скачать книгу бесплатно
Первый зачет с участием Танни – это был шок. Фурор. Конечно, я поучилась с ней в школе, но тогда ее толстенькая мордашка с щеками, заползавшими почти на уши, не вызывала у учителей никакого экстаза. Слишком много неприятностей было от этого вроде милого существа с пухлыми щечками. Танни не была отличницей, хотя умной была не по годам, а потому что если ей было не интересно слушать – она не слушала. Учителя ярились и ставили ей двойки – не за знания, а за поведение, но табель отметок они все равно снижали. Танни не нравилась учительница по географии, и она нарочно ее раздражала, постукивая ручкой по тетради – долбящий непрерывный звук доводил училку просто до припадков бешенства. И еще больше ее раздражало, что Танни делала это с невинным видом, хотя по ее глазам было точно видно, что она нарочно бесит учительницу. Если та отбирала ручку – Танни потом жаловалась, что ничего не записала, потому что у нее экспроприировали ручку. Или начинала постукивать уже ногой по железной ножке парты. Ногу-то не отнимешь… Она могла выйти к доске на биологии и вместо ответа начать валять дурака – закатывать глаза и изображать священный ужас при виде скелета. Она категорически отказалась препарировать лягушку. Да еще и сгоняла в родительский комитет, где подняла на восстание родителей, требуя как-то разобраться с издевательством над животными. Она утверждала, что это чудовищно – убивать кучу лягушек для исследования спинного нерва, который и так уже исследован. Родители легко повелись на провокации Танни. Препарирование запретили, но по биологии с той поры у Танни был трояк. Если учитель хочет, он всегда ученику выставит отметку ниже, чем другому с такими же знаниями, но не такому конфликтному. Танни обладала врожденной грамотностью, и однажды поправила учительницу языка. Та попыталась отмахнуться, но наша язва вытащила словарь и доказала, что права. После чего училка вытащила Танни к доске и двадцать минут пыталась заставить ту сделать хоть одну ошибку в диктуемом. Не вышло, после чего училка Танни тихо ненавидела.
И таких историй у Танни в школе было полно. Учителя предпочитали с ней вообще не связываться, не делать ей замечаний, но любви ей это не добавляло, как и высоты оценок. Я вот училась гораздо лучше Танни, хотя она меня втрое умней. И этот ее ум почему-то не подсказывал ей промолчать ради своего блага. Она лепила все, что ей хотелось всем, кому хотелось, в глаза. Она не умела сдерживаться, и школе ее характер не был приятным. Причем распространялось это только на учителей, со сверстниками она ладила куда лучше. Ее всегда любили люди, и девчонки, и парни, и она частенько общалась и с теми, кто старше, и с теми, кто младше, и даже легко находила общий язык с разными группировками по интересам – что с ботанами, что с отвязным хулиганьем.
Но в универе Танни была куда спокойней. Может, потому что мы изучали те предметы, которые нам были интересны – мы же сами пошли учиться на лингвистов. Силой, как на физику, например, нас никто не загонял. А может, еще какие причины были, в общем, она вела себя спокойно и немного отстранённо на лекциях, молча записывая и не переча преподам. Правда, аккуратностью в посещениях она не отличалась, но прогулами грешили все – у нас не было обязательной посещаемости.
К первому зачету я готовилась тщательно. Я не прогуляла ни одной лекции, так что весь боекомплект записей у меня был в наличии. Я начала их перечитывать еще за две недели, решив, что если буду иногда почитывать, в голове информация отложится гораздо лучше, чем за два дня устраивать мозговой штурм, пытаясь впихнуть невпихуемое в голову, и так переполненную информацией после первого семестра.
Танни же особо никак не готовилась, чем заставляла меня немного волноваться. И (да, признаюсь, хоть это и некрасиво) злорадствовать. Я была уверена, что, несмотря на весь ее громадный интеллект, я получу оценку выше, чем Танни. Потому что она не готовилась. Я этого не видела точно. А трудно было бы не заметить, если учесть, что мы живем вместе.
Но все вышло с точностью до наоборот. То есть отметки-то мы получили одинаковые, но я вся измучилась при ответе, потому что преподша сверлила меня своими злобными глазенками, я ей явно не нравилась, как ни пыталась казаться милой, и она задавала и задавала мне вопросы. Нет, она не пыталась меня завалить, это я знала точно, ей хватало достаточно схематичных ответов, но она прогнала меня по билету по-полной. Боже, да у меня холодный пот на спине проступил и даже челюсть стала постукивать к концу ответа. А Танни!!!
О, я сначала ушам своим не поверила. Она там сидела перед преподшей, о которой ходили слухи, что она злобная мегера, и отвечать у нее это все равно что проплыть между Сциллой и Харибдой, но с Танни она так мило щебетала… Еще и конфетами ее накормила! Не спросила НИЧЕГО! Ни одного вопроса! То есть она просто поверила Танни на слово, что та готова! Я думала, у меня отпавшая челюсть к парте приклеится. Как это так? Я была просто в шоке.
– У нее всегда так было? – спросила меня Дария после того, как мы отстрелялись. Нас еще и однокурсники потретировали, требуя кровавых подробностей нашего зачета и этой хохмы с Танни.
– Нет. Никогда такого не было.
– То есть в школе ей за красивые глаза «отлично» не выставляли? – уточнила Дария.
– Наоборот, у нее оценки были низкими.
– Странно… Ну может, она на дочь нашей ведьмы просто похожа…
– Ага, или наша мегерища лесбиянка и Танни соответствует ее представлениям о красоте партнёрш.
Мы хором прыснули. Обсуждаемая нами Танни преспокойно сидела в кафе, на нее сегодняшний случай, о котором весь курс гудел, как растревоженный улей, не произвел впечатления.
И вот мне надоело ходить вокруг да около, Ин как будто был слеп и глух, поэтому я решилась на решительный бой. Я уже всяко-разно пыталась Ину намекнуть на свою симпатию, мне казалось, что он бы мог и сам догадаться, что я вовсе не дружбы с ним алкаю, но то ли он не слишком сообразителен, то ли не слишком явно я намекаю… Да мне и неудобно было, я же девочка, не могу же я подойти к нему и в лоб выстрелить фразой «Я тебя хочу, я тебя люблю, а давай теперь вместе будем?» У меня и опыта такого не было. Я в жизни никому навстречу в отношениях первого шага не сделала. Обычно наоборот, не знала как отвязаться от уже надоевших или просто не нужных парней. И мне достаточно было на ком-то просто подольше взглядом задержаться, чтобы парень уже побежал ко мне как миленький. Признаться, я даже немного начала сомневаться в своих чарах…
С Дарией я отправилась в танцкласс. Дария была девчонкой чрезвычайно активной, и много куда ходила, а тут у нее было занятие танго, а партнер слег. Я застала ее в жуткой тоске, и спросила что не так. Она объяснила, я сказала, что в школе и недолго после нее занималась танго, Дария тут же хваткой бультерьера вцепилась в мою персону и попросила меня заменить ее партнера один раз. Они там что-то отрабатывать собирались, Дарии крайне не хотелось прогуливать, а парни, как всегда это и бывает, на танцы шли неохотно, и партнеров всегда не хватало. В общем, я согласилась. И правда, что мне стоит?
И вот, придя в танцкласс и переодевшись в лосины, короткую плиссированную юбку и майку в облипон, я прошлась по залу.
– Да уж, мне тебя запретят приводить, – посмеивалась Дария, закончившая натягивать гетры.
– Почему? – я отвлеклась от своих мыслей и посмотрела по сторонам.
И поняла, о чем она. Все парни, стоявшие с кем-то в паре, весьма плотоядными взглядами смотрели на меня. А когда я, решив схулиганить, одному улыбнулась, поводя грудью по кругу (вроде как разогреваюсь) он даже покачнулся от восторга.
– Потому что ты определенно нравишься всем членоносцам, – хмыкнула Дария, и я чуть на пол не рухнула.
– Члено… Носцам? – повторила я, кусая костяшки пальцев, чтобы не захохотать в голос.
– Да как их еще назвать? Разве что слюну не пустили. Ты очень и очень сексуальна Бенедикт.
– Тихо, тихо, мне девочки не нравятся, – пошутила я.
– Мне тоже, – спокойно ответила Дария, – но ты все равно просто воплощение любых эротических мечт.
– Ну не знаю, что и сказать… Спасибо.
– Не за что.
Я посмотрела на себя в огромное, во всю стену, зеркало. И подумала, что с такой фигурой я и должна у всех представителей мужского пола взывать желание. Все, что нужно девушке для соблазнения, у меня есть в приличных объемах. И я подумала, что вот этим мне и надо воспользоваться. Всех парней возбуждает мое тело. Ин тоже парень, значит, и на него можно надавить.
Но я быстро поняла, что это не тот вариант. В общем, ничего не получалось. Попытки надавить на вожделение не имели успеха – даже если я подсаживалась поближе, чтобы Ин имел возможность обозреть мое декольте с соблазнительно приподнятой специальным бюстгальтером грудью, он туда не заглядывал. Если я клала руку на его, он не отодвигался, но и не делал ничего. Любые разговоры об отношениях и симпатиях вызывали у него приступы зевоты, и он явно не старался поддержать эти беседы. Не обрывал их, наверное, из симпатии ко мне, но ему настолько явно было скучно, что я не решалась продолжать, хотя заранее продумывала русло, по которому потечет беседа, и что я буду во время нее делать, как двигаться, даже порепетировала, как правильнее дышать, чтобы грудь соблазнительно вздымалась. Грудь послушно вздымалась, на меня пялились из-за соседних столиков, один раз даже восхищённо свистнул какой-то парень. Но Ин, черт побери, был холоден.
Что ж, попробую самым простым способом.
Поскольку была уже зима, утром, глядя в окно, я заметила, что выпавший снежок еще не успел растаять, хотя в наше климате погода зимой вращается около плюс пяти, и снег обычно надолго не задерживается. Но грязь после себя успевает оставить… И небо часто бывает низким и угрюмым.
Танни уехала из города куда-то с приятелями, на горнолыжный курорт кататься, что было как нельзя кстати к моим планам. Мне нужна была пустая квартира, и не на несколько часов, а, желательно, на несколько дней. Я собиралась заняться сексом с Ином, и закрепить результат – оставив его ночевать, поразив его приятностью долгого нахождения в оной постели, совместным душем… Можно поеданием всякостей из холодильника, как делали это Микки Рурк и Ким Бейсингер в «9 ?недель».
– Может, махнешь с нами? – спросила Танни, задумчиво осматривая какую-то банку достаточно внушительных размеров.
– Что это? – неужто наша недотрога купила кремчик для тела? Не верю. Не считая батареи духов у Танни никакой косметики никогда не водилось. Какой-то там крем у нее был, наверное, дореволюционный, в нем уже и плесень, небось, проросла.
– Мазь для лыж.
– Ааа… – правильно я не верила, – Нет, спасибо, ты же знаешь, как я холод ненавижу.
– Бене, там ноль обещают и солнечно! – засмеялась Танни, – о каком холоде речь?
– И все равно я пас!
– Приобретешь загар… – начала она соблазнять. Это звучало заманчиво, но никак не сочеталось с куда более заманчивыми планами, которые я лелеяла на завтрашний день, – Так и сознайся, что не умеешь на лыжах кататься!
