Хочу…

– Я спросил, кто он?! – мужской голос сорвался на крик.

– Не твое дело.

– Потому что ты врешь.

Том надавил всем телом на мои руки, заставляя взвыть от болевого ощущения.

– Мне больно!

По моим щекам покатились предательские слезы. Я правда не хотела давать им выход. Да и плакать то не хотела. Просто чувство бессилия выводило меня на эмоции.

– Так покажи его! – Том с силой бьет моими же руками об стену заставляя громко айкнуть. – Покажи, коли не трусливая мышь!

– Так смотри.

Грозный мужской голос оглушает комнату, даже не надрываясь. Том ослабляет хватку, чтобы обернуться, но тут же отлетает от меня, словно котенок. Ник встает передо мной стеной, и я ощущаю себя в безопасности. Непривычное, однако, чувство. Его пальцы сжаты в кулаки, тело трясет от ярости. Вижу лишь его спину, но боюсь даже представить взгляд, так как Том медленно отступает назад.

Ну и кто трусливая мышь?..

– Увела у сестренки паренька? А еще что-то говорила про меня.

Увела… Увела? Никого я не уводила.

Ник продолжает провожать Тома взглядом, пока тот не скрывается в гостиной. Поворачивается ко мне, и я уже не вижу и следа от былой ярости, лишь сочувствие и сожаление.

– Ты в порядке?

– Да.

– Как чувствовал, что нельзя выходить и на минуту.

Выходишь? Знал бы ты, что я натворила ночью, не стал бы и из спальни моей больше выходить.

– Да ладно. Все нормально. Вам ведь с Джейн тоже нужно развлекаться.

Его глаза точно смеются, хотя губы остаются неподвижны. Под тяжестью этого взгляда хочется тоже скрыться, последовать в свою комнату, но ноги точно онемели.

– Ты ревнуешь?

От его вопроса я хапаю больше воздуха, чем нужно, и начинаю кашлять.

– Кхе, кто? Я? Кхе…

– Ты…

– Нет.

Ник шагает на меня, и я вскрикиваю, когда он с легкостью запрокидывает меня на свое плечо. Чувствую ли я бессилие теперь? Да… И это раздражает! Но в тоже время внизу живота ноет и это чувство настолько притягательно, что с губ срывает тихий стон. Ник не позволяет себе лапать меня, сохраняет свои руки в строгом строю. И хорошо, что ему не известны мои мысли, потому что я изнываю от желания, чтобы он ударил меня по ягодице своей ладонью. Что это? Страсть? Не знаю, но, когда он рядом, я не могу злиться, могу лишь мечтать о том, что хочу по-настоящему.

Глава 7

Ник

Агата ответила, что нет. Нет, не ревнует. Но я-то знаю, как выглядит женская ревность. Уже доводилось испытывать ее на своей шкуре, когда одна студентка из университета напротив моего офиса решила, что я с ней заигрываю. Сразу отвечу, что нет. И в мыслях тогда не было. Это произошло после смерти моего отца. Когда та подошла ко мне, чтобы спросить, как пройти на местную ярмарку, проходившую через пару кварталов (точно она не знала), я добродушно улыбнулся, хотя внутри терзала душу утрата. И эта улыбка, судя по всему, показалась ей неким намеком на флирт. Потом я часто видел ее возле главного входа, она приветствовала меня, точно дворецкий, каждый день в одно и то же время. И стоило мне выйти в один прекрасный день с секретаршей из своего офиса (я с ней не спал, просто вышли в одно время, заговорившись по пути), я думал, что та студентка вцепится ей в волосы. И взгляд у нее был весьма примечательный, точно злая кошка на охоте. Этот то взгляд я и разглядел сейчас. Только вот эта кошечка ревновала весьма по теме. Хоть я этого и не хотел.

Просто не смог отказать вечно плачущей Джейн, когда та в очередной раз подошла ко мне со словами о прекрасном, но одиноком дне. Потом предложила слепить снеговика. Я посчитал, что в этом нет ничего такого уж особенного, тем более что Агата еще спала. Осознал же свой косяк, когда старшая сестричка стала жаться ко мне, валить на снежную подушку, приминая своим телом. Это уже не походило на просто дружеское время провождение, как заручалась сама Джейн. А когда увидел Агату, которая подглядывала через кухонную шторку и резко скрылась при виде моего взгляда, точно осознал, что дело пахнет жаренным.

Как оказалось, шестое чувство у меня все же развито не плохо. Еще с порога услышал протестующий крик Агаты, а потом последовал и вовсе болевой вопль. У меня просто снесло крышу от открывшейся картины, как этот блондинистый ублюдок прижимает ее к стене и кричит. Но не сложно было понять, о чем речь. Она решила отшить его, сказав, что появился другой. Достаточно мудрый поступок, если хочешь убить окончательно чувства, вот только не для самого Тома. Тот, видимо, решил, что это лишь ее вранье (хотя отчасти так оно и было). У меня просто не оставалось другого выхода, как оттолкнуть этого верзилу от своей девочки. Пусть это еще не официально, но все к этому ведь и шло.

И теперь, когда я несу ее на своем плече, сколько усилий приходится предпринимать над собой, чтобы не дать волю своим рукам. Не могу не заметить, что сегодня ее внешний вид отличался от обычного повседневного. Более официальный так сказать. Эти джинсы настолько обтягивают ее попку, что ладонь так и тянется. Пришлось отвести взгляд в сторону, чтобы сдержать свои звериные инстинкты.

Занес ее в комнату и усадил на кровать. Агата тут же вытянула ноги, точно только начала ощущать себя в безопасности. Взгляд упал на ее покрасневшее запястье. Теперь ясно чем был вызван тот вопль. На тонкой коже хорошо виднелся мужской отпечаток. Как же резко захотелось оставить такой же на физиономии Тома.

Взял ее руку в ладонь и приблизил к губам, мягко обдувая травму. Она даже не пыталась выдернуть ее, лишь наблюдала за моими губами.

– Не болит?

– Уже нет… – ее голос звучал практически шепотом, словно это был очень интимный разговор, который никто не должен был услышать.

Как же меркнет все вокруг, когда рядом с тобой тот человек, с которым хочется быть. Не то чтобы физически (хотя даже отрицать не буду, что хочу эту девушку), а просто ощущать присутствие. Давно мне не было ни с кем настолько комфортно, если вообще когда-либо было. С помутневшим рассудком так быстро и не ответишь.

Мои руки никто не убирал, никто не прогонял меня, поэтому я больше не мог просто сидеть. Знаю, что она хочет этого не меньше, видно по вожделеющему взгляду и сбивчивому дыханию.

В комнате так светло из-за проникающего через окно солнечного света, что затаивается чувство, что нас может кто-то увидеть, может кто-то войти. Но в то же время, это яркое освещение позволяет мне разглядеть каждую мелкую деталь. Например, у нее веснушки… Их плохо видно. Агата тщательно маскирует их, но сейчас я их разглядел. И это чертовски мило.

Мои пальцы скользнули по ее бедру и с силой сжали упругую ягодицу. И этот болевой стон не был даже немного похож на тот, который я услышал внизу. Это была сладостная боль, и Агата не хотела, чтобы я останавливался. Лишь сильнее прижалась ко мне, упираясь рукой на мое бедро в несколько сантиметрах от паховой области. Я готов был завыть, но с губ сорвался лишь звук напоминающий рык.

Верхняя пуговка на ее рубашке сама вылезает из доверенного ей отверстия от чересчур глубокого женского дыхания. Открывшийся мне вид просто идеален. Вздымающаяся грудь приковывает взгляд. Кожа ровная и слегка блестит, точно покрыта тонким слоем крема.

– Там… – тяжело проглатываю образовавшийся ком и поднимаю глаза, – внизу ты говорила Тому обо мне?

Холодные, как лед, пальцы проникают под мою футболку, прощупывая пресс, заставляя меня вздрогнуть. Уверен, что мое тело все засыпало мелкими мурашками, но по-прежнему не могу отвести от нее своего взгляда, лишь сильнее сжимаю ягодицу.

– А ты как думаешь? – практически постанывает она.

– Я сейчас не совсем в состоянии думать.

Провожу языком по нижнее губе, которая уже иссохла. Словно сам организм подталкивает меня увлажнить ее совсем другим способом.

– Знаешь, – Агата закидывает свои ноги на мои бедра, – ты вызываешь во мне биполярное расстройство.

– Хотел бы вызывать кое-что другое…

– То мне хочется перейти с тобой все границы дозволенного, то не хочется отношений вообще.

Мои глаза резко округлились от услышанного, а брови поползли на лоб.

– Почему?

– Боюсь…

– Меня?

– То, что ты обманешь, как Том. Каждый раз, когда вижу тебя с Джейн, меня перебрасывает на шаг назад. Это сложно…

– Значит, больше не останусь с ней наедине.

– Это невозможно.

– Как только закончится эта проклятая буря, и дороги расчистят, увезу тебя так далеко… И ты больше не будешь думать о Джейн и Томе. Обещаю.

– Мой волшебник…

Подушечки ее пальцев скользят по моим губам, вырисовывая их силуэт. Потом ныряет этой же рукой вдоль шеи и резко притягивает меня к себе. Наши губы точно ударяются друг об друга, а языки сразу сплетаются, чтобы удержаться от ударной волны. Кидаю ее на кровать и подаю за ней следом, так как ее рука по-прежнему удерживает меня за шею. Но я бы и не отдалился, не смог бы. Все, о чем могу думать, как я хочу, чтобы женское тело извивалось под моим. Как хочу углубить этот поцелуй настолько, чтобы Агата застонала от желания. Но первый издаю подобие этого звука, когда она кусает мою нижнее губу. Больно, но мне это так нравится… Упираюсь в нее пахом, буквально прижимая к матрасу, когда ее глаза резко распахиваются. Она смотрит на меня немного напугано, явно ощущая мой каменный стояк, ведь на это был расчёт. Только вот ожидал я немного иной реакции.

– Не хочешь?

– Хочу… Но не так быстро… Понимаешь?

На самом деле да, понимаю. В стенах этого дома все развивается слишком быстро.

Коротко киваю и слегка отдаляюсь, садясь рядом с ней.

– Тогда, чем хочешь заняться прямо сейчас?

– Любое желание?

– Любое.

– Свидание.

– Сейчас вряд-ли получится куда-то сходить или съездить…

Потираю лоб, пытаюсь хоть что-то придумать. Но даже если мы вызовем такси, оно не доберется до дома, и придется идти пешком еще долгое время, точнее пробираться через заснеженный город.

– Не такое свидание. Не хочу никуда.

– Есть варианты?

– Почитаешь мне книгу?

– Книгу?

– «Хочу…».

– Что ж… почему бы и нет?

Знаю, что уже говорил, что не привык к такому отношению. Но сейчас лишь сильнее удивляюсь, когда не то, что нахожу много различий с девушками из прошлого, а вовсе не нахожу сходств. Агата не хотел чего-то из вон выходящего, не хотела пройти по бутику или выпить шампанского с клубникой, покататься на лимузине или сходить в дорогой ресторан, она хотела просто почитать вдвоем… И после этого, я понимаю, что мне уже не жалко подарить весь мир, все, что изволит ее душа. Даже себя самого.

Она восторженно хлопает в ладоши и тянется к прикроватной тумбе, хватая с нее книгу. Вручает мне ее и укладывается на колени. Только затихающий стояк снова приливает в голову, заставляя ерзать от неудобной ситуации. Если бы я мог это контролировать…

– Ты не могла бы… чуть пониже…

Агата издает низкий зловещий смешок, точно все это и входило в ее планы, и сползает ниже к самим коленным чашечкам. Приподнимаю ее голову и подкладываю под нее маленькую подушечку, чтобы было более комфортно. Она тут же угнездилась и затаилась, ожидая чтение.

Открыл книгу по закладке и принялся читать. Как оказалось, я прочел больше нее с этой книги, так как эту главу уже хорошо знал.

Углубил свои пальцы в ее волосы, пробираясь подушечками по проборам. Делал это просто рефлекторно, не находя куда деть вторую руку, но спустя минут десять вдруг услышал тихое сопение.

– Агата? – еле слышно проговорил я. – Ты спишь?

В ответ последовала тишина.

Так быстро заснула… Насколько же она была вымотана. Я и сам чувствую ужасную усталость.

Откинулся телом назад и прикрыл глаза. Просто думал полежу, пока Агата не проснется, но тут же сам утонул в сновидениях. Черт разбери, что мне снилось. Точно просто снег сыпался на тело, а я лежал. Все мутно и не разборчиво, как когда идешь в сильную метель.

И не знали мы тогда, пока блуждали в мире грез, что внизу шел весьма нелучший для нас разговор. Сами оставили Тома и Джейн наедине, еще и подкинули им общую тему для разговора.

На кухне им казалось было надежнее всего, чтобы оставить свой разговор в тайне от наших ушей. Джейн сидела за столом и крутила в руках бокал с чаем, на котором было написано «Чудеса случаются». Вот только не могла понять у кого. Ей явно не подходил этот стакан, как и фраза, ведь чудеса ее совсем не посещали. Все было обыденно, плоско и ровно. А так порой хотелось головокружительной любви или эмоционального взрыва от какого-то необдуманного поступка. Она искренне завидовала Агате, ведь у сестры в отличии от нее самой, все это выходила даже без усилий. Как-то все само собой. Жизнь явно ее любила куда сильнее.

Том некоторое время просто стоял возле окна, на том самом месте, где была Агата, когда он застукал ее немного ранее. Она смотрела в окно излучая явный импульс ревности. И с досадой он осознал, что не помнит таких легких и необходимых для отношений эмоций, пока они были вместе (если, конечно, не считать сцену, когда Агата узнала об измене). Что он делал не так? Проще было обвинить во всем ее саму. Это она не давала ему нужны эмоций. Она не разделяла с ним увлечения, явно открещиваясь от футбола и его друзей. Все эти книги, постоянно с книгой, везде книги. Была бы его воля, он бы давно их сжег к чертям собачьим.

– Все никак понять не могу, – наконец, заговорил Том, прерывая затянувшуюся тишину. – Ты говоришь, что этот парень едет к тебе, а потом Агата ему признается в любви. Какого черта, Джейн? И зачем ты тогда вообще мне звонила?

– Я не знала про их отношения, – твердо ответила девушка и соврала.

Джейн видела с первого дня эти взгляды, видела, как в ее сторону веет явным равнодушием, и лишь пыталась отогнать Агату, как страшный сон. Как ей показалось, Том идеально подойдет на эту должность, отчаянно надеясь помирить их и сплавить из старого семейного дома. Как никак четыре года нельзя просто выкинуть из жизни.

– Может у них ничего и нет… – с надеждой обронила Джейн.

Том дернулся, словно она ударила его. Он понимал, что для некоторых женщин логика лишь пустой звук, но, чтобы так отчетливо отрицать то, что видно невооруженным глазом…

– Слушай… Мне бы остаться с Агатой наедине ненадолго.

Джейн поморщилась.

– Ты уже остался, а теперь они вдвоем наверху.

– Ты не поняла. Совсем вдвоем. Я бы ей напомнил ее истинные чувства.

Девушка недоверчиво сощурилась.

– Ты же не собираешься брать ее силой? За это я сама лично сверну тебе шею.

– Я что похож на маньяка? У меня есть и другие способы напомнить о себе.

Об этих способах Джейн спрашивать не стала. Ее вполне устраивало, что Том исключил из ее домыслов насилие, а другое не имело значение. Возможно, ей просто надоело постоянно проигрывать в своей никчёмной жизни. Она была красавица, присутствовало высшее образование, имела дом, но даже этого не хватало, нужен был человек рядом любящий и заботливый. И Джейн уже решила, кто им станет.

Когда я очнулся, Агаты уже не было. Я лежал уже как положено на подушке вдоль кровати, а не поперек. За окном уже садилось солнце, но все-равно еще было светло.

– Агата? – обронил я мысли вслух, хоть и понимал, что в комнате я один.

Глава 8

Агата

Ничего так не бодрит после крепкого сна в мужских объятиях, как желание плотно покушать. Мой желудок уже вопил от голода. Нужно было срочно закинуть в него хоть что-то. Но что придало больше энтузиазма, так это влечение приготовить что-то для Ника. Пока я бежала по лестнице вниз, в голове мелькали всякого рода вкусняшки: от блинчиков до сэндвичей. Хотелось удивить его своими кулинарными способностями, это я умею неплохо. И я не про удивлять, а про готовку, в общем и целом. Все детство провела на кухне с бабушкой, пока мои сверстники таскались по улицам. Меня больше воодушевляла тихая обстановка с родным человеком, нежели поиски приключений во дворе и на соседних улицах. Но, открыв холодильник, я с грустью осознала, что удивить Ника своими талантами не удастся из-за отсутствия продуктов. На полке лежал лишь кусок колбасы, пару увядающих листьев салата и ячейка с яйцами, где тоже оказалось лишь пару штук. Придется довольствоваться лишь обычной глазуньей.

Пока яйца плавали в масле, успела помыть посуду. За эти дни прибывания, думаю, никто даже и не думал об уборке. Уютный домик превратился в свалку. Одно радовало, в доме царила тишина, все спали, судя по всему. И я смогла со спокойной душой прибраться, не стесняясь пританцовывать при этом.

Утро за окном просто образцовое – ясное, без единого облачка. Если бы не эти сугробы, предпочла бы утреннюю прогулку до магазина. Даже ветер, казалось, дул исключительно для того, чтобы колыхать кроны деревьев. Жду не дождусь, когда все же прочистят путь и я смогу вырваться из этого плена. Хотя кого я обманываю… Не пошла бы я на прогулку. Просто бы заказала такси от самой двери. Мало что радовало последнее время и погода далеко не исключение. В моем возрасте люди живут под девизом: «Нравится? Делай!», я же предпочитаю: «Нравится? «Смотри со стороны!». Риском и адреналином от меня и не пахнет.

Со стороны лестницы послышался тихий скрип, дающий понять, что из-за угла вот-вот кто-то появится. Я выжидающе застыла, не выпуская из руки металлическую лопатку, которой собиралась переложить яичницу на тарелку. Я правда была готово кинуть ее, если из-за угла появился Том. Это было бы шикарное начало дня, если представить, как он скорчился бы от полученного удара. Но, все оказалось еще лучше, когда показался сонный Ник. Он мило потирал заспанные глаза, его волос торчали в разные стороны.

– Как вкусно пахнет… – тихо простонал он и потер свой живот.

Вкусно? Кто-то явно пытался сделать мне комплимент, еще не зная, что на завтрак у нас лишь обычная глазунья и черный кофе. Черный, потому что даже молока не осталось в этом доме.

– Садись, – я кивнула ему на стул, и к моему удивлению, он тут же опустился на него. – Сейчас положу.

Яичница получилась не самой идеальной. Ее края слегка были жесткими и хрустели на зубах, но Ник съел все так быстро и с таким удовольствием, что у меня даже не было сомнений, что все действительно вкусно.

– Готовь мне каждое утро, милая… – Ник завалился спиной на спинку и снова потер живот, вот только теперь от насыщенного чувства.

– Только если в холодильнике будут продукты, – я усмехнулась, хотя было не смешно. Черт его знает, сколько нам еще придется ютиться в этом доме в такой компании, а запасы были на исходе.

– Нет продуктов? – Ник слегка приподнялся и положил руки на стол, точно хотел сделать выговор, что узнает он о таком совершенно случайно. – Почему не говорила?

– А что это изменит? Даже доставка не доберется. Ночью снова была метель, только стихло.

– Сколько сейчас время? – Ник посмотрел на свою руку, точно там должны были быть часы, и тут же отвел взгляд на стену, где были настенный старый механизм с кукушкой. – Так… Сейчас только пять утра…

Пять? Даже для меня это стало неожиданностью. Я думала, время уже как минимум часов восемь. В прочем ничего удивительного, если вспомнить, что уснула я вчера слишком рано, пока наслаждалась бархатистым голосом Ника на его уютных коленях. Что-то я поплыла от него…

– Что ты хочешь на обед и ужин? Принимаю новогодние заказы. Просто не могу позволить, чтобы ты в новогоднюю ночь ела яичницу.

– Собираешься пойти в город?! Из ума выжил?!

– Погода вроде хорошая. Доберусь, заодно и узнаю, когда техника доедет уже до вашего дома.

– Это опасно.

– Переживаешь за меня?

Чертов мерзавец! Как ухмыляется… Но от его взгляда лишь сильнее подгибаются колени. С Томом я такого не испытывала… Может, потому что Том и не пошел бы на такое безумие ради меня. Не буду отрицать, что с ним у меня были бабочки, но с Ником у меня настоящее стихийное бедствие внутри. Я просто не могу контролировать это.

Я болезненно поморщилась в ответ. А что он, собственно, хотел услышать? Сейчас каждое слово на данном этапе развития отношений может прозвучать двусмысленно. А с моим умением загонять себя в неловкую ситуацию, лучше просто молчать.

Впрочем, я и не собираюсь скрывать, что переживаю за него, сейчас меня больше тревожило чувство, что я боюсь за Ника возможно даже больше, чем нужно. В мыслях пробежал мой сон, где я лежу в сугробе. Что если и он упадет, и потом придется искать его со службой спасения, если они конечно сами доберутся до нашего закоулка. Подвиг во имя любви – конечно, очень романтично, но не стоит забывать о здравомыслии. Это и наполняет меня смятением и страхом. Возможно, я преувеличиваю, но нельзя приуменьшать силу природы.

– Не ходи… – практически шепотом слетело с моих губ.

Взгляд Ника вдруг приняло убийственное спокойствие. Темные пустые глаза, в которых невольно начинаешь тонуть, позабыв обо все остальном. Щеки краснеют, когда он лишь встает со своего стула. Когда же начинает идти в мою сторону, приходится ухватиться за деревянную столешницу за спиной, чтобы не упасть к его ногам. Он предпочитает держать меня в подвешенном состоянии, не касается, лишь стоит вплотную. Еще совсем немного и моя грудь будет касаться его. Ловлю себя на мысли, что сама поддаюсь вперед при каждом вздохе, чтобы сократить это мучительное расстояние.

Ник слегка коснулся моего подбородка, заставляя поднять взгляд на него.

– Я быстро. Не переживай, – тяжело проглотил образовавшийся в горле ком, когда взгляд упал на мои губы. – Что скажешь насчет того, чтобы устроить вечером свидание?

– При свечах? – шепотом продолжала я, боясь разрушить эту тонкую атмосферу.

– Есть свечи?

– Есть…

– Куплю что-нибудь вкусного. Что предпочитаешь?

– Я ем все…

– Кто бы сомневался, – Ник снова усмехнулся. – Значит, куплю тебе всего по не многу, чтобы ты могла выбрать сама.

– Только осторожнее…

– Даю слово, что до сумерек буду дома.

– Хорошо…

Ник ласково скользит пальцами по моим волосам, а глаза горят такой одержимостью, что у меня просто сносит крышу. Я встаю на носочки, и сама тянусь к его губам. Не достаю всего пару сантиметров, но он сам поддается мне навстречу. Его губы бальзам на душу, лучше любого успокоительного. А как ловко и умело он затягивает в поцелуй, что я теряю вовсе грань смущения, углубляя его до чего-то пошлого. Наши языки сплетаются. Чувствую, как напрягается его тело от возбуждения. Я тоже его ощущаю. И если бы он не придерживал меня за талию, давно бы провалилась сквозь землю, или растеклась бы маслом по полу.

– Если ты не остановишься, – тихо проговаривает он, лаская мою губу после каждого сказанного слова, – я возьму тебя прямо на этом столе… Мое терпение на исходе.

Не знаю, как выглядело мое лицо после сказанной им фразы, но судя по тому, что я видела более раскрытую панорамную картинку, мои глаза практически вылезли из орбит. Ник издал тихий смешок прямо возле моих губ.

– Напугалась?

– Не готова была такое услышать…

– Такая женщина, как ты, вызывает слишком много эмоций. Сдерживать их слишком сложно…

Проговорив, он цепляет своей нижней губой мою и тут же прикусывает ее. Мне немного больно, но из груди срывается не крик, а томный протяжный стон. Его зрачки тут же ныряют под веки, и он делает шаг от меня, тут же поворачиваясь спиной.

– Напиши спиcок, – хрипло проговаривает Ник, – я пойду соберусь.

Смотрю, как он уходит, а сама тянусь за стулом, хватая пальниками спинку. Если не сяду, то вполне могу потерять сознание. Мне страшно от такого всплеска эмоций, но чертовски любопытно, когда меня захлестывает что-то новое, необъяснимое пока для меня самой.

Беру ручку и листок со стола и начинаю царапать по бумаге буквы. Не знаю, насколько разборчиво выходит, но руки потряхивает и линии не получаются столь ровными. Пока я пытаюсь осознать, что может пригодиться на первое свидание, Ник уже спускается вниз в полной зимней экипировке. Только глаза видно. Но какие глаза… Тут же отвожу свой взгляд, пытаясь взять себя в руки. Лучше будет пока вовсе не смотреть на него.

– Написала?

– Да вроде…

Ник берет листок и скептически пробегается по нему.

– Что-то не так?

– Агата, ты писала по перечню самое дешевое в магазине? Мне есть на что купить продукты.

А что мне нужно было написать? Лобстеры и осьминоги? Написала обычный стандартный набор домохозяйки: молоко, яйца, масло, мука и того рода.

– Ладно… – Ник положил список обратно на стол. – Возьму на свое усмотрение.

Уверенно шагает к двери и поворачивает ручку, бросает напоследок короткий прощальный взгляд и выходит. Сердце тут же сжимается от плохого предчувствия. Но я стараюсь отогнать плохие мысли, беря себя в руки. Нужно подготовиться к его возвращению, а не впадать в панику. Ведь сегодня наше первое настоящее свидание… Свидание! Твою мать! Вскочила, точно на меня вылили ковш с ледяной водой. Столько нужно было успеть.