скачать книгу бесплатно
– Нашёл, чем меня смутить, Цимих! Чего я у тебя там не видел?..
Раскрасневшийся Лешер прочистил горло грубым кашлем и отложил ноутбук в сторону.
– Ох уж эти ваши шуточки, советник!.. Я теперь всю ночь буду вспоминать, в какую из наших пьянок я успел проколоться?
– Вспоминать он будет… Лучше встань и обними старого друга!
Цимих поднялся с кресла, подошёл к Волфу, ухмыляясь, и, глядя на него, спросил:
– Целоваться не будем?
– Дай угадаю – ты так и не женился?.. – парировал Волф. – Тебе настолько одиноко?
– Да.. ну тебя! – бросил Цимих и крепко обнял Волфа. Тот с теплом ответил ему. Они долго стояли, не в силах расстаться. – Я уж боялся, что наша дружба больше ничего не значит.
Волф тяжело вздохнул и отстранился.
– Мне.. не положено даже вспоминать о былом, уж таковы правила. Мой наставник, Судья Овелдин, не одобрил бы моего поведения, но… Я не могу лгать самому себе, что наша дружба больше не имеет значения, как и моя любовь к брату, которого я и братом-то не могу считать…
Сняв очки, Цимих сочувствующее опустил ладонь советнику на плечо.
– Мне сложно представить, каково тебе. Все эти годы, эти двадцать лет… Я скучал. Но я не буду даже комментировать твой выбор, знай, что я его уважаю.
– Ты был единственным, кто не отвернулся от меня, когда я объявил о своём уходе в Совет, – мрачно произнёс Волф, – и за это тебе спасибо. Разумеется, я долго думал прежде, чем принять предложение о вступлении в ряды его последователей. Тем более о том, чтобы бросить всё, даже свой титул и воинское звание. Может, моё сравнение покажется тебе мрачным, но… это как принять решение о суициде.
– Да уж, мрачнее не придумаешь, – покачал головой Лешер, однако, улыбаясь. – Ты надолг0 к нам?
– Пока не знаю, хотел с неделю побыть и улететь. Дольше мне душа не позволит, я… Меня дома дочка ждёт.
Цимих радостно расхохотался и похлопал Волфа по спине.
– Вот-те на! Звучит, как нечто прекрасное… И кто же счастливица, которая от тебя родила?
– Её звали Миалун, она была прекрасной женщиной, бывшей принцессой, мы с ней… разделяли общие тяготы, и общие радости. Это я большой счастливчик, что она родила мне чудесную дочь! Мне уже тоскливо без моей дочурки. Она в надёжных руках, и всё же… Тревоги терзают моё отцовское сердце, и так будет, пока она не вырастет и не станет женщиной, способной за себя отвечать.
– Поверь, мой друг, они даже тогда тебя не оставят…
– Думаю, ты окажешься прав, в общем… Я думаю, у тебя тоже столько всего произошло за эти годы. Скажи, Цимих, есть ли у тебя чего крепкого или, может, бутылка вина? Поговорим по душам и… Про Паэгона поговорим.
Цимих схватился за сердце:
– За кого ты меня принимаешь, Волф?! Я нам ящик купил.
***
Я интуитивно почувствовал концовку отрывка по интонации Инги: по тому сходящему на нет тону и придыханию, с которым она всегда завершала какую-то большую часть во время наших чтений вслух, когда мы сидели долгими вечерами в холодный тёмный период, если только не улетали на Саэнто. Я хлопнул ладонью по столу и возвестил:
– Перерыв. Мне нужно подышать.
Едва закончив фразу, я встал и вышел прочь, на ближайший балкон. Мне хотелось курить, а сигарет не было. Ненавижу в себе эту дурную привычку, она отравляет меня, взывает к повторяющимся ритуалам и связанным с ней ощущениям временного облегчения, настолько неуловимого, что я забываю, почему вообще курю. Что-то вещественное в нервных пальцах, что-то вещественное в зубах… Определённо, я нервный тип. Очень хочется курить.
– Мой океан, ты устал? – спросила меня жена, подкравшись сзади, но я всё равно слышал её тихие шаги. Она умело переступала с ноги на ногу, будто представительница семейства кошачьих – тихо и мягко. Мои придворные сплетничают, мол, она не ходит на каблуках из-за полноты, но всё дело в её манере передвигаться. В туфлях делать это не очень удобно. К тому же на её родине женщины ходят босиком или в сандалиях, а мне как раз не нравятся высокие женщины на высоких каблуках.
– Нет, не устал. Просто речь зашла о Волфе. В книге он совсем другой, и они с Лешером друзья, хотя мне сложно это представить…
– Мне тоже, мой дражайший друг, и его дочь…
Я отмахнулся.
– Давай не будем о ней сейчас. И так тошно… Не знаю, зачем вообще мне это всё? Только время теряем. Пойдём уже скорее покончим с этой чепухой. Скоро я окончательно потеряю терпение.
– Простая чепуха не задела бы тебя так сильно, мой любимый муж, мой лунный свет в непроглядной тьме.
– Я не понимаю, Инга, кто вообще мог так написать про них – про самых важных людей в моей жизни? – Я говорил быстро и сбивчиво. – И зачем это нужно автору?.. Уверен, Берфон потому и считает, что книга про меня, и в этом есть смысл. С одной стороны, я не могу перестать слушать: они будто оживают в моём воображении, и часть меня успокаиваться, как блаженный ребёнок, припавший к груди матери… Я теряюсь в этом чувстве, забывая о логике и здравом смысле. Я путаюсь и теряю нить реальности, меня это раздражает!.. Всё, чего я хочу – разрешить скандал с Содиеном, но… Конечно, про него бы я даже читать не стал, если ты меня понимаешь…
– Понимаю. Может, тебе пока не стоит искать смысла? Мы слишком мало знаем. Послушай своё сердце.
Я подошёл к жене и обнял её, поглаживая по струящимся каштановым волосам, мягким, как пух, приятным на ощупь. На свете не так много вещей, которые мне нравятся, а трогать её волосы мне приятно.
– Моё сердце – это кусок мышц, качающий кровь, лишь бы я не подох.
– Поэтому оно так бьётся, когда ты прижимаешь меня к себе?.. Жаждет жизни?
Улыбка сама собой поползла по моим губам.
– Хитрая… Пойдём к министрам. Ты видела краем глаза, что в следующем отрывке? Про кого он?
Инга внимательно заглянула в мои глаза, иногда я пугался этого взгляда, мне чудилось, она проникает в мои мысли, банально «видит меня насквозь». Не сомневаюсь, так было и сейчас.
– Кажется, я видела имя твоей сестры, – сказала она, продолжая глазеть на меня своими зелёными колдовскими глазищами.
Я лишь кивнул в ответ, мы вернулись в зал совещаний, и моя супруга продолжила читать.
***
– Эджер, чего ты там копаешься? Мы на завтрак опаздываем – это неприлично! – сказала принцесса Энтара, стоя у двери в спальню брата. Тот через мгновение выскочил перед ней, наспех причёсанный и в рубашке наизнанку. Складка между бровей Энтары стала ещё заметнее из-за нахмуренных бровей.
– Это что такое, Эджер?
– Что? Чего ты хочешь от меня? Я готов, пошли!
– Судя по всему, Цимих тобой сегодня не занимался?
– Нет, его вообще в комнате нет. Я стучался – он не ответил. Дверь заперта.
«Странно… Где он может быть? Цимих никогда так не делал…», – подумала принцесса, затем повела принца назад в комнату переодеваться и причёсываться. Когда всё было сделано надлежащим образом, повела его под ручку к матери в апартаменты, где она приказала разместить завтрак на этот раз.
Первым делом, войдя в одну из комнат матери, Энтара искала взглядом Цимиха, но его и здесь не было. Эджер благополучно опустился на стул возле матери, вознёс хвалу духам и нарочито манерно принялся за поглощение пищи.
– Мама, а где Цимих? Ты его видела? – обеспокоенно спросила принцесса, и ей было о чём волноваться, ведь он всегда завтракал с королевской семьёй – эту традицию ещё её покойный отец завёл.
– Нет, не видела, моя пташка, – безразличным тоном бросила Дженова. – Наверное, отвлекает Волфа, но оно и к лучшему…
– Волфа?.. Кто такой Волф?
– Твой дядя. Да, у тебя есть дядя, представляешь, и не надо на меня так смотреть, я тут не причём! Он задолго до твоего рождения покинул дворец и отправился служить Совету, поэтому мы с твоим отцом решили, что вам, нашим детям, нет никакого смысла о нём знать. Вы ведь для него теперь даже не родня…
– О, а я знаю, что такое Совет! – воодушевился Эджер. – Мне Цимих рассказывал! Это масштабная закрытая организация, основная цель которой следить за соблюдением Третьей Конвенции, а также помогать в решении споров граждан любого государства, входящего в состав Галактического Сообщества, которые не могут быть решены местными судебными органами!
Дженова расплылась в блаженной улыбке и поцеловала сына в кончик носа, отчего мальчишка весь засветился и вызвал приступ зависти у младшего брата Нева, который теперь всеми силами пытался привлечь внимание матери.
– Ты будешь самым лучшим Королём, моё драгоценное сокровище! – сказала королева, ещё и угостив сына сладким. – Всё верно. А ещё люди Совета, мой звёздный принц, нелюдимые фанатики, не имеющие ничего общего с обычными людьми…
– Мм, звучит ужасно, мамочка.
– Потому что это, действительно, ужасно. Не разговаривай, пока не прожуёшь!.. Так что ваш «дядя» один из представителей этих.. культистов.
Энтара молчала. Она вспомнила образ того мужчины, который пришёл с Иерофантом на похороны отца. Так это был его брат! Принцесса до того ни разу не видела дядю и не могла понять: хорошо или плохо, что он появился именно сейчас?
– А почему ты думаешь, что Цимих с ним, мама?
– Потому что они старые друзья. Думаю, им есть о чём поболтать.
– А какие у вас с ним отношения, мама? – спросила принцесса, внимательно взглянув на мать, но её вопрос остался без ответа.
– Так, дорогие мои, доедайте и поедем по магазинам. Мои подруги нашептали, что к Диллакерам завезли новую партию украшений из Звёздной Океании, а тебе, Энтара, нужны новые серьги и новая тиара к следующему балу, а вам, мальчишки, новые костюмы и туфли. Вечером к нам заедет посол из Хошфеля с торговцами, привезут ткани и игрушки…
Нев с Эджером сразу воодушевились от слова «игрушки», а Энтара, напротив, посерьёзнела.
– Я не поеду, мама.
Дженова вскинула на дочь недовольный взгляд. Крайне недовольный.
– Это ещё почему?
– Я хотела пойти в Храм Смерти, пройти по Дороге Скорби, сделать ещё пожертвование для папы и изготовить для него благовоние ко дню Памяти.
Королева заставила себя несколько раз глубоко вздохнуть, прежде чем ответить дочери.
– Энтара, принцессам не положено столько времени проводить со Жрицами Смерти или за учебниками, чем ты ещё обычно прикрываешься… Ты – юная девушка, да ещё и красавица, между прочим, а меня позоришь! Аристократы уже шепчутся, что я никак не могу научить тебя быть настоящей женщиной…
– Смотря что они понимают под этим пространным словосочетанием, – прервала её принцесса. – Если они имеют ввиду легкомысленное кокетство и законодательство мод, то это слишком узкое представление о женщинах, мама.
– Между тем, уметь кокетничать и следить за собой очень важные навыки, которые ты сильно недооцениваешь! Не нужно кидаться из крайности в крайность. Никак в толк не возьму, отчего тебя это так отталкивает? За своими книгами и толстыми сырыми стенами Некрополя ты не проживёшь настоящей жизни. Надеюсь, ты хотя бы читаешь любовные романы, чтобы знать, как с принцами целоваться?
Эджер издал нервный, противный смешок, а его сестра покрылась пунцовыми пятнами.
– Мама!..
– Что? Я тебе добра желаю, моя пташка. Надеюсь, ты всё-таки поедешь со мной и братьями в город. Я тоже очень скучаю по твоему отцу, но его не вернёшь, а душа переродится со временем – я в этом даже не сомневаюсь. Живое – живым, мёртвое – мёртвым, понимаешь, дочь?..
Энтара взглянула на мать и молча уткнулась в тарелку. Она была уверена, что мать не заботит перерождение души покойного супруга, что она сказала это для проформы. Принцесса украдкой глянула на пустовавший стул, где всегда сидел Цимих, которого ей очень не хватало, как минимум потому, что при нём королева не затевала подобных споров.
Прикончив свой завтрак, принцесса вежливо поблагодарила всех за компанию и, откланявшись, ушла к себе, чтобы подготовиться к походу в Некрополь. В отличие от матери, она держала только двух служанок – Сольшию и Фавию, которые помогали ей с туалетом, и не более, но прекрасно ладили и даже дружили. Они были из семей обедневших аристократов, которые часто посылали дочерей во дворец на службу монархам и их приближённым из процветающей аристократии. Вернувшись к себе, Энтара тут же пожаловалась им на свою мать. И на Цимиха, который даже не соизволил написать ей сообщение о своём отсутствии.
– Я вообще не люблю любовные романы, – сказала Сольшия. – старшая из девушек, ей уже было больше двадцати, стройная и бойкая. Она подбирала госпоже утеплённые панталоны, – они все на один лад, какой не возьми, и героини там одинаковые – ничего из себя не представляют, а получают с первых страниц и могучие способности, и знания, как у Ведьм, признание, как у монарших особ, и гарем из мужчин в придачу. Мне интересно, чего не хватает женщинам, которые такое читают?
– Вернее, что они подавляют? – усмехнулась Энтара.
Вторая служанка – Фавия, что была возрастом чуть старше принцессы, более скромная и тихая в отличие от Сольшии, вставила своё слово:
– Простите меня за дерзость, моя дорогая принцесса, но ваша матушка права кое-в-чём. Вы ведь, и правда, красивая диона… Я понимаю, сейчас у вас траур, до этого вы болели… Но для меня было бы одно удовольствие наряжать вас, как наряжают вашу матушку.
– Не думаю, – покачала головой принцесса. – Ты знаешь, сколько времени уходит у мамы хотя бы на сбор к завтраку? Два с половиной часа! Да я за это время успеваю половину некоторых книг прочитать! Продолжить работу над картиной или над вышивкой…
– Всему своё время, Ваше Высочество, – встряла другая служанка, подав Энтаре тёплые гетры. – Будете наряжаться, как ваша матушка, может, даже её обставите! И поклонниками, конечно, обзаведётесь, не без этого… Не сердитесь на неё, она просто судит по своему опыту. Но он у каждого свой!
– Ей это, очевидно, невдомёк… – протянула Энтара и поднялась с кровати, позволяя девушкам облачить себя в длинное траурное платье. – Меня больше беспокоит, что она не хочет слушать и слышать меня, что существует только её мнение и… неправильное!
– Это у всех родителей так, – махнула рукой Фавия.
– Но Цимих не такой. Он всегда мня слушает.
– Аван Лешер вам и не родитель, – хитро сощурившись сказала Сольшия. – Кстати странно, куда это он пропал с вашим дядей… Я его вообще со вчерашнего дня не видела, как он в Министерство ушёл после похорон. Там-то он, понятное дело, до ночи сидит и уходит последним, но всегда ночует у себя. Может, в город уехали, выпивают?
Энтара нахмурилась, протискивая руки в рукава плаща:
– Почему обязательно выпивают, Сольшия?
– Духи незримые! Только не говорите, что аван Лешер не рассказывал вам, как он пил с вашим отцом!..
– Рассказывал, конечно… Но брат Волф из Совета, ему не положено.
– А кто тут за ним следит? Он для того и улетел, чтоб нормально по брату погоревать, а не «как положено». Это только говорят, что они все свои прошлые связи рвут, только вот человеческого из них не вытравишь, как не пытайся, приходят туда уже взрослые люди, которым сложно забыть старые привычки и разорвать многолетние связи.
– Ох, сложно, наверное, в Совете… – протянула Фавия.
– Сложно, да только власть там такая, что даже королям не снилась, они ведь по статусу выше королей! Чуть кто начнёт народ угнетать или власть узурпировать – они тут как тут, приструнят любого, а то ещё и казнят.
– Давай не будем о казнях, Сольшия, умоляю! – взмолилась Фавия. – Ты же знаешь, какая я чувствительная. Я нашу дорогую диону Энтару каждый раз боюсь по Дороге Скорби отправлять, а то простудится и заболеет, как в прошлый раз, будет лежать в Лазарете, а нам с тобой – только скучать по ней останется! Отдадут на время опять какой-нибудь капризной аристократке, у которой тон платья не совпадает с тоном маникюра…
Сольшия с Энтарой похихикали.
– Всё будет хорошо, Фавия, – принцесса обняла свою служанку. – И заболела я вовсе не от простуды… Это было нервное, но уже всё хорошо, я никуда от вас не денусь, разве что до вечера побуду в Некрополе. Сольшия, отвезёшь меня туда?
– Конечно. Идёмте, Ваше Высочество. Я не аван Лешер, с ветерком прокатить не смогу, не осмелела ещё, но до пункта назначения довезу без всяких проблем.
***
