скачать книгу бесплатно
И колокольный звон. Не знаю я, кто ты,
Тот лик, что отражается в воде.
И времени река, эфир, огонь, земля.
В воде.
Стыд горел, как неугасимое пламя…
Но Ганс остановился. Из дома вышел палач и подошел к Гансу.
– Что? – спросил он. – Решил свести счеты с жизнью? Постой. Не торопись.
Зайди ко мне в дом. Выпей вина. Согрейся. Даже если не бросишься с моста, то загнешься от простуды, холодно, а ты не похож на того, у кого есть деньги на докторов.
Я стольких людей лишил жизни, что, наверное, нужно спасти хотя бы одну. Например, твою жизнь. Почему бы и нет? Пойдем.
И Ганс вошел в дом. И пил вино с палачом, а утром пошел к церкви святого Зебальда. К ее готическим башням. Ганс-старик вошел в церковь. Жизнь прошла, и в чем был ее смысл, понимания у него не было…
– А был ли у него выбор? – спросил Павел Роза. – Была жизнь ведь не только в церкви или в борделе. Был и другой путь. Но он его не нашел.
V. ГАНС-ХУДОЖНИК (1840—1886)
Ганс родился в бедной семье. Еще с детства он про- являл способности к рисованию. Родители видели его способности к искусству, и отдали Ганса в ученики к художнику-мастеру Рудольфу Кнуту.
Так Ганс стал подмастерьем у мастера Рудольфа, которого называли либо мастер, либо мастер Кнут. Мастер Кнут не был жестоким человеком, но бездельников, хулиганов и бездарей не любил. Если он замечал таких среди своих учеников, он немедленно изгонял их, и они вынуждены были вернуться к родителям, так и не научившись искусству, в котором Рудольф Кнут был подлинным и непревзойденным мастером.
Из всех учеников более всего он отмечал способности и прилежность Ганса. Именно его в качестве своего спутника и лучшего ученика он решил взять с со- бой в путешествие по Германии.
Однажды утром, это было весной, в начале апреля, дверь в комнату Ганса отворилась. С большим но- сом, массивным подбородком, высоким лбом, широко- плечий, в черном дорожном плаще, с белой тростью в правой руке, стоял мастер Кнут.
– Ганс, – сказал он, – мы отправляемся в путешествие. В великое путешествие по Германии!
Они сели в карету, кучер хлестнул запряженных лошадей, и путешествие Ганса со своим учителем на- чалось.
Мюнхен, Дрезден, Берлин… Весна на всех улицах и весна в душе Ганса! Белые облака на ясном небе.
Улыбки девушек, от которых он краснел. Уважение горожан. В каждом городе, где они останавливались, он рисовал. Мастер Кнут внимательно следил за тем, как он рисует. Сначала учил его рисовать здания, архитектуру, дома, замки… И только потом они перешли к портретной живописи.
– Будь внимателен, Ганс, – говорил Мастер. – Когда рисуешь, смотри в самую суть человека, смотри, какое у него сердце: доброе, злое, нежное, жесткое, льстивое, продажное, гнилое как яблоко, изъеденное червями, или как маленькое солнце, озаряющее мир вокруг себя светом.
VI. ТАВЕРНА
Однажды, устав от продолжительной дороги, они вошли в одно из питейных заведений того времени. Был сильный дождь, и они оба промокли. В таверне было душно. Люди пили пиво из больших кружек и, пьяные, громко смеялись. Между столами проходили молодые и немолодые женщины, предлагавшие себя за деньги. Место было не самым приятным, но было уже поздно и ехать под вечер неизвестно куда по темной дороге, скользкой от дождя, было небезопасно.
В центре заведения была маленькая сцена, на которую вышли два скрипача. Обоим было уже за тридцать лет, но они были настолько худыми и изможденными, что можно было принять их за студентов-музыкантов.
– Дамы и господа, – начал один из них на идиш, а потом на немецком, – позвольте мы исполним для вашего внимания музыку.
И поднял скрипку. Внезапно к ним подошел господин высокого роста и сказал:
– А что это тут у нас делают жиды?
И ударил одного из музыкантов по лицу. Тот упал на сцену, лицо у него в крови, и он лежит, словно мертвый. Внезапно наступила тишина. Все замерли в ожидании, что будет дальше. Ганс хотел встать на защиту второго музыканта, но тяжелая рука мастера легла на плечо Ганса.
– Ганс, сиди. Ты ничем не поможешь. Ты хочешь, чтобы тебя арестовали? Это сам глава этого вонючего, грязного городка, в котором мы застряли из-за этой погоды. Держи себя в руках. Прояви волю.
Лицо второго музыканта побледнело, но он не растерялся. Он подбежал к одному из столов, схватил бутылку, с яростью разбил ее, и горлышко от нее вонзил в горло верзилы, который, истекая кровью, упал на пол, дергаясь и хрипя. Несчастного музыканта схватили и увели прочь.
– Жизнь бывает очень жестока, – сказал Мастер Кнут. – Ты слишком раним. Так нельзя. Учись проявлять Волю, Ганс. Не жестокость, нет. Волю.
Тебе она очень понадобится в жизни. Я очень сочувствую этим несчастным, но мы с тобой ничего сейчас не можем изменить. У нас здесь нет здесь связей. У меня нет.
Понимаешь, Ганс, – говорил его наставник, – как плохо быть тем, кого не любят? У нас не многие любят евреев. К счастью для тебя ты не еврей. Но у нас не любят и нищих, Ганс.
Ты ведь не хотел бы быть нищим? Нищим художником, Ганс?
– Нет, – отвечал Ганс, – я не хочу быть нищим художником.
– Тогда у тебя есть шанс при твоем мастерстве, ты за время нашего путешествия многому научился, попробовать себя при дворе. Я помогу тебе, Ганс. Готов ли ты к этому?
К новой жизни?
И Ганс ответил:
– Да, мой мастер! Я готов!
VII. ТРИ МИРА КРАСОТЫ
Ганс едет в карете с мастером Кнутом.
Ганс засыпает и ему снится сон, в котором карета подъезжает к великолепному дворцу. Внутрь дворца ведет белая лестница. Дамы в старинных белых платьях и пажи встречают Ганса и его Мастера. Их проводят вверх по лестнице. Войдя во дворец, Ганса и Мастера Кнута ведут еще по одной лестнице из белого мрамора все выше и выше…
– А сейчас, Ганс, – говорит Мастер Кнут, – я проведу тебя в одну из потайных комнат этого дворца. Это мастерская. Следуй за мной!
Мастер Кнут, в руке у которого связка ключей, открывает мастерскую. Ганс проходит в комнату следом за Мастером. В комнате большая кровать и три огромных холста, укрытых материей, освещенных солнечным светом заходящего солнца, проникающим в мастерскую.
– А теперь, Ганс, – говорит Мастер, – я тебе расскажу о том, что такое красота, каков путь к красоте и какой она бывает.
Внезапно Ганс замечает, что в мастерской они не одни. Девушка в белом платье подходит к Мастеру Кнуту.
– Посмотри, Ганс, – говорит он, – как она красива, – и обнажает ее до пояса, – как белоснежна ее кожа, ее лицо и светла улыбка. Она прекрасна человеческой, земной красотой, которая… – он делает паузу. – Которая, как прекрасное спелое яблоко, однажды сморщится и станет безобразным.
В слезах после этих слов девушка покидает мастерскую.
– Слушай меня внимательно, – говорит Мастер Кнут. – Красота бывает демонической и темной. Красота бывает человеческой и земной. И красота бывает небесной и Божественной. Сейчас ты увидишь сам.
Солнце зашло за горизонт и в комнате сумрак. Мастер Кнут подходит к первому холсту и снимает с него покров. На холсте изображена женщина. Она обнажена, стоя спиной к тому, кто на нее смотрит. Над обнаженными бедрами поднят вверх лисий хвост. Лицо женщины повернуто вполоборота на смотрящего. Ее лицо невозможно описать. На нем сладострастие, и коварство, и хитрость, и притягивающий к себе магнетизм, исходящий от нее. У Ганса начинает кружиться голова. Кажется, что ее образ начинает оживать, и вот-вот сойдет с холста.
«Женщина – лиса»
– Посмотри, Ганс, это – демоническая красота, – говорит Мастер и закрывает портрет.
После этого Мастер открывает перед Гансом второй холст.
– А это, Ганс, – говорит он, – человеческая красота.
На холсте изображена красивая женщина, смотрящая на себя в зеркало, отражающее ее увядающую красоту. Ее лицо можно было бы назвать прекрасным, но морщины уже пересекли ее лоб, и видно, что горечь земных печалей коснулась ее лица.
– Такова земная красота. Она прекрасна, но преходяща.
И этот холст Мастер Кнут укрывает покровом. Мастер Кнут подходит к третьему холсту.
– А теперь, Ганс, я расскажу тебе о Божественной красоте.
И открывает третий холст, но на нем нет портрета. На нем изображено сияние, проходящее через разные краски.
– Ганс, – говорит Мастер, – мужчина воспринимает красоту через образ женщины. Ты видел демоническую красоту. Видел земную. А Божественную? Ты видишь ее? Эта дверь закрыта для многих, Ганс.
Однажды, может быть, ты сумеешь ее открыть и увидеть, что скрывает она. Что ты видишь, Ганс, за этим сиянием красок? Что?..
Ганс слышит удар гром, удар невероятной силы.
И просыпается.
Он в карете. Ночное небо рассекла молния. Мастер Кнут выходит из кареты.
– Ганс, мы приехали ко двору Людвига II. Начинается твоя новая жизнь!
VIII. АВЕЛИН
После жизни в Баварии Ганс едет во Францию для совершенствования своего мастерства. Ганс посещает светские вечера. Однажды на одном из вечеров он знакомится с девушкой из дворянской семьи, которую зовут Авелин.
Ганс встречается с ней и рисует ее портрет. Он чувствует, что начинает любить ее. Однажды они уединяются в комнате Авелин.
Они сливаются в поцелуе. Ему кажется, что он погружен не только в ее тело, но в ее душу. И она целует его. Его глаза. Губы. Руки. «Ты мое солнце», – говорит она. Шепчет ему.
Их, глаза влажны от слез. В этот момент – они вдвоем. В любви к Авелин он забывает обо всем.
Но… До этого судьба сводит его с Ирен, подругой Авелин, на одном из балов. Она подходит к нему, и сама приглашает потанцевать с нею. Что-то странное чувствует в ней Ганс. «Меня зовут Ирен», – говорит она. И начинается танец. Ганс чувствует что-то тягучее в ней. Затягивающее, магнетическое. И он танцует с ней. У нее длинные, темные волосы, ее настоящее имя Илина Петраке.
На другой ему приходит письмо из Баварии, в котором Людвиг просит его вернуться и написать портрет знатной дамы.
Ганс расстается с Авелин и обещает вскоре приехать за ней и забрать ее с собой в Баварию. Он выполняет заказ Людвига, но встретиться снова с Авелин ему не удастся.
Он получит письмо от ее сестры, в котором узнает, что Авелин утонула во время лодочной прогулки вдоль реки. Ее подруга Ирен была пьяна и нечаянно перевернула лодку.
Они обе погибли. Ганс не может найти себе место от горя. Он пишет письма Мастеру Кнуту, пытается найти у него поддержку. Мастер отвечает ему сухими, сдержанными письмами, в которых напоминает Гансу, что нужно найти волю в себе самом и пережить это горе.
Чтобы забыться, Ганс посещает балы, прекрасные замки, построенные Людвигом. Замок Нойшванштайн и Линдерхоф. Начинает даже крепко пить, но забыть Авелин не может.
И тогда он вспоминает сон, который ему приснился перед приездом в Баварию.
О демонической, человеческой и Божественной красоте. Он решает, что однажды найдет путь к Божественной красоте. Горе в его сердце со временем постепенно утихает, и Ганс продолжает жить светской жизнью художника при королевском дворе.
IX. ИРЕН
– Что же произошло на самом деле? – продолжает рассказ Павел Роза. – Что же произошло с Авелин? Она и ее подруга Ирен отправились на прогулочной лодке по реке Сене. У Ирен была бутылка красного вина. Она выпила несколько бокалов и довольно быстро захмелела. На ее лице появилась блуждающая улыбка. Она пролила красное вино на себя и вино потекло по ее темному платью вниз, вдоль живота. Она засмеялась.
– Посмотри! Я бы хотела заполучить твоего Ганса. Я хочу, чтобы он был со мной. Чтобы любил меня, а не тебя. И я ненавижу тебя!
– Моя бабка была румынская ведьма! – кричит и смеется пьяная Ирен. – И я сама ведьма. Авелин, я ненавижу тебя! Ненавижу! Я сделаю все, чтобы Ганс не был с тобой!
Ирен поднимается во весь рост над Авелин, которая сидит на краю лодки. Но, пьяная, не удерживает равновесие и падает за край в воду.
Падая, Ирен хватается за Авелин и утаскивает ее за собой.
– Я заберу тебя с собой! – кричит Ирен.
Авелин пытается бороться с ней. Крики и… обе погружаются в глубину реки.
X. ДРУГОЙ МИР
Мастер Кнут у себя дома. За окном ночь. После получения письма от Ганса с известием о гибели возлюбленной, при зажженных свечах, Рудольф Кнут останавливается на чтении Гете. На фразе: «Я телом так к тебе привязан, как будто кровь твою испил»
Фразе, обращенной Гете к будущей жене своей Кристиане Вульпиус.
Мастер Кнут закрывает книгу, встает из-за стола. Скрестив руки за спиной, он ходит по комнате, размышляя. Сверхчувственный мир. Внутри бытия и внутри сознания. В сознании и бытии. Ступени вниз. И ступени вверх. Вниз в подземный сад, недоступный восприятию земных чувств.
Если вверх, то сад пресветлый, где солнечный свет озаряет все и где пределы времени завершаются, ни звук, ни музыка, ни тишина не способны тот мир передать. Отразить. Выразить. И тьма не способна там быть. Но в подземном саду все иначе. Свет туда проникает иной.
Мастер подходит к стене. Прикасается к ней руками и начинает чертить на ней знаки. Стена растворяется и перед ним открывается сумрачный сад. Алые цветущие лилии в окружении кустарника под сумрачным небом, укрытым облаками, сквозь которые проникает мерцающий свет. Черные открытые катафалки, на которых возлежат женщины и мужчины. Некоторые в одежде, а некоторые обнажены.
Он смотрит на них, опершись на трость. От одной группы отходит женщина. На четвереньках она подползает к мастеру.
Это Ирен.
– Зачем ты убила ту, которую любил Ганс? – спрашивает он ее.
Она смеется. Пытается коснуться его. Тянет к нему руки. Мастер замахивается на нее тростью, она отползает от него. И внезапно поднимается в воздух. Одновременно с этим поднимается ветер. Он развевает длинное изорванное красное платье Ирен и ее густые черные волосы. Она смеется. Тогда Рудольф Кнут читает на латыни молитву для изгнания демона.
Мастер не успевает прочесть молитву полностью. Ирен падает на землю, шипит и, корчась, уползает от мастера Кнута в глубину сада, так и не ответив на его вопрос. Со злостью Мастер бьет по разросшимся в саду кустам тростью.
Отвернувшись от всего и всех, кто находится в саду, он прочерчивает в воздухе знаки и покидает мир подземного сада.
XI. БОЖЕСТВЕННАЯ КРАСОТА
Ганс находится в своей мастерской. Ему снится сон. Он видит коленопреклоненного мужчину, обращенного лицом к иконе. На иконе не видно ни святого, ни лика ангельского, а только свет. Живой, золотой струящийся свет. Мужчина молится, и Божественный свет, идущий от иконы, окутывает молящегося, проникает в него, обволакивает его, и Ганс во сне внезапно понимает, что это и есть Божественный свет Великого Творца, из которого создается красота Божественная. Та энергия и сила, которой творится и созидается мир. И тот, кто стоит на коленях пред этой огромной иконой, принимает в себя этот свет, чтобы этой силой, которую он принял, творить! И Ганс понимает во сне, что сам хочет оказаться на месте этого человека, чтобы создавать красоту Божественную, Ганс понимает, что только после проникновения в него этого света он сможет создать, написать Божественный образ, изобразить Божественную красоту. Ганс пытается подробно запомнить то, что видит, чтобы написать картину, какой не писал еще никогда.
Ганс просыпается. Он подходит к чистому холсту и встает перед ним на колени, как тот человек из только что увиденного сна, стоящий перед иконой. Не будучи набожным человеком, он замечает, что его губы сами шепчут слова католической молитвы на латыни, которые приходят к нему из его детства, из его сердца. Ганс готов написать увиденную во сне картину.
