Истории, рассказанные в лунную ночь

Он спустил штаны, прижав платок к носу. А Сивилла под градусом такая же податливая? Он представил ее под собой, абсолютно нагую и готовую, однако этой фантазией он довольствовался вчера, и опустив голову к пульсирующему органу, он подумал, что хотел бы увидеть ее на коленях.

Стон наслаждения сорвался с губ, за ним еще один, заглушивший влажный звук.

Мэттью оперся одной рукой о ствол дерева, готовый спустить в любую секунду. Не он слабый, а возбуждение слишком сильное. Так он оправдывался и в случае с Рейной.

За спиной хрустнула ветка. Кроу, занятый сменяющимися в голове картинками, оставил сгущающийся вокруг мрак без внимания. Он закрыл глаза, из груди вырвался хрип. Болезненный и мокрый от крови.

Мэттью опустил взгляд вниз. Темно. Почему так темно? Ничего не видно. Он прижал дрожащую руку к ноющей груди, нащупал нечто твердое и острое, а когда попытался потянуть за него, его прошибло агонией. Его тело словно окунули в жерло вулкана.

Горячо.

Горячо и больно.

Кажется, торчало его ребро. Будто кто-то проломил клеть хрупких костей изнутри.

Кроу в панике присоединил и вторую руку, пытаясь впихнуть кость обратно, выплевывая сгустки крови куда-то в темноту. Надо кричать. Надо кричать, что есть мочи. Но легкие наполнились кровью раньше, чем он смог вобрать в них спасительного воздуха.

Споткнувшись о спущенные штаны, Мэттью завалился на бок. Конечности онемели от болевого шока. В глазах прояснилось – над ним луна и небо, освещенное тысячами огней. Безмолвные наблюдатели его кончины.

Последним, что он запомнил было то, как его тащили по земле, держась за торчащие ребра, и мягкость смятого платка в собственных пальцах…