скачать книгу бесплатно
– Послушай, любимая, – она быстро переходит на наш родной язык. Глаза у нее блестят и в полумраке кажутся еще темнее. Они напоминают глубокие колодцы, в которые можно упасть и больше не выбраться. – Союз уцелеет даже без тебя.
Она смотрит мне в лицо, касаясь пальцами скул. Я медлю. В ее глазах расцветает надежда. И тогда я плотно сжимаю губы, медленно кладу руки поверх маминых и отвожу ее ладони.
– Мы обе знаем, что это неправда, – говорю я, заставляя себя взглянуть ей в глаза.
Она стискивает зубы, и ее взгляд становится суровым. Королева не привыкла к отказам.
– Не говори мне, что я знаю, а чего не знаю.
Но я – тоже королева.
– Боги сказали тебе иное? – спрашиваю я. – Ты говоришь от их имени?
Богохульство. Можно услышать глас богов в своем сердце, но только священники вправе распространять их слова.
Даже королева Озерного края подчиняется этим правилам. Она пристыженно отводит глаза, прежде чем повернуться к Тиоре. Сестра молчит и выглядит еще мрачнее обычного.
– Или ты говоришь от имени короны? – продолжаю я, отступая. «Мама должна понять». – Это поможет нашей стране?
И вновь молчание. Мама не отвечает. Вместо этого она собирается с духом, вновь обретая королевское величие. Как будто каменеет и становится выше. Такое ощущение, что она сейчас превратится в статую.
«Она тебе не солжет».
– Может быть, ты говоришь за себя, мама? Как скорбящая женщина? Ты только что потеряла мужа и не хочешь потерять меня…
– Не стану отрицать, что предпочла бы видеть тебя здесь, – твердо говорит мама, и я слышу голос повелительницы. Таким тоном она выносит решения при дворе. – В безопасности. Подальше от этого чудовища.
– Я в состоянии справиться с Мэйвеном. Я и справляюсь, уже несколько месяцев. Ты сама знаешь.
Я тоже гляжу на Тиору в поисках поддержки. Ее лицо не меняется – она держит нейтралитет. Наблюдательная, тихая, расчетливая, как и надлежит будущей королеве.
– Я читала твои письма, да, – мама небрежно машет рукой. Интересно, ее пальцы всегда были такими тонкими, сморщенными… старческими? Я потрясена. «Сколько седины», – думаю я, наблюдая, как она меряет комнату шагами. Мамины волосы блестят в тусклом свете. «Гораздо больше, чем раньше».
– Я получаю и твою официальную корреспонденцию, и тайные сообщения, которые ты посылаешь, Айрис, – продолжает мама. – То и другое не внушает мне уверенности. А посмотрев на него… – она прерывисто вздыхает и задумывается. Потом подходит к противоположному окну и обводит пальцем завитки алмазного стекла. – Этот мальчик – сплошь острые грани и пустота. У него нет души. Он убил родного отца и попытался сделать то же самое с братом. Что бы там ни сделала его проклятая мать, это обрекло короля Норты на жизнь, полную мучений. Я так не поступлю. Не позволю тебе погибнуть рядом с ним. Рано или поздно Мэйвена пожрут собственные приближенные – ну или он пожрет их.
Я боюсь того же, но нет смысла оплакивать принятые решения. Двери уже открылись. Путь начался.
– Если бы только ты сказала мне это раньше, – с тоской отвечаю я. – Я бы не стала его защищать, когда Красные напали на нас на свадьбе. Тогда отец был бы жив.
– Да, – бормочет мама.
Она разглядывает окно, как прекрасную картину, – и старательно не смотрит на нас.
– Кроме того, если бы он погиб… – я повышаю голос, стараясь говорить так же властно, как мама и Тиора. Тоном урожденной королевы. Я подхожу к маме и кладу ладони на ее узкие плечи. Она всегда была тоньше меня. – Тогда нам бы пришлось сражаться на два фронта. С новым королем Норты и с Красными мятежниками, которые, похоже, распространились по всему миру.
«В моей собственной стране, – думаю я. – Красное восстание началось на нашей территории, у нас под носом. Мы позволили этой заразе распространиться».
Черные мамины ресницы трепещут, касаясь коричневых щек. Ее рука накрывает мою.
– Но вы обе были бы со мной. Мы бы не расставались…
– И сколько бы это продлилось? – интересуется Тиора.
Сестра выше нас обеих – и ее глаза, посаженные по сторонам орлиного носа, смотрят чуть надменно. Она складывает руки на груди, и сине-черный шелк шуршит. В замкнутом пространстве маленького храма Тиора похожа на статую. Она как будто возвышается рядом с богами.
– Кто поручится, что этот путь не ведет к смерти? – продолжает она. – Что наши тела не окажутся на дне залива? Думаете, Алая гвардия сохранит нам жизнь, если захватит наше королевство? Сомневаюсь.
– И я, – негромко говорю я, коснувшись лбом маминого плеча. – Мама?
Ее тело напрягается, мускулы твердеют.
– Всё можно устроить, – спокойно произносит она. – Мы распутаем этот узел. Ты останешься с нами. Но решать тебе, монамора.
«Любовь моя».
Если бы я могла чего-то попросить у мамы, то попросила бы выбрать за меня. Как было уже тысячу раз. «Надень это, ешь то, делай, что я говорю». В прошлом ее советы раздражали меня, я злилась на родителей, ограничивавших мою свободу. Теперь я была бы рада отказаться от самостоятельности. Вложить свою судьбу в руки людей, которым доверяю. Если бы только я могла вернуться в детство. Если бы всё это оказалось дурным сном.
Я оборачиваюсь и смотрю на сестру. Она мрачно хмурится и не предлагает никакого выхода.
– Я бы осталась, если бы могла, – я пытаюсь говорить как королева, но мой голос дрожит. – Ты же знаешь. И понимаешь в глубине души, что просишь невозможного. Предательства короны. Как ты там говорила?
Тиора отвечает, заставив маму вздрогнуть:
– Долг – на первом месте. Честь – навеки.
Это воспоминание согревает мне душу. То, что предстоит, нелегко, но выбора нет.
По крайней мере, у меня есть цель.
– Мой долг – защищать Озерный край, как делаете вы, – говорю я. – Брак с Мэйвеном, возможно, не принесет нам победы в войне, зато даст шанс. Защитит нас от волков. А что касается чести… мы восстановим ее, отомстив за отца.
– Согласна, – рычит Тиора.
– Согласна, – еле слышным шепотом отвечает мама.
Я смотрю поверх ее плеча на лицо улыбающейся богини. Ее уверенная улыбка придает мне сил.
– Мэйвен и Норта – это щит и меч. Придется воспользоваться ими, даже если мой муж представляет опасность для всех нас.
Мама усмехается.
– Особенно для тебя.
– Да, особенно для меня.
– Я бы ни за что не согласилась, – шипит она. – Это придумал твой отец.
– Знаю. Идея была хорошая. Я его не виню.
«Я его не виню». Сколько ночей я провела в одиночестве во Дворце Белого огня, без сна, уверяя себя, что ни о чем не сожалею, не злюсь, что меня продали, как животное, как кусок плодородной земли? Я лгала себе тогда – и лгу теперь. Но мой гнев умер вместе с отцом.
– Когда все это закончится… – начинает мама.
Тиора перебивает ее:
– Если мы победим…
– Когда мы победим, – говорит мама, разворачиваясь. Глаза у нее горят, и в них отражается лучик света. Неумолчный бег воды в середине храма становится неторопливей. – Когда твой отец будет омыт кровью своих убийц, когда Красные мятежники будут истреблены, как крысы-переростки… – фонтан замирает, уловив ее гнев, – тогда ты сможешь спокойно покинуть Норту. И еще меньше поводов будет оставлять на троне ненадежного, непригодного для этого короля. Особенно того, кто так глупо тратит кровь собственных подданных – и нашу.
– Согласны, – шепотом отвечаем мы с сестрой.
Мама плавно поворачивает голову к застывшему фонтану и приводит его в движение. Струя аркой поднимается в воздух, напоминая жидкое стекло. Свет отражается от воды, и по полу рассыпаются разноцветные призмы. Мама смотрит на них, не моргая.
– Мы дочиста отмоем эти безбожные государства. Завоюем Норту. И Разломы. Они и так уже грызутся друг с другом, принося в жертву сородичей ради мелкого соперничества. Вскоре они растратят все силы. И тогда никому не будет спасения от гнева Рода Сигнетов.
Я с раннего детства гордилась мамой. Она – великая женщина, воплощенные долг и честь. Ясноглазая, непреклонная. Мать не только собственным детям, но и всему королевству. Теперь я понимаю, что не знала и половины. Решимость, которая кроется под внешним маминым спокойствием, сильнее любого шторма.
И какой же это будет шторм…
– Пусть придет потоп, – говорю я – это старая формула, которую мы используем, карая изменников и врагов.
– А что делать с Красными из той горной страны? С теми, у кого есть способности? Их шпионы снуют и по нашим землям, – Тиора хмурит лоб, и на нем пролегает глубокая складка. Хотелось бы мне развеять ее бесчисленные тревоги, но она права.
С людьми вроде Мэры Бэрроу нужно считаться. Они тоже участвуют в том, что происходит. Мы сражаемся и с ними.
– Напустим на них Мэйвена, – говорю я Тиоре. – Он одержим новокровками, особенно девочкой-молнией. Он будет преследовать их до края земли, если понадобится, и истратит на это все силы.
Мама мрачно кивает в знак подтверждения.
– А Пьемонт?
– Я сделаю, как ты сказала, – я гордо выпрямляюсь. – Семя брошено. Мэйвен нуждается в Бракене не меньше, чем мы. Он попытается спасти детей принца. Если мы сумеем привлечь Бракена на свою сторону и будем сражаться его руками…
Сестра договаривает вместо меня:
– Тогда Озерный край не растратит силы. Мы будем ждать. Возможно, Бракена даже удастся обратить против Мэйвена.
– Да. Если повезет, они все поубивают друг друга задолго до того, как мы раскроем собственные намерения.
Тиора цокает языком.
– Я не желаю полагаться на удачу, когда твоя жизнь висит на волоске, петасорра.
«Сестренка».
Хотя она произносит это слово с любовью, без малейшей снисходительности, мне становится немного неуютно. Не потому что Тиора старшая дочь и наследница, которая займет престол, а потому что я знаю, как она дорожит мной и сколь многим готова пожертвовать. Но я не хочу жертв ни от нее, ни от мамы. Наша семья уже отдала достаточно.
– Это ты должна спасти детей Бракена, – говорит мама сурово и холодно. Взгляд у нее такой же, как голос. – Ты, дочь Сигнета. Мэйвен пошлет своих людей, но не пойдет сам. У него для таких вещей недостает ни умения, ни храбрости. Но если ты отправишься с его солдатами, если собственными руками вернешь принцу Бракену детей…
Я сглатываю. «Я не собака, чтобы приносить палочку». Я сказала это Мэйвену всего несколько минут назад – и готова повторить то же самое своей царственной матери.
– Слишком опасно, – быстро говорит Тиора, вставая между нами.
Но мама не уступает, как всегда непоколебимая.
– Ты не можешь покинуть границы королевства, Ти. Но если мы хотим, чтобы Бракен задумался о сотрудничестве, причем исключительно с нами, именно мы должны ему помочь. Таковы нравы Пьемонта, – она сжимает зубы. – Или вы предпочтете, чтобы Мэйвен успел первым и заполучил верного союзника? Этот мальчик достаточно опасен и сам по себе. Не надо его подкреплять.
Хоть моя гордость и уязвлена, я понимаю, что мамины слова разумны. Если Мэйвен отдаст приказ о спасении детей, то, несомненно, завоюет верность Бракена. Этого нельзя допустить.
– Конечно, – медленно отвечаю я. – Значит, это должна сделать я. Каким-то образом.
Тиора тоже уступает. И как будто съеживается.
– Я прикажу своим дипломатам наладить контакт. Как можно незаметнее. Что еще вам нужно?
Я киваю, чувствуя, как немеют пальцы. «Спасти детей Бракена». Понятия не имею, с чего начать.
Минуты идут одна за другой, и больше медлить нельзя.
«Если мы пробудем здесь слишком долго, гости заподозрят неладное, – думаю я, кусая губы. – Особенно Мэйвен. Если уже не заподозрил».
Я отхожу от мамы, и мне тут же становится холодно.
Проходя мимо фонтана, я смачиваю в воде кончики пальцев и провожу по глазам, размазывая темную тушь. По моим щекам катятся поддельные слезы – черные, как наши скорбящие цветы.
– Молись, Ти, – говорю я сестре. – Верь богам, если ты не веришь в удачу.
– Моя вера неизменна, – автоматически отвечает та. – Я буду молиться за всех нас.
Я медлю на пороге, держась за ручку.
– И я.
А потом толкаю дверь, кладя конец семейному уюту – возможно, на много лет. Чуть слышно я спрашиваю сама себя:
– Мы справимся?
Но мама всё слышит. Она поднимает голову и устремляет на меня непреклонный взгляд.
– Только боги знают.
5. Мэра
Кажется, что самолет летит лениво, медленней обычного. Я покачиваюсь в ремнях безопасности, закрыв глаза. Движение воздушного судна в сочетании с приятным гудением электричества наполовину убаюкало меня. Моторы спокойно пыхтят, несмотря на то, что самолет изрядно потяжелел. Грузовой отсек до краев полон добычей из Корвиума. Боеприпасы, взрывчатка, разнообразное оружие. Военная форма, провизия, топливо, аккумуляторы. Даже шнурки для ботинок. Половина летит в Пьемонт, а половина – на другом самолете – в горы к Дэвидсону.
Монфор и Алая гвардия не тратят даром то, что удается добыть. После атаки на Дворец Белого огня бойцы тоже утащили все, что было можно. В основном, деньги из Казначейства – как только стало ясно, что Мэйвен удрал. Так произошло и в Пьемонте. Вот почему жилые помещения и административные здания, предназначенные для проведения военных советов, кажутся пустыми. Ни картин, ни статуй, ни даже красивой посуды. Никаких пышных атрибутов, которые нужны знатным Серебряным. Ничего, кроме самого необходимого. Остальное разобрано, продано, переделано. Войны недешевы. Мы сохраняем лишь то, что полезно.
Вот почему Корвиум рушится у нас за спиной. Потому что он нам больше не нужен.
