Время в моей власти. Том II: рассказы, мемуары, публицистика, стихи

Но была среди моих соседей одна старуха: рослая, прямая, жилистая, трезвая, с громовым голосом, вся в глубоких морщинах, как старое дерево – и голубыми ясными глазами. Жила одна, никакой родни. Как-то случился момент, и она поведала мне свою судьбу. Всю-то жизнь она работала грузчиком, до войны – вместе с мужем, на одном заводе. Был ребёнок, дочь – нормальная семья. И вдруг – муж исчез. Она – туда, сюда, никто ей ничего не говорит, никаких бумаг она не получает, никаких писем – ничего. Наконец, один из друзей мужа ей потихоньку сообщил: забрали от пивного ларька; вроде, что-то не то сказал, а кто-то услышал…

Потом началась война, блокада, и в первую же блокадную зиму 17-летняя дочь умерла от голода – сколько ни старалась она отдавать ей каждый свой кусочек. Так с тех пор и жила одна, моя соседка Марфа Павловна. Простой, хороший, настоящий русский человек. Царствие тебе небесное, Марфа Павловна, и всем твоим родным…

«Варианты» исчезновения людей были разные. Например, «черные воронки», машины, разъезжающие по ночам: люди прислушивались, подсматривали из-за штор, занавесок – не к нам ли, не за нами ли? И это по всей стране, от столиц до деревень. Подъезжал «воронок», входили в дом, квартиру спокойные люди в кожанах (кожаных куртках, пальто), забирали человека «на пару слов» – формулировка такая.

Так случилось и с моим отцом. Я его не знал – не помнил, но мать рассказывала. Он был на заводе, в Ленинграде, начальником средней руки. Приехал ночью «воронок», забрали «на пару слов». Куда-то привезли – и впихнули в битком набитое людьми помещение. Битком – буквально! Люди стояли – едва могли пошевелиться. Иногда открывалась дверь – и поверх голов надзиратели швыряли селёдку. Воды не давали. Кого долго не вызывали на допрос – распухали, умирали стоя.

Отца вызвали на допрос.

– Ты знаешь, что директор – враг народа?

И – удар в лицо.

– Ты знаешь, что главный инженер – враг народа?

Удар в лицо.

После одного из ударов отец врезал надзирателю – и тут же получил 10 лет.

– Распишись…

Расписался – и поехал по сибирской железной дороге, в тюремном вагоне. Дома остались жена и двое детей. В лагере началась работа: до полного изнеможения, безо всякой «охраны труда» и «соблюдения норм». А вот норму выработки надо выполнять – хоть сдохни.

Отец понял, что с непривычки к тяжелому физическому труду он долго не протянет. И когда однажды перед строем объявили: столяры есть? – он смело шагнул вперёд. Хотя понятия не имел о столярном деле. Зато видел: столярка находится на отшибе, народу мало, и досточки-палочки точить – это не деревья валить, не брёвна таскать. Бригадир столяров его не выдал, а через некоторое время отец, оглядевшись, кое-что разузнав и поняв, рванул… Привязал к подошвам бересту – и собаки не взяли след, и охрана не нашла.

Стояло лето, и он сумел добраться до железной дороги – и доехал до Москвы! Там пошел в нужные органы, написал заявление : так и так – не виноват. Дело рассмотрели, и… отца оправдали.

Чудеса случаются!

А может, иногда такие «чудеса» и властям нужны? Черт их знает…

Но, вообще, лагеря были страшные, адские – в том числе и такие, когда перед начальством стояла задача : чтобы к весне в живых не оставалось ни одного заключенного! Новых привезут.

Сам, лично слышал от начальника одного из таких лагерей.

Да : упоминания о подобных лагерях смерти я не встречал даже у самых яростных разоблачителей сталинского режима. А вот о гитлеровских лагерях смерти официальная пропаганда до сих любит покричать. Но они были, сталинские лагеря смерти! И в отличие от гитлеровских, у людей никаких шансов выжить.

Возможно, в одном из них безвестно погиб и тот, кто мог бы стать настоящим летописцем ГУЛАГа. И сколько на месте таких лагерей – огромных, никому не ведомых братских могил? Цель и смысл подобных лагерей – уничтожение людей. Охранников, надзирателей я бы тоже записал в число уничтоженных: это же молодые, здоровые русские люди. В конечном счете – используя сегодняшнее слово – из них выходили зомби: не знающие ни Бога, ни чёрта, ни сострадания, способные только охранять да убивать – чтобы самих не убили… По всей-то стране – целая армия таких зомби создавалась – порождалась.

Уничтожали власть имущие и друг друга, на самом верху, как я уже сказал. Еще вчера такой-то деятель – «верный соратник Сталина», «несгибаемый борец», а сегодня – «подлый враг народа». Дикость невероятная, варварство – уму непостижимое. И ведь 20-й век шел, 20-й век!

И всё продолжалось до самой смерти Сталина в 1953 году. Тех же фигурантов «ленинградского дела» судили, наговорили всякую чушь, напялили на них прямо в зале белые саваны, поволокли к выходу – и в тот же день расстреляли… В 1950 году!

Зверьё!

Кстати, читая о «ленинградском деле», я встретил такую точку зрения: его участники, в своей деятельности, пытались, в рамках существующего режима, естественно – как-то заявить о русских национальных интересах – и жестоко поплатились.

Тут же встретил и другую «точку зрения»: большая наукообразная статья известного журналиста (сегодняшняя!), где говорится: правильно их наказали, потому что Сталин твёрдо отстаивал идеи интернационализма. Фамилия автора – соответствующая, интернациональная.

Вот вам и фокусы – с полным разоблачением…

Как тут не вспомнить, что к 1985 году, началу «перестройки», мы почти полностью освободились от «идей интернационализма». Почти… И это «почти» нам так жестоко аукнулось в годы «перестройки», сегодняшней «постперестройки». Частный пример тому – статья об «интернационализме» Сталина. Но Боже мой, Боже мой, какой страшный шум о сталинских репрессиях подняли потомки «интернационалистов», устроивших «Великий Октябрь», создавших диктатуру Сталина! Страшный шум – в годы «перестройки», в своих целях – всё тех же… И черт их знает, как-то всегда хватало этих «интернационалистов» на всю страну, каждый уголок. Впрочем, что же: второй по численности народ Российской империи!

Расскажу одну маленькую историю. Мой тесть, когда в своё время попал в армию, оказался в лагерной системе. Простой деревенский парень, без образования, получил лейтенантские погоны – и служил писарем в лагерной конторе: почерк был красивый. Послужил там, сям – и в 1959 году оказался в пригороде Бийска, посёлке Сорокино. Зэки строили дома в посёлке – и лесоперевалочный комбинат, а начальником лагеря, по словам моей тёщи – рыжий еврей. Маленький пример «интернационализма»…

Приезжал я в Сорокино последний раз в 2010 году: посёлок существует – комбината нет. Я подходил к зданию заводоуправления – всё разбито вдребезги. Люди в посёлке занимаются кто чем, зарплаты грошовые. Картина – как и по всей стране. «Интернационалисты-перестройщики» постарались.

Однако вернёмся к «интернационалистам» сталинских времён – и на самые верхи. Которые гораздо хуже, страшнее своих низов. Мало того, что они беспощадно и непрестанно «мочили» друг друга, так они еще и жен своих протащили через тюрьмы – и даже к стенке ставили!

Что тут скажешь? Зверьё. Бандиты, уголовники.

Итак, Полина Жемчужина – Перл Семёновна Карповская, жена Молотова, второго по положению человека в СССР, арестована в 1949 году, приговорена к 5 годам ссылки : «находилась в преступной связи с еврейскими националистами».

Анекдот! Разумеется, находилась, в любом случае находилась. А кто – нет?!

При этом Полина Жемчужина осталась верной сталинисткой: в 1960 годах говорила дочери Сталина Светлане Аллилуевой :

– Твой отец гений. Он уничтожил в нашей стране «пятую колонну», и когда началась война, партия и народ были едины. Теперь больше нет революционного духа, везде оппортунизм.

Что тут можно сказать? Чистое словоблудие, чистое словоблудие – больше ничего.

Умерла Перл Семёновна – Полина Жемчужина – в 1970 году, когда «оппортунизм» был уже действительно поголовным. Однако похоронили верную сталинистку на самом престижном – Новодевичьем кладбище… (Ох, как же требуется прочистить наши престижные кладбища! Очень требуется. А то ведь до чего доходит, уже в наше время : пользуясь властью, влиянием – лезут в Лавру, да на самые престижные участки. Люди не то что не крещеные – лютые противники православия, враги России, каждого из нас.

Надо тихо, безо всякой шумихи, не глядя на чины и звания, произвести перезахоронения – в основном на официальные еврейские кладбища.

Безусловно, надо освободить от захоронений Красную площадь. Кого-то – на Новодевичье кладбище! Но большинство – на обычные, рядовые кладбища – или еврейские.

Кстати, это касается и современных деятелей, таких как Б.Н. Ельцин, А.Н. Яковлев, А.А. Собчак… На рядовые кладбища, еврейские кладбища!

Это – составная часть освобождения от сталинизма, тоталитаризма, сионизма…).

К женам. Бронислава Соломоновна Поскребышева, жена секретаря Сталина А.Н. Поскребышева – арестована, три года провела в тюрьме, а потом… расстреляна по обвинению в шпионаже. Ну, вот что это?!

Поскребышев в это время в самой политической силе. Он же не просто секретарь: по-нынешнему – руководитель администрации президента! По воспоминаниям современников – человек невероятной работоспособности, фантастической памяти, преданнейший Сталину человек. Да посмотрите, какие чины и звания у него : секретарь Президиума ЦК КПСС, депутат Верховного Совета СССР, генерал…

И – расстреляли жену. Разумеется, «просто так», ни за что. Можно сказать, пошутили…

Зверьё!

Да еще какое зверьё… Писатель Твардовский рассказал писателю Трифонову (а тот зафиксировал в своих воспоминаниях), как Поскребышев ему жаловался на Сталина:

– Ведь он меня бил! Схватит вот так за волосы – и бьёт головой об стол…

Зверьё…

Екатерина Лорберг – Екатерина Ивановна Калинина, жена одного из первых лиц государства – «всесоюзного старосты» М.И. Калинина (до сих пор улиц Калинина в России – не сосчитать), будучи членом Верховного Суда СССР получила… 15 лет лагерей! За «антисоветскую деятельность, связи с троцкистами и вредительской террористической организацией правых».

Правда, вскоре помилована, но зону все-таки успела потоптать, узнала, что это такое…

Ольга Стефановна Будницкая, вторая жена главного героя гражданской войны (если не считать Троцкого) – маршала Буденного.

Первая жена то ли застрелилась, то ли… Дело осталось тёмным, а вот вторая жена… Красавица, солистка Большого театра, вела светскую, богемную жизнь – блистала на приёмах в иностранных посольствах! Наверняка думала: имя жены Буденного – стальная защита. Ан нет. 1937 год. Маршал отбыл на десять дней в командировку, и за ней приехали – «на пару слов».

Пришили шпионаж, дали восемь лет, потом добавили еще, а потом отправили в ссылку – в Красноярский край. Прошла все круги ада: издевались и тюремщики, и зэчки, и всякий сброд: вроде, она хотела отравить народного героя Буденного…

А Буденный жил с третьей женой – почитайте, сегодня это запросто. Только не вздумайте, граждане, расчувствоваться вместе с мемуаристами, расписывающими его третий брак, и его заботу о вернувшейся из ада, почти через 20 лет, Будницкой: эдак мы дойдём и до романтизации Сталина, Троцкого, и прочих…

Да – а «личная жизнь» товарища Сталина, самоубийство его жены, Надежды Аллилуевой? Тоже почитайте…

Ну, и наконец – Голда Давидовна Горбман : в годы репрессий тоже едва-едва не попала под арест. А ведь она – жена одного из самых знаменитых людей Советского Союза, К.Е. Ворошилова: героя гражданской войны, и прочая, и прочая, и прочая. Нынешнее поколение знает фильм «Ворошиловский стрелок».

Ладно, эти все-таки так или иначе своими руками создавали кровавую мясорубку, в которую многие сами оказались втянуты – и перемолоты, кто физически, а кто духовно. И «всесоюзный староста» Калинин, и военачальник Ворошилов, и нарком Полина Жемчужина, и прочие, и прочие. И ничего человеческого в них не оставалось, и преступления многих из них – чудовищны, и место окончательного упокоения им надо подыскать соответствующее – по заслугам. Ничего человеческого – потому что они преступники, соучастники преступлений, и воинствующие атеисты.

Одно из самых страшных злодеяний сталинской камарильи – уничтожение религии, церкви, священнослужителей. Уничтожение православия – уничтожение основы русской жизни. И, надо признать, коммунисты достигли своей цели. Да, церковь существует, но… Но, но, но… Рядом с институтом, в котором я учился в 1970-х годах в городе Бийске, стоит Успенский кафедральный собор, один из красивейших в Сибири – единственный в то время на 250-тысячный город и округу. Все остальные – закрыты или снесены. Так вот, наверняка не ошибусь, если скажу, что ни у одного из студентов не было ни малейшего понятия о Боге, о религии, православии. Если с кем-нибудь заговорили бы на эту тему, спросили – в том числе и у меня – каждый совершенно искренне сказал бы что-нибудь о пережитках прошлого… Хотя в церковь я заходил нередко – просто из любопытства, посмотреть на нечто непонятное, необычное, побывать в каком-то другом мире… Сейчас мне даже странно: ну ни малейшей искорки понимания! Что это, зачем, для чего?..

Добились большевики-коммунисты своего, добились. Еще в 1932 году в декрете о 2-й пятилетке они записали: к 1 мая 1937 года «имя бога должно быть забыто на территории страны». Я не стану приводить цифры о закрытых и снесенных церквах, монастырях : такая история, как в Бийске – во всей стране. Даже храм Христа Спасителя в Москве – снесли, взорвали. Мешал, мозолил глаза, раздражал. Бесил! Ну, а служители церкви – уничтожены: лагеря, тюрьмы, ссылки. Расстрелы…

Правда, 100-процентного результата достичь не удалось: не могут же они тягаться с самим Господом Богом! «Я создам церковь Мою, и врата ада не одолеют её», – сказал Господь.

Во время войны, осенью 1943 года, произошла встреча Сталина с высшими церковными иерархами – по тактическим соображениям: властям требовалась помощь церкви. Гонения чуть-чуть ослабли, а потом усилились, и в 1960-е годы соратник Сталина Н.С.Хрущев обещал показать народу «последнего попа»…

Все церкви закрыть и показать последнего попа советские власти могли в 1970 годах : безрелигиозность полная и абсолютная, никто бы и слова против не сказал – просто некому. Община каждого храма – несколько стариков и старушек, из самых простых людей. Между прочим, в те годы, с конца 1960-х и до конца 1980-х, пошло невиданное пьянство : страшное, небывалое в истории человечества – на почве бездуховности.

С началом «перестройки» и всеобщей «свободы» народ пошел в церковь – креститься, крестить детей, а если свадьба – венчаться; на это даже слегка агитировали, вот народ и пошел. Сегодня, в 2019-м, положение – примерно как в 1970-е годы. Пожилые люди, прежде всего старушки, составляют общину, стоят на утренних и вечерних службах (но не понимают ничего; начинает один креститься – крестятся и все). Иногда причащаются, исповедуются, исполняют обряды, ставят свечи. Знают две-три молитвы. Спасаются от одиночества…

Но! Существует явление: днём, когда народу мало, по церкви ходят молодые, не старые люди: ставят дорогие свечи, бросают в ящик денежки, молча стоят перед иконами. Произносят про себя какие-то слова – о чем-то просят… Поток таких людей хоть и небольшой, но постоянный, в каждой церкви. А большинство и в церковь не ходят, но считают себя верующими, и даже православными: «Бог у меня в душе»…

Такова ситуация на сегодняшний день. Как будет дальше? Всё зависит от того, устоит ли Россия. Экономики-то фактически нет. Есть цифры, проценты, но экономики нет… «Закрыта» культура, литература – прежде всего поэзия, хотя членов Союза писателей во много раз больше по сравнению с Советским Союзом: участники заводских, городских и всяких прочих литобъединений получили «корочки» Союза писателей, издают за свой счет книжки – 100 экз., читают друг друга… А народ, в общем, не читает ничего – или читает всякую ерунду.

Сегодня есть умный, энергичный, умеющий хорошо говорить, обладающий, что называется, мощной харизмой патриарх Кирилл. Его 15-минутные выступления по телевидению, по субботам, пользуются популярностью у людей, и что очень важно – у людей образованных. Но в церкви – людей образованных, интеллигенции – как не было, так и нет. Почти нет. Я вижу…

Дай Бог патриарху Кириллу здоровья, и чтобы его выступления по телевидению продолжались как можно дольше.

Да : пусть никого не вводят в заблуждение огромные очереди в храмы, когда откуда-нибудь привозят православные святыни. Очередь – это «верующие в душе» идут чего-то попросить (а вдруг случится чудо?!), плюс дневные посетители церкви (захожане, как иногда иронически называют их священники). Плюс прихожане… А святыня – одна, вот и очередь.

Будем надеяться : всё уладится, устроится, и всё, с Божьей помощью, управится.

Вернёмся к истории.

Война. Великая Отечественная война 1941-1945 годов. Сталин.

Но сначала небольшое отступление.

Я родился в 1950 году, закончил советскую школу, гуманитарный факультет института, а потом работал журналистом, газетчиком – значит, был активным свидетелем всех событий, читателем газет и телезрителем. Активным, внимательным свидетелем и участником событий, происходивших в 1960 – 1980 годы.

Сталина убрали из Мавзолея и захоронили рядом с ним – в 1961 году; инициатора этого дела, Н.С.Хрущева, сняли со всех постов в 1964-м, а в 1965-м я увидел первую медаль, имеющую отношение к войне – юбилейную, к 20-летию Победы. До этого не видел: придя с войны, солдаты отдали свои награды, медали и даже ордена – на игрушки детям. По разговорам, так поступили чуть ли не все простые люди, а вокруг меня находились только самые простые. Отдали на игрушки – и забыли, а вскоре все ордена-медали и потерялись. Девятое мая – никакой не праздничный день, никто и не вспоминал о нём. Какой праздник?

Люди работали-вкалывали с утра до вечера, жили по углам и закуткам, в страшной бедности… Какой праздник? Помню, сколько было калек, увечных, инвалидов, безруких, безногих – да на каких-то страшных деревянных култышках, а то и самодельных тележках… Не до праздника.

Но это – конец 1950-х, начало 60-х. Этот период я помню – мальчишкой. И вот, медаль к 20-летию, 1965 год. Получил её мой отчим, майор в отставке, ветеран аж трёх войн – Валентин Алексеевич Измайлов. Колоритный человек: до войны закончил финансово-экономический институт, после войны достиг большого поста по финансовой части, но… спился, и потерял всё, высокий чин, семью, всё, всё – и оказался в Бийске, среди самых простых людей. Кое-что про военные дела он мне рассказал одним из первых. Так, парней из его студенческой группы одели в шинели – и отправили на финскую войну, причем бросили на линию Маннергейма, где они сразу погибли все до одного.

Известная история. Ну, даже финны доходили до истерики! Почему русских беспрерывно гонят по глубокому снегу на пулемёты?! Их косят день за днём, выкашивают всех до единого, стволы пулемётов раскаляются докрасна – и всё повторяется снова, и снова, и снова – день за днём, день за днём, день за днём. С ума же сойти можно – расстреливать столько людей каждый день!..

Мой Валентин Алексеевич оказался в другом месте, потому и уцелел – всё показывал мне игрушечного каменного слоника: девушки из группы каждому парню подарили, как талисман, провожая на войну. Единственный слоник остался, все другие – в земле, среди финских лесов…

Про Великую Отечественную Валентин Алексеевич не говорил почти ничего. Сплошная «линия Маннергейма», судя по всему; только он уже офицер, потому и уцелел, хотя прошел всю войну. Следы от ранений показывал: тут, тут, там – даже ожог от осветительной ракеты! – но обошлось, ничего серьёзного.

А в японскую войну он уже – король! Старший офицер, и даже комендант какого-то города, на Дальнем Востоке. Благодарственный лист за подписью Сталина имел – я сам видел! Подпись – чем-то красным; может, даже и не факсимиле, натуральная подпись. Жаль, не хватило у меня тогда понимания, что надо забрать бумагу себе, сохранить.

Закончив институт и оказавшись в журналистике, я написал, в общей сложности, десятки, если не сотни заметок, бесед, интервью, зарисовок о ветеранах, с ветеранами Великой Отечественной войны. С этого моя трудовая биография началась: как пришел в газету осенью 1974 года, так и строчил беспрерывно зарисовки об участниках войны много месяцев подряд – к 30-летию Победы. Газета маленькая, люди все вокруг свои, так что рассказывали мне всё абсолютно откровенно. Конечно, для газеты требовались подвиги, победы – юбилей всё-таки (да и время – советское, самый расцвет «застоя»), но, между делом, понаслушался я много, много чего…

А потом – и понаслушался, и начитался, и в кино, и по телевизору – насмотрелся. Великая Победа – это большая часть советской пропаганды – брэнд, как сейчас бы сказали. Полки книжных магазинов и библиотек заполонили мемуары генералов, маршалов, адмиралов – миллионными тиражами! Всё написано – словно под копирку…

Большой, правдивый роман о войне, «Прокляты и убиты», писателя Виктора Астафьева (классика русской литературы!), издан в 2005 году, в Москве, тиражом… 3100 экземпляров. Никому уже не нужен…

Ну, а в 1970-е годы пропагандистский рёв, пропагандистский вал вообще становился всё мощнее и мощнее, и составной частью этой пропаганды, была, повторяю, Победа. Чем более пустели полки продовольственных и промтоварных магазинов (любому дураку уже понятно, что к объявленному Хрущевым 1981 году мы коммунизм не построим) – тем сильнее, глупее, бестолковее становился пропагандистский рёв. Меня до сих пор аж передёргивает, как вспомню песню «Ой, туманы мои, растуманы» – про партизан. Дикий бабий голос выводил: «Повстречали незваных гостей – повстречали, огнём угощали, навсегда уложили в лесу…». Да ничего я не имею против песни, и даже исполнительницы – только не надо так часто петь! Спасу уже не было от партизан, от войны, от фашистов. В 1975 – 1985 году… (Как, например, псковичам в годы войны : если в деревню заходили немцы, то они что-нибудь да оставляли жителям – на еду, на посев; партизаны забирали всё подчистую. Сам слышал – от ветерана-партизана).

Да! Повсюду, по всей стране, где-то с 1965 года, торжественно открывались монументы воинам, погибшим на войне, в честь героев переименовывались улицы – и везде, в городах, городках, посёлках, зажигался Вечный огонь.

А какие монументальные съезды, пленумы коммунистической партии проводились, какие грандиозные планы вновь намечались?! А как люди работали?! Каждая фабрика, завод, предприятие – в две, три смены, да круглосуточно, да сверхурочно!.. Правда, оставалось пусто в магазинах (куда всё к черту девалось?!), но у всех на устах одно: лишь бы не было войны! Не голодные ходим, и не раздетые.

И вдруг, в сказочно короткий срок рухнуло всё, произошла «демократическая революция», в которой, по новым технологиям, уничтожены миллионы и миллионы людей!

И разрушена страна. Произошло всё то, чего добивался Гитлер.

Хотя никаких причин для революции не было – как и в 1917 году. Вот потому я и пишу, чтобы прямо назвать движущие силы всяких революций. И взглянуть прямо в глаза их лидерам. А иначе чего же огород городить?

Вернёмся к Сталину, к войне.

Но, раз уж я толкую о 60-80-х годах, столь близких мне, то сначала о них и продолжим. Поначалу имя Сталина вообще не упоминалось – вычеркнули. Только потом, потом, по телевизору, в газетах, журналах, то один, то другой крупный военачальник возьмёт – да и упомянет Сталина : Верховный главнокомандующий всё-таки. А так, конечно, одни маршалы в основном упоминались : Конев, Василевский, и прежде всего – Жуков. Жуков, Жуков, Жуков.

С началом «перестройки», в конце 80-х, «демократы-революционеры» вновь резко вытащили имя Сталина – в своих целях: пошуметь о ГУЛАГе и репрессиях, о которых народ уже почти и забыл – 30 с лишним лет прошло после смерти Сталина. И под шумок провернуть свои дела.

Сталин, сталинизм – и шумиха «демократов-революционеров» – единое целое. Эта шумиха – порождение того режима, который создал Сталин. Они, «демократы-революционеры», хотят, чтобы мы не любили Сталина так, как надо им – но мы поставим его (вместе с Лениным) во главе всей «демократической», «либеральной», коммунистической, большевистской колонны, начиная от 1917 года – и до сегодняшних дней, и будем разбирать дело в цельности.

А цельность заключается в том, что масонско-еврейское государство – Соединенные Штаты Америки – приведя большевиков к власти, помогло им победить и в войне с Германией. Нынешние коммунисты, как и прежние, козыряют тем, что Сталин до войны провёл индустриализацию. Однако есть и другая точка зрения, другие доказательства: с помощью США проведена милитаризация – милитаризация экономики! Сначала танки, прежде всего – танки, а потом уж трактора – так, в общем говоря. Если брать суть всей советской власти, суть всей политики Советского Союза, во все годы – милитаризация, то есть угробление всех ресурсов – гораздо ближе к истине.