поселке снова вспыхнул бой. Похоже, одна из отходящих на восток советская воинская часть столкнулась с немцами. Бой был ожесточенный, но короткий. Нашим удалось выбить гитлеровцев из поселка, и я вынужден был рассказать командиру батальона, что отстал от колонны. Нас посадили на машины и повезли. Куда едем, никто не говорит, командиры были злые как собаки.
– Что дальше?
– А дальше, попали мы под бомбежку. Все бросились бежать кто куда, ну и я, в лес. Два дня плутал, пока не встретил капитана-пограничника. Он тоже отстал от своей части или отряда, не знаю, как у них там. Вот с ним и вышли к этому населенному пункту.
Лейтенант пристально посмотрел на Лихачева. Тот не выдержав его взгляда, отвернул свои глаза в сторону. Никитин не верил в рассказ бойца.
«Голова уж больно аккуратно перебинтована, – подмечал он про себя, рассматривая Лихачева. – Да и гимнастерка, почему без пятен крови, можно подумать, что ранение он получил, будучи раздетым».
– Скажи, Лихачев, это правда, что сказал капитан Смирнов? Мы действительно находимся в окружении?
– Так точно, товарищ лейтенант. Я сам вчера слышал об этом по приемнику.
– Что конкретно ты слышал, Лихачев? Давай, докладывай!
Красноармеец покраснел.
– Слышал сводку Совинформбюро. Немцы уже на подступах к Смоленску…
Стало тихо. Где-то громко куковала кукушка, насчитывая всем бесконечное количество лет жизни. Никитин подозвал к себе Маркелова. Внутреннее чутье подсказывало ему, что Лихачев чего – то не договаривает, боится прямых вопросов.
– А ну, снимай бинт! – приказал ему лейтенант. – Хочу посмотреть твое ранение.
В глазах Лихачева мелькнул страх.
– Это зачем, товарищ лейтенант? Значит, вы мне не верите! Чем же я могу доказать, что я – не изменник!? Дайте мне винтовку, и я умру в бою, если это потребуется Родине!
– Лаврова! Оля! Посмотри, что у него там, под бинтом! – приказал Никитин девушке.
Неожиданно для всех, Лихачев схватился за повязку и сорвал ее со своей головы. В ту же секунду лицо его оказалось в крови!
– Смотрите! Это я гвоздиком расковырял себе голову! – закричал боец.
– Отставить крик! – жестко произнес Никитин. – Лаврова! Перевяжите ему голову. Трогаемся!
Машины, поднимая клубы пыли, направились к деревне.
«Ни одного человека, словно все вымерло….», – подумал Никитин, рассматривая пустые дворы.
Набрав воды из колодца, машины быстро проскочили деревню и направились в сторону ближайшего лесочка.
«Как же это так, почему мы оказались в окружении? – размышлял Никитин. – Для того чтобы прорваться к своим, нужно каким-то образом войти в состав нашей армейской группы. Но, как быть с приказом, который категорически запрещал колонне какой-либо контакт с военными? Наверняка, те люди, которые все это планировали, не думали, что целая армия может оказаться в окружении».
– Что везете? – поинтересовался капитан Смирнов у Маркелова, оказавшись в кузове полуторки.
– Груз, – коротко ответил тот.
– Что за груз? Наверное, какие-то ценности, если такая охрана?
– Слушайте, товарищ капитан, вам, что не хватает моего ответа? Здесь не принято задавать вопросы. Запомните это!
Смирнов замолчал и присел на один из ящиков. Взгляд его невольно упал на печати из сургуча, которые болтались на шнурках. Он перевел взгляд на другой ящик, крышка которого тоже была скреплена печатью. Через минуту ему удалось рассмотреть эти печати, они оказались печатями Банка.
***
Немецкие самолеты с самого утра висели в воздухе, не давая никакой возможности свободно передвигаться по дороге. Колонна вынуждена была съехать с дороги и снова укрыться в лесу. Бойцы и водители расположились под деревьями, наслаждаясь теплом летнего дня. Кто-то из них дремал, кто-то писал письмо своим родным и близким, надеясь, что им удастся их им отправить.
О том, что 10-я армия оказалась в окружении Никитин никому не говорил. Об этом знали лишь четыре человека из их отряда – Маркелов, Смирнов и Лихачев. Клим, – водитель головного грузовика поднял капот и копался в моторе, готовя машину к ночному переходу. Неожиданно для него из-за кустов вышел красноармеец из выставленного Маркеловым охранения.
– Клим! Где командир? – спросил он его.
Водитель указал на дерево, под которым, прикрыв лицо фуражкой, лежал лейтенант Никитин. Запах разогретой на солнце смолы, щебетание птиц заставили его задремать. Услышав сквозь дремоту шаги, он открыл глаза и посмотрел на бойца.
– Разрешите обратиться, товарищ лейтенант, – произнес боец, окончательно прогнав у него сон.
Никитин отодвинул фуражку в сторону и посмотрел с недовольством на солдата.
– Что у вас? – спросил он красноармейца.
– На дороге немецкие мотоциклисты!
– Много их? – спросил лейтенант, поднимаясь с земли.
– Машин пятнадцать….., а может быть и больше.
«Разведчики, – подумал Никитин. – Наверняка ищут нас. Раз так, оставаться здесь в лесу нельзя, нужно как можно быстрее уходить. Похоже, без боя не получится».
Не зная почему, но его глаза сразу нашли Ольгу, которая сидела около машины и что-то писала в своем небольшом блокноте.
– Приготовиться к бою! – громко скомандовал Никитин. – Всем рассредоточится вдоль дороги.
Бойцы быстро заняли боевые позиции. Ольга легла недалеко от Никитина и передернула затвор винтовки. На ней была солдатская форма, которая делала ее фигуру комичной. Он невольно улыбнулся и, приложив к глазам окуляры бинокля, начал наблюдать за дорогой. Из-за поворота грунтовки донесся треск мотоциклетных моторов, который с каждой секундой становился все отчетливей и отчетливей.
– Без моей команды не стрелять! – громко выкрикнул Никитин.
Немецкие мотоциклисты появились из-за поворота. Они выехали на развилку дорог и остановились. Один из немцев слез с мотоцикла и стал осматривать дорогу. Заметив следы траков танка, он улыбнулся и направился к фельдфебелю. Он что-то сказал ему и рукой указал в сторону укрывшейся в лесу колонны. Фельдфебель, мужчина средних лет с довольно большим «пивным» животом, что-то громко выкрикнул и они, спешившись и рассыпавшись в цепь, осторожно двинулись вглубь леса.
– Без команды не стрелять! – еще раз громко выкрикнул Никитин. – Пусть подъедут ближе!
Мотоциклисты, держа автоматы наизготовку, медленно двинулись по следам танка. Тишину леса разорвал крик лейтенанта:
– Огонь!
Раздался залп. Несколько немцев упали в траву, а остальные, открыв ответный огонь, залегли на поляне. Никитин поймал в прицел своего ППШ фельдфебеля, который двигался чуть левее от него, укрываясь за стволами берез. Приклад автомата привычно толкнул Никитина в плечо, словно здороваясь с ним. Тело немца несколько раз дернулось, а затем повалилось в траву. На дороге снова появились немцы. Гул работающих двигателей мотоциклов моментально утонул в треске винтовочных и пулеметных очередей. Огонь красноармейцев был таким плотным и прицельным, что буквально смел мотоциклистов с поляны и дороги. Лишь только одному мотоциклисту удалось добежать до мотоцикла и он, развернувшись, помчался обратно.
«Главное для вашей группы Никитин, это не вступать в открытое столкновение с немецкими частями, – вспоминал он инструктаж капитана Наумова. – Ваша задача – это таскать за собой немцев и не более. Чем дольше вы это будете сделать, тем лучше».
– А теперь уходим! – громко выкрикнул Никитин. – Давай, ребята, быстрее, быстрее!
Водители и бойцы стали быстро собираться и рассаживаться по машинам. Никитин снова невольно взглянул на девушку. Даже в этой несуразной одежде она выглядела очень привлекательно.
«Если бы не война, – подумал он. – Непременно бросился бы ухаживать за ней».
– Смирнов! Соберите оружие, боеприпасы и погрузите все в машину, – приказал он капитану.
Когда тот с бойцами выполнили приказ Никитина, лейтенант взобрался на ступеньку полуторки и махнул рукой. Автомобили стали медленно выезжать из леса. Впереди машин, обдав их густым чадом сгоревшего бензина, двинулся броневик, замыкала колонну танк. Дорога свернула влево и вывела колонну на оживленное шоссе, по которому, как ни странно, по-прежнему двигались разрозненные воинские части.
«А капитан Смирнов сообщил мне о полном окружении 10 -ой армии, – подумал лейтенант. – Тогда куда двигается вся эта масса войск и беженцев? А может, он что-то напутал?»
Поднимая клубы серой пыли, по дороге двигались автомашины, кузова которых были набиты раненными бойцами.
– Сворачивай влево, – приказал Климу Никитин. – Сейчас остановим какую-нибудь автомашину с ранеными и передадим им Смирнова и Лихачева.
После нескольких неудачных попыток, наконец, Маркелову удалось остановить одну из машин.
– Товарищ военврач! – обратился он к капитану медицинской службы. – У нас несколько раненных бойцов. Возьмите их с собой!
– Не могу, товарищ лейтенант государственной безопасности. Вы же видите, все машины переполнены.
– Возьмите, я очень вас прошу…. Мы выполняем ответственное задание командования, а раненные связывают нам руки.
Военврач посмотрел на серое от пыли лицо Никитина.
– Хорошо, лейтенант, грузите ваших раненных бойцов…
К Никитину подошел Смирнов и Лихачев.
– Товарищ лейтенант, разрешите нам остаться с вами. Ранения у нас не тяжелые…
– Не могу, товарищи, так что езжайте…, вам лечиться нужно.
– Товарищ лейтенант, но мы просим вас. Разрешите….
– Нет. Я не могу, Смирнов, у меня приказ.
– Товарищ лейтенант! Я – ваш боец и ранение у меня легкое. Разрешите остаться!
– Хорошо, Лихачев, оставайтесь, а вы, товарищ капитан, в машину. Удачи вам!
Машины с ранеными тронулась. Проводив их взглядом, Никитин сел в полуторку.
***
Вагнер вошел в свой кабинет и, сняв фуражку, направился к столу. Дневная жара давала о себе знать. Повесив фуражку на вбитый в стену гвоздь, он налил в стакан воду и выпил ее залпом. Вода была теплой, с каким-то непонятным ему металлическим привкусом. Гауптштурмфюрер взял в руки графин и вылил остатки воды в раскрытое настежь окно. Сев за стол, офицер поднял трубку и стал ждать ответа связиста. В трубке он услышал какой-то шорох, затем раздавались непонятные щелчки, которые моментально утонули в море шума. Наконец через всю эту какофонию звуков отчетливо прозвучал приятный женский голос, чем-то напоминавший по тембру голос его жены:
– Я слушаю вас, господин гауптштурмфюрер.
– Здравствуйте, Магда. Соедините меня с командиром 116 авиаполка, – попросил он ее.
– Хорошо, господин гауптштурмфюрер, ждите….
В трубке снова возникла тишина, прерываемая бесконечным треском.
– Да, я слушаю вас, господин Вагнер.
– Господин полковник, это гауптштурмфюрер СС Вальтер Вагнер, офицер по особым поручениям райхминистра Розенберга, – стараясь подчеркнуть важность его должности, произнес офицер. – Меня интересует русская колонна из грузовых автомашин в сопровождении броневика и танка. На бортах машин белые надписи – почта. Думаю, что она следует по одной из проселочных дорог в сторону Смоленска. Прошу вас разыскать ее. Мне срочно нужны координаты этой группы. И еще, господин полковник, никаких бомбовых ударов, эта колонна нужна мне вся, а не ее остатки после работы ваших соколов.
Гауптштурмфюрер СС положил трубку и вытер платком свои влажные от волнения ладони. В том, что ему удастся перехватить этот золотой конвой русских, он не сомневался. Достав из кармана кителя серебряный портсигар, он закурил. Где-то недалеко ухала дальнобойная артиллерия, от залпов которой мелко дрожала хрустальная рюмка, оставленная им на столе еще утром. Он достал из сейфа бутылку французского коньяка. Пригубив налитый в рюмку коньяк, он закрыл от удовольствия глаза. Аромат и специфический привкус этого сорта коньяка заставили его вспомнить о той прекрасной стране, в которой он провел последний год своей службы. Сейчас он тоже не мог пожаловаться на свою судьбу. Служба при штабе группы армии «Центр» была намного приятней той, которая была сейчас у тысяч других офицеров рейха, которые штурмовали русские укрепрайоны.
Телефонный звонок вернул его к реалиям жизни.
– Гауптштурмфюрер СС Вагнер, – представился он.
Звонил дежурный офицер 116 авиационного полка. Вагнер пододвинул к себе разложенную на столе карту и, слушая телефонный доклад, стал делать только ему понятные обозначения.
