скачать книгу бесплатно
– Не бойся, малыш! Честных людей больше.
– Да, – устало согласилась Марина.
– Молодец. Поздно, – мягко произнёс я. – Спи, малыш, утром поговорим.
Марина чмокнула меня в щёку, подложила под голову подушку и закрыла глаза. Я аккуратно укрыл дочь, наверняка видевшей первый сон, пушистым пледом, открыл шторку и посмотрел в иллюминатор: в тёмном небе ярко горели звёзды, да мигали бортовые огни самолёта.
Пять дней в Лондоне пробежали быстро. Знакомство с городом мы начали с поездки на втором этаже экскурсионного автобуса, работающего по принципу hop-on&hop-off. В вольном переводе Марины – «когда хочешь – вылезай, когда хочешь – влезай». Действительно, идея великолепная – слушать аудиогида, рассказывающего о достопримечательности, мимо которой едешь; можно выйти на остановке, расположенной у понравившегося места, посетить или внимательно осмотреть, там же сесть в следующий автобус и продолжить экскурсию. Я купил билеты, действующие в течение 48 часов. Двое суток «погружения» в Лондон! На третий день пришла очередь музеев. Марина приятно поразилась: самые главные музеи города – бесплатные. Вместо запланированных трёх часов в музее Виктории и Альберта мы провели весь день. Все залы интересны. Но стоило Марине попасть в ювелирный отдел, где компьютер позволял увидеть чудеса ювелирного искусства и самому сделать дизайн кольца или ожерелья, то увести её потребовало больших сил. Побывали и в самом, наверное, известном и престижном магазине Европы – «Харродс». Я не утерпел: купил Танечке красивую коробочку – в форме знаменитой английской телефонной будки – цейлонского чая.
Усталые, но довольные мы вернулись домой.
ххх
Пришёл сентябрь и принёс привычные хлопоты на работе. Вскоре позвонили из редакции журнала «Авиация».
– Сергей Николаевич, – из телефонной трубки послышался радостный голос Танечки, – вас третий день разыскивает Владимир Петрович. Дома не застать, на работе тоже, мобильный не отвечает. Отпуск?
– Да нет, вроде. В библиотеке сижу, материал для книги готовлю. Зачем я ему? Статей не обещал, редколлегия на следующей неделе.
– Сама не знаю. Главный просил срочно найти, – здесь Танечка почему-то перешла на шёпот. – Ему из Минобороны звонили. Все вас ищут.
– Из Минобороны? – переспросил я. – Теперь понятно. Генерала дали. Не знали?
– Ой, честно, а не разыгрываете? Рада за вас.
– Спасибо большое, Танечка, – я с трудом удержался от смеха. – Что важнее: приехать к вам иль прямо в Кремль за лампасами?
– Шутите, Сергей Николаевич. Соединяю с Главным. Но коли не шутите, то поздравляю. Я всегда говорю вы человек востребованный. По пустякам Минобороны не ищет.
В трубке раздался щелчок, и я услышал главреда:
– Николаич, в подполье ушёл? Или, выпив с президентом Бушем, старых товарищей игнорируешь, а?
– Петрович, не шуми. В подполье не уходил, с Бушем не пил и даже не встречался. В библиотеке сижу с утра до ночи. Твоя же идея книгу написать. Почему паника, кому я нужен в Минобороны?
– Откуда знаешь, раз в библиотеке сидишь? Танечка сболтнула?
– Да нет, министр звонил, – невозмутимо ответил я.
– Тебе? – шутка не дошла до Главного. – Зачем? Ты с ним дружишь семьями?
– Да нет, пошутил я про министра, – и по буквам повторил: – п-о-ш-у-т-и-л. Ясно?
– Чёрт с тобой, шути. Сегодня все шутят – газеты, радио, депутаты, прогноз погоды. Одни шутники. Меня попросили организовать в редакции твою встречу с американским журналистом.
– Кто они? При чём здесь Минобороны? И почему в редакции? – не понял я.
– Я разве говорил про Минобороны? – пришла очередь удивляться Главному.
– Послушай, Владимир Петрович. У вас там в редакции никто не болен? Может эпидемия случилась?
– Николаич, про Минобороны с Танечкой разбирайся. Как пацана развела, – из трубки раздался заливистый смех. – Из американского посольства звонили.
– Больше делать нечего меня разыгрывать? То Минобороны, то американское посольство. Папа Римский не звонил? – не удержался я от сарказма.
– Не шучу я. Американцы попросили тебя найти. Их журналист читал твои статьи в журнале и хочет встретиться. Я предложил нашу редакцию.
– Ага, теперь понятно. Про редакцию сам напросился, а не американцы предложили.
– Не кипятись. Скажи лучше спасибо, что спасаю от хождения в гости в американское логово.
– Спасаешь, знаю я тебя. Хочешь американца автором журнала сделать? В посольстве наверняка моё любимое виски налили бы, – мечтательно произнёс я. – А у Танечки денег даже на чай нет. Пришлось из Лондона тащить.
– Зря, Николаич, зря обижаешь, – то ли обиделся, то ли пошутил Главный. – Виски не обещаю – мы организация не коммерческая, сам знаешь, – но чай с пряниками будут. Честное редакторское.
– Уговорил. Когда встреча?
– Не ругайся прошу, завтра в 11 утра у меня в кабинете.
– Ругать не буду. «Если друг оказался вдруг…», – пропел я из популярной песни Высоцкого. – Буду точно.
Положив трубку, посмотрел на груду бумаг на столе и пожал плечами: «Американца сейчас не хватает для полного счастья».
Назавтра, ровно в 11 утра я вошёл в кабинет Главного. За большим столом, за которым обычно собиралась редколлегия, на своём обычном, председательском, месте, восседал Главный. Напротив, спиной к двери, расположились гости – мужчина и женщина. Главный с улыбкой во всё лицо, быстро вскочил со стула и пошёл навстречу с широко распахнутыми руками, готовый обнять не только меня, но и всех собравшихся одновременно.
– Господин Белов собственной персоной! – громко провозгласил Главный.
Гости обернулись. Я, не замечавший у Главного тягу к любительскому театру, с удивлением посмотрел на него. Освободившись от крепких объятий, поздоровался с гостями.
– Добрый день, господин Белов. Ричард Морган, советник по культуре, – представился мужчина лет тридцати. – Наша гостья – Элизабет Грин, знаменитый журналист и писатель.
Гостья протянула руку. Сделав шаг навстречу, я резко остановился и с удивлением посмотрел на американку: передо мной стояла… «училка». Сомнений быть не могло, та самая, из далёкого кафе «Мартини бар», которая успокаивала нас с Мариной. Рука, начавшая встречное движение для рукопожатия, неожиданно остановилась на полпути, неловко повиснув в воздухе. Американка тоже удивилась – слегка прищурила глаза, желая лучше разглядеть и убедиться не ошиблась ли. Возникла пауза. Первой пришла в себя американка:
– Оказывается, мы знакомы, господин Белов, – по-русски, с лёгким, похожим на эстонский, акцентом проговорила она.
Главный поднял брови:
– Сергей Николаевич, так вы знакомы с нашей коллегой?
Я не успел ответить, гостья взяла инициативу на себя:
– Да, имело место, – она мило улыбнулась Главному.
– Замечательно, – произнёс тот. Но, судя по выражению лица, удивление не покинуло его. – Раз знакомы, то многое упрощается. Я не буду долго говорить о важности гуманитарного сотрудничества наших стран. Отмечу главное – непосредственные творческие контакты российских и американских журналистов помогут повысить уровень взаимопонимания. Их значимость сегодня возросла, в прошлое ушла «холодная война» и мы начали активно сотрудничать во многих сферах.
Я подумал: «Нет слов, дипломат!» Морган, обращаясь к американке, «весомо» произнёс:
– Я убеждён в успешности вашей поездки, госпожа Грин. А теперь разрешите покинуть вас, господа. Дел много.
Морган не скрывал удовольствия представлять культурные интересы Соединённых Штатов в Москве и чувствовать свою полезность в «повышении взаимопонимания». Пожал всем руки и вышел из кабинета. Главный даже не успел предложить чай.
Не проходило удивление от неожиданной встречи. Осечку дал мой дедуктивный метод – американку за учительницу из Сан-Франциско принял.
– Госпожа Грин, Сергей Николаевич, – Главный вспомнил, кто хозяин кабинете, – давайте присядем, попьём чай с русскими пряниками, поговорим, обсудим творческие планы.
Мы с американкой посмотрели друг на друга и одновременно проговорили: «Спасибо большое за гостеприимство».
На столе стояли чайные чашки, тарелка с пряниками, сахарница, коробка шоколадных конфет. «Молодец, Петрович, постарался», – подумал я.
– Пряники – дело хорошее, и, я думаю, мы обязательно их съедим. Но, – я посмотрел на часы, – время близится к обеду. Не накормить ли нашу гостю чем-нибудь существенным?
Главный с неодобрением посмотрел на меня:
– Надолго же, я опоздаю на деловую встречу.
– Ничего, Владимир Петрович, мы вас простим. Отняли ваше время, а вы руководитель крупнейшего и самого лучшего авиационного журнала страны, – хотелось хоть таким образом сделать ему приятное.
– Спасибо за добрые слова, – нарочито вежливо поблагодарил Главный. И обратился к американке: – Без хороших авторов журнал бы не состоялся.
Та с интересом посмотрела на нас:
– Господа, мы остаёмся или уходим?
– Уходим, – ответил я за двоих.
Выходя из кабинета, заметил завистливый взгляд Главного. Ничего, пуст знает наших!
Я повёл гостью в пельменную, что удобно расположилась в пяти минутах ходьбы от редакции и где нередко заканчивались заседания редколлегии. Здесь всегда чисто, уютно и потрясающий выбор пельменей и салатов.
До пельменной шли молча: чувствовалась неловкость. Расположились в тихом месте вдали от бара. Я не горел желанием, но понимал – начинать беседу придётся мне:
– Занятно получилось, госпожа Грин.
– Да, бывает в жизни, – ответила она. – Но, похоже, вы не?сколько огорчены нашей встречей. Кстати, зовите меня Лиз. Так зовут друзья. Я думаю, мы обязательно подружимся.
– Тогда и меня давайте по-дружески, Сергеем. Договорились, Лиз?
– Согласна, Сергей. А кушать мы будем? – неожиданно спросила она.
– Обязательно! Но по-русски правильнее не кушать, а есть. И вкусно будем есть.
Я начал шутить – добрый знак хорошего настроения.
– Сейчас закажем, чего не найти в «Мартини бар».
Изучать меню не стал – мне хорошо знаком местный «репертуар».
– Лиз, вы ели пельмени?
– И не один раз.
– Отлично. На ваш выбор пельмени с мясом, рыбой или с овощами. А может заказать нечто не пельменное – запечённого поросёнка с горчичным соусом, телятину на кости, свиные отбивные, утку под ягодным соусом с фундуком.
– Лучше пельмени с рыбой. Никогда не ела. И пива.
Сделав заказ и подождав, пока официант уйдёт, я решил прояснить ситуацию.
– Лиз, расскажите пожалуйста, зачем я вам? Наш главный редактор пояснил, что вы читали мои статьи в журнале. Именно они повод нашей встречи?
– Да, именно они. Многие ваши публикации связаны с проблемой, которой я занимаюсь долгие годы. И я в Москве!
– Вы приехали из-за меня?
– Отнюдь. Скорее, благодаря вам.
– Лиз, так дело не пойдёт, – я начал сердиться: меня ждёт куча дел, а эта странная особа «училка-журналистка» говорит загадками. – Я не пишу детективные истории и с трудом следую за ходом ваших мыслей – кто причина, кто следствие. И, вообще, почему в аэропорту вы не говорили по-русски? Кстати, у вас отличный русский, вы из наших, из эмигрантов?
Официант принёс заказ и молча удалился. Лиз подцепила пельмень вилкой, недоверчиво понюхала и положила на место. Взяла бокал с пивом, тоже понюхала и одобрительно кивнула.
– Сергей, вы обещали вкусную еду. Она на столе. Давайте кушать. Ой, извините, есть. Я хорошая ученица! Предлагаю тост за наше знакомство. Пойдёт?
Лиз, проверяя мою реакцию, вопросительно посмотрела. И, не дожидаясь ответа, аккуратно коснулась своей кружкой моей. Отпила с удовольствием, и принялась с аппетитом за еду. Я посмотрел на безмятежное лицо и подумал: «Да, с характером баба. Всегда наверняка делает, что хочет и как хочет. Ну мы ещё посмотрим». Но вслух согласился:
– Пойдёт.
Мы чокнулись и молча уткнулись каждый в свою тарелку.
Спустя минут десять со стола «исчезла» добрая половина кушаний. Лиз неожиданно отложила вилку:
– О?кей, – согласилась она. – Давайте поговорим. И начнём с простого. Во-первых, я не «ваша». И мой русский не по наследству, а по учёбе. Первый раз начала изучать не по своей воле: в далёком детстве папа работал в Москве и учил русскому. Много позже моя журналистская работа соприкоснулась с советской темой, и я поняла – нужно получать информацию из «первых рук», а не в переводах или чужом пересказе. Засела за русский. Я человек способный. Вы убедитесь во время нашей работы. И настойчивый в достижении поставленной цели. Потому и знаю отлично русский язык. Кстати, русские странные люди – вы всегда с удивлением и часто с большим подозрением относитесь к иностранцам, знающих русский язык. Почему? Вас же не спрашивают откуда вы знаете английский.
– Интересно подмечено, – согласился я. – Не подумал. Впрочем, объяснимо. Мы долго жили за «железным занавесом» и нас приучили, что за ним все мечтают уничтожить «завоевания Великого Октября». Враги и учат русский с намерением бороться с нами. С детства вдалбливали в головы: только советологи-антикоммунисты владеют русским языком.
– Удивительная позиция, – ахнула Лиз. – Значит, ни учёным, ни почитателям великой русской литературы, а врагам нужен русский? Поверить трудно. Настолько не ценить свою культуру и науку!
– Вы правы, Лиз. Но, надеюсь, эти времена ушли в прошлое.
– Не очень-то и далёкое, – Лиз засмеялась. Занятно, на щеках появились ямочки, отчего она стала ещё симпатичней. – Вы же сами начали пытать: откуда и зачем я знаю русский язык.
– Сдаюсь, – я шутливо поднял руки. – Но в наше оправдание замечу – американцы не расположены к изучению иностранных языков и, тем более, русского. Уверены, английский должны знать все. А самим достаточно читать переводную литературу.
– Да, что есть, то есть, – миролюбиво согласилась Лиз. – Мы тоже болели в «юности». Америку долгие годы не волновали дела на других континентах. Пошло от президента Джеймса Монро в начале 19-го века.
– А сейчас повзрослели? – я не утерпел и ухмыльнулся. – Теперь не только всё волнует, но и хотите везде участвовать.
– Не без этого, – опять согласилась Лиз. – Зачастую не туда и не удачно. Но вы же не станете спорить – мир вокруг нас здорово изменился за последние двадцать лет: страны, благодаря техническому прогрессу и глобализации экономики, стали «ближе» друг к другу. Люди, идеи, деньги легче пересекают границы. Да и сами границы изменились – в Европе их вообще осталось мало.
– А американцы всё равно не хотят учить русский, – шутливо подколол я. – Ладно, пока оставим это. Почему в кафе говорили по-английски?
