скачать книгу бесплатно
– Нет, господин офицер, я – не чекист, – боец неожиданно для капитана вытянулся по стойке «смирно». – Рядовой Смирнов. Я – водитель, то есть шофер.
Судя по его срывающемуся от страха голосу, боец был сильно напуган и как загнанный охотниками зверь, теперь смотрел на офицера, от которого зависела его жизнь.
– Ты знаешь, кто это? – спросил его Вагнер и стеком показал ему на труп капитана, который лежал рядом с машиной.
– Так точно, знаю. Это – начальник городского отдела НКВД капитан Наумов. Я был у него водителем, а вон там лежит труп майора Гудкова. Он был помощником военного коменданта города.
Гауптштурмфюрер улыбнулся и, ткнув ему в грудь стеком, спросил:
– Скажи, Смирнов, а где ценности, которые хранились в городском банке? Кто и куда их вывез?
– Я не знаю, господин офицер, я ведь лишь водитель, – побледнев, произнес боец.
Ответ водителя явно не понравился гауптштурмфюреру. Он ударил стеком по лицу военнопленного, отчего тот вскрикнул от боли. Глаза водителя забегали в разные стороны, словно что-то искали. Офицер усмехнулся, заметив, как задрожали руки пленного.
– Не хочешь говорить, Смирнов? Дело – твое. Расстрелять, – коротко бросил гауптштурмфюрер и направился к машине.
Он открыл дверь автомобиля, но его остановил голос военнопленного.
– Не убивайте меня, господин офицер! Я все расскажу! – закричал боец, падая перед ним на колени. – Я жить хочу! Только не убивайте!
Гауптштурмфюрер махнул рукой, и солдаты остановили попытку поднять Смирнова с колен.
– Говори, Смирнов. У меня нет времени.
– Все ценности вывезли сегодня утром, господин офицер. Это произошло около часа назад.
Немец радостно усмехнулся. По его лицу пробежала победная улыбка.
– Охрана большая?
– Не очень, господин офицер. Взвод солдат, три легких танка и броневик. Я думаю, что они не могли далеко уйти…
– Молодец, Смирнов. Теперь скажи мне, куда направились эти машины?
– Куда? Я не знаю, господин офицер, но думаю, что в сторону Смоленска. Здесь одна дорога…
Гауптштурмфюрер в очередной раз усмехнулся. Он почувствовал, что фортуна вновь повернулась к нему лицом. Машины с русским золотом покинули город совсем недавно и, следовательно, не могли далеко оторваться от передовых немецких частей, которые буквально висели на плечах, отходящих на восток советских войск. Вагнер сел в ожидавший его автомобиль и, сняв с головы фуражку, вытер платком вспотевший лоб. Поднимая в воздух разбросанные по пустынным улицам обрывки каких-то бумаг и газет, «Майбах» Вагнера осторожно тронулся с места. Все улицы Минска были забиты немецкой техникой. Вдоль домов стояли автомашины, танки, бронетранспортеры, около которых суетились солдаты, где-то еще слышались автоматные очереди. Это немецкая пехота добивала остатки гарнизона Минска. Выехав за пределы города, машина помчалась в расположение штаба армии группы «Центр».
***
У лейтенанта Никитина явно сдавали нервы, хотя он старался держаться бодро. Он постоянно выглядывал из кабины полуторки и смотрел в прозрачное голубое небо, в котором кружили немецкие самолеты. Они делали один заход за другим, расстреливая колонны отходящих на восток войск и беженцев. Один из самолетов оторвался от строя и устремился на них.
– Воздух! – громко закричал лейтенант и машины, словно повинуясь волшебной палочке, съехали с дороги и укрылись в небольшой роще.
Самолет пронесся так низко, что им всем показалось, он готов срубить верхушки сосен. Ревя мотором, он устремился вверх и, догнав свое звено, встал в строй. Почему он не атаковал их колонну, пока оставалось загадкой для Никитина.
– Клим! Почему они не атакуют нас? – спросил лейтенант у водителя.
– Не знаю, товарищ лейтенант. Наверное, принял нас за своих.
– Едва ли, – тихо произнес Никитин. – Немцы – не дураки.
Лейтенант выглянул из кабины и посмотрел на небо, но оно было чистым, ни самолетов, ни облаков. Впервые за всю свою недолгую жизнь лейтенант был недоволен погодой.
«Сейчас бы тучек больше, да дождичка дня на два», – подумал он.
Колонна медленно выползла из рощи и двинулась снова на восток.
– Не гони! – приказал он водителю. – Не видишь что ли, машины растянулись. Водитель, молча, выполнил команду офицера. Полуторка сбросила скорость и стала прижиматься к обочине дороги.
– Товарищ лейтенант! Можно обратиться? – спросил Никитина водитель.
Лейтенант посмотрел на водителя и кивком головы дал согласие.
– Скажите, товарищ лейтенант, у вас есть семья? У вас есть родные, которые ждут вас дома?
– Почему вы меня спросили об этом? Какая разница есть у меня семья или нет?
– Я просто хотел услышать от вас, есть ли у вас семья или нет. Ведь от этого будет зависеть степень нашего риска. Когда человек один, он может позволить себе рисковать, ведь его никто не ждет.
Недослушав водителя, офицер снова выбрался на ступеньку автомобиля и оглянулся назад. Позади их машины, выстроившись в неровную цепочку, двигались остальные машины. Впереди показались небольшие группы красноармейцев, которые махали им руками, в надежде, что их подберет проходящая мимо них механизированная колонна.
– Не останавливайся! – коротко бросил Никитин. – Мы не имеем права подбирать людей.
– Как-то не по себе, товарищ лейтенант. Вот смотрю я на них и думаю, никто из них, наверное, не думал до 22 июня, что вот так сложится их судьба, что будем бежать на восток, бросая своих товарищей на растерзание немцам.
– Я что-то тебя не понял, Клим? Ты хоть понимаешь, с кем ты разговариваешь? Да тебя за такие пораженческие разговоры к стенке ставить нужно! Ты понял?!
Водитель обиженно поджал губы, он явно был недоволен ответом Никитина.
– Ну и куда нам теперь? – тихо спросил он лейтенанта.
– Пока в сторону Смоленска, а там будет видно.
Из перелеска по машинам ударил пулемет. Одна из пуль, пробив лобовое стекло полуторки, ударила чуть выше головы Никитина.
– Гони! – закричал офицер и ударил длинной автоматной очередью по кустам, что стеной стояли вдоль дороги. Один из танков развернулся и ринулся на опушку перелеска. Раздалось несколько пулеметных очередей и танк, подминая кустарник, устремился к колонне. Догнав машины, он снова занял свое место в строю машин.
***
– Машины в укрытие! – громко скомандовал Никитин. – Маркелов! Ко мне!
К офицеру подбежал младший лейтенант и, приложив ладонь к пилотке, громко отрапортовал о прибытии.
– Как бойцы? – спросил его Никитин. – Раненых нет?
– Одного зацепило, – ответил Маркелов, – ранение легкое. Эти националисты почувствовали силу вот и вылезли из своих нор.
Лейтенант усмехнулся. Он хорошо понял, что младший лейтенант бросил камень в него, а вернее, в его ведомство – НКВД.
– Ничего, придет время – разберемся, Маркелов. Мы их всех к ногтю….
– Товарищ лейтенант, если не секрет, почему остановились? Разве мы не должны доставить этот ценный груз, как можно скорей в Смоленск?
Никитин пристально посмотрел на Маркелова. Взгляд его серых глаз был таким жестким и холодным, что младший лейтенант моментально осознал сделанную им ошибку. Он хорошо помнил инструктаж начальника особого отдела полка.
– Запомните, Маркелов, вы выполняете задание государственной важности – сопровождаете ценный груз. Какой груз – это не имеет никакого значения и еще, один бесплатный совет – никаких вопросов. НКВД не любит любознательных: нашел – молчи, потерял, тоже молчи. Так будет лучше не только тебе, но и твоим подчиненным и родным. Надеюсь, усвоил?
– Так точно, усвоил.
– Раз усвоил, иди, выполняй.
Сейчас, глядя на злое лицо сотрудника НКВД, Маркелов понял, что допустил оплошность.
– Вопросы есть? – спросил его Никитин. – Если нет – свободны. Что вы топчетесь на месте? Прикажите водителям не растягивать колонну, но и не жаться. Назначьте наблюдателей за воздухом.
– Разрешите идти? – снова спросил Маркелов.
– Идите, – ответил лейтенант и перевел свой взгляд на Лаврову, которая, воспользовавшись временной остановкой, сидела в кабине полуторки и расчесывала свои густые темно-русые волосы.
Заметив на себе пристальный взгляд лейтенанта, она смутилась и, выглянув из кабины полуторки, улыбнулась.
«А улыбка у нее очень красивая, – отметил про себя Никитин. – Да и так – она очень симпатичная девушка. Если бы не война…».
– Товарищ лейтенант! – обратилась к нему Лаврова. – Вы что так рассматриваете меня?
Она снова улыбнулась. В этот раз покраснел почему-то Никитин.
– Я на вас не смотрел, – сконфужено ответил он. – А в прочем, на вас и посмотреть не грех. Вам бы, Ольга, в кино сниматься, народ радовать своей красотой….
Развернувшись, он направился к своей машине и сел в кабину полуторки. Сняв с головы фуражку, он вытер носовым платком вспотевший лоб.
– Чего стоим, Клим? Давай, трогай!
Полуторка тихо тронулась с места и стала набирать скорость. Где-то вдалеке отчетливо слышались орудийные залпы, и трудно было понять, кто ведет огонь – немцы или наши. Эта канонада, словно кнут пастуха, гнала машины на восток. Скорость машин все возрастала и возрастала.
– Давай, сворачивай влево, – приказал Никитин водителю.
– Товарищ лейтенант, но нам нужно вправо. Вон видите указатель – Смоленск, – возразил ему Клим.
– Я сказал налево, значит, налево, – со злостью произнес Никитин. – Здесь я решаю, куда ехать – налево или направо.
Где-то недалеко затрещали автоматные очереди. Судя по звуку, огонь вели немцы.
Машины свернули на проселочную дорогу и медленно двинулись в обратную от Смоленска сторону. Эту дорогу лейтенант знал хорошо, она вела в сторону рабочего поселка. Именно в этом лесу он охотился со своим другом на кабанов.
«Когда это было? – с грустью подумал Никитин. – Придется ли еще побродить с ружьишком по лесу».
Время и эта проселочная дорога поделила его жизнь на две половины – до и после начала войны.
***
Гауптштурмфюрер СС Вагнер сидел на заднем сиденье автомобиля. Он опустил боковое стекло «Майбаха» и откинулся на спинку кресла. Летний теплый ветерок, залетавший в салон машины, нежно ласкал его вспотевшее лицо и осторожно, словно девушка, трепал его белокурые волосы. Он закрыл глаза, стараясь восстановить в памяти свою последнюю встречу с обергруппенфюрером СС Эрнстом Кальтенбруннером.
… На берлинских улицах было очень душно и трудно было поверить, что это всего лишь середина мая. Раскаленный солнцем асфальт, словно живой пластилин, пытался сохранить на своей поверхности отпечатки обуви прохожих и протекторы автомашин, которые заполняли улицу шумом своих моторов. Где-то далеко гремел первый весенний гром. Его раскаты были чуть слышны, так как тонули в шуме моторов и звоне трамвайных сигналов. Гауптштурмфюрер СС Вальтер Вагнер вышел из здания Министерства по делам оккупированных территорий, которое возглавлял Альфред Розенберг. Он осмотрелся по сторонам, отыскивая глазами свою служебную автомашину. Машин около министерства было достаточно много, и он не сразу заметил своего водителя, который махал ему рукой.
Три дня назад, до совещания у райхминистра Розенберга, его пригласили в ведомство обергруппенфюрера СС Эрнста Кальтенбруннера. Это было так неожиданно для Вагнера, что он невольно заволновался. Его должность заместителя начальника гестапо в небольшом французском городке была столь незначительная в общей структуре аппарата имперской безопасности, что не могла не вызвать у него удивление.
Вагнер вступил в немецкую национал-социалистическую партию в 1929 году. В тот памятный для него год он потерял работу в университете, где читал лекции по Восточной культуре и случайно познакомился с Рудольфом Гессом, с будущим заместителем Гитлера по партии. В результате этого знакомства его жизнь приобрела новую окраску и значимость. Сначала он командовал ротой штурмовиков, которая принимала активное участие в разгроме ячеек коммунистов, а затем по подсказке Гесса он связал свою дальнейшую судьбу с Гитлером, а не с вождем штурмовиков Ремом и оказался в большом выигрыше. Сейчас по истечению времени он ничуть не жалел о своем выборе.
«Майбах» неожиданно резко затормозил. Вагнер открыл глаза и посмотрел в боковое окно автомобиля. Вдоль дороги немецкие солдаты гнали колонну русских военнопленных, многие из которых еле двигались из-за полученных ранений. Один из пленных, молодой крепкий боец, попытался перебежать дорогу перед их машиной, но был остановлен ударом приклада конвоира.
– Хальт! – закричал громко солдат и направил на него автомат.
– Не останавливайся! – приказал Вагнер водителю. – Я очень тороплюсь, Гельмут.
– Яволь, господин гауптштурмфюрер.
Машина прорезала колонну, словно нож масло, и понеслась дальше. Вагнер снова закрыл глаза.
***
…Вальтер Вагнер стоял приемной руководителя Главного управления имперской безопасности, ожидая приглашения, и с нескрываемым любопытством рассматривал гобелены, которыми были декорированы стены приемной.
– Господин гауптштурмфюрер! Обергруппенфюрер ждет вас, – произнес дежурный офицер, вышедший из кабинета Кальтенбруннера.
Вагнер открыл дверь и, затаив дыхание, переступил порог кабинета. За большим столом сидел человек средних лет. На лице обергруппенфюрера СС блуждала непонятная Вагнеру улыбка. Он был одет в черный, безукоризненно сшитый китель, белую рубашку и черный галстук. На лацкане кителя сверкал на солнце золотой знак СС.
– Хайль Гитлер! – выбросив правую руку в нацистском приветствии, громко произнес Вальтер Вагнер.
Обергруппенфюрер СС усмехнулся и приподнял правую руку в нацистском приветствии. Он не любил эти атрибуты власти, которые иногда носили показной характер, но не ответить на приветствие он просто не мог.
– Проходите, Вагнер. Присаживайтесь, – произнес он и рукой указал ему на кресло.
Гауптштурмфюрер СС прошел к столу и сел в кожаное кресло.
– Мне доложили, что вы раньше преподавали в университете курс Восточной культуры и являетесь большим знатоком русского изобразительного искусства. Это правда?
– Так точно, господин обергруппенфюрер. Я шесть лет преподавал в университете города Кельн. Читал там лекции по Восточной культуре, в совершенстве владею русским и польским языком.
– Хорошо, гауптштурмфюрер. Все дело в том, что райхсминистр по делам восточных территорий Альфред Розенберг формирует спецподразделения по изъятию культурных и исторических ценностей с оккупированных вермахтом территорий. Я хочу, чтобы одну из таких групп возглавили лично вы. У вас имеется все необходимое для этого: знания, вы – член партии, положительно зарекомендовали себя на службе в аппарате гестапо. И еще, я просто хочу быть в курсе того, какие трофеи мы захватим у нашего вероятного противника.
Кальтенбруннер замолчал и посмотрел на сидевшего перед ним офицера. Вальтер Вагнер моментально понял, что в этом кабинете уже давно все решено и поэтому, вскочив с кресла, громко произнес:
– Спасибо за доверие, господин обергруппенфюрер. Я оправдаю ваше доверие.
– Не кричите, гауптштурмфюрер, я хорошо слышу. Вам действительно оказано большое доверие. Можете использовать любые средства для достижения поставленных перед вами целей. Я об этом дам соответствующие распоряжения. Другого ответа я от вас не ожидал. А сейчас – вы свободны. Сдайте все свои дела и ждите распоряжения.
