Мое темное безумие

Я не слишком удивился. Увидев ее глаза, я сразу понял, что Восставшие повлияли на нее. Моя близкая подруга стала Восставшей. Нет, не стала. Она всегда была ею. Просто мы не хотели это принять.

– Кто заставил ее стать Восставшей?

– Никто. Она пришла добровольно.

Я закивал. Поступку Инсении есть оправдание. Это событие было запланировано с самого начала. Никто не мог помешать ему сбыться. Я уверен, что Инсения осталась той же. Просто стала тем, кем хотела быть так давно.

– Ликтенис сообщит, когда она очнется. Не волнуйся, самое худшее уже позади. И не молись за нее, теперь ей это не на пользу.

– Хорошо, – вздохнул я. – Но почему я уснул? Посреди бела дня. Это странно.

Алифис отвела взгляд и посмотрела на большую икону. Она боролась с собой и подбирала слова. На ее лице застыла печаль, хоть она и пыталась скрыть ее улыбкой.

– Тебе не понравится правда. Совсем не понравится. В тебе живет настоящая вера, которая была в твоем сердце с детства. Ты открыт Богу. А я нет.

– Веришь ты или нет, это не так важно. Все мы разные люди, с собственными ценностями. Если ты боишься, что я оттолкну тебя, то не стоит. Мне нужен твой внутренний мир.

– Ты даже не представляешь, какие демоны там живут, – прошептала она.

– Я найду с ними общий язык. Я не боюсь ни демонов, ни темноты. Ты можешь мне доверять, клянусь.

– Тогда идем. Покажу тебе правду.

Мы вышли из церкви. Я думал, что Алифис поведет меня к себе домой, но мы направились в лес. Снег улучшал видимость, все вокруг было белым. Алифис вышла в одной рубашке, но холод не причинял ей никакого вреда. Она уверенно шла вперед по снегу, перешагивая через корни деревьев и убирая с пути ветки. Почти полная луна освещала дорогу, заставляя снег мерцать. Сияли и светлые волосы Алифис, от которых я иногда не мог отвести взгляд.

Я немного переживал. Алифис обещала рассказать страшную правду. Меня уже мало что может напугать. Тем более, если это Алифис. Думаю, что она преувеличила с демонами во внутреннем мире. Я вижу там ангелов, даже если в Алифис нет веры. Я верю в нее.

Мы пришли на поляну. Рядом лежал сломанный ствол дерева, на который мы присели. Алифис отбросила волосы за спину и повернулась ко мне. В ее синих глазах отражался свет луны. Я хотел улыбнуться, но ее серьезное выражение лица не позволяло.

– Хочешь знать, как ты заснул? Хорошо. Расскажи, что ты знаешь о Восставших.

– Они живут в катакомбах под Вейрумом, носят черные мантии и любят размахивать кинжалами. Как-то раз я видел их ритуал. Четыре года назад мы с друзьями пробрались в подземелья, но не ожидали встретить там их. И стали свидетелями страшного ритуала. После этого я не видел Восставших.

– Видел. Просто не знал, что это они. Наверное, ты считаешь их монстрами, хладнокровными убийцами. Любой человек думал бы так.

– Я не знаю, что они делают, поэтому не могу судить. Наверняка они убивают по веской причине. Это их жизни, я не могу в них вмешиваться.

– Ты прав, они убивают не просто так. Но ты не видел ритуал до конца. Дело в том, что после смерти человек оживает, восстает из синего пламени. Этим занимается королева. Но об этом потом. Правда в том, что все Восставшие имеют особый дар. И у всех них синие глаза.

– Да, про дарования мне известно. Они… – я замер. – Глаза?

Я всмотрелся в лицо Алифис. Она криво улыбнулась. Все стало ясно. Алифис заставила людей заснуть, у нее были синие глаза. Она не была простой новенькой из сгоревшей деревни. Она была Восставшей.

– Вижу, что ты понял. Да, я одна из Восставших, тех самых «злодеев». Имею дар, связанный со снами. Могу заставить человека заснуть, увидеть тот или иной сон.

– Инсения видела кошмары. Это ты повлияла на нее?

– Да, нам нужно было, чтобы она присоединилась. И ей самой это тоже было необходимо. К сожалению, я не могу показать человеку радостный сон. Только кошмар. В этом мое проклятие. Сперва кажется, что я несу в себе чистый свет, красоту, но на самом деле внутри меня живут кошмары.

– И ты убивала людей?

– Нет, но участвовала в ритуале. Повторюсь: они не умирают. Становятся Восставшими, получают силу и благословение греческой Богини хаоса.

Алифис рассказала, во что они верят, как действуют. Каждая новость была для меня удивительной. Никогда бы не подумал, что в мире возможно такое. Воскрешение, особые способности. Вокруг полно тайн.

– Думала, что я начну тебя презирать после того, как узнаю, что ты Восставшая?

– Предполагала.

– Но я не начал. Ты не монстр, не убийца, не чудовище. В моих глазах ты осталась собой. Правда с особым даром.

– Ты не боишься меня? – удивилась она.

– Конечно нет. Я сразу же понял, какой ты человек. Не важно, Восставшая ты или нет, ты все равно будешь важна для меня.

Алифис улыбнулась и придвинулась чуть ближе. Я приподнял руку, и она устроилась у меня на плече. Кто бы что ни говорил, Алифис не была монстром.

– Я умерла год назад, меня нашли и воскресили. Сила Восставших имеет тесную связь с причиной их смерти. Инсения не в счет, у нее… другая ситуация.

– Ты погибла во сне?

Алифис тяжело вздохнула.

– К сожалению, нет. Восставшие говорят, что моя смерть была самой страшной среди всех нас. Точно хочешь узнать об этом?

– Если тебе причиняет боль это событие, то не стоит.

– Уже не причиняет. Я буду честна с тобой, чтобы ты сразу понял, кто я и на что способна.

– Приму любую правду, – ответил я и покрепче обнял ее.

– Я жила в городе, на зимние каникулы приехала в деревню, которая недавно сгорела. Там жили мои тетя и дядя. Поздно вечером я возвращалась с прогулки, когда ко мне подошел человек и попросил помощи. Он говорил, что его близкий находится в тяжелом состоянии. Я знала, как оказывать первую помощь, поэтому согласилась. Мы пришли к самому дальнему дому и тут я потеряла сознание от удара по голове. Когда пришла в себя, то поняла, что сижу в погребе, меня заперли. Я пыталась выбраться, звать на помощь, но ничего не помогало. Спустя время ко мне пришли три человека. Они заявили, что теперь я их собственность и насильно начали делать какие-то уколы. Что они творили дальше, я не помню. Я запомнила только жуткие вещи, которые видела наяву. Самые страшные кошмары стали реальностью. Каждый день я видела это. Монстров, чудовищ, теней. Они были везде. Один раз люди забыли закрыть дверь в погреб. Мне удалось выбраться из дома, но они быстро заметили и побежали за мной. Погоня была не долгой, в частности из-за моего состояния. Они нанесли мне несколько ножевых ранений и оттащили подальше в лес, где я и умерла, наблюдая за монстрами. Оказалось, что неподалеку был люк, откуда на шум вылезли Восставшие. Они забрали меня и воскресили. Так я и стала одной из них.

Я не мог пошевелиться от ужаса. Нас всех пугают Восставшими, но на самом деле простые люди ничуть не лучше. Восставшие спасают, воскрешают, даруют второй шанс. А люди убивают. Безжалостно и жестоко. Алифис погибла от рук простых людей. А вернулась благодаря Восставшим.

– Когда человек умирает и возрождается, то теряет часть себя. У каждого это что-то свое. Я потеряла желание находиться среди людей. Восставшие, конечно же, приняли меня, они считают меня своей сестрой. Просто мне по душе одиночество. А те, кто убили меня, поплатились. Я лично убедилась в том, что их сердца перестали биться. И я не позволила их вернуть.

– Ты убила их?

– Не одна и не сразу. Сначала они увидели все то, что видела я. Я отправляла к ним такие кошмары, что они вовсе не смогли спать. Когда они закрывали глаза, то видели чудовищ и меня. Человек может прожить без сна около семи дней, потом умирает. Перед смертью я позволила им выспаться и отдохнуть. Они думали, что все закончилось, но все только начиналось. Мы с двумя Восставшими пришли ночью. И принесли их в жертву Богине без воскрешения. Она приняла дар и поблагодарила нас. Эрида сама разберется, что делать с моими убийцами. В любом случае они заплатили сполна.

– Думаю, что они заслужили. Хоть я и верю, что каждый заслуживает прощения, но здесь я бы поспорил. Таких людей невозможно простить.

– Все правильно. Будем надеяться, что они еще долго будут платить за свой поступок.

Алифис отстранилась и подняла с земли снег. Она подула на ладонь, и снежинки запорхали и плавно опустились вниз. Я все еще не мог представить, как Алифис жила дальше после ужасной смерти. Она справилась, отомстила врагам. Но боюсь, что еще очень долго не забудет о тех людях.

– Ты пришла в Вейрум с особой задачей, верно?

– Угадал. Сгоревшая деревня стала прикрытием. Было просто прикинуться новенькими в школе.

– Ликтенис тоже Восставший.

– Да. Нас отправили наверх, чтобы просмотреть за Инсенией. Но у него, видимо, поменялись планы, – усмехнулась она. – Да и у меня тоже.

– Когда мы встретились ты была в церкви, молилась.

– На самом деле я осматривала помещение, притворяясь, что молюсь. А потом вдруг появился ты. Ты знаешь, что нарушил все мои планы?

– Хотела взорвать церковь? – улыбнулся я.

– Церковь тут не при чем. Я думала отправиться обратно в катакомбы, но ты заставил меня остаться. Я увидела в тебе доброту, честность, искренность. Ты был не таким, как другие. Поэтому я приняла решение остаться и узнать тебя получше.

Я удивился. Не думал, что Алифис испытывала то же самое, что и я. Надежда загорелась в сердце. Я посмотрел на часы, которые показывали четыре утра.

– Если ты не против, то мы можем прогулять школу, аргументируя это тем, что переживаем за Инсению.

– Мне нравится твоя идея, – закивала она.

– Тогда пойдем. Покажу тебе свой дом.

Мы поднялись с дерева и направились вперед в лес. Я протянул руку, Алифис вложила в нее ладонь. Так и пошли дальше, держась за руки. Она говорила, что потеряла желание находиться среди людей. Но меня она принимала. Как и я ее. Алифис больше никогда не будет страдать. Я приму ее статус, ее дар, ее слова. Она стала мне близка. И даже если Алифис уйдет, то навсегда останется в моей памяти и в моем сердце.

Глава 27

Темнота длилась долго. Меня окружали самые разные звуки. Сначала мотор машины, шум города, потом крики врачей. Мне уже не было больно. Я знала, что умирала. Когда я погрузилась в долгий сон, то наконец-то смогла расслабиться. Рядом нет священников, которые читают текст обряда экзорцизма, поливают меня святой водой, опускают на тело крест. Осталась успокаивающая тишина. Боль пропала, сила внутри перестала кричать. Покой. Может, так ощущается смерть? Но мне так и не удалось понять, что такое конец. Я вернулась. Снова. Теперь я точно знала, в чем моя цель.

Реальность начала притягивать меня, и я с трудом открыла глаза. В комнате было тусклое освещение, закрытые жалюзи, сквозь которые виднелась ночь. Я лежала на кровати, привязанная к капельнице. Над ухом пищал прибор. Голова кружилась, но уже не болела, как и многочисленные раны. Опустив глаза, я увидела на себе голубую ночную сорочку с короткими рукавами и белое одеяло. Почти всю верхнюю часть тела покрывали бинты. Вот значит как на Восставших влияют крест и святая вода. Не думала, что будет так больно. Хорошо, что боль ушла. Я очень благодарна врачам. И Ликтенису, который привез меня в больницу.

Повернув голову, я заметила его в кресле у окна. Он чуть ли не засыпал, но заставлял себя смотреть на городской пейзаж. Я попыталась сказать пару слов, но закашлялась. Горло по-прежнему болело. Неудивительно. После таких-то воплей.

Ликтенис мгновенно среагировал. Он обернулся и сразу встал на ноги. Остановившись около кровати, он с тревогой осмотрел меня и проверил показатели на мониторе. Ликтенис нажал какую-то кнопку, чтобы прибор пищал не так громко. Затем сел на стул и уставился на меня во все глаза.

– Как ты, моя страстная разрушительница?

– Неплохо.

Говорить приходилось шепотом, чтобы не пугать Ликтениса страшным голосом. Хотя это, наверное, волновало его меньше всего.

– Как ты добрался до города так быстро?

Он рассказал, как воспользовался спрятанной машиной и доехал до больницы. Оказывается, что Ликтенис успел очень вовремя. Врачи не раз говорили ему, что ситуация могла стать критической, повремени мы еще с часок. Я не могла не улыбнуться. Ликтенис – тот, кому я могу доверять не только мысли, но и жизнь. Теперь я уверена в этом.

– Спасибо. Не знаю, как тебя благодарить.

– Выживи. Большего мне не нужно, – тепло улыбнулся он, и в животе затрепетали бабочки. – Я позову медсестру, она проверит твое состояние.

Ликтенис едва ощутимо погладил меня по руке и вышел из палаты. Я не переставала улыбаться. Я выжила только благодаря Ликтенису. Восставшие не бессмертны, они получают только один шанс на воскрешение. Интересно, куда они попадают после смерти?

Через несколько минут Ликтенис вернулся с медсестрой. Она задала несколько вопросов относительно моего самочувствия и проверила монитор. Затем принесла другой пакет с лекарством и поменяла капельницу. Не особо приятные ощущения, но ни за что не сравнится с экзорцизмом. Хотелось забыть обряд как страшный сон. Я не желала, чтобы он остался в памяти. Слишком страшно, больно и несправедливо.

– Ваше состояние в порядке. Если никаких изменений не произойдет, то вскоре мы переведем вас в другую палату. Завтра с вами поговорят, чтобы установить причину страшных повреждений и сообщить вашим близким о произошедшем.

Медсестра пожелала мне скорейшего выздоровления и покинула палату. Я вздохнула и попробовала пошевелить руками. Ранения причиняли легкую тянущую боль, но уже не такую сильную, как во время экзорцизма.

– Наверное, на мне останется множество шрамов, – поджала губы я. – Это не очень красиво.

– Они станут символом твоей силы духа. Шрамы – не уродство. Они – наша индивидуальность. Когда будешь смотреть на них, то вспоминай, какой ты была сильной. Ты выдержала это, выбралась живой. И скоро отомстишь всем, кто посмел причинить тебе боль.

Упоминание священников разожгло внутри ярость. Ликтенис прав, они за все заплатят. Никуда они не денутся, не смогут сбежать от меня. Я найду их даже в преисподней. Ликтенис прав и в другом. Шрамы не портят нас. Они доказывают нашу силу. Мы справились, мы выжили. И стали сильнее. Шрамы – гордость. И никак не слабость. Будь то внутренние или внешние.

– Долго я не приходила в себя?

– Пару дней точно. Я уже сбился со счета. Но сейчас все хорошо, это главное. Я попросил Алифис присмотреть за священниками, они не проснутся до того момента, пока ты не вернешься в город.

– Что происходит в Вейруме? Меня кто-нибудь искал? Родители, например.

– Это стоит узнать у Рафаила, я напишу ему, что ты в порядке и спрошу о родителях.

Ликтенис достал из кармана телефон и написал несколько сообщений. Любой другой родитель тут же бросился бы обзванивать все больницы и выяснять, что произошло с их ребенком. Но в палате я почему-то видела только Ликтениса. Появляются вопросы и сомнения. И в этот раз они предали меня?

Ликтенис отложил телефон и вновь посмотрел на меня.

– Тебе идет новый цвет глаз, – хитро улыбнулся он. – Очень идет. Я рад, что ты выбрала путь и стала собой.

– Знаешь, у меня такое чувство, что ты знаешь о Восставших гораздо больше. Ничего не хочешь рассказать?

– Хочу. Очень многое. Ты готова выслушать меня и узнать всю правду?

Я кивнула и привстала, прислонившись спиной к подушке. Настало время Ликтенису раскрыть свои тайны. Уверена, что их немало.

– Когда я вынес тебя из церкви, то хотел воспользоваться даром, чтобы исцелить. Но не смог. Это было ужасно. Я даже пожалел, что именно той ночью ты стала Восставшей. Я бы залечил все раны, если бы не первое правило. Восставший не может влиять на Восставшего.

– Ты солгал мне тогда. Я напрямую спрашивала тебя о том, являешься ли ты одним из них. Ты сказал, что нет.

– Я еще не знал твоего отношения к нам. Ты могла испугаться, оттолкнуть меня, поэтому соврал. Я не хотел терять наше общение. Тем более тогда все были в шоке после того, как я убил пятнадцать Спасающих силой мысли.

– Не могу понять, ты убиваешь или исцеляешь?

– Влияю на жизненную энергию. Иногда в хорошем плане, иногда нет. Могу исцелить, могу убить. А ты? Теперь не просто разрушительница?

– Ты уже знаешь, кто я. Все Восставшие знают. Надеюсь, что экзорцизм не забрал силу.

– Если бы забрал, ты бы почувствовала и, скорее всего, умерла. Если забрать дар, то Восставший умрет, так как сила поддерживает жизнь. Дар с тобой, не волнуйся.

Отлично. Значит, я смогу воспользоваться им. У меня уже есть несколько вариантов, что сделать со священниками.

– Я видел, как ты прошла два ритуала. Завораживающее зрелище, ты молодец. В этом был твой хитрый план? Хотела подчинить священников, родителей и начать управлять ими?

– Примерно. Не знала, что святая вода блокирует силу.

– Понимаю, – кивнул Ликтенис, откинув волосы со лба. – Ты помнишь, как тебе снились кошмары?

– Сложно забыть такое.

– Это дело рук Алифис. Мы пытались сделать так, чтобы ты приняла решение. Она управляет сновидениями. Но, к сожалению, только страшными.

– Алифис тоже Восставшая, – со смирением произнесла я. – И много вас еще в городе?

– На поверхности никого. Остальные в катакомбах. Ты уже знакома с Эрис. Она дала нам с Алифис задание присмотреть за тобой, чтобы тебе ничего не угрожало. Это мы и сделали. Попали в школу, заявили, что наши дома в деревне сгорели. Люди поверили.

– Как насчет видений? Они постоянно преследовали меня.

– Мы предупреждали тебя об опасности. Когда вы с друзьями пробрались в дом учителя, то я связался с тобой и сообщил, что пора уходить. А остальные видения… Возможно, что Алифис слегка перестаралась.

– Слегка перестаралась? – переспросила я, чуть не закашлявшись. – Я чуть с ума не сошла! Ты хоть представляешь, какого это? Стоять среди людей и вдруг выпадать из реальности. Ваша цель была в том, чтобы я присоединилась. У меня есть версия, что вам нет до меня дела. Вам нужна только моя сила, с помощью которой можно разрушать и влиять на людей. Я благодарна за то, что вы вернули меня к жизни. Но мне кажется, что вы сделали это только для того, чтобы в будущем я стала вашим оружием.

Ликтенис хотел что-то сказать, но я перебила его.

– До спуска в катакомбы я была самым простым человеком. А потом вы захотели завладеть мной. Это справедливо? Понимаю, что я родилась реинкарнацией Аты и все такое, но разве вы не хотели, чтобы в вашем арсенале было мощнейшее оружие? Любой бы согласился. Скажи, цените ли вы меня, как человека? Скажи, нужна ли вам я или моя сила?

– Я скажу, что ты нужна мне. Не из-за силы, статуса. А из-за того, какая ты. Мне нравится твой характер, твои мысли, твой вкус. Нравится, как ты говоришь, строишь предложения, как хмуришься и закатываешь глаза. Нравится, как ты любишь кофе с карамельным сиропом, зиму и справедливость. Даже если бы ты не была Восставшей, не имела бы могущественный дар, я бы все равно пошел за тобой. Я бы бросил все, оставил Восставших. Если бы ты верила в Бога, то я пошел в церковь и молился рядом с тобой, даже если бы молитвы причиняли боль. Мне не нужен твой дар, Инсения. Мне нужна ты сама, твой внутренний мир, твои горячие касания. Мне нужна ты целиком и полностью.

У меня пропал дар речи. Ликтенис говорил так, будто… я ему по-настоящему нравилась. В его глазах была лишь правда. Я еще никогда не слышала такой искренности. Он не врал. Ему не нужен ни мой дар, ни моя особенность. Я оказалась права. Он единственный, кому я могу доверять.

– Знаешь, когда я полюбил тебя? Когда ты впервые спустилась в катакомбы. На вас с друзьями напали Восставшие, так как тогда мы атаковали всех, кто попадал в подземелья. Тебя ранили в живот, ты умирала. Я исцелил тебя. Не мог перестать думать о том, с какой храбростью ты бросилась защищать друзей. Тебе было всего тринадцать, а ты уже сражалась простым ножом со взрослыми людьми. И не побоялась принести себя в жертву ради близких. В тебе не было слабости и страха. Я никогда не видел, чтобы кто-то так отчаянно бился. У тебя был дар? Нет. Ты сражалась с помощью силы духа. Этим ты и заставила меня постоянно думать о тебе.

Мои глаза расширились. Я перестала дышать.

– Наверное, ты мало что помнишь о той ночи. Сильный стресс порой может забирать память. Ты стала называть себя Инсенией, потому что я назвал тебя так. С самого начала я увидел в тебе непостижимую смелость. И легкое безумие. Ты была так прекрасна… Но слишком молода и напугана. Ты поразила меня далеко не волшебством. А упорством, храбростью и уверенностью.

Ликтенис взял меня за руку и улыбнулся. Я не переставала тонуть в его глазах и словах. Нет, ему не нужен мой дар. Ему нет дела до того, какая сила во мне сидит. Я нужна ему просто так. За характер, вкус, мысли.

Память вернулась неожиданно. Перед глазами пронеслись картинки. Я бросилась в атаку на Восставших с простым ножиком, успела ранить нескольких и выжить. Не побоялась. Тринадцатилетняя девчонка одолела взрослых. Просто потому, что ценила друзей. Некоторых я уже не смогу назвать друзьями, но в прошлом они ими были. Нет, моя сила не в даре. А в храбрости и готовности сражаться.

Я не признавалась себе, но на самом деле любила бой. Мне говорили, что девушке не положено драться, защищаться, выступать против тех, кто сильнее. Говорили, что я должна слушаться. Не бывать этому. Я с рождения хотела быть воином. Пусть Восставшие ценят меня только за силу, черт с ними. Я никогда не упущу возможность сразиться. Обстоятельства сложились так, что я могу это сделать. Поэтому я использую открывшуюся возможность. Буду атаковать, нападать, подчинять людей и толкать их на чудовищные поступки. Хорошо, Восставшие будут ценить меня за силу. Наплевать на них. Я рождена оружием. И стану им.

У меня есть тот, кто дорожит мной, большего мне и не надо. Ликтенис пойдет со мной в кромешный мрак, примет мои мысли и желания. Мы похожи. Пойдем вместе по пути безумия. Я потеряла почти всех. Родителей, Елисея и Агнес, будущее, как у обычного человека. Все рухнуло для того, чтобы я построила что-то другое, новое. Мне не видать простой жизни, семьи. Теперь я Восставшая, готовая сражаться. Исполню предназначение. Вместе с тем, кто меня понимает и ни за что не бросит.

Я оторвалась от подушки и потянулась к Ликтенису. Коснувшись его губ, я вмиг почувствовала себя лучше. Он оставил нежное прикосновение на моей щеке и отстранился. На его лице была улыбка. Как и на моем.

– Теперь ты все знаешь. Что скажешь?

Я прищурилась и сжала его руку.

– Сядем на трон безумия вместе?

Он сказал да. Этого мне не хватало. Мои истинные желания ценят. Меня ценят. Мне не нужна спокойная жизнь, я лишилась ее, когда умерла. Впереди страшное время, полное крови, мести и сражений. Я не сдамся. Мы не сдадимся. Безумие – наша сила. Так воплотим же этот девиз в реальность.

После разговора с Ликтенисом я заснула до утра. Слабость в теле по-прежнему была. Мне понадобятся силы, чтобы осуществить жестокий, но справедливый план. После выздоровления возьму все в свои руки. Пора начинать проявляться и озарять мир синим пламенем. Я смогу. Я не отступлю.

Сон пошел на пользу. Днем головокружение ослабло. Медсестра заявила, что я быстро иду на поправку. Еще бы, когда во мне есть особая сила. Не знаю, влиял ли дар на здоровье, но, видимо, он помогал. Гулять по больнице мне пока не разрешали, поэтому большую часть времени я сидела в кровати, говорила с Ликтенисом или думала обо всем подряд. Я уговаривала его уехать домой, чтобы выспаться и отдохнуть, но Ликтенис ни в какую не хотел оставлять меня одну. Ему приходилось дремать в кресле и ходить в буфет, который, по его словам, был не очень-то привлекательным. Но Ликтенису можно было есть все, что он пожелает. У меня же была особая диета из-за болезни. Яйца, рыба, овсяная каша. А так хотелось кофе с карамельным сиропом или шоколадного печенья…

Как и обещала медсестра, ко мне пришел человек, чтобы узнать о том, что со мной приключилось. Он сел на стул, достал бумаги и стал расспрашивать меня.

– Я попала в аварию. За мной ехал мой… близкий человек. Он вытащил меня из машины и привез в больницу.

– Кто был за рулем?

– Не знаю, я попросила отвести меня до города первого попавшегося человека. Понимаете, у меня нет машины, а родственники отказались помогать. Пришлось действовать так.

– Нам необходим номер телефона твоих родителей, чтобы поставить их в известность. И еще скажи, где ты проживаешь и учишься.

– Вам не нужен номер родителей. Вам ничего не нужно знать обо мне, – четко произнесла я, активируя дар убеждения.

Мужчина на несколько секунд задумался. Затем убрал бумаги в сумку и кивнул. Я скрыла улыбку. Вот это по-настоящему мощная сила! Хорошо, что она не изменилась после экзорцизма.

Сидящий неподалеку Ликтенис подавил смешок и сделал вид, что видит в телефоне важное сообщение. Он незаметно подмигнул мне. На этот раз улыбку скрыть не получилось.