скачать книгу бесплатно
– Я оказал тебе большую услугу, Эджер… Настала твоя очередь показать, как высоко ты ценишь нашу дружбу. А теперь ступай, заверши саммит. Этот скандал.. не должен далеко зайти. Ведь я ни в чём не виноват, это всё гнусная клевета. Виновница должна понести наказание.
– Обязательно, Содиен. Обязательно.
***
Благодаря работе спецслужб и Берфонам, нанесённый моим друзьям ущерб удалось минимизировать. И женщину обнаружили быстро, хотя достать её пришлось хитростью.
Она оказалась аридийкой, но бежала в Нейтральные Системы, где моя власть не имеет силы, но, как говорил один человек, мои руки могут очень глубоко копнуть. В течение двух суток предательницу нашли и арестовали. Оставалось только получить итог допроса о её источнике или источниках. Вести я получили от Берфона. Сегодня рано утром он собрал совещание с аваном Рохтаром и аваном Чейнтом. Я позвал Ингу, и мы все уединились в переговорной, чтобы обсудить результаты деятельности спецслужб.
– Что мы имеем? – спросил я без лишних формальностей и кивнул своему секретарю. Он всё запишет в протоколе, как полагается.
– На самом деле ничего утешительного, Ваше Величество, – ответил аван Берфон и положил на стол вещдок, завёрнутый в прозрачную упаковку. Я жестом потребовал распаковать книгу. На первый взгляд она не представляла собой ничего особенного, и я не стал в неё всматриваться. Чёрная обложка, украшенная какими-то блесточками.
– Чьё авторство?
– Неизвестно. Книгу написала не наша заключённая, и с автором она лично не знакома. Конечно, наш аноним нарочно забыл подписаться…
Я сжал руку в кулак и повернулся лицом к начальнику безопасности.
– Надо лучше сведения выбивать. Аван Рохтар, вы подключали к допросу своих людей?
– Ну, конечно! Я своего лучшего человека послал. После беседы с ним она и раскололась. Судя по отчётам, знает не больше нашего. Кроме того, что она читала книгу, а мы нет.
– Аван Берфон, отнесите её в свой отдел, изучите, и оставьте отчёт на моём столе к завтрашнему дню. Главное, чтобы там была вся информация, касающаяся клеветы на Короля Содиена.
Берфон покачала головой.
– Боюсь, всё не так просто Ваше Величество. Мы с женой беглым анализом изучили книгу, и… Книга вовсе не про нашего соседа-союзника, хотя его имя встречалось в работе и не раз. Она посвящена совершенно другому человеку, посему могу с уверенностью заявить, что книга про вас, мой Король.
Я не сразу нашёлся, что ответить, взглянул на жену, потом на министра.
– Про меня?.. Тогда во имя Великой Тьмы, объясните мне, почему опозоренным оказался Содиен, а не я? Всем присутствующим здесь прекрасно известно: мне есть, что припомнить, я далеко не святой и не добрый человек. Почему же не я? У вас есть этому объяснение?
– Позвольте, Ваше Величество, – вмешался аван Рохтар, откашлявшись, чтобы смягчить свой грубоватый голос, но это никогда не помогало, хотя я уже настолько привык к его звучному и в тоже время вкрадчивому басу, что он больше не казался мне грубым. Грубо он разговаривал только с подозреваемыми. Я кивнул ему, и он продолжил. – Ваш запрос скорее попадает в мою юрисдикцию, а не авана Берфона, он может только изучить информацию, проанализировать её и заняться своей работой, то есть работой со скандалами. Между тем проблема серьёзнее, чем кажется. Если Берфон утверждает, что книга про вас, значит, мы имеем дело с внутренними врагами Армады. Возможно, удар по вам… Ещё прилетит. У нас нет никакой информации об источнике. У нас нет данных о количестве экземпляров. Есть только беглый анализ. Если позволите, Ваше Величество, я бы хотел забрать книгу в свой отдел, чтобы мои парни сделали свою работу. Боюсь, аван Берфон тут бессилен.
Когда Рохтар закончил с доводами, я заметил, что аван Берфон как-то странно улыбается, вымученной улыбкой.
– Увы, Найл, – обратился он к Рохтару, – тут мы оба с тобой бессильны… И твои парни ничего не найдут.
– Это ещё почему?
– Видите ли, господа, эта книга довольно личного характера. Она содержит вовсе не сухие факты, а значит, её цель не обычное освещение информации. Это не журналистская работа, это… Настоящий роман.
– Что? Роман?! – я еле сдерживался, чтобы не расхохотаться на весь кабинет. – Столько шуму наделал.. роман?! И.. я стал героем бульварного чтива? Мерзость какая… Лучше выбросьте эту дрянь на помойку! А остальные экземпляры, если они будут появляться, запретите и осветите, что данная работа – не более чем художественный вымысел и полёт влажных фантазий какой-то неудовлетворённой авторши или.. или автора!
Берфон тяжело вздохнул и придвинул книгу через стол ближе ко мне.
– Взгляните на книгу повнимательнее, мой Король.
Я нехотя оценил её. И мне вдруг стало не по себе.
Переплёт был не просто чёрный, а из дорогого бархата, инкрустированный драгоценными камнями зелёного и серебристого цвета в узоре, который мне знаком, как каждый удар моего сердца, а посередине большими буквами также из камней выложено одно только слово: КОРОЛЬ. Книга ужасно напоминала мне мой детский ежедневник, который я оставил одним духам известно где. Но как возможно, что кто-то почти в точности повторил его? И зачем? А главное, никто не мог видеть мой ежедневник. По крайней мере из живых.
– Посмотрел. – Скептически ответил я, сохраняя невозмутимый вид. – И что я должен из этого понять?
– Что наш аноним богат и, вероятно, влиятелен, – пояснил Берфон. – А ещё вероятнее – живёт среди нас в министерстве или во дворце.
– Вы этот аргумент приводите только на основании обложки? Эти камни ювелиры оценивали или что?
Берфон обаятельно заулыбался.
– Ваше Величество, кому, как ни вам знать о блеске настоящих камней – камни настоящие, разумеется, обыватель не может себе такое позволить, к тому же у меня есть и другой аргумент в пользу моих умозаключений. Но он лежит в самой книге, а значит…
Берфон сделал паузу и взглянул на меня. Он делал так всегда, когда подбирал слова или хотел вовлечь меня в то, что мне заведомо не понравится. Я кивнул ему, поощряя продолжить.
– …Значит, нам всем нужно изучить её здесь. С вами, Ваше Величество.
Я еле сдерживал себя от того, чтобы встать и уйти.
– Аван Берфон, у меня нет времени читать эту ерунду, да помилует вас Даэт’Тхалли!.. – вымученно ответил я. – У меня только один запрос: сделайте так, чтобы слухи про Короля Содиена исчезли с просторов всего Галактического Сообщества в течение нескольких дней или недели, не больше – всё!
Вместо ответа, Берфон молча придвинул книгу моему советнику, раскрыл её на первых страницах и заявил, глядя мне в глаза:
– Пусть аван Чейнт зачитает нам начало, Ваше Величество. Оно будет куда красноречивее и убедительнее моих слов.
Чейнт поправил очки, пробежал глазами страницу и неспешно зачитал вслух:
КОРОЛЬ
Прежде, чем стать Королем,
он был ребёнком
он был сыном
он был братом
он был учеником
Глава 1. Смерть короля.
Глубокой ночью, ближе к концу второй четверти вечера, когда смолкает всякая наземная тварь, в покоях монарших супругов было не до сна. В просторной спальне, где сухой, тяжёлый воздух пропах кровью, Дженова Аверфолд сидела в окровавленной ночнушке на полу, прислонившись к кровати. И рыдала.
На подушках лежал Король. Его тяжёлое дыхание перекрывало даже рыдания Королевы. Его руки с посиневшими пальцами, были перебинтованы от кистей до плеча. Тело и шею удерживали тугие бандажи, а на правом глазу лежала белая повязка, слегка пропитавшаяся кровью.
– Хватит, Джен! – прервал он плач жены своим осипшим, но всё ещё красивым, звучным голосом. – Что ты истерику устроила? Ничего уже не поделаешь: я чувствую, помираю я… Зови Цимиха скорее.
Дженова быстро вытерла слёзы, поднялась и села перед лежащим на кровати мужем. Он глядел на неё единственным уцелевшим глазом.
– Чего его звать?! Он за дверью небось стоит и слышит всё… Сейчас я скажу ему врачей звать. Пусть везут тебя, дурака, в реанимацию! Не надо было слушать тебя и сюда тащить…
– Джен, сказали что, я – труп. Ну, положи меня! Полежу я там сутки, может больше, либо овощем стану, либо сдохну, не приходя в сознание. Не хочу я так… Хочу, как отец, в своей постели дух испустить, понимаешь? Нормально всё сделать, как королю и положено. Позови Цимиха… Дай хоть умереть спокойно…
Губы Дженовы затряслись, потом она рухнула мужу на грудь. Её густые чёрные волосы волной рассыпались по спине. Она снова разрыдалась:
– Это всё твои ночные покатушки!.. Говорила я, что они до добра тебя не доведут, говорила?! И вот что теперь? От бабы твоей очередной одно мокрое место осталось, сам… Покалеченный… Стала бы она с тобой возиться вот с таким, а? Без ног теперь, без глаза! А я люблю тебя, как дура последняя!.. Люблю, и к праотцам не отпущу, пока жива! Я сама тебя выхожу, вылечу – всё сделаю, только слушайся меня, а не спорь со мной, как обычно!..
– Джен, я тоже люблю тебя, честное слово, люблю… – От этих слов женщина расплакалась ещё сильнее. – Не трави душу, давай, поцелуй меня и зови Цимиха. Я должен определить судьбу наших детей, трон передать. Потом по мне, как по мужу, плакать будешь. Сейчас я прошу Королеву: пригласи моего финансиста… Пожалуйста…
Дженова подняла заплаканное лицо и ласково провела своей белой, изящной рукой по слегка щетинистой щеке мужа.
– Лучше б я разбилась там, вместо твоей любовницы…
***
Когда Королева вышла из спальни, рыдая, и уткнулась щекой, мокрой от слёз, ему в грудь, Цимих ещё сильнее ощутил себя уставшим и опустошённым. Это были одни из худших часов в его жизни – восемь часов беспробудного кошмара.
Его разбудили среди ночи, сказали, что Король Паэгон в аварию попал: поступил экстренный сигнал с беспилотника. Собравшись по-солдатски, накинув на широкие плечи пиджак и натянув свободного кроя брюки, Лешер умчался к парковке за своим красным кабриолетом. Когда он подъехал к воротам дворца, у них уже стояла Королева в одной чёрной ночнушке, босая и непричёсанная, напуганная.
Всю дорогу до места происшествия Цимих пытался убедить самого себя, что всё обойдётся, ведь Паэгон не раз попадал в передряги и всегда благополучно вылезал из них, даже если буквально ходил по лезвию ножа. Не может быть такого, чтобы у него закончилось везенье. Это же не упаковка с таблетками, чтоб взять и закончиться, верно?
Там, где произошла авария, уже столпились медики и спасатели. Сказали, что беспилотник врезался в дерево, а оно треснуло и придавило его. На водительском месте сидела диона Дефайлер, судя по найденному коммуникатору. Её так раздавило, что опознать по другим признакам не было возможности, а Король… У него были страшные травмы. Его на Ласточке перевезли в медицинский корпус при дворце, чтобы оказать первую помощь. Дженова с Лешером всё время были с ним, и когда его перевозили, и когда ему ноги ампутировали, и когда сказали, что он – не жилец.
Королева закатила врачам истерику. Когда она закончила, Паэгон попросился в свои покои, куда его и повезли. Дженова была не в себе, и не стала настаивать на реанимации, а Лешер лишь хотел уважить Короля и друга, чья недолгая жизнь подходила к концу.
И всё время после этого он простоял у дверей в спальню монарха, ожидая страшного приглашения, иногда нервно расчёсывал пальцами длинные светлые волосы. Говорил себе, что это его обязанность – писать завещания монархов. Все финансисты так делали, и ему предстоит. И этот момент настал.
Когда Дженова успокоилась и впустила Цимиха в спальню, Паэгон уже едва слышно подозвал его. Убрав непослушную длинную прядь за ухо, Лешер сел у ног Короля. Тяжело выдохнул.
– Ох, и скандальная она… – сказал Паэгон и закашлялся.
– Не надо, не обижай её, – нахмурился Лешер и вытащил из-за пазухи папку с официальным бланком, планшетом и ручкой с особыми чернилами, – ей сегодня досталось. Она совсем разбита.
– Я знаю, просто… Не может она по-другому. А вы единственные, кто со мной провозился самоотверженно: она да ты, мой друг…
Цимих, положил планшет с бумагой на колени и быстро начал вычерчивать слова, проговаривая:
– Я, Его Величество, Король Паэгон из династии Аверфолд, в здравом уме и светлой памяти излагаю свою последнюю волю, и печатью Королей заверяю её нерушимость и законодательную силу. В случае споров и иных инцидентов, связанных с престолонаследием, любые расхождения с Моей последней волей будут считаться незаконными, повлекут за собой преследования и соответствующие наказания. Данным письменным документом заверяю… Заверяй, – Цимих встал, положил бланк на грудь Королю. Тот согнул руку в кулак, и на костяшке его безымянного пальца засветилась именная печать, которую он приложил к бумаге. Забрав её, Лешер сел на прежнее место и продолжил: – Теперь твоя очередь много говорить, а я буду записывать.
После небольшой паузы Король затянул речь, которую прервал внезапный звон удара ручки об пол.
– Чего ты так разнервничался, Цих?
– Это… Неприемлемо. Ты сам себя слышал? Я не стану этого писать!
– Хоть ты не спорь со мной, Цимих. Джен и так меня утомила. Я уже всё решил, пока лежал и думал, и решение менять не стану.
– Она не заслужила такого, Паэгон!
– Хватит. Мы уже всё обсуждали.
– Вот это мы не обсуждали! Ты хоть представляешь, что будет дальше? Твоё «решение» не понравится никому. Оно даже мне не нравится. Я бы ни за что не стал пререкаться с тобой, более того, я ни капли не хочу этого делать после всего пережитого… Да поглотит меня Бездна, Паэгон, я тебя прошу… сделай правильно, а не как тебе хочется.
Король молчал. И не было слышно, как он дышит. Цимих обеспокоенно приподнялся.
– Паэгон?..
– Я тут ещё, – вздохнул монарх. – Удивляюсь просто, чего ты её защищаешь? Её ничего хорошего не ждёт на троне, она не сможет править.
– Это неправда! Это неправда… Я с тобой не согласен. Совершенно не согласен. И ладно, если… Но так зачем, Паэгон? За что?!
– За то, что я её знаю, и знаю, что это её не остановит. А против моей воли она не пойдёт. Пиши давай…
Цимих вертел ручку в руках, сжимал и перекручивал её, уставившись в никуда.
– Я не передумаю, Цих, времени уже нет. Ты пишешь там? Советую поторопиться. Что-то плохо мне, больно… Не мучайте меня с Джен, дайте уже помереть… Ну, она-то ладно. Ты меня только не мучай. Я тебя больше всех люблю Цимих, ты столько для меня сделал, для Армады.
– Вот именно, а ты…ц
– А я своё слово сказал. И так будет лучше всего, ты со временем поймёшь. Записал?
Послышалось резкое и быстрое царапанье по бумаге. Спустя минуту Цимих зачитал вслух то, что записал, затем подошёл к Королю и положил ему на грудь ещё лист.
– Я первый бланк испортил.
Паэгон снова приложил именную печать.
– Уничтожить его не забудь, чтоб никто моей волей воспользоваться не мог…
– Я тебя не подведу.
– Я знаю. Так уж.. сказанул… – проговорил Король и вдруг прокряхтел от боли, да так, что у Цимиха волосы на шее зашевелились.
– Врачей позвать?
– Нет, посиди со мной. Когда я помру, позовёшь… Не хочу умирать один. И при медиках умирать не хочу. Боль.. скоро пройдёт. Я вот говорю с тобой, и мне не так больно… Расскажи мне что-нибудь, а? Или… вспомни чего из наших похождений, ну, из тех – старых, когда ещё брат мой был…
Цимих не выдержал и проронил слезу, потом опустился прямо на кровать рядом с Королём, взял его за руку. Паэгон сжал его руку в ответ.
– Хорошие были времена… – сказал Лешер, сдерживая слёзы.
– Ты.. брату моему скажи, что я скучал по нему, ладно? Я знаю, он прилетит ко мне на похороны. Обязательно прилетит… Мне только сейчас, перед лицом неминуемой смерти понятно стало, каким же я был идиотом, как я его обижал, как я был не прав… Кто меня ещё любил, как он? Ну, может, ты меня почти также любишь. Ты мне как брат, Цимих, и всё же… Он – кровь от крови Королей, а кровь не водица. Я обижен на него был, только вот к чему обиды эти теперь, да? Вообще ни к чему…
Паэгон снова прокряхтел. Застонал. Цимих крепче сжал его руку.
– Смотри-ка, даже обезболивающие не помогают… – мучительно выдавил Король. – Ну, расскажи, Цимих, расскажи что-нибудь!..
Лешер склонился ближе к Королю, заглядывая в его единственный уцелевший янтарный глаз, и тихо, как песню, заладил прекрасный стих, который монарх ранее не слышал, не знал, и не мог знать. Король слушал, и будто погружался в образы слов, в ставший реальностью мир; его рука сжимала ладонь Цимиха, но уже мягче, боль отзывалась в теле лишь чуждыми покалываниями. Он мерно задышал. Был только гипнотизирующий взор голубых глаз, бездонных и мерцающих, как воды из стиха; только голос, молитвенно-торжественный, льющийся и успокаивающий:
