Время в моей власти

В прессе последовали комментарии – сдержанные, естественно, тем не менее комментаторы указали на такое опасное соотношение: разрыв между доходом среднего министра и заработком среднего россиянина – примерно 20 раз, притом, что министры живут при коммунизме, на государственном обеспечении.

Опасное соотношение. Двадцать раз. Например, в Германии – всего 5,6 раза: разрыв между канцлером и средним немцем.

Так повздыхали комментаторы. И тут же зарыдали о любимых бюджетниках : есть у нас миллионы людей, получающих совсем уж скудные деньги.

Посчитали – прослезились…

Ну что ж. Всё правильно. Только вот я обрисую вам один регион в России, а вы угадайте, какой это.

Город в регионе всего один, так, городок, остальное – деревни. Бывшие колхозы да совхозы, а сегодня – частные хозяйства, где хозяин – барин. Барин платит своим работникам… ну, сколько бы вы думали? Пятьсот (500) рублей… в квартал! Ноль целых две десятых (0,2) доллара в день! В какой Африке вы такое найдете? Люди живут только огородами, подсобными хозяйствами, да пенсиями стариков. Причем работники – рабы, не имеют права от барина уйти – уйти к другому барину. Только по согласованию одного барина – с другим барином. Формально, конечно, можно уйти, и даже на свободу уйти, но каждый понимает, чем это для него закончится.

Понимаете?..

Итак, теперь угадайте, какой это регион. Угадайте не на счет раз-два-три, а на счет раз-два-три-пять-десять… Вы полагаете, такой-то регион? Совершенно верно – и там такие же порядки. Вы думаете, другой? Безусловно – то же самое. Штук десять точно наберем!

Ну? Какие 20 раз? А, господа комментаторы?

Как будто вы этого не знаете, как будто не догадываетесь, как будто не можете десять регионов – как минимум – враз назвать!

О заработках и зарплатах разговор надо продолжать – да особо не разговоришься: коммерческая тайна! Прикрываются тайной… В кругу своих знакомых мы до сих пор посмеиваемся над маленькой историей, случившейся когда-то. Наша знакомая, спросила у другого знакомого, когда он начал разъезжать на "мерседесе"… Задала наивный вопрос:

– А сколько ты получаешь, Вася?

– Да я и не знаю, Маша, – честно ответил хозяин "успешного бизнеса". – Я просто беру, сколько мне надо, вот и все…

А что останется – дает сотрудникам, чтоб не разбежались, чтоб с голоду не померли… А кому не нравится – могут уходить, прямо сейчас, никого не держат.

Вот и вся бюджетная, финансовая политика – на любом уровне. С 1991 года – и до сегодняшнего дня. Когда в начале 2010 года появился отчет Петростата за 2009 год, где средняя по Петербургу зарплата указана в размере 25,1 тыс. руб., читатели забросали редакцию вопросами, суть которых: а нам-то почему платят вдвое меньше?! Причем этот вопрос задавали работники как богатых, так и бедных отраслей: от банковской, нефтяной – и до педагогической. По отраслям тоже указана средняя зарплата.

Анализ читательских откликов показал: зарплата рядовых сотрудников в основном крутится вокруг цифры 15 тысяч рублей – её и можно считать средней зарплатой. Откуда взялись 25 тысяч? Ну, это понятно, это известно – здесь никакой тайны нет: официальный фонд зарплаты (официальный; Вася же берет себе сколько хочет), поделили на число работающих, от ген.директора до уборщицы – получили 25. Получили так называемую среднюю температуру по больнице: от лежащих в морге в холодильнике – до лежащих в горячке.

В ходе анализа проявились и другие цифры, о-очень нелюбимые официальными статистиками… Соотношение максимальной заработной платы руководителей к оплате труда всех остальных работников, по оценке Международной организации труда, в России составляет 26:1. В Китае – 3:1, в США – 6:1, в странах Латинской Америки – 12:1. По мнению экспертов, в Петербурге разрыв не столь велик, как в среднем по России – примерно 21:1.

Далее – внимание! : как считают ученые, при соотношении 8:1 наступает социальный кризис.

Потому у нас и перманентный кризис, с небольшими колебаниями: чуть теплее, чуть холоднее – но как-то всё вокруг морга…

Нефтяной, газовый, металлургический, банковский, политический Вася – ну, или там Абрамович – берёт себе столько, сколько надо. Остальное – ваши проблемы.

В самой богатой стране мира.

Между тем в России еще где-то в середине 90-х годов имелись возможности введения, например, почасовой оплаты труда – как на Западе. Ученые-экономисты, и академики в том числе – об этом говорили, и на Петербургском экономическом форуме академик Львов говорил. Предлагали, представляли расчеты. Бесполезно… Академик Львов (как и нобелевский лауреат Василий Леонтьев), вообще многие годы выражал крайнее возмущение действиями российских властей.

Власти всё отвергали, в результате мы и пришли к соотношению – 26:1. Чего нет нигде в мире!

Такое положение власть имущие – демократы они себя называют, демократы – власть народа! – создали абсолютно сознательно и злонамеренно.

Еще раз можете вспомнить слова : жулики – и воры!

Жулики – и воры! – это восклицание 1990-х годов насчет «новых русских», когда всё начиналось. А через двадцать лет – полностью сформировалось, и сегодня наша страна изумляет уже целый мир:

– Просто в голове не укладывается, – такое восклицание пришло из Франции в октябре 2013 года (Кристиан Кэрил, Slate. fr, InoСМИ. ru).

«В начале октября инвестиционный банк Credit Suisse обнародовал ежегодный доклад о мировых богатствах. Он буквально пестрит интереснейшими находками, но одна из них особенно меня поразила. Речь идет о распределении активов в России. Как следует из отчета, 35% всех богатств страны находятся в руках 110 человек. Просто в голове не укладывается».

Так что, возможно, Международная организация труда, определив для России соотношение 26:1, все-таки просчиталась. У неё то же самое : в голове не укладывается…

И только в начале 2017 года начались какие-то шевеления по этому вопросу. Заговорили о необходимости разумного соотношения зарплат начальства и рядовых сотрудников, а также начальства разного уровня… Я сам пару раз слышал высказывания аж самого Президента.

Авось, теперь дело стронется, цифирьки забегают-замелькают – и выстроятся… в цивилизованном порядке!

Появился когда-то термин: назначенный олигарх. Что это значит? Государство отдаёт некоему лицу в частное владение какое-нибудь предприятие, компанию, или группу предприятий, компаний. Не в управление, а в частное владение – потому и олигарх, хоть и назначенный.

Далее – самое интересное. Проходит несколько лет, недолгий, в общем-то, срок, и в нашей богатой-нищей стране появляется очередной миллиардер.

Как бы там ни работала компания, а миллиардер точно будет!

Не миллионер – миллиардер. С надлежащим его статусу антуражем: яхтами, виллами, футбольно-хоккейными командами и прочим. И постоянной трескотнёй обо всём этом в прессе, на телевидении – а теперь еще в интернете.

Но трескотня, яхты-виллы – это все-таки побочный эффект, хотя и очень важный в деле воспитания нового поколения россиян. (Олигархические деньги идут и на телевизионные сериалы, фильмы-пустышки и такие передачи, как "Дом-2".).

Каков же главный эффект, для чего создается "назначенный олигарх", для чего начисляются на его личный счет миллиарды американских долларов? Для того, чтобы эти миллиарды оставались на Западе.

Для того и назначается этот самый олигарх.

Фактически получается так!..

Думал, думал я, перечитывая заметку через несколько лет: может, устарела? Может, убрать её, стереть? Может, концовку сократить, до «Дома-2»?.. Нет, оставлю!

– Атаманов – это наш сибирский князь! – когда-то представил меня своим ленинградским знакомым мой приятель-земляк, аспирант здешнего вуза (впоследствии – доктор наук, ректор; я горжусь!).

Вспоминаю этот эпизод с юмором. Хотя… По прошествии лет могу сказать: белое от черного – отличаю, чистое от грязного – отличаю, порядочное от непорядочного – тоже… Пожалуй, теперь можно записываться в князья!

По статистике, каждый россиянин выпивает 17 литров "чистого спирта". Это мировой рекорд, – написала германская "Ди Вельт".

Вот я вам сейчас про этот «чистый спирт», и всё, что связано с ним, и что вокруг него, опишу. В большом временном разрезе. Жизнь сквозь призму «чистого спирта», жизнь пропитанную спиртом, жизнь пропитую… Чистую правду опишу.

Семнадцать литров – это в два с лишним раза превышает цифру, за которой, считают медики, начинается вырождение нации. Но Боже мой, Боже мой… Сколько же тогда пили в… 1970-х годах?! Когда в иные дни казалось, что пьян весь город? Причем по-настоящему пьян: люди бредут, держась за стенку, валяются на земле, храпят на скамейках, блюют…

А в отдельно взятом 1980-м году, в отдельно взятом городе Ленинграде? В том году, когда я впервые приехал в город на Неве из Сибири, и застал та-а-кую картину… Разумеется, и в Сибири пили по-черному, но в северной столице даже для привычного глаза картина обалдевающая. Когда поздним вечером входил я в подворотню дома, в нос шибанул такой мощный запах псины!.. Притом это самое первое впечатление: поздний вечер, темнота, я сошел с автобуса из аэропорта при въезде на Московский проспект, несколько шагов в арку, и…

А утром, куда первый выход? Разумеется, в магазин, благо магазин находился прямо в доме. Питерцы помнят, знают его: сталинский дом у метро "Московская", широкие ступени, колонны, большой гастроном…

Возле колонн ошивались-кучковались страждущие, человек десять. Мужчины и женщины, тех и других поровну: еще одна местная примета… Причем "дамы" курили в открытую – в России, в провинции, такого не было. Как и обращения: "дама". Это – Питер. Однако, "дамы" эти… Синюшные физиономии, волосы-пакля, ножки-палки – в каких-то мужских сапожках… "Господа" – под стать им: рожи, лапы цвета асфальта, и … мокрые штаны! Вообще, псиной от всей компании несло страшно!

Это находилось в таком контрасте с окружающей грандиозной архитектурой, с невероятным магазинным изобилием (того же вина, пива – море), шикарной столичной атмосферой… Притом я успел в первые же часы наслушаться про культуру.

Уму непостижимо. Ну, вот случись сибирскому мужику обопрудиться по пьянке – да он в бессознательном состоянии на улицу не вылезет! Здесь же – вот они, обоего пола, мокрые… Десять копеек просят-требуют – добавить. Дашь слабину – всё время начнут трясти. Под колоннами они постоянно, весь день.

Вскоре я заметил: та же картина – у каждого магазина, буквально у каждого! Да еще во всех закоулках, во всех скверах-садах, во дворах, на скамейках и т.д. и т.п. Все мало-мальски укромные уголки – заблёваны, задристаны, загажены. Обоссаны все подворотни, все арки – на метр от земли! Все "парадные" (в Петербурге не подъезды – парадные!), все лестницы. Притом, чем ближе к центру, тем гуще эта картина. Да: парадные на замок тогда не закрывались…

Уверенно могу сказать: в городе Ленинграде, в самый обычный будний день, на улицах, пьяных – вусмерть пьяных – десятки, может быть, сотни тысяч. И тысячи мертвецки пьяных – валяющихся на земле.

Перманентно-описанному состоянию "колыбели революции" чрезвычайно способствовали пивные ларьки, стоявшие на улицах. Пиво, пивная вода… И зимой тоже – круглый год, в морозы – с подогревом.

– Наш завод не имеет никакого отношения к тому, что разливается в ларьках, – заявил однажды главный инженер пивзавода.

Среди народа ходил, например, слух, что в это "пиво" подсыпают даже стиральный порошок – для пены.

Людям ХХI века я должен объяснить: пена – это для того, чтобы меньше наливать в кружку пива. Доливать продавцу «некогда» – очередь ждет, очередь давит! Тебе налили – и отвали. Наглость, дурь, хамство… Да и как-то не принято требовать долива! А деньги беспрерывным потоком шли в карманы всех, кто связан с пивом: продавцам, шоферам… И начальству, разумеется!

Когда в начале "перестройки" в Ленинграде начали борьбу с "нетрудовыми доходами", при обыске дома у водителя пивовоза нашли больше миллиона рублей. Сколько это на сегодняшние деньги? В рублях – сказать трудно, а в долларах – миллион точно будет!

Однако, чуть отвлеклись. Археологов будущего ждет серьезная загадка, если они копнут угол улицы Шкапина и Обводного канала: мощный пласт окурков и рыбьих костей на большой площади! Сделаем подсказку: здесь многие годы стояли рядом четыре пивных ларька. Рядом – баня, вокзал, а часов с 4-х дня шел могучий поток народа с "Красного треугольника". Брали пиво, доливали водкой, заедали рыбой, смолили "беломориной" (папиросы «Беломорканал»).

А в пивбаре на улице Розенштейна, в ста метрах отсюда – не протолкнуться.

Ох уж эти мне ленинградские пивбары! Дымище, вонища, грязища, смрад… Мне еще особо запомнилось: постоянно ходит уборщица, собирает посуду, вытирает столы – и все щели эдак ровненько затирает черной-пречерной грязью…

Публика в этих пивбарах настолько разношерстная! Работяги, военные – офицеры! (как и повсюду в то время), сотрудники всяких НИИ в костюмах-галстучках… Ну, и те, кого называли гопниками: цвета асфальта. Помню, в пивбаре на Розенштейна, привязался один такой ко мне да к моему приятелю-аспиранту, совал нам свой многократно прописанный – разбухший от псины паспорт. Хрипел-сипел:

– Смотри, в Ленинграде родился, коренной ленинградец… А ты кто?

Пожилой мужик, опухший, страшный, вонючий. Однако, слова "ленинградец", "коренной" – это что-то вроде "князь", "граф"… Но это – большая, отдельная тема!

Через четверть века, в 2007-м – 2008-м, мне впервые довелось побывать на территории "Красного треугольника". Город Сталинград после Сталинградской битвы наверняка выглядел именно так. Не случайно же германские кинематографисты выбрали улицу Шкапина как натуру для разбитого Берлина! Рядом – в 2005-м …

Кое-где на "Красном треугольнике" теплится жизнь, а в основном десятки закуточков, где копошится мелкий бизнес. А мелкий, да ежели нетрезвый, да в мозгах туман – сразу капут. Сожрут. Значит, трезвый… Это в прежнее время можно и на заводской территории пьяных увидать, а уж во вторую смену – просто пьянка. Знаю.

Завернем-ка мы еще на улицу Курляндскую, здесь же, у Обводного канала, в коммунальную квартиру.

Время – прежнее. Начало 80-х.

Вспоминаю сейчас – и не понимаю, не по – ни – ма – ю, как я смог такое пережить… Крохотная комнатенка, а за стенкой-перегородкой – волчище Леха со своей Тамарой Васильевной. И дело даже не в том, что они пьяницы, не совсем в том (хотя они законченные алкоголики), а в том, что они представляли собою тип, явление – именно питерское, невероятно многочисленное по тем временам явление. Казалось, можно дома от него отгородиться, ан нет: за перегородкой – самое концентрированное явление. Притом Леха с Тамарой Васильевной уже немолодые – за 50.

Начиналась история так… Однажды – звонок в дверь, открываю – на пороге участковый милиционер, смотрит озадаченно-недоверчиво.

– Тут у меня записано… Леху, Алексея… избил сосед… сейчас в больнице…

– Алексей здесь не живет, заходит иногда. Живет где-то выше…

– А! Всё понятно! – сказал участковый и пошел наверх, где жил Леха с Нинкой. А избил его сосед, когда обнаружил Леху и… свою жену – лежали оба голые-пьяные на полу.

Прописан Леха, однако, в нашей квартире, куда его и водворил участковый – к законной супруге, Тамаре Васильевне. Нинка стала приходить в гости, а чужая жена не приходила.

Кстати: в связи с дьявольским положением "квартирного вопроса", одному только черту известно, кто и кому в городе Ленинграде – Санкт-Петербурге фактически доводится мужем и женой, кто с кем фактически в разводе, а кто нет.

С появлением Лехи в квартире воцарился ад. Вся компания пила-гуляла ночи напролет (а утром – на работу, или дрыхли, если выходной), причем Леха беспрерывно лупил-метелил своих подруг, отчего рожи у них были красно-сине-желто-зеленые…

Коронный номер: длинный звонок в дверь, часа в 3 ночи (ключи забыли-потеряли!). Вся коммуналка выскакивала в коридор, начинался скандал – и Леха частенько отправлялся на 15 суток. Терял работу…

И тут-то у него начиналась не жизнь – лафа! С утра он обегал дворы – помойки, собирал бутылки (весь город ими усеян), сдавал, выручал 2-3 рубля – и сыт-пьян нос в табаке! Три рубля – это бутылка портвейна 0,7л., плюс буханка хлеба, килограмм кильки, круг ливерной колбасы, спички-сигареты и прочее.

Таскал он с помойки и всякий хлам, отчего клопы нас заедали. Таскал и журналы – "Партийная жизнь".

– Начальник революционного комитета партии Ульянов-Ленин! П-поняла, с-сука?! – орал он Тамаре Васильевне.

– Ох, поняла, поняла…

Однако, иногда и противоречила:

– Заткни свое хайло, ут-т-варь по-га-на-я!

Как же часто меня это будило среди ночи :

– Ут-т-тварь по-га-на-я!

В одной из таких политических дискуссий Леха переломал своей супруге обе руки – и отправился на два года в места ему знакомые, где он уже бывал за продажу поддельной икры (крупа с черной тушью).

Доставшиеся от него фирменные банки caviar я сейчас использую для хранения гвоздей. Память…

Квартира вздохнула свободно, но тут по-черному запила Тамара Васильевна. Едва ли вам знаком такой вид запоя… Она закупала сумку водки, безо всякой закуски, запиралась в комнате… и не выходила оттуда несколько дней. Только звяканье, бряканье, мычанье. А вскоре – страшная вонища, по всей квартире…

И так в течение двух лет. В самый же первый запой мы проснулись от грохота за стеной: бум-бум-бум-бум – бум-бум-бум-бум… И вой. Пролезли к ней в комнату – она лежит на полу, вся зарёванная, измученная, с гипсом на руках. Упала, катается-грохочет, а подняться не может.

Если кто-то увидит во всем этом какой-то юмор, то зря. Все они люди абсолютно без юмора. Всё – дико, страшно, по-черному… Леха только однажды съюморил: "У меня никаких дел нет, все дела у прокурора". В Тамаре Васильевне, правда, еще оставалось что-то человеческое, потому и – Тамара Васильевна…

Вернулся из тюряги Леха, поселился у Нинки, и уже оформил продажу комнаты с Тамарой Васильевной (наступили новые времена!), оставалось только поставить её подпись – а она взяла да и померла во время своего последнего черного запоя. Лехины маты, наверное, слышали даже обитатели Смольного, рядом с которым Леха вскоре и получил комнату – даже с балконом! "Демократы" в то время усиленно боролись за права бывших зэков. Леха, отовсюду выписанный, удачно вписался в кампанию! И в "демократическую" компанию, как видите, тоже…

Надо сказать, в других коммунальных квартирах (и не только коммунальных), творилось такое же – с варьяциями, разумеется.

Вот еще эпизод, из моей коммунальной жизни. Среди ночи – шум в коридоре, возня. Что там еще? Выхожу… Другая соседка, 90-летняя старуха, седая, страшная, волосы дыбом, в рваной ночной рубахе. Через руку – мокрые трусы, в другой руке – обломок швабры. Не узнавая меня, сурово спрашивает :

– Скажите, как мне выйти на панель?!

Ну, эта и без водки хороша.

Приехала "скорая", поставила успокоительный укол – чтоб на панель больше не рвалась… (В Петербурге не тротуары – панели).

Нет, старуха не при чем, старуха нормальная, даже если ненормальная – только сцены такие происходили чуть не каждый день и каждую ночь!

Самому можно запросто рехнуться и запить по-черному!

Помню, какой шок был у приятеля-аспиранта, когда он с народной дружиной как-то прошелся по квартирам, в самом-самом центре – вокруг Казанского собора. Какие жуткие, огромные коммуналки, какая невероятная, страшная, нечеловеческая атмосфера, обстановка! Какие человеческие типы!..

– Если в квартире тихо – значит, кто-то сидит, кого-то посадили, отправили в тюрягу, только что… Причем преступления все какие-то извращенные, дикие, нелепые!

Трагикомический аккорд: вокруг, по улицам, бродили толпы восхищенных советских граждан, со всех концов страны, пораженных "культурой"…

Леха и компания – в своем роде люди удивительные. И таких невероятно много! Невозможно представить, что когда-то и у этих людей было детство, молодость… Они буквально ни о чем не имели никакого понятия, и о природе тоже – о том, что в мире есть небо, деревья, птицы, цветы… Наверное, после всяких революционных потрясений, строек-перестроек, чисток-зачисток в Ленинграде-городе прежде всего такие и смогли выжить… Понимаю, насколько это расходится с общепринятой – общепривитой, что ли, точкой зрения. Но вот как-то попалась мне на глаза статья на такую же, примерно, тему в супер-демократической газете "Час пик" – большая, умная статья… Согласен!

А вот цитата из нынешней прессы, за 19 февраля 2008 года – о положении в деревне, о маргиналах, оказавшихся там, которые потеряли квартиры: "На селе и сами выпить всегда были не дураки. Но таких жутких алкашей, как "бывшие питерские", здесь не видели".

Так… Теперь приступаем к самому удивительному и поразительному. Обращаемся ко дню сегодняшнему. Вчера, 20 марта 2017 года, в понедельник, я находился на улице в общей сложности несколько часов. Бывал на производственной территории, в офисах, в магазинах, возле метро, и в кафе заходил, и по глухим дворам проходил… Нигде ни единого пьяного! Ни одного гопника, ни одного бомжа, ни одной компании, никаких страждущих и "соображающих"! Даже с бутылкой пива или банкой тоника в руке ни один не встретился! – несмотря на понедельник…

Пресса, телевидение, общественность продолжают болобонить про пьянство, не замечая такого удивительного, небывалого явления!

Поистине: невероятно, но факт. Я уже лет десять как обратил внимание: в окрестных дворах исчезли пьяные компании, знакомые синюшные физиономии.

Всё! Точка…

Не в кафе же они сидят, не в ресторанах. Загляните туда – пусто. Так, сидят, что называется, полторы калеки, суслят одну бутылочку – кружечку. Как на Западе.

Но боже, какой же разгуляй царил повсюду еще лет десять-пятнадцать назад, не говоря уж про 90-е годы! Не говоря уж про советские. Посетил я сегодня магазин, где в советское время находился овощной. Вспомнил. Даже лица помню. Пьяные все, с утра! Грузчики, продавцы – все. То есть опять же я имею в виду: не просто пьяные – пьянющие, едва стоящие на ногах. Овощные тем и славились – народ с "капустой". Сегодня – сетевой магазин. Окажись там пьяный, даже покупатель – все обалдели бы от такого зрелища.

А между прочим, друзья, живущие в Германии, мне говорили: у них такое случается. Скажем, в торговом зале продавец-консультант – явно датый, и крепко датый. Разит от него – не продохнуть. Парфюмом! Но датый крепко. Хотя держится…

В России сейчас такое совершенно невозможно – вылетишь даже не в два счета, а на счет р-раз! Тем более, что профсоюза никакого нет.

Побывал я летом 2010-го в родном городе Бийске – та же самая картина. Спиртного – море, пьяных – нет. А сколько же раньше было повсюду пьяных, грязных, лохматых, в рабочей одежде, орущих, матерящихся во все горло! Сегодня – ничего подобного. А поскольку в провинции всегда имелась привычка одеваться ярко, нарядно – по-русски! – куда там столицам с их погребальными цветами да замороченными "стилистами"!

Но… Куда же деваются 17 литров "чистого спирта"?! Не выливаются же! Выливаются, конечно – в приличном месте, а не в подворотне и не на лестнице. Ну, а до того – выпиваются.

Выпиваются, выпиваются.

Вот и "бизнес-сообщество" публично проявило озабоченность алкоголизмом наемных работников.

Угроза прибылям!

Даже лечить согласны, в первую очередь – квалифицированных рабочих.

Чтобы бизнес крепко стоял на ногах!

Ну, а в случае неудачного лечения, рецидива, то есть – обещали вышвырнуть вон.

Так и заявили: вышвырнем!

Зачем такой работник, который прибыли не дает?

Но это так, лирическое отступление. В целом же картина сейчас строгая, суровая. На улицах и во дворах, в кафе и ресторанах, пивных барах – тишина. Старые бомжи, прежние гопники, алкоголики – перемерли. Новые… Новых не видать. По подвалам, по ночлежкам, по домам отсиживаются – отлеживаются. А ведь еще совсем недавно, на улице, бомж, поймав твой взгляд, старался завязать разговор, чтобы излить тебе душу, поведать свою историю – даже за просто так, чтобы человеком себя почувствовать. Он же совсем недавно работал, на Доске почета висел, грамоты получал, на демонстрации ходил, ура – кричал. Человеком был! И вот – никому не нужен. Бизнесом занялся – и всё потерял.

Никому не нужен?! Не может такого быть!..

Первые бомжи были говорливые, активные. Бутылки собирали, макулатуру сдавали, ну, и денежку просили… Потом пошел период – повсюду треск стоял: бомжи, алкаши алюминиевые банки собирали, топтали – сдавали. Весь цветной металл, какой только могли, утащили – сдали.