Казанский треугольник

Продолжая разговор, Виктор выяснил, что у одной из его дочерей есть сын Алмаз, которому чуть больше двадцати лет. Как заявил хозяин постройки, внук у него самостоятельный, имеет машину, которую купил у кого-то в Казахстане. Алмаз часто выезжал со своим отцом на сезонные заработки, и их порой не бывало по несколько месяцев.

На вопрос Абрамова имеется ли у него фотография внука, дед закивал головой, предупредив нас, что фотография старая, там ему всего пятнадцать лет. Станислав проводил старика и поднялся обратно в кабинет. Внутренний голос сыщика подсказывал Виктору, что меха в сарае, как-то связаны с внуком этого мужчины. Проверяя неожиданно возникшую догадку, Абрамов попросил Станислава съездить в Приволжское РОВД и там в паспортном отделении, переснять фотографию этого Алмаза с формы Т-1.

Через час Стас привез фотографию Алмаза. Виктор поехал в Адмиралтейскую Слободу. Ему захотелось еще раз встретиться и переговорить с Новиковым насчет погибшего Андрея. Проходя мимо дома, где проживал Андрей, Абрамов, невольно, вспомнил обыск, который проводили сотрудники уголовного розыска сразу после его гибели. Мать погибшего уже не молодая женщина, с кулаками набросилась на сотрудников милиции. Ее пытались остановить соседи, но на нее не действовали никакие уговоры. Женщина продолжала бросаться на них до тех пор, пока ее не увезли в Кировский отдел милиции. Несмотря на тщательный обыск, в квартире Баринова не было обнаружено ни одного предмета, который можно было бы связать с совершенным налетом. Им тогда, так и не удалось найти ни немецкий трофейный нож, ни мехов и ни денег. Если бы не водитель, который опознал Андрея, как участника нападения, другими вещественными доказательствами, которыми располагало следствие, «привязать» его к преступлению было бы невозможно.

Новикова Виктор увидел сразу. Тот стоял в группе молодых ребят у подъезда и, по всей видимости, складывался с ними на спиртное. Он тоже узнал Абрамова. Виктор прошел мимо него и взглядом показал ему следовать за ним. Пройдя метров сто, оперативник остановился и стал его ждать. Минуты через две, Кефир поравнялся с ним и, не останавливаясь около него, прошел дальше. Новиков вошел в клуб «Вертолетного завода» и Абрамову ничего не оставалось делать, как проследовать за ним. Владимир стоял около окна и внимательно смотрел на улицу.

– Зачем ты пришел? – спросил он. – Ты же меня запалишь! На меня и так косятся все ребята в нашем дворе!

– Ты, Володя, не трясись от страха, – посоветовал ему Виктор. – Ты сам вызвался помогать милиции, вот и помогай. Скажи мне, что ребята говорят о Баринове?

Он стоял и молча, смотрел в окно.

– Кефир? – произнес Абрамов с угрозой в голосе. – Если мы с тобой сейчас не договоримся, то ты поедешь со мной на «Черное Озеро». Там ты будешь более разговорчивым, чем здесь. Ты что, меня совсем забыл? Это я, Абрамов! Мы раньше жили в одном с тобой доме.

Он внимательно посмотрел на меня своими плохо видящими глазами и тихо произнес:

– О том, что ты работаешь в МВД, в Слободе знает каждый пацан. Поэтому я бы не хотел, чтобы меня видели с тобой. Дайте мне ручку и бумагу, я напишу вам номера машин, которые приезжали к Андрею.

Виктор достал из кармана куртки блокнот и протянул его ему. Новиков взял в руки ручку и корявым почерком, написал в нем два номера.

Абрамов протянул ему фотографию Алмаза.

– Посмотри, внимательней! Этот парень приезжал к Андрею или нет?

Он долго рассматривал своими близорукими глазами фотографию Алмаза.

– Да, я его видел. Он несколько раз приезжал с друзьями к Андрею, – ответил Новиков, и еще раз, как бы проверив себя, взглянул на фото Алмаза.

Когда Виктор выходил из помещения клуба, Кефир остановил его.

– Слушай, Витя! А мне дадут какую-нибудь премию?

Абрамов на миг задержался и посмотрел на него.

– Если информация в «цвет», то непременно. Я сам тебе привезу заработанные тобой деньги.

Через полчаса оперативники уже знали, кому принадлежат машины с указанными номерами. Один номер принадлежал машине Алмаза, а второй – Маркову Андрею.

В этот же день за ними было организовано наружное наблюдение.

***

Алмаз ехал с будущей супругой из женской консультации. Неожиданно для себя, он заметил уже знакомую машину, которая два месяца назад стояла у дома Лилии. Несмотря на то, что на машине были другие номера, помятый бампер и треснутое в углу лобовое стекло не могли его обмануть. Он, не стал останавливаться у своего дома и проследовал мимо них. Сидевшие в машине люди, похоже, заметили его автомобиль. Оперативная машина тронулась и пристроилась вслед за ними. Настроение Алмаза окончательно испортилось, и он, впервые, почувствовал страх не столько за себя, сколько за свою будущую половинку.

«Как они могли так быстро выйти на него? Кого из ребят они уже взяли?», – лихорадочно подумал он.

Резкая перемена его настроения не осталась без ее внимания. Лилия стала интересоваться причинами, которые в секунды превратили его из веселого и разговорчивого человека в хмурого и замкнутого. Алмаз не стал ее тревожить и, высадив ее около дома, начал разворачиваться.

Она стояла на тротуаре и смотрела на его напряженное и сосредоточенное лицо. Развернувшись, Алмаз вышел из машины, подошел к ней и крепко обняв, стал ее целовать.

– Лилия? Ты не будешь возражать, если я немного поживу у тебя? – спросил он ее и, получив утвердительный ответ, сел в машину. Остановившись у первого попавшего телефона-автомата, он стал звонить. Первый звонок был домой. Он предупредил мать, что срочно уезжает на заработки и домой приедет не скоро. Когда нормально устроится на месте, он непременно позвонит ей и сообщит свой адрес. Второй звонок был Максиму. К телефону долго никто не подходили. Наконец, трубку сняла его мать.

– Здравствуйте! Вы не могли бы пригласить Максима?

– Алмаз, это вы? – спросили его на другом конце провода и, дождавшись его ответа, продолжили: – Вы знаете, его сейчас дома нет. Что ему передать?

– Передайте ему, что у меня большие неприятности, – попросил он ее. – И еще, скажите ему, пусть он на время куда-нибудь уедет. Я не хочу, чтобы эта неприятность коснулась и его.

Мать Максима пыталась узнать у него о неприятностях, но Алмаз не стал ничего больше говорить и повесил трубку. Около двух часов он таскал за собой слежку. На железнодорожном переезде ему удалось проскочить буквально под носом у проходящего поезда. Оглянувшись назад, он увидел растерянные лица преследователей и, утопив до упора педаль газа, скрылся от них.

В речном порту Алмаз вышел из машины и, пройдя метров сто вдоль причала, развернул сверток и достал из него обрез, который с силой швырнул в воду. Обрез упал метрах в сорока от берега, вслед за ним в воду полетели и патроны. Освободившись от оружия, Алмаз заехал на рынок и закупил достаточно много продуктов, которых хватило бы на неделю. Затем проехал на улицу Новаторов и загнал машину в арендованный им гараж. Выйдя на дорогу, он остановил такси, загрузил туда сумки с продуктами и поехал Лиле.

***

Сергей Иванович Ермишкин уже больше недели работал на новом месте. Работа полностью поглотила его. Чтобы быстрее освоиться, ему часто приходилось задерживаться на работе.

Он перестал пить и общаться со своими старыми друзьями и сотрудниками по старой работе. Теперь круг его интересов и общения находился в совершенно другой плоскости. Его большой кабинет был обставлен дорогой импортной мебелью и оснащен новейшей по тем временам электроникой. Его положение в структуре обкома было весьма обособленно, так как он подчинялся лишь первому секретарю Обкома КПСС.

Многие сотрудники испытывали своеобразную нерешительность при общении с ним. С подчиненными он вел себя довольно сухо, не допуская никаких намеков на панибратство. Образ большого партийного руководителя тешил его самолюбие и он, старался всячески соответствовать этому образу. Даже походка его стала более величественной и плавной, а в общении появилась некая брезгливость.

Его трудовой день был тщательно распланирован и состоял из двух частей. Первая предполагала встречи с руководителями правоохранительных органов: министром внутренних дел республики, председателем Комитета государственной безопасности и Верховного суда республики, а также с другими чинами. От них он получал необходимую информацию о важнейших событиях в республике, об участниках этих событий, о мерах, которые планировались применить в отношении этих лиц.

Сейчас он знал практически все, что происходило в республике и поэтому второй, не менее важной частью его работы было выбрать из большого объема информации самое главное и преподнести это первому лицу. Как ни странно, несмотря на небольшой опыт работы, это ему удавалось. Первый секретарь Обкома КПСС с первого дня понял, что не ошибся в его назначении. Сегодня утром у него была встреча с министром внутренних дел республики. Ровно в назначенное им время в дверь постучали. Вошел министр. Он коротко доложил о наиболее серьезных происшествиях, зарегистрированных за неделю в республике. Внимание Ермишкина привлекла информация о перестрелке в Кировском районе.

– Вы не могли бы мне доложить более подробно по этому происшествию, так как из сводки видно, что при попытке задержания преступника был ранен работник милиции, а двое других получили телесные повреждения, – обратился е нему Ермишкин.

Министр стал из-за стола и стоя, стал более подробно докладывать об этом происшествии. Он достал из папки фотографии преступника и положил их на стол перед ним. Сергей Иванович взглянул на один из снимков и сердце его сжалось. На фотографии был молодой человек, в котором он узнал одного из налетчиков на его квартиру. Он медленно поднялся из-за стола, налил себе в стакан воды и залпом ее выпил. Выпитая им жидкость, привела его в норму, и позволила сладить с охватившей его минутной слабостью.

– Скажите, пожалуйста, в каком преступлении подозревался этот паренек?

Министр доложил ему о разбойном нападении на контейнеровоз, перевозивший меха с меховой фабрики. Ермишкин впервые услышал об этом преступлении. Его поразила сумма нанесенного ущерба.

– Надеюсь, меха найдены? – спросил он министра.

Получив отрицательный ответ, он опять задал вопрос.

– Обыск проводили в его жилище? Что там нашли?

Министр доложил о результатах обыска. Его мало интересовали меха, все мысли были об одном, нашли или нет его чистосердечное признание, которое он написал в момент налета на его квартиру. Министр, закончил доклад и, не отрывая взгляда, продолжал следить за реакцией Сергея Ивановича. Тот сидел в кресле и молчал. По его лицу можно было догадаться, что он сейчас размышляет о чем-то совершенно другом и его мало интересует доклад министра. Однако, это было не так. Сергей Иванович сидел и думал, знает, или не знает министр о его явке с повинной. Он не исключал того, что министр мог быть хорошо осведомлен о ней, и положил ее на время под сукно, в надежде воспользоваться ей в нужный момент.

– Хорошо, – резюмировал он. – Подготовьте мне обзорную справку по данному делу.

Попрощавшись с министром, он выслушал доклады председателя КГБ и Верховного суда, но они особого интереса у него не вызвали. Когда докладывал председатель КГБ, Сергей Иванович, как бы между прочим поинтересовался у него стрельбой в Кировском районе. Но, тот не доложил ничего нового по данному факту.

– Неважно работаете, – произнес он и внимательно посмотрел на председателя КГБ. – Куда смотрели ваши люди? Откуда у этого преступника оружие? Этими вопросами вы задавались или нет?

В конце беседы он сделал замечание о плохом взаимодействии их структуры с МВД.

– Представьте мне вашу справку по этим событиям. Что сейчас делает КГБ по раскрытию этого резонансного преступления.

***

После их ухода, он поднял трубку и попросил соединить его с Первым секретарем Обкома КПСС. Трубку сняла Валентина Петровна, секретарь и сообщила ему, что сегодня шефа на работе не будет. Он уехал в один из районов республики, где проходило отчетное собрание райкома партии.

Ермишкин положил трубку, потянулся в кресле и решил позволить себе немного расслабиться. Он вызвал служебную машину и, надев пиджак, направился на выход. Он заехал на старое место работы и, здороваясь на ходу с бывшими коллегами, направился к председателю исполкома.

Проходя мимо секретаря, он попросил ее не соединять своего руководителя ни с кем и прошел в его кабинет. Поздоровавшись, как равный с равным, Ермишкин достал из портфеля бутылку французского коньяка «Hennessy» и поставил ее на стол.

– Давай, выпьем! Я так давно не пил, что забыл, какой он на вкус. Представляешь, там даже выпить не с кем! Кругом такие скучные лица, что плакать хочется, – произнес Сергей Иванович и громко рассмеялся.

Они просидели в кабинете часа два, вспоминая свои молодые годы. Впервые за последние два месяца на душе Сергея Ивановича все улеглось и ему вновь стало так легко и свободно, будто он скинул с плеч неимоверно тяжелый груз. Вернулся он домой поздно. Кое-как разделся, не снимая носок, упал в кровать и моментально заснул.

Несмотря на новое назначение, его семейная жизнь не претерпела существенных изменений. Светлана по-прежнему была холодна с ним, несмотря на то, что в последнюю неделю он не давал ей для этого никакого повода. Сергей Иванович догадывался, что кто-то ее проинформировал о его поездке в Болгарию и о любовнице, которую он хотел взять с собой, иначе трудно объяснить ее поведение. Но кто мог рассказать, сколько он не думал, догадаться не смог.

Его мысли периодически вертелись вокруг его бывшей дамы сердца. Он несколько раз, намеревался заехать к ней на работу, но что-то его останавливало. Этим, «что-то» было его новое положение, которое не позволяло ему вести двойную игру с женой и любовницей. Он часто спрашивал себя, а что скажет Первый секретарь Обкома КПСС, если его жена напишет на него, как он сможет оправдаться в глазах руководства?

Он сидел в кресле и, воспользовавшись паузой в работе, размышлял о своих отношениях со Светланой.

«Необходимо поговорить с ней на эту тему. Жить так, как я живу, дальше невозможно. Я предложу ей развод и куплю ей хорошую квартиру. Она молода и еще сможет устроить свою жизнь. Так, наверное, будет лучше и для нее, и для меня», – размышлял он.

Его размышления прервал телефонный звонок. Звонила Татьяна! Он испугался этому звонку.

«Боже мой! Как она узнала мой номер? Что ей нужно от меня? – подумал он со страхом. – Надо же, я только подумал о ней и вдруг звонок!»

Татьяна болтала без перерыва, не давая ему сказать ни слова. В заключение она попросила его заехать к ней на работу, где она объяснит ему многие вещи. Он не стал ее особо обнадеживать и пообещал, что заедет в самое ближайшее время.

Он положил трубку и взглянул на часы. Было около семи вечера, и он направился домой. Водитель повез его уже по известному ему маршруту. Доехав до центра города, Ермишкин вдруг дал команду и, машина, направилась в ресторан «Заря» на улицу Вишневского.

Сергей Иванович «барином» вошел в ресторан. Старый швейцар снял фирменную фуражку и поклонился ему. Передав портфель гардеробщику, который узнал постоянного посетителя, он вошел в зал и увидел Татьяну.

Женщина стояла у одного из столиков и, не обращая внимания на посетителей, не выбирая выражений, ругалась с пьяным клиентом, который отказывался платить за ужин, ссылаясь на то, что его обсчитала официантка. Татьяна, заметила его слишком поздно, когда он уже подошел к ней. Она бросилась ему навстречу. Ее лицо, разгоряченное скандалом, было красным, но глаза уже сияли от радости.

Еще час назад Сергей Иванович думал о ней, как о серьезном противнике, ломающем его личную жизнь, но увидев ее радость, необъяснимо для себя поменял свое отношение к ней. Ее улыбка была настолько обворожительной, что у него что-то екнуло в груди, и он моментально забыл все дурные мысли. Он чувствовал себя школьником и не знал, что сказать и как вести себя с ней. Его часто мучил один лишь вопрос, что сказать Татьяне при встрече. Ответы были разными. Но вот встреча состоялась и все его планы испарились. Он словно завороженный, шел за этой женщиной и окончательно пришел в себя лишь в знакомом ему кабинете.

Татьяна стояла в стороне и отряхивала с юбки невидимые никому пылинки. Взглянув на него своими красивыми глазами, она поинтересовалась:

– Сергей! Ты почему не звонил? Обиделся, что я не поехала с тобой? А может, были другие причины, о которых я не знаю? Может, ты нашел другую бабу, которая тебя больше любит, чем я?

– С чего ты взяла! Какая женщина? Бог с тобой Татьяна!

Поправив на себе галстук, он подошел и обнял ее. Его правая рука скользнула по ее бедру и моментально оказалась под подолом ее юбки. Она не стала его отталкивать, а еще сильнее прижалась к нему. Она стала стаскивать с него галстук и рубашку. Он повалил ее на пустой стол, который вскоре заскрипел под тяжестью женского тела.

Они долго после этого говорили, каждый, как бы оправдывался за этот временный перерыв в их отношениях. Они быстро простили друг друга, толком, не понимая за что, и их чувства вспыхнули с новой силой.

Пара вышла из кабинета. Ермишкин опытным взглядом заметил новенькую табличку, закрепленную на двери этой комнаты. Табличка сообщала, что теперь этот кабинет был кабинетом Татьяны и, что она уже не администратор ресторана, а директор. Поймав его взгляд, она предложила обмыть ее новую должность на следующий день.

Возвращаясь домой, Сергей Иванович испытывал небывалый жизненный подъем. Ему казалось, что он сбросил с плеч громадный груз и теперь ему так легко, что он готов запеть. Он не вошел, а скорей влетел в квартиру. Не обращая внимания на жену, с удивлением следившую за ним, Сергей Иванович быстро переоделся и отказавшись от ужина, сел в кресло и стал смотреть республиканские новости.

– Ты, что? Ужинать разве не будешь? – спросила его жена и, получив отрицательный ответ, молча, ушла на кухню.

– Светлана! Налей мне чаю, – попросил он ее.

Светлана приготовила чай и, поставив приборы на поднос, понесла в зал. Расставляя чашки на столе, она почувствовала запах женских духов от рубашки мужа. Этот запах был ей очень знаком.

***

Утро Ермишкина началось с доклада заместителя министра внутренних дел. Это был мужчина лет пятидесяти, явно склонный к полноте. Он не совсем чисто говорил по-русски. Ему было смешно слушать его, когда он пытался произнести сложное слово. Перед тем как его сказать, он умолкал на несколько секунд, пытаясь про себя произнести это слово. Сергей Иванович видел его впервые и с интересом наблюдал за ним. Большому милицейскому чину явно не нравилось, что приходится отчитываться в Обкоме партии за это преступление, и он чувствовал себя не совсем неуютно. Из доклада, Сергей Иванович узнал, что погибший преступник, накануне своей гибели, пытался уничтожить единственного свидетеля, который видел его в лицо, но по чистой случайности брошенная им граната не взорвалась. Ермишкин представил, как к нему в окно влетает граната и от этой мысли у него по спине побежали мурашки.

«А, ведь мог и меня «кончить» таким образом, – подумал он. – Что ему стоило, нажал на курок, и нет свидетеля».

Ермишкин лениво перебирал фотографии, которые по-прежнему лежали на его столе.

– Что дал обыск? – снова поинтересовался он, у заместителя министра. – Что обнаружили в квартире?

Пока заместитель министра перебирал листы доклада, его сердце на какой-то миг остановилось, а затем трепетно забилось. Он с ужасом думал о том, что оперативники все же обнаружили его признание. Секунды, которые потратил заместитель министра, для него показались вечностью.

Заметив нескрываемый интерес партийного босса, заместитель министра начал дотошно перечислять предметы, обнаруженные при обыске. Среди них были патроны к пистолету и другие предметы, косвенно подтверждающие преступную деятельность, однако, каких-либо записей, так интересовавших Сергея Ивановича, в переписи не было.

– Это все? – спросил он и, получив утвердительный ответ, отпустил докладчика.

– Да, жизнь тесна, – выдохнул он. – Везет же дуракам и пьяницам!

Председатель КГБ, в своем докладе сообщил об уже известных ему фактах. Единственное, что дополнительно узнал он, это было то, что по данным КГБ, преступник в конце зимы выезжал в Новгород, где у местных «черных копателей» приобрел несколько стволов огнестрельного оружия, боеприпасы, в том числе и гранату.

Ермишкин сжал свои тонкие губы и поинтересовался у комитетчика, почему они, располагая подобной информацией, не задержали преступника раньше, а позволили ему в составе группы неизвестных следствию лиц совершить столь дерзкое преступление? Немного подумав, председатель КГБ сослался на то, что они вели его разработку, и хотели выявить все его связи.

«Так у кого же она, моя явка?! – метался в мыслях Ермишкин. – Может, находится в КГБ? А, сейчас, они просто играют со мной в кошки–мышки. С другой стороны, если бы они полностью владели ситуацией, то непременно знали бы и о разбойном нападении на мою квартиру.

Ермишкину позвонил Первый секретарь Обкома партии, и он извинившись перед председателем КГБ, взял со стола папку с документами и вышел из кабинета.

***

Вечером, после работы, Сергей Иванович вновь заехал в ресторан «Заря». Жизнь вошла в старое русло – работа, ресторан, любовные развлечения и дом. Единственным человеком, для которого у него не было времени, по-прежнему была жена. Пропасть между ними становилась все глубже и шире. Впрочем, и желания налаживать отношения ни одна из сторон совершенно не испытывала. Сегодня он решил поговорить с женой на чистоту. К этому его располагал вполне приятный вечер, проведенный с Татьяной. Придя в подпитии, он переоделся и начал непростой для себя разговор.

– Света, ты знаешь, я встретил женщину, с которой мне хорошо, значительно лучше, чем с тобой. Я люблю ее. Я благодарен тебе за многое, в том числе и за то, что ты помогла мне выбиться в люди. Сейчас ситуация изменилась, и я полюбил другую женщину, с которой хотел бы связать судьбу. Представь себе, сейчас я говорю с тобой и боюсь. Боюсь одного, что ты будешь как-то бороться за семью и постараешься использовать мое теперешнее положение. Ты знаешь, что в Обкоме очень трепетно относятся к семье и, если ты начнешь писать туда, то просто сломаешь мне служебную карьеру. Но запомни, чтобы ты не делала, я все равно люблю ее.

Светлана стояла у стола и не знала, что ответить. Услышанное было столь неожиданным, что она хоть и думала об этом постоянно, сейчас от неожиданности растерялась. Она, уже давно считала, что этот человек не способен на подобный шаг, и вдруг…

Сергей Иванович все говорил и говорил, не давая возможности возразить. Она пришла в себя, когда он стал рассуждать о том, что готов приобрести ей кооперативную квартиру в центре города при условии, что она не будет поднимать скандала и жаловаться на него.

Когда муж выговорился, ей вдруг показалось, что он как-то уменьшился в размерах, съежился, его плечи опустились, и огонь, еще минуту назад пылавший в его глазах, потух. Светлана долго ждала этого разговора и если бы не инициатива Ермишкина, то она сама рано или поздно подняла бы этот вопрос. Тот вариант, который предложил он, вполне устраивал ее. Дальше жить с нелюбимым человеком становилось тяжелее каторги.

Выждав паузу, Светлана посмотрела на него и ответила:

– Я тебя Сережа, хорошо понимаю. Жить с нелюбимым человеком – невозможно. Видеть его каждый день, ежедневно испытывать антипатию, разговаривать, действительно очень трудно. Я не против того, чтобы разойтись. Держать я тебя не буду. Единственное, что я хочу, приведешь ее сюда только после того, как я отсюда уеду. Чем быстрее ты сделаешь мне квартиру, тем лучше. А пока, ты будешь спать на диване, а я на кровати. Свои вещи будешь стирать сам, я к ним больше не прикоснусь. И пока я живу здесь, ты будешь меня содержать, будешь давать мне столько денег, сколько и раньше. На другие условия я не согласна.

Ермишкин слушал ее, не перебивая, он был несказанно рад, что все так хорошо произошло, без всяких слез и битья посуды. И пообещал, что квартиру приобретет буквально на днях.

***

Утром к Светлане приехал Марков. Он был очень обеспокоен. Беда была близка, как никогда. Выходя из дома, он видел незнакомого мужчину, который пристально рассматривал его. Недалеко стояли «Жигули» шестой модели. Максим медленно направился вдоль улицы, стараясь каким-то образом распознать среди прохожих оперативных работников. То, что они на «хвосте», он чувствовал всей своей кожей. Накануне вечером, мать сказала, что звонил Алмаз и предупредил, что за ним слежка.

Максим на общественном транспорте доехал до центра и пошел по улице Баумана в сторону гостиницы «Казань». Он шел медленно, не пропуская ни одного магазина. Зайдя в магазин спорттовары «Динамо», он долго выбирал себе футболку. Делая вид, что полностью сосредоточен на покупке, он заметил, как вслед за ним вошел тот же человек, которого он видел у дома. Мужчина, остановился недалеко от него и стал рассматривать спортивную обувь, периодически бросая взгляд в сторону Маркова.