Хозяйка снов

Как интересно, всем нужна моя помощь, только как помочь я пока не представляю.

– Я пока не знаю, что мне нужно, но для начала, можно узнать ее фамилию?

– Пескова. Да, вот еще что, – сказала Софья, – так как кроме выдвинутого ультиматума никаких действий пока не последовало, мы смеем думать, что Ксения успела принять эликсир хранителей архива, который погружает во временный сон, действует этот препарат не больше трех-четырех дней, сегодня как раз четвертые сутки. Завтра она проснется и тогда вампиры примутся прессовать ее по полной программе, а пока они просто ждут. Светлана, у нас только сегодняшняя ночь и мы должны попытаться узнать, где Ксения, до того, как она проснется. Как только мы узнаем место, мы постараемся как можно быстрее эвакуировать ее оттуда.

– Хорошо, я бы хотела погрузиться в сон у себя дома и мне будет нужен мой помощник.

– А-а – это такое милое пушистое существо с большими голубыми глазами? – спросил Влад.

– Да, это он, – улыбаясь ответила я.

– Отлично, мы можем поехать к вам, Светлана? – спросила Анна Геннадьевна.

– Да, конечно, поехали.

Мы с Владом поехали на моем мини, а все остальные поехали на джипе Игоря Борисовича.

– Ты давно хранитель нейтралитета? – спросила я Влада.

– Пять лет.

– А как ты им стал?

– Я с детства видел чуть больше, чем остальные люди. Это родилось вместе со мной. По ночам я часто разговаривал со своей прабабушкой. Как я понимаю сейчас, она меня оберегала по-своему. Родители думали, что я немного того, – Влад покрутил у виска, – но, ни психиатры, ни психотерапевты не нашли никаких отклонений, поэтому я пошел в обычную школу. Друзей у меня, как ты понимаешь, было немного, да и тем родители запрещали со мной дружить, думали, что я могу навредить их детям. В пятнадцать лет девушки стали обращать на меня внимание – они, наверное, считали меня загадочным. С одной девчонкой у меня был достаточно продолжительный роман, целых полтора года, но она с родителями переехала в другой город, и я снова остался один. После школы решил поступить в медицинский, хотел стать нейрохирургом – думал, пойму, что со мной не так, учился как сумасшедший, жадно. Но мои вопросы остались без ответов, и я смирился. После ординатуры меня взяли в первую городскую больницу, но поработать так и не удалось. Однажды, теплым летним вечером я возвращался домой, провожал бывшую однокурсницу домой, мы встречались какое-то время, меня окликнул по имени мужчина, он сидел на лавочке, луна освещала территорию парка, выглядело все это живописно. Я спросил, откуда он меня знает, потому что я его видел впервые. Он сказал, что это не имеет значения и что нам надо поговорить. Мы пошли в ближайший бар, взяли по пиву, познакомились, он представился Игорем Борисовичем.

– Тем самым?

– Именно, он рассказал мне какую-то невероятную историю про нейтралитет, про мир ночи, я подумал, что он еще более ненормальный, чем я, но выслушал его до конца, а потом он предложил мне работу. Голова шла кругом от всей этой информации, он дал мне свою визитку, я обещал подумать и пошел домой. Утром было ощущение, что мне это все приснилось, но в кармане джинсов обнаружилась визитка с телефоном Игоря Борисовича Рушина. Я снова загрузился, пол дня ходил по городу, думал. Потом решил – что я теряю? Ведь точно также я выгляжу в глазах своих знакомых, и я решил позвонить. Трубку взяли сразу же, он сказал мне адрес куда прийти. Так я оказался на территории Софьи. Меня хорошо встретили, ввели в курс дела. Игорь Борисович взял надо мной шефство, мне стало нравиться, я окунулся в понятный для меня мир, здесь я чувствовал себя своим. В больницу, как ты понимаешь, я уже не вернулся. Вот как-то так.

Так за разговором мы доехали до моего дома. Войдя в квартиру, нас встретил домовой. Увидев моих гостей, он чуть в обморок не упал. Все время что-то бормотал и кланялся в пояс. Мирон предпочел спрятаться за креслом.

– Добрый вечер, хозяева, – поприветствовала моих обитателей Анна Геннадьевна

– Добрый, добрый, Хранительница, – вторил домовой.

– Проходите, я сейчас чай поставлю, – сказала я гостям, – Афанасий Кузьмич, поможешь?

– Что делать? Говори, хозяйка.

– Доставай чашки, а Мирон где?

– Спрятался, поди.

– Мирон, вылезай, не хорошо так гостей встречать.

– А они меня не заберут?

– Вылезай, – сказал Влад, – мы не по твою душу.

Из-за кресла выглянула любопытна мордочка, а затем показался и ее хозяин. Мирон выглядел растерянным и взъерошенным.

– Может, приступим к делу, а потом за чаем обсудим наши дальнейшие действия? – предложила Софья.

– Да, давайте, – согласилась я. – Мирон, мне будет нужна твоя помощь.

Я вкратце рассказала ему про нашу миссию, и он успокоился, начал доставать свои настойки, травки. Он дал мне выпить что-то сладковато-горькое и тягучее и мы пошли в спальню, остальные остались в гостиной с Афанасием Кузьмичом.

Я почувствовала тяжесть и сонливость, поудобнее устроилась на кровати, не забыв сказать заветные слова и погрузилась в сон. Я опять очутилась в тумане, передо мной появился большой каменный мост. Тут же рядом со мной появился Мирон и мы вместе ступили на мост. Туман начал окутывать нас все больше, но мы понимали, что нам нужно оказаться на другой стороне моста. Мирон забегал вперед меня и периодически принюхивался. Так мы добрались до той стороны. Туман начал рассеиваться, и мы увидели тропинку, ведущую к реке. На берегу под раскидистой ивой сидела молодая светловолосая девушка, в руках она сжимала пустой пузырек, видимо, из-под эликсира. Увидев нас, она вскочила со словами:

– Вы за мной? Кто вы?

– Да, Ксения, я – Светлана, новая хозяйка снов. Вы знаете, где вас держат? Мы ищем вас.

– Новая хозяйка снов? А что же стало с Марфой? Ее убили?

– Похоже, что так, но я не знаю подробностей. Ксения, у нас мало времени, скоро вы должны проснуться, нам нужно вывезти вас.

– Я знаю, действие эликсира заканчивается, но я плохо понимаю, где я, так как я выпила эликсир пока меня везли, но я точно знаю, что в планах вампиров было вывезти меня в порт на севере города.

– Еще какая-то информация есть, которую необходимо передать совету?

– Вампиров было трое, они созванивались с их главным, он их направлял. Печати доступа они не нашли, ждут, когда я проснусь. Я узнала одного, это Костя Николаев, он работает с братом на скотобойне. Они там потихоньку попивали кровь, но, видимо, случился срыв, а тут я подвернулась… В общем, оказалась не в том месте, не в то время. Они скрутили меня в толпе и засунули в машину, стали главному звонить, он как узнал, что они сделали, орал на них так, что я слышала, но дело было сделано и они решили выжать максимум из этой ситуации, так как Артуру приговор вынесли и должны были привести в исполнение. По своим каналам им удалось и дело выкрасть, его еще не переместили ко мне в архив, так что все сошлось, и они пошли ва-банк.

– Я поняла, Ксения, держитесь, мы за вами придем.

– Да, я буду ждать.

– Мирон, мы возвращаемся.

Мой помощник коротко кивнул и засеменил впереди меня, я удалялась от Ксении с горечью осознавая, что ничем не могу ей пока помочь. Она смотрела мне в след, тревожно сжимая в руках пустой пузырек из-под эликсира. Мы спокойно с Мироном перешли мост, и я открыла глаза. Стряхнув оцепенение, я поспешила в гостиную, где ждали от меня вестей мои гости.

– Речной порт на севере города, – сказала я, присоединившись к остальным.

– Речной порт? – переспросил Игорь Борисович.

– Да, я ее видела, она сказала, что сквозь сон слышала разговор вампиров о том, куда ее везут.

– Тогда по коням, – сказал с готовностью Влад.

Софья достала телефон и кому-то набрала номер:

– Гриша, бери своих ребят, и давай в северный порт, координаты сейчас Влад тебе скинет. Мы тоже туда подъедем. А ты, девочка, остаешься дома и ждешь от нас вестей, там тебе делать нечего.

– Как это нечего? А кто вам нашел Ксению?! Я с вами, – возмутилась я в ответ.

– Светлана, Софья права, – сказал Влад, – тебе действительно лучше остаться дома. Мы вам с Мироном очень благодарны, но мы не можем вами рисковать, мы уже потеряли Марфу, и потом, Мирону, наверное, тоже не очень нравиться так часто менять хозяев, – Влад подмигнул Мирону. – Как только будут новости, я тебе позвоню. – И они все четверо поспешили к двери.

– Спасибо вам хозяева за гостеприимство, за хлеб-соль, – сказала Анна Геннадьевна, обращаясь к домовому.

– Милости просим всегда, – отозвался Афанасий Кузьмич.

Когда за ними закрылась дверь, меня постигло чувство полного одиночества, я поплелась на кухню, испытывая полную растерянность.

– Мирош, ты что-нибудь понимаешь?

– Хозяйка, мы все сделали, что должны были сделать, а большего от нас и не требуется.

– В том то и дело, что не требуется.

Мирон заварил какой-то ароматный чай, и мы втроем уселись на лоджии ждать новостей.

– Когда расскажу, что пивал чай со всем советом, мне все обчество обзавидуется, – потягивая чай из блюдца, сказал Афанасий Кузьмич. – Это ж, когда такое было? На моем веку точно не было, чтоб все хранители нейтралитета из моих рук чай принимали! Да из нас домовых мало кто и с одним-то знаком, а я сразу всех четверых видел!

Глаза домового блестели от счастья и весь его вид говорил о том, что он несказанно доволен тем, как обернулись дела.

На небе взошла полная оранжевая луна и только она была свидетелем наших ночных разговоров. Меня опять начали посещать мысли о моем будущем, какое теперь у меня предназначение и стоит ли теперь возвращаться на работу. Интересно, мое отсутствие как-то повлияло на те контракты, которые мы заключили или Роман справляется без меня и надеется, что я все-таки положу свое заявление об уходе на стол начальства? Поживем – увидим. Не знаю сколько прошло времени, только Афанасий Кузьмич начал рассказывать очень смешную историю про кота из соседской квартиры сверху, как зазвонил телефон. Мы сразу все напряглись. У меня от страха аж голос пропал. Я молча взяла трубку и прислушалась.

– Алло, – в трубке послышался голос Влада.

– Да, Влад, я слушаю.

– Света, все в порядке, Ксению эвакуировали, все закончилось.

– А вампиры?

– Их пришлось ликвидировать. На днях будут переговоры с их главным. Так что ложись спать спокойно, приходи завтра к Софье, Ксения будет там, она очень хочет с тобой познакомиться.

– Хорошо, спокойной ночи.

– Спокойной ночи.

– Ну что, ребята, все закончилось хорошо, Влад звонил.

– Значит все будет идти своим чередом, – довольно заметил Афанасий Кузьмич, – можно и на боковую.

Глава 4

Мы стали укладываться, Мирон свернулся калачиком в кресле и тут же сладко засопел, Афанасий Кузьмич исчез под раковиной в кухонном шкафчике, а мне сон все никак не шел, опять начали лезть мысли о работе и тут мне пришла в голову мысль – не сходить ли в сон к Роману Малафееву и полюбопытствовать, что у него на уме. Сказав заветные слова, я опять оказалась перед мостом. Мост был прочный, основательный, надежный, я бы сказала. Я уверенно перешла на ту сторону. Сон Романа представлял из себя каменные джунгли с небоскребами, у меня непроизвольно на губах появилась улыбка. Ну что ж, мистер Совершенство, где ты тут есть? Я осмотрелась вокруг, прямо у меня под ногами в разные стороны начали разбегаться тротуары. Хм, какой выбрать? И я пошла по первому попавшему. Он прокладывал мой путь между высотками, вычерчивая повороты под прямыми углами и вывел меня к большому стеклянному небоскребу. Он стоял, окруженный другими домами, но они были ниже того, что стоял в центре, я сразу поняла, что пришла. Большие входные двери из толстого стекла открылись сами, я очутилась в большом холле пере лифтами. Я зашла в один из них, и он сам понес меня в бесконечность. Кабина остановилась на последнем этаже и выпустила меня из своих недр, и в одной из комнат я увидела хозяина этих каменных джунглей. Роман сидел на полу перед панорамными окнами с бокалом виски в руке и наслаждался видом из окна. В помещении был полумрак, горел только напольный торшер, оставляя под собой круг теплого желтого света.

– Привет, – сказала я.

– Привет, ты откуда здесь?

– Пришла на тебя посмотреть, соскучилась.

– Что-то не припомню, чтобы у нас был повод скучать друг по другу.

– Наверное, я плохо себя знаю. Пообщаемся?

– О чем?

– Так, хочу узнать о твоих планах на мой счет. Ты уже перенес свои вещи в мой кабинет?

– Слушай, Градова, давай сразу расставим точки над и – мы с тобой не друзья и ничего друг другу не должны, так что, может ты сама напишешь заявление, и никто не увидит твоего позора?

– Это ты о чем сейчас?

– О том, что начальство в курсе, что ты решила занять место Натальи Леонидовны.

– В чем это выражается?

– В ящике твоего стола нашли фотографии, где Наталья Леонидовна и я засняты за занятием любовью. Уж не знаю, где ты их раздобыла, но Наталья Леонидовна рвала и метала, так что мой тебе совет – уйди сама.

– Так вот, значит, как ты снискал расположение начальства к себе.

– То, что есть между мной и Наташей тебя никак не касается.

– Уже Наташей, значит? – улыбаясь заметила я.

– Не дерзи, Градова – пожалеешь.

– Ты мне угрожаешь?

– Думай как хочешь, но тебя точно попрут из агентства, а с позором или нет – выбирать тебе.

– Очень хочу взглянуть на эти фотографии.

– Не дури, Градова, если ты устроишь позорную сцену, тебя не возьмут ни в одно приличное место.

– Ты об этом позаботишься?

– Ты сама себе это обеспечишь. Издалека посмотришь, вроде ты не глупый человек.

– Да я и вблизи не дура.

– Тогда мы друг друга поняли.

– Ты даже не представляешь себе, какие у меня теперь возможности, и твои угрозы мне теперь не страшны. Так что, увидимся после моего отпуска. А уйти или остаться – это я буду решать.

– Как знаешь, я тебя предупредил.

Я повернулась и поспешила выбежать не только из дома Романа, но и из его сна. Я бегом пересекла мост и оказалась в своем сне. Он был тревожным, но все-равно, он был моим, и это успокаивало.

Когда я открыла глаза, солнце светило уже вовсю. Из кухни доносился голос Афанасия Кузьмича, он опять за что-то отчитывал моего помощника.

– По какому поводу сыр-бор? – спросила я своих друзей.

– Да вот спорим, хозяюшка. Этот неуч утверждает, что в книге знаний сказывается, что, если весь совет соберется как все планеты выстроятся в один ряд и созовет всех главных представителей каждого племени, то начнется новая эпоха и большой передел может случиться, а я ему говорю, что такого быть не может. И вообще, он азбуке не обучен, и ему такое знать не положено!

– О какой книге знаний речь, Мирон?

– Она в архиве хранится, мы с прежней хозяйкой туда ездили, и она это вслух прочла.

– В архив? Так ты знаком с Ксенией?

– Ее первый раз видел. Эти хранители тоже не вечны, люди они. А в архиве мы давненько были и имени хранителя архива мне было не ведомо.

– А саму книгу ты видел?

– Видел. В этой книге много знаний прописано, но не каждый в нее заглянуть может, каждому открывается только то, что ему знать положено, а остальное, если захочешь прочесть, то магию снимать нужно.

– Понятно.

Кое как помирив Мирона и Афанасия Кузьмича, который с жаром доказывал свою правоту, мы сели завтракать.

– Мирон, у меня к тебе вопрос по нашему профилю.

– Какой вопрос?

– А можно сделать так, чтобы человек свой сон забыл?

– Конечно, легче легкого, если это обычный человек.

– Да вроде обычный.

– Нужно соль в воде растворить и мешая произнести слова: как соль растворилась, так пусть раствориться этот сон у такого-то человека, имя нужно сказать, и вылить содержимое в раковину или вон на улицу куда-нибудь.

Не мешкая я проделала всю эту процедуру. Я подумала, что будет лучше, если Роман пока не будет помнить о нашей встрече, пусть даже и во сне. Настроение мое заметно улучшилось, и я набрала номер Софьи. Мы договорились о встрече вечером.

– Мирон, у нас с тобой будет еще одно дело, нам с тобой нужно сходить в сон одной женщины, она находится в коме. Мне нужно узнать у нее кое-что. Скажи, это возможно?

– Если душа не покинула тело, то можно попробовать. Есть у меня один порошок, поможет разговорить собеседника.

– Как это?

– Когда придем в ее сон, дунешь этим порошком ей в лицо, она и заговорит.

– А мы сейчас можем это сделать?

– Как ты скажешь, так и сделаем.

– Тогда готовься.

Мирон соскочил со стула и начал что-то искать в шкафчике, который я отвела ему под его пузырьки и мешочки. Пару минут спустя он, держа в лапках маленький мешочек, с готовностью смотрел на меня.

– Готово, Хозяйка.

– Тогда пойдем.

Я очередной раз выпила тягучую сладковато-горькую жидкость и провалилась в сон. Пару секунд спустя я увидела подле себя Мирона и очередной мост. Я уже заметила, что в сон каждого человека ведет свой собственный мост. Этот мост был очень неказистый. Нечто подобное было во сне Инги Колесовой, видно мосты больных людей и выглядят тоже больными, вот-вот рухнут. Я с большой осторожность перешла на ту сторону, Мирон уже ждал меня там. Он отдал мне мешочек с травой и засеменил впереди меня, изучая окрестности и принюхиваясь ко всему вокруг. И тут случилось то, к чему я вообще не была готова. Перед нами была большая кирпичная стена. Мы с Мироном прошли вдоль нее туда и обратно, но она была сплошной, без окон, без дверей. Я была в полной растерянности.

– Мирон, ты что-нибудь понимаешь?

– Похоже, что не простая это женщина. Или кто-то стережет ее, знает, что ты можешь прийти.

– Что же делать?

– Можно попробовать разрушить стену.

– Но как?

– Кольцом. Приложи руку к стене, попробуй.

Повернув кольцо жемчужиной на внутреннюю сторону ладони, я приложила руку к стене и почувствовала пульсацию, сначала слабую, потом все сильнее и сильнее. Кирпичи стали дрожать и на стене появилась трещина. Мы едва успели отпрыгнуть от стены как ее часть обрушилась к нашим ногам. В облаке пыли проступил проем и мы, перебравшись через груду кирпичей, оказались внутри этой крепости. Я замерла прислушиваясь, а Мирон заспешил вперед. Я тоже двинулась за ним, боясь потерять его из вида, хотя я знала, что он найдет меня при любом раскладе. Мне было жутко, атмосфера была явно нездоровая, повеяло холодом, крик ворона заставил меня вздрогнуть и остановиться. Я подняла голову и сразу встретилась взглядом с этим возмутителем спокойствия. У него были какие-то человеческие глаза, он явно понимал, что происходит. Я вторглась на охраняемую им территорию, он сидел на ветке и следил за каждым моим шагом. Надеюсь, что он не нападет на меня, тревога нарастала в моей душе, боже, во что я ввязалась! И самое главное, никто не знает, где я сейчас. Только бы найти эту Недорезову Валентину, кто она вообще и почему ее так охраняют и самое главное – кто? Надеюсь, я выберусь отсюда без последствий.

– Хозяйка, дело плохо.

– Что-то не так?

– Наблюдают за нами, видишь ворона?

– Вижу. Что же нам делать?

– Сейчас на нас он не нападет, просто наблюдает, так как команды не было, но, если мы придем во второй раз, неизвестно, что будет, потому что о нашем визите он сообщит своей хозяйке.

– Хозяйке? Ты ее знаешь?

– Нет, но ворон – ведьмин спутник, она его сюда приставила и скоро будет знать о нашем появлении.

– Тогда нужно сейчас добыть всю возможную информацию.

Хуже всего было то, что я представления не имела куда идти. Я стояла посреди леса, вокруг были только тишина и туман, стало холодать. Мирон побежал вперед меня, я стала продвигаться за ним. В спину жутко каркнул ворон, мне хотелось стать маленькой и незаметной, страх гнал меня все быстрее по тропинке – она петляла среди деревьев постоянно меняя направление. И вдруг прямо перед нами распростерлось огромное болото, его воющие звуки испугали меня еще больше. От него исходила неведомая угроза. На кочках мха блестели ягоды, где-где стояли чахлые березки, туман стелился по низине, окутывая нас словно саваном. Казалось, что время совсем остановилось. Мой спутник был настоящим бесстрашным воином, он смело перепрыгивал с кочки на кочку, прокладывая для меня безопасный путь. Жижа под ногами стонала, чавкала, не хотела упускать свою добычу. Ворон следовал за нами по пятам, перелетая с ветки на ветку. Наконец, мы выбрались на твердую землю. Хотелось отдышаться, отдохнуть. Я присела на повалившееся дерево, оглянулась вокруг, ворон уселся на верхушке обломанной березы прямо напротив меня и сверлил своим черным взглядом.

– Ну что ты на меня уставился? Кому ты служишь? – птица молчала, наклонив голову набок.

Мирон побежал осмотреться, мой верный помощник не знал страха и усталости, я знала, что он сделает все возможное и даже невозможное для того, чтобы я достигла своей цели.

– Хозяйка, кажется, мы пришли – там хижина старая есть.

– Тогда пойдем, посмотрим, кто там обитает, – сказала я, вставая с дерева.

До хижины было рукой подать, это было приземистое деревянное строение с маленьким окошком, затянутым паутиной. Мы с осторожностью заглянули в это окно. В доме было темно, только на столе догорала оплывшая свеча. На скамейке перед столом сгорбившись сидела косматая пожилая женщина, ее невидимый взгляд был устремлен в пустоту. Ее голова слегка покачивалась в такт ее мыслям. О чем она думала? Боже мой, как она несчастна. Казалось, вся вселенская печаль обрушилась на плечи этой женщине. Ворон уже сидел на крыше, я вздрогнула от его громкого крика.

– Пойдем, Мирон, узнаем, что сможем, – и я с готовностью толкнула входную дверь. Она предательски заскрипела, но обитательница дома даже не шевельнулась. Похоже, ничто не могло заставить ее скинуть это оцепенение.

– Валентина, можно с вами поговорить? Меня зовут Светлана, я хочу вам помочь.

Женщина подняла на меня усталые глаза, которые не выражали никакой заинтересованности.

– Мне нельзя помочь, – прохрипела она, – смертушка уже на пороге.

– Но, может, все-таки попытаемся?

– Богом себя мнишь?

– Вовсе нет, но складывать руки не в моих правилах.

– А не ты правила пишешь, говори, зачем пришла.

– Мне нужна информация о шкатулке Позье, которая вам досталась от отца.

– А, вот оно что, а зачем святошу из себя строила? Помочь вызывалась.

– Но я действительно, могу попытаться вам помочь.

– Не строй иллюзий. Кто тебя послал? Не сама же ты про эту чертову шкатулку узнала.

– Не сама, это правда, но мне она не нужна.

– Это понятно. От нее одни несчастья, всю жизнь ее прятала, а толку так и не вышло. Думала, продам ее и заживу. Только никак не могла ее из тайника вынуть, все время ее кто-нибудь искал, жила в вечном напряге из-за нее.

– Так, может, избавиться от нее? Родственников у вас все-равно нет, кому вы можете ее передать по наследству. Может и на душе полегчает?

– А ты, значит, грехи можешь отпустить? Не много на себя берешь?

– В самый раз, Валентина. Вы знаете, что и сюда вас загнала одна особа тоже из-за этой вещицы?

– Поподробнее, – в лице Валентины появилась легкая заинтересованность.

– Куда уж подробнее? Одной ведьме очень нужна эта шкатулка и вас тут держат, чтобы я не добралась до вас, но, по-видимому, слабоваты чары для меня оказались, и вот я здесь.

– Но тебе, ты сказала, она не нужна. Так для кого стараешься?

– Видимо, для ее настоящего хозяина.

– Он обо мне знает?

– Да. И он не остановится, пока не вернет ее, – я достала из кармана мешочек с травой, которую приготовил Мирон, высыпала его содержимое на ладонь и дунула в сторону Валентины.

– Может, это и к лучшему. Знаешь, я ведь спрашивала у отца об этой истории. Я тогда еще думала, что старик совсем сбрендил, все время говорил об этой шкатулке. Жили мы хорошо, в достатке, видимо, кроме шкатулки еще что-то было, отец все это продал. Деньги были, а шкатулку эту мне в наследство оставил. Сказал, что, продав ее, жить буду безбедно, как королева, ни в чем себе отказывать не буду. Он ведь выкрал ее у своего сводного брата, который при музее хранителем работал и меня к нему пристроил, чтоб информацию разную выведывала, да училась премудростям архивного дела. Семьи я так и не заимела, мужикам от меня только деньги отцовские нужны были, детей тоже бог не дал. Пыль в хранилищах глотала, учет разный вела. Все эти картины в печенках уже сидели. Мечтала пристроить эту шкатулку подороже, да и уехать куда-нибудь подальше, к морю и солнцу, чтоб не видеть всю эту рутину, новую жизнь начать.

– Так что ж не пристроили? Или мало давали?

– Официально не могла. Ни документов, ни свидетелей на эту вещь у меня не было, а неофициально, на словах давали мало, говорили, что посмотреть на нее нужно, но я-то понимала, что им только выманить у меня ее нужно из тайника, а потом, сама понимаешь, по голове чем-нибудь тяжелым и в канаву. Так и дрожу уже двадцать лет. Смешно даже – вроде богачка, а живу в нищете. Отец жил на широкую ногу, говорил, что мне денег хватит – шкатулка ведь миллионы стоит, а я ее продать так и не смогла. Вот она у меня где – сказала Валентина, приставив ребро ладони к горлу, – лежит она в банковской ячейке, в банке возле моего дома, а код – дата рождения и дата смерти отца моего, это я думаю не составит труда узнать. Где похоронен сами найдете, а теперь уходи, помолиться одна хочу перед смертью.