скачать книгу бесплатно
Не дожидаясь ответа, он проводил гостей к выходу и закрыл за ними дверь.
– Разберись с Эстебаном, Виктор. – Обратился он к помощнику.
Мадера, улыбнувшись, поглядел на МамаЛу, – та осталась холодна. Ей явно не нравилось, что именно Виктору поручили наказать ее сына.
– И еще кое-что, – добавил отец. – Передайте мисс Эдмондс, что со следующей недели в классе появится новый ученик. Я хочу, чтобы Эстебан тоже ходил на занятия.
МамаЛу раскрыла рот от удивления.
– Спасибо, сеньор Седжвик! Огромное вам спасибо!
– А вы, молодой человек, должны мне кое-что вернуть, – обратился отец к Эстебану и уже мягче добавил: – Учись хорошо, парень, и больше не влипай в неприятности.
Я поняла: папа специально так задумал, чтобы МамаЛу не выслала сына из поместья.
– Слушаюсь, сэр! – Эстебан расплылся в такой широченной улыбке, что я испугалась, как бы у него не треснули щеки.
– С днем рождения, Скай! – подмигнул мне отец.
В тот миг меня охватило счастье. Я даже не обратила внимания, как Виктор увел Эстебана, чтобы он отработал повинность.
МамаЛу осталась со мной. Мы развернули подарки, няня восторженно ахала при виде самых роскошных. Последним мы поставили на полку бумажного жирафа: МамаЛу знала, что этот подарок мне дороже остальных.
Поздно вечером няня подошла к окну и тяжело вздохнула. Тоже выглянув в сад, я увидела, как Эстебан ползает на коленях, подстригая газон… ножницами. Лужайка на заднем дворе заросла шипастыми маками и колючими сорняками. Эстебан то и дело морщился от боли. Он ободрал себе ладони и коленки и так взмок от усердия, что футболка прилипла к телу.
МамаЛу не проронила ни слова. Я видела, как ей хочется обрушить на Виктора Мадеру поток проклятий. Она расчесала мне волосы и уложила в кровать.
– Расскажи сказку, – попросила я.
Няня легла рядом, обняв меня за плечи.
Когда Эстебан подстриг лужайку, он забрался к нам в окно, чтобы тоже послушать сказку о волшебном лебеде, жившем когда-то в здешних садах. МамаЛу рассказывала эту историю впервые. Лебедь был редчайшей красоты, говорила она, и мало кому хотя бы раз посчастливилось его увидеть. Он прятался в саду, но раз в месяц, в новолуние, любил поплавать в пруду, где цветут лилии, – в том самом, возле которого растет дерево с желтыми цветами.
Эстебан улыбнулся. Он пошевелил затекшими пальцами, разминая их после долгой работы в саду. Я улыбнулась в ответ. «Casa Paloma» означало «Дом с голубями». Превратить голубя в лебедя – очень в нянином духе. Мы с Эстебаном знали, что волшебных лебедей не бывает, – нам просто нравилось слушать голос МамаЛу.
– Спой колыбельную, – попросила я, когда сказка подошла к концу.
Эстебан сел по-турецки возле кровати. МамаЛу отвернулась: все еще злилась из-за стычки с Гидиотом, но, когда сын положил голову ей на колени, возражать не стала.
De la Sierra Morena,
Cielito lindo, vienen bajando…
Эту колыбельную Эстебан слышал еще до приезда в Каса Палома, до того, как они с матерью повстречали меня – свой маленький кусочек неба, cielito lindo. Я еще крепче прижалась к няне, когда она запела о птицах, покидающих гнезда, о стрелах и ранах. Песня закончилась, однако мы не сдвинулись с места; было так тихо и уютно, что хотелось продлить этот миг навсегда.
– Пойдем, Эстебан, – наконец сказала МамаЛу. – Спокойной ночи, Скай.
– Погодите! – Я не желала спать в свой самый лучший день рождения.
Плохо, что Эстебана наказали, зато ему больше не нужно будет прятаться в шкафу. Завтра он пойдет со мной на урок.
– Погодите, я хочу прочесть молитву.
Мы втроем встали в круг, взявшись за руки, и закрыли глаза.
– Господи, спаси мою душу. И присмотри за папой, за МамаЛу и Эстебаном.
Я говорила, еле сдерживая смех, потому что Эстебан, приоткрыв глаза, заметил, что я тоже подсматриваю. А потом открыла глаза МамаЛу и отвесила нам обоим по подзатыльнику.
?
Эта молитва спасла мне жизнь. Или обрекла на муки?
Убедившись, что я не рискну прыгнуть за борт, Дамиан вернулся к рыбалке. Не двигаясь, он что-то высматривал на горизонте.
Стая чаек, поймав воздушный поток, устремилась к далекому берегу.
К берегу?
Я моргнула.
Впервые за долгое время я наконец-то увидела землю. Я даже разглядела деревья, крошечные домики, яркие блики на стеклах.
Что ты делаешь, Скай?
Я в волнении оглядела палубу.
Хватаю огнетушитель и вышибаю ублюдку мозги.
Я медленно подкралась к блестящему красному баллону.
Дамиан сидел ко мне спиной и не успел отреагировать. Размахнувшись, я ударила, почувствовав странное возбуждение, когда металл врезался в ненавистную челюсть. ХРЯСЬ! Голова свесилась набок, удочка со стуком упала на палубу. Вторым ударом я свалила его с шезлонга. Дамиан рухнул, прижав колени к груди и обхватив голову руками.
Получай, ублюдок! Побудь-ка в моей шкуре!
Я думала огреть его снова, а он внезапно обмяк. Руки безвольно повисли, взгляд застыл. Я несколько раз пнула мерзавца и даже огорчилась, что он больше не шевелится. Пальцы у меня дрожали, а внутри бушевало чудовище – оно рвалось бить и крушить, пока лицо мучителя не превратится в кровавое месиво. Я не хотела, чтобы он умер так быстро. Я хотела, чтобы он страдал.
И тут я вспомнила: Дамиан говорил точно так же о моем отце.
Главное – он прочувствует все сполна. Хочу, чтобы он страдал.
Я превращалась в Дамиана: думала и вела себя, как он, становясь рабой тех же низменных, темных порывов. Теперь его чудовище пожирало меня. Даже понимая, что происходит, я по-прежнему держала огнетушитель над головой и хотела лишь одного – наносить удар за ударом, без остановки. И это пугало до чертиков.
Месть порождает новую месть, сеет все больше хаоса и мрака. Месть держит нас в заточении и терзает, терзает, пока мы разжимаем ее ядовитые клешни.
Я медленно выдохнула и отбросила огнетушитель в сторону. Собравшись с мыслями, обыскала Дамиана. Где же телефон? В карманах его не оказалось. Я бросилась на поиски в рубку. Там находилась панель управления яхтой, штурманский стол, диван и телевизор на комоде из красного дерева. Я выдвинула ящики. Нашла кипу бумаг и карт, чипсы, спасательные жилеты, фонарик, жареные орешки, которые просыпались на пол. Телефона не было. Остался один ящик – запертый.
– Не это, случайно, ищешь? – Шатаясь, ввалился Дамиан; в его руке поблескивал ключ.
Черт!
Он не умер – просто вырубился, а я, суетясь, не заметила, как он пришел в себя, будто гидра, которая оживает, сколько ее ни обезглавливай. Надо было расквасить ему голову в кровавый блин.
Я бросилась наружу через другую дверь. Теперь я бегала быстрее. Обхватив руками голову, Дамиан ковылял следом. Я взобралась по лесенке на крышу рубки. Если спущу на воду резиновую шлюпку – доберусь до берега. Лодка крепилась к чему-то вроде кронштейна с помощью крюков и канатов. Я дернула один из крюков. Дамиан уже схватился за верхнюю перекладину лестницы. Я налегла на крюк.
Показалась макушка Дамиана.
Я была почти у цели. Но если даже я успею открепить лодку, надо еще снять с нее брезент. И как мне запустить мотор?
Дамиан перевалился с лестницы на крышу.
Времени не осталось. Я бросилась к краю. Берег по-прежнему маячил на горизонте. Плавала я хорошо.
Все получится.
Услышав позади тяжелые шаги, я глубоко вдохнула и прыгнула за борт.
В соленой воде мой мизинец взорвался болью. Я вынырнула, ловя ртом воздух. С яхты глядел Дамиан – темный силуэт на фоне белых облаков. Зловещая фигура шаталась.
Отлично. Я здорово его отделала.
Определившись с направлением, я поплыла к берегу. Вода оказалась холоднее, чем я думала, но океан был спокойным. С каждым вдохом по моим венам разливался адреналин. Отплыв довольно далеко, я обернулась.
Яхта не сдвинулась с места, а Дамиан пропал из виду. Возможно, решил меня отпустить. Ведь отец уже и так «прочувствовал все сполна». В общем, за мной никто не гнался.
Я поплыла дальше. Раз, два, три, вдох. Раз, два, три, вдох. Прошла, наверное, целая вечность, когда я остановилась и посмотрела вдаль. Берег не приблизился ни на дюйм. В море расстояния обманчивы: короткий с виду путь может растянуться на долгие часы. Избавившись от легинсов, я продолжила грести и дышать, грести и дышать. Когда боль в пальце поутихла, я ощутила, как цепенеют руки и ноги, и решила перевести дух.
Яхта по-прежнему виднелась неподалеку; Дамиан рыбачил.
Что за черт?! Почему он не лежал при смерти? Почему не убрался подобру-поздорову? Отец его в порошок сотрет!
Я проплыла еще немного и вдруг застыла на месте. Под водой, буквально в паре футов от меня, скользнуло что-то большое. У самой поверхности мелькнул плавник. Потом исчез, однако я почувствовала, как темное нечто нарезает круги совсем рядом.
Черт!
Понятно, почему Дамиан не стал меня преследовать. Здесь водились акулы, а я прыгнула за борт с кровавой повязкой на пальце.
Можно сказать, сама себя устранила.
Да, еще недавно я думала утопиться – только я совсем, ни капельки, не хотела умирать вот так: разорванной на части зубастым морским чудищем.
– Дамиан! – я замахала руками. – Дамиан!
Не знаю, почему я позвала его на помощь. Наверное, сработал инстинкт – в опасной ситуации тянуться к другим людям. Возможно, какая-то частичка меня надеялась, что у Дамиана проснется человечность.
По ногам чиркнуло что-то твердое и холодное. Лучше бы я молча замерла, но я не знала, как еще привлечь внимание Дамиана. Я сорвала с руки размокшую повязку и отбросила подальше.
– Дамиан! Помоги! – снова крикнула я.
Он поднял голову и всмотрелся вдаль. Потом ушел в рубку и появился оттуда с биноклем. Я неистово замахала руками. Чертова тварь кружила уже не таясь, вот-вот готовая напасть.
Дамиан понаблюдал еще немного, отложил бинокль и, усевшись в шезлонг, открыл ящик со снастями.
Ура! Сейчас он достанет оружие. Снайперскую винтовку? Гарпун?
Я не смогла разглядеть, что он извлек. Закинув ноги на перила, он принялся что-то жевать.
Я хлебнула морской воды и закашлялась.
Да он же уплетал арахис – словно пришел с попкорном на дневной сеанс!
Я забарахталась в воде. С чего я только взяла, что ублюдок поплывет мне на помощь? Да, он меня не убил и не дал утопиться, однако явно не возражал, чтобы моя жизнь оборвалась, как у типичной блондинки из ужастика про акул.
Вода вокруг забурлила и вспенилась. Что-то темное взрезало поверхность, и я завизжала. Чудище исчезло, затем показалось снова. Меня должны были пронзить острые зубы, но я увидела лишь вытянутый нос-клюв. На меня смотрел, будто улыбаясь, дельфин. Сердце бешено колотилось. Дельфин легонько ткнулся мне в плечо, словно говоря: «Не раскисай!»
Я с громким бульканьем выдохнула. Похоже, я спугнула незваного гостя, и он отплыл подальше. Его спинной плавник стоял торчком, а грудные были длинными и заостренными.
Не акула, Скай. Дельфин.
Судя по размеру – любопытный детеныш.
Он еще немного порезвился, сверкая розовым брюшком, затем уплыл. Вдали я различила силуэт покрупнее – видимо, маму малыша. Дельфины что-то друг другу просвистели, и детеныш вернулся. Какое-то время он скользил рядом, словно повторяя мои движения: то погружался, то выныривал. Потом трижды чирикнул по-дельфиньи – и рванул вслед за матерью.
Я глядела, как они уплывают. На яхте блеснули стекла бинокля: Дамиан тоже наблюдал. Он хорошо знал море и, конечно, мог отличить дельфиний плавник от акульего, однако предпочел не вмешиваться.
Я плыла на спине – уставшая, напуганная до чертиков, но вместе с тем окрыленная. Я чувствовала себя на волоске от гибели – и в то же время удивительно живой. Послышался рев мотора: Дамиан отправился следом. Он заглушил двигатель в нескольких футах от меня. Я с тоской поглядела на далекий берег. Глупо было надеяться. Дамиан знал, что мне не доплыть, и спокойно ждал, пока я выбьюсь из сил. Дождался. Я больше не могла ни плыть, ни держаться на воде.
В следующий раз надо лучше продумывать план.
Я вскарабкалась по лесенке на корму яхты и рухнула без сил.
Дамиан продолжил рыбачить.
Глава 7
Когда я очнулась на палубе, в небе уже появились звезды. Дамиан накрыл меня пледом. Июнь сейчас или еще май? Я потеряла счет времени. Знала только, что мы плывем на юг вдоль Тихоокеанского побережья Нижней Калифорнии.
Я родилась в Мексике, в Каса Палома, прожила там девять лет и с тех пор ни разу не возвращалась. Интересно, подумала я, далеко ли мы сейчас от городка Паса-дель-Мар? Живет ли там по-прежнему МамаЛу? Может, она уже вышла на пенсию и купила белый дом с красной черепичной крышей – вроде тех, которыми любовалась по дороге на рынок? А Эстебан – поставил ли он кованую ограду и помог ли матери посадить цветы в саду? Домик, должно быть, у них небольшой: няня не мечтала о недостижимом и беспокоилась, когда так делал Эстебан. Еще в детстве он хотел многого добиться, и ничто не смогло бы встать у него на пути. Узнай он, что меня похитили, нашел бы меня и спас, а что сделал бы с Дамианом – страшно представить.
Возможно, Эстебан уже знал. Увидел сюжет в новостях и поверил, как и отец, что я мертва. Так или иначе, Эстебан не успокоится, пока не разыщет моего мучителя. Мой герой, мой защитник, бесстрашно сокрушивший Гидиота. Я представила, как Эстебан в костюме пирата, с бутафорской повязкой на глазу ведет корабль из Паса-дель-Мар, бороздит моря ради меня.
Я улыбнулась: порой мой разум порождал сценарии, настолько нелепые и далекие от реальности, что оставалось лишь дивиться силе воображения. Даже находясь далеко, Эстебан отгонял от меня грустные мысли и плохих парней.
Послышался скрип: Дамиан разложил второй шезлонг, установил его напротив своего, а между ними – маленький столик.
– Ешь. – Он указал мне на тарелку, сам взял другую.
Свободной рукой он прижимал к подбородку мешочек со льдом.
Я осторожно приблизилась, не зная, чего ждать. Еды? Наказания? Расплаты? Дамиан молчал. Он, видимо, устал не меньше моего. Я вдруг вспомнила, что стою без штанов, и поплотнее закуталась в плед.