скачать книгу бесплатно
1936
Бегут трамваи – стадо красных серн
Бегут трамваи – стадо красных серн —
Мостов горбатых обтекая склоны.
На вахтенном, чье имя – Крузенштерн.
Срывает ветер снежные погоны.
Не палуба – булыжный лег настил.
И линиями, всех прямых прямее,
Царь-мореход свой остров прочертил,
Для нас с тобой отторгнутый у Свеи.
У каждого фонарного столба
Большой сугроб – осевший, сонный лебедь…
Голландская кирпичная труба
Подъемлет ростры, флаги помнят: реять
Я дохожу до дома твоего
У самых вод – прозрачная застава —
А Медный Шкипер с берега того
Неумолимо указует вправо.
1937
Струится снег, как ровный белый стих
Струится снег, как ровный белый стих —
Мне трагедийный холод плечи вяжет.
И каждая из улиц городских —
Уже не улица: канал лебяжий.
В прозрачный хаос перистого льда
Случайный луч с мостов высоких брызнет.
Клянусь Петровым городом, я – та,
Кому Твой шаг дороже целой жизни.
И оттого, что здесь проходишь Ты
(Еще Овидий пел о скифском снеге),
Взошли, в снегах, альпийские цветы —
Двенадцать нежно-розовых Коллегий.
И в том, что я на это оглянусь —
Пусть мертвая! – а небо пламенеет —
Моим Петровым городом клянусь
И родинкой единственной твоею.
1937
Петропавловская крепость
I
Нам путь указывает вправо
Рука, но влево мы идем.
Собор, как лев, склоняет главы,
Сраженный золотым копьем.
Пышны снега Петрова града,
И льды сковали стык зыбей,
И не доскачет Император
До прежней крепости своей.
II
Разжав хладеющие пальцы,
Он ждал, чтоб тяжесть отлегла…
Но в те же каменные пяльцы
Златая воткнута игла.
Или навстречу белым льдинам
Неся фасад бесцветный свой,
Собор застыл в разбеге львином,
Пробитый пикой золотой.
Я знаю: схваченная стужей,
Вон там, бессмертна и легка,
Как бы метнувшая оружье.
Еще протянута рука:
И, видя остров заповедный.
Минуя сводчатую гать.
С гранитных круч Охотник Медный
К добыче тщится доскакать.
III
Матерь Божья втихомолку
Уронила – славен Бог! —
Золоченую иголку
В каменный зеленый стог.
И, блажен в Отце и Сыне.
На кирпичный встал костер
Дивной ересью Трезини
Петропавловский собор.
1937
Раскрыты губы Эвридики
Раскрыты губы Эвридики,
Но голос, скошенный у губ.
Прорвался в одичалом крике
О полдень пробужденных труб.
Так, город мой. Колоколами
Не завершен Орфеев стих —
И ты раскрыт лишь в пьяном гаме
Кирпичных глоток заводских.
1936
Снега легкую корону
Снега легкую корону
Над достроенной стеной
Посрамит дворец Бирона
Мертвенной голубизной.
Ах, с Галерной, ах, с Гулярной…
Перед небом – всё одно.
Всходит день звездой полярной —
Благовещенье мое:
От Любови мимолетной,
От палящего вина
В город стройный и холодный
Это я возвращена.
1937
Академия Наук
.. И ветер, вдруг, из-под руки
Разводит узел шарфа. —
Здесь колоннада – у реки
Повешенная арфа:
Меж рваных облачных кустов,
Игрою светотени
Легли, у белых струн – столбов,
Педалями ступени.
И только струны – велики,
И, неизбежно, слева
Сирена врежется, с реки,
В Эоловы напевы.
1937
Академия Наук
Здесь воздух мягко влит в оконные квадраты.
И мелом, в восемь черт, набросан стройный план:
У спуска, где Неве разбег широкий дан,
Я вижу, за углом, колонны ствол покатый.
Здесь каждая ступень – как сброшенные латы,
И голубая кровь течет в просветы ран.
Не зданье: здесь Амур Италии крылатой
Забыл на берегу свой каменный колчан.
Булыжный говорок, асфальтов плавных речь
И цоканье торцов, глухое как th —
Гваренги слышал все, с линейкой наготове…
И начат был чертеж. И циркуль дивно лег —
Быть может для того, чтоб некий Зодчий мог
В столетии другом твои наметить брови.
1937
Лазаревское кладбище
В трофей и лавр здесь Лавра процвела.
Тредиаковский
В который раз река ломает лед.
В учебнике Петра порядок навран, —
А для меня по-прежнему цветет
Огромная, запутанная Лавра.
На белом камне или на снегу
Гниют ветвей чернеющие сети,
И в куполе – я слышать не могу! —
Свистит впустую беспризорник-ветер.
Здесь рыхлый мрамор солнце золотит,
И воробьи, крича свежо и броско,
Не знаю как – а Ломоносов спит —
Занесены на мраморную доску.
Живой себя прелестней и живей,
Всё ждет – и плечи бронзовыми стали —
Неторопливо едущих гостей
Гагарина на круглом пьедестале.
