Бенедикт

скачать книгу бесплатно


– Бывают. Моя подруга однажды купила такие, что застегивать можно было только лежа, тщательно втянув живот, а сидеть почти невозможно – такие узкие.

Подруга? Я похолодела. Но потом быстро успокоилась – я же не думала, что у такого парня, как Ин, девушек не было никогда? А что сейчас нет он сам сказал.

– Завтра выходной, мы не учимся… – задумчиво сказала я.

– Говори, где живешь, я туда подкачу.

– Отлично! – я назвала адрес, – давай там на улице, – я произнесла название, – во сколько тебе удобно?

– Так, сейчас, – Ин вытащил из заднего кармана микро блокнот, выглядевший в его пальцах игрушечным, отобранным у куклы, – меня в двенадцать дело… Но ненадолго. Если тебе удобно, давай в три?

– Давай!

Он сам, сам предложил за мной приехать! Наверное, это начало чего-то? Я то ликовала, то переходила к сомнениям. Уж очень спокойно смотрел на меня Ин, он не изучал меня глазами. Я была адекватной, и точно могла признаться себе – он смотрел на меня бы точно так же, будь я мужского пола. Врать себе я не люблю.

Я быстро прибежала домой и лихорадочно выгребала все из шкафа. На полу уже валялась куча одежды, но нужное я так и не нашла.

В комнату вошла, поедая помидор Танни. У нее в руке было блюдечко, на котором лежал нарезанный колечками овощ.

– Хочешь? – спросила она, потягивая мне блюдечко.

– Давай, – я тяжело выдохнула, подцепила помидор и отправила его в рот.

– Интересно у тебя тут, Эвересты маек, Аконкагуы юбок, Пунчак-Джаи платьев…

– Это горы? – кроме Эвереста, остальные названия мне не были знакомы.

– Да. Во что ты играешь? «Снимите это немедленно»?

– Джинсы ищу, – призналась я.

– Погоди, то есть у тебя три тонны тряпья, – Танни обвела рукой с блюдцем мое барахло, – и при этом нет джинс?

– Получается нет, – разочарованно заметила я, – Были одни когда-то, в школе в последнем классе я их носила… Но, похоже, при переезде я их решила с собой не брать.

Танни залилась смехом, усаживаясь на пол рядом со мной.

– Вот ты даешь! Это просто квинтэссенция девочковости – гардероб тряпок, но без джинсов!

– Ну вот так вышло… А мне позарез нужны именно джинсы.

– Хочешь мои?

Представив, как я буду смотреться в ее штанах, я тем не менее сдержала улыбку.

– Давай, – согласилась я, уже зная, что будет.

Так и вышло. Танни мне предложила три пары джинс – одни серые, с потертостями – у меня они закончились, не доходя до лодыжек. Вторые, красного цвета, были широкими, и на талии Танни держались только благодаря широкому ремню, но я так одеться не могла – с таким ремнем сидеть на мотоцикле я не смогу, он мне все пузо перетянет, кожа потом будет в багровых полосках, третьи были отвратительного оттенка коричневого и с дырками.

– Ха-ха-ха, – покатывалась Танни, глядя на меня, дырки, которые должны быть на коленях, мне приходились выше, и выглядела я так, словно меня псы драли, плоть кусками торчала из штанин, – не могу, потеха!

– Потеха, точно, – согласилась я, осматривая это безобразие, – слушай, пошли со мной в магаз?

– Пошли, тем более помидор закончился.

– Только в твоем блюдце! – подколола я, – там на кухне ларь помидоров!

– Ладно уж, пожертвую вечером в обществе помидоров ради подбора тебе джинс, тем более, и мне бы новые не помешали.

– Это точно, – огласилась я, глядя на те, что на Танни.

– Но-но-но! Без намеков! – помахала она пальцем у меня перед носом.

– Как скажешь!

Мы выбрали мне джинсы с большим количеством эластана, поэтому они отлично тянулись, при этом аппетитно обтягивая фигуру.

– Красиво, – признала Танни, глядя на меня сзади, – у тебя отличный попец, – она ткнула пальцем в мою филейную часть.

– Спасибо, – Танни почти никогда не делала комплиментов, поэтому было вдвойне приятно слышать от нее похвалу, потому что мне завтра нужно было произвести неизгладимое впечатление на Ина. А раз уж даже Танни хвалит мой прикид… Значит, успех мне обеспечен!

Всю ночь мне снились мутные сны про секс. Мутные – потому что, хотя в них и был Ин, проснувшись, я не могла толком ничего вспомнить, хотя, памятуя недавно рассказанное Танни про то, как она читала статью о психологии сновидений, что, если хочешь сохранить память о приснившемся, нужно запоминать и прокручивать сон сразу после пробуждения – через пару минут уже забудешь. Но у меня не вышло запомнить все равно.

Наверное, любая другая девушка на месте Танни, увидев, как я все утро мою голову, укладываю волосы, тщательней обычного крашусь (надо было так, чтобы я была сногсшибательна, но лицо при этом выглядело бы так, словно на нем никакой косметики нет, и если бы Ин оказался ко мне впритык, кожа не выглядела бы как стена под штукатуркой), примеряю и снимаю бижутерию и майки, кручусь в новом комплекте нижнего белья у зеркала, выискивая в себе малейшие недостатки (да-да, вчера во время похода за джинсами я и белье прикупила – красное, с мягким кружевом, мягкая чашка, абсолютно прозрачная, и к ней трусики), спросила бы меня, зачем я так прихорашиваюсь. Ева бы точно так сделала, а потом еще и поучаствовала бы в деле помощи мне стать неотразимой. Но не Танни. Она сидела на диване с огромным томом «Фразеологизмы» на коленях, пила кофе, подливая его из термоса в гигантскую чашку, и полностью игнорировала происходящее. Я к ней не приставала с вопросами вроде «А какая помада лучше к этим румянам?», зная, что Танни не любит такие вопросы, от нее нормального ответа на них не дождаться. И все же, поразительное не любопытство для женского пола!

В назначенное время я выскочила из подъезда (будь это другой парень, я бы опоздала минут на десять, чтобы ему еще приятней было меня видеть, но с Ином я так сделать не могла – я, честно признаться, не была уверена, что он меня будет ждать, да и вообще, мне хотелось произвести хорошее впечатление во всем), выглядящая так, что сосед, сидящий на заборчике, который ограждал клумбу в наше дворе, раскрыл рот и выронил из руки банку колы, хотя до этого на меня внимания не обращал никогда. Я и сама была собой довольна до крайности – волосы я уложила так, что половина их была зачесана слева направо, что придавало мне сексуально-игривый вид, в левое ухо вдела серьгу в виде разряда молнии (как раз к моим рокерским джинсам смотрелась круто), на мне было боди, чтобы при езде сзади из джинс ничего не торчало, боди называлось «Вторая кожа», и выглядело именно так, оно было того же цвета, что и бюстгальтер под ним, а поскольку бюстгальтер был мягким, соски задорно торчали. В последний момент, решив, что это перебор, я накинула на боди джинсовую жилетку без рукавов, и оказалось, что выгляжу я в ней еще лучше, чем без нее. На ногах у меня были кеды, и это единственное, что меня смущало, потому что насколько я бы сексуальнее смотрелась на каблуках! Но я собиралась ездить на мотоцикле, там каблуки были бы не к месту.

Я, стараясь не ускорять шаг, направилась к месту встречи. Ин уже был там, он очень забавно выглядел – облокотившийся попой на свой мощный мотоцикл и читающий…. Газету.

– Что это у тебя? – вместо «привет» удивленно кивнула я на газетенку.

– Я должен быть в курсе всех событий в мире! – пояснил Ин.

Сегодня на нем была черная майка-лапша, на шее бандана с черными розами и кинжалом, на ногах серые джинсы и высокие ботинки. Я думала, он скажет мне что-нибудь про внешность, я даже игриво улыбнулась, но Ин, совершенно нейтрально улыбнувшись мне в ответ, сложил свою газету и швырнул ее в урну.

– Вас, историков, обязывают их читать? – предположила я. Когда я последний раз видела кого-то, кроме дедусек возле подъезда, читающих газеты? Я и в кафе народ обычно с планшетами только вижу…

– Вовсе нет… Просто мне интересно, – пожал плечами Ин, – ну что, готова?

– Да! Но я честно предупреждаю – я буду в первый раз кататься на мотоцикле, поэтому предупреждай, что делать, за что держаться, чего делать нельзя…

– Держись за меня, – Ин, сев на мотоцикл, показал на свой торс, – я буду аккуратно ехать, потому что мотокуртка у меня только одна, да я ее еще и не взял. Так что волноваться не о чем – все будет окей!

– Я не буду, – мне хотелось сказать что-то вроде «с тобой я чувствую себя в безопасности» или «когда я рядом с тобой мне не о чем волноваться», но почему-то я не могла. Ин смотрел на меня совершенно спокойно, он не изучал мой прикид, он не пялился на мою грудь, как некоторые парни, проходившие мимо, он вел себя… Черт побери, да, да, он вел себя совершенно нейтрально! И это его поведение не давало мне повода кокетничать и заигрывать, как будто он держит меня на расстоянии вытянутой руки, но я не могу ее оттолкнуть и приблизится.

Ин протянул мне шлем, простого черного цвета.

– А твой красивее, – заметила я.

– Да, но он у меня только один. Второй универсальный, на любой случай. Хочешь, надевай мой, – Ин протянул мне свой полыхающий шлем.

– Да нет, мне все равно… – я нацепила шлем, но так и застыла с шнурками, – а что с этим делать?

Ин наклонился ко мне, фиксируя застежку шлема. Его лицо было вплотную к моему шлему, и мне казалось, что сейчас у меня стекло изнутри запотеет. Но Ин не провел вплотную ко мне ни одной лишней секунды, только то время, что было нужно для застегивания, он смотрел только на крепежи, он ни разу не взглянул на мои губы.

Наверное, Ин считал меня трусихой, потому что ехали мы не очень быстро. То есть я частенько видела, на какой скорости носятся по дорогам мотоциклисты, а мы ехали вполне прилично, как дедусь с бабусей.

– Ну как? – притормозив, спросил Ин.

– Шикарно! – ответила я.

Но шикарно было вовсе не ехать на мотоцикле. Держась за живот Ина, я чувствовала, как при поворотах на нем мускулы перекатываются, у меня сбивалось дыхание от желания. Я, наверное, там уже вся мокрая была, потому что я его постоянно хотела. И что-то мне не давало посильней прижаться к спине Ина грудью, чтобы он ощутил, что на мне почти нет одежды, кроме капроновой тряпочки и хлопка боди, чтобы он ощутил, как напряжены соски… Что со мной? Я хочу этого, и в то же время сама робею.

Мы здорово покатались, через некоторое время Ин притормозил у парка, хотя мне казалось, я всю вечность могу просидеть на мотоцикле, держась за его тело.

– Хочешь пить? – спросил он, кивая на ларек с напитками.

– Да.

– Тогда слезай, я припаркую байк и попьем в парке чего-нибудь, погода замечательная.

Я сняла шлем (я запомнила, что и как делал Ин, поэтому у меня самой получилось. Я предпочла бы его пальцы, но опять не решилась попросить), и направилась к лавочке, пока Ин отгонял байк.

– Что будешь? – спросил он.

– Холодный чай, если есть, – с сомнением протянула я.

Я почти никогда не пью газировку.

– Окей.

Ин принёс фанту себе и зеленый чай в бутылке мне. Дрянь первостатейная, но что ждать от напитка из пластика?

И вот мы сидели и болтали. И иногда молчали. Мимо ходили люди, иногда пары (теперь я их особенно замечала, хотя раньше не фиксировала именно пары – какая разница, кто идет мимо?), Ин сидел, вытянув свои длиннющие ноги, сползя на лавке, и на свой плоский мускулистый живот поставив свою банку с фантой… А я понимала, что ничего не вышло. Что не нравлюсь я ему, как девушка. Не то, чтобы я была супер психологом и так много понимала в людях… Просто если парень, говоря с тобой, смотрит вперед, а не на тебя, не пытается сесть поближе, никак не реагирует, когда ты откидываешь волосы и пальцами проводишь по шее вниз, к линии декольте… Все понятно. Мимо проходящие парни постоянно пялились на меня, некоторые замедляли шаг и оглядывались, будь я одна, уже бы прискакали знакомится… Так что мужское внимание не так сложно определить. И этого мужского внимания от Ина я не дождалась. Настроение все портилось и портилось, и я даже первой предложила поехать домой.

– Отлично потусили, – на прощание сказал Ин, улыбаясь мне.

Я дернулась, вдруг захотев поцеловать его в щеку, но Ин уже отвернулся, поправляя задравшуюся штанину.

– Пока, – растерянно сказал я.

– Пока, Бенедикт! – Ин, улыбнувшись, махнул мне рукой и так стартанул, что у меня в ушах зазвенело.

Никаких «дай телефон», «можно к тебе на чашечку кофе», «давай завра еще погуляем», «надо повторить»… Черт, все понятно.

Я зашла в тихую квартиру. Танни дома не было, я уселась на кухне, подогнув под себя ноги, налила себе ромашкового чая, чтобы успокоиться, и предалась меланхолии. В окно ярко и весело светило солнце, постепенно клонясь к закату, а мне было грустно.

Вот так я и познакомилась с любовью всей моей жизни. С тем, кому я не нравилась. С тем самым, редким экземпляром парня, для которого внешность была не главной в девчонке, хотя я всегда думала, что так не бывает. Ну или я совершенно не соответствовала его представлениям о женской красоте…

Почти ночью прискакала счастливая Танни и долго веселила меня рассказами о том, как сегодня она с Николасом ходила в зоопарк, и сколько всего интересного они там увидели. И я, несмотря на отвратительное настроение, хохотала. Чего у Танни не отнять, так это умения заражать всех окружающих своим позитивом.

Я не была парнем, поэтому толком понять причину популярности Танни у противоположного пола мне было не уловить. Танни очень милая, она как котенок, маленькая, симпатичная, у нее, несмотря на субтильность и низкий рост, пропорциональная фигура, нормальной длины ноги и есть грудь. Только как это разглядеть под теми невообразимым шмотками, которые она на себя напяливала?

– Танни, почему у тебя все вещи настолько велики? – спросила я.

– Да? – она оглядела себя в зеркале. Брюки еще куда ни шло, но кофта! У Танни, наверное, тридцать восьмой, если не тридцать шестой, а в кофте весь сорок четвертый.

– Да.

– Знаешь, я ведь не люблю одежду.

– Как папуасы? Хочешь в набедренной повязке и бусах ходить? – я потрясла бедрами.

– Было бы неплохо! – засмеялась Танни, и тут же изобразила ритуальную пляску с копьем вокруг костра, весьма убедительно им потрясая.

– Ну так, ответишь? – отсмеявшись, призвала ее к ответу я.

– Сама знаешь – я в школе была толстой.

Это правда, Танни до десятого класса весила килограмм семьдесят. При ее росте, сильно не дотягивающем до метра шестидесяти, это было очень много, учитывая, что у нее очень тонкие кости, малюсенькие ручки и ножки, тонкие запястья и лодыжки. А потом она внезапно, за одно лето, похудела и стала такой как сейчас. Наверное, возраст пришел, организм перестроился, и теперь Танни будет всегда стройной. Во всяком случае, я видела, что жрет она как захочет и когда захочет, а значит ее субтильность не результат силы воли и отказа от всего вредного, жиро наращиваемого. Правда, она могла и весь день есть только помидоры, или вовсе ничего не есть, попивая кофе… Всякое бывало.

– Но теперь-то ты гном!

– А шмотье новое лень покупать, – она вяло пожала плечами.

– Танни… – я укоризненно покачала головой. Я могла бы ей долго рассказывать, как должна выглядеть девушка, что ей нужно быть красивой и ухоженной, и одежда играет для этого немаловажную роль… Но это было бы все равно что лить воду в песок.

– Я обычно прихожу в магаз, беру, на что глаз упал, и не меряю, ненавижу примерочные с этим блеклым светом, в котором себе сгнившим трупаком кажешься, и не верится, что эти круги под глазами – твои собственные. Мне там стоять противно, и смотреть на себя в этих примерочных противно, так что этот момент я просто пропускаю и топаю сразу на кассу. Так что вот… – Танни невозмутимо пожала плечами.

– А тебе не приходило в голову запомнить, что теперь твой размер в линейке самый маленький? XS?

– Это еще что? – недоумевающе нахмурилась она.

– Extra small.

– Ха-ха-ха, – Танни упала на диван и принялась заливаться хохотом, задрав ноги к потолку, – экстремально микроскопическая! Экстремальный клоп! Гном экстремалус! Ха-ха-ха!

Я не выдержала и тоже засмеялась.

– Отстань, Бене, плевать мне на одежду.

– Тебе не кажется, что в платьях «бэби-долл» ты была бы неотразима?

– Не буду делать вид, что знаю это. И не буду делать вид, – предостерегла она меня, видя, что я собираюсь об этом рассказать, – что мне интересно, – Танни предостерегающе помахала ладошкой.

Я вздохнула и сдалась. Наверное, дело в том, что иногда Танни у меня вызывала чувства, схожие с материнскими, мне хотелось ее опекать и проявлять о ней заботу. До той поры, пока в нее Ин не влюбился, с того мгновения я Танни перестала любить. Когда же она свалила из города, оставив вместо Ина жалкие развалины, я ее и вовсе возненавидела. Потому что она обидела того, кто был мне дороже меня самой, и я никак не смогла это предотвратить.

Учеба мне не давалась легко. Наверное, не очень-то я и умная… А может, просто страдаю отсутствием сосредоточенности. Философию, например, я ходила пересдавать в числе двоечников нашего курса. И это было особенно позорно, потому что в основном у меня были четверки.