Весенний Маскарад

Эллен хитро улыбнулась. Её прекрасное настроение никуда не делось. Она такая же радостная, оживлённая и окрылённая. Она напоила нас чаем, показала большой аквариум, и живо погнала домой без двадцати десять:

– Чтобы в десять отзвонились мне, обе! – попросила она.

Мы побежали домой.

***

– Ну что ж вы так задержались! Разве можно так поздно ходить по улицам? – пожурила меня мама. – Я сейчас позвоню Эллен. Клот, ты пригласила её переночевать в нашем доме?

– Да, но она отказалась. Она сказала, что хочет побыть одна.

– Одиночество – друг молодёжи? – усмехнулась мама. – А вот я волнуюсь – как она там одна. И как только Маргарет так спокойно смотрит на то, что её дочь живёт совершенно одна, и в чужой пустой квартире?! Ладно бы, она жила с каким-нибудь парнем, который при случае мог бы её защитить! А кстати, ты знаешь телефон этой девочки? Китти её зовут?

– Да, Эллен оставляла его мне. Вот он, – я нашла маме нужный телефон из записной книжки. – Позвони ей, передай от меня спокойной ночи.

Я направилась спать. Перед сном мама зашла ко мне:

– Я позвонила Эллен. Она занимается кормежкой рыбок. Говорит, что у неё всё хорошо. А вот у меня сердце по ней ёкает.

– Мам, успокойся. Это наверное, от того, что ты устала, – подивилась я маминым предрассудкам.

– Нет, ну вот… Есть такое явление – интуиция. Будто вот случиться что-то должно.

– С Эллен? – испуганно спросила я.

– Нет, вообще… Будто что-то неприятное должно произойти.

– Мам, ну не надо о таких вещах думать. Такое обычно бывает от повышенного давления, скачка температур.

Или из-за весны. Правильно сказал Фрэнк – весной все слетают с катушек! Вот и маме неспокойно. Тоже чувствует, наверное, себя оборотнем, которого борзые загнали в логово.

– Ладно. Спи, – мама поцеловала меня. – Пойду, позвоню тёте Маргарет.

А я заснула ровно в 23:55. И мне снилась Остара.

***

Потрясающий вечер! И у неё потрясающее настроение. Эллен подошла к окну и вдохнула свежий воздух полной грудью. Безоблачное небо и мириады блещущих звёзд. Очень скоро вечер перерастёт в тихую ночь. По крайней мере для неё. Ей так хорошо в гордом одиночестве после трудового дня, в квартире своей подруги. А завтра – начало новой недели. И будут наверняка новые интересные дела. А ещё она предвкушала праздник.

«Завтра начну готовиться к вечеринке. Уже подумываю, кем я там могу быть, на Весеннем Маскараде», – весело думала она.

Эллен облачилась в любимую красную байковую пижаму и, держа в руках кружку с кефиром, стояла у окна. И смотрела на окна других домов. Какие-то из окон горели, какие-то нет, а некоторые вспыхивали и погасали. Ах, окна Укосмо! Как ей приятен их добрый свет.

Она постояла ещё немного, а потом подумала, чем бы ей заняться. Спать нисколько не хотелось. Она решила просто полежать в кровати и посмотреть журналы Китти. Только она устроилась поудобнее, вдруг зазвонил телефон.

«Брать или не брать?» – стала она колебаться. Скорее всего, звонят её подруге или родителям Китти. Тогда ей придётся объяснять, где Римдики и кто она сама такая, и что она делает ночью в квартире Римдиков во время их отсутствия. А с другой стороны… Вдруг это госпожа Итчи? Или Клот, которой тоже не спится? Или Ром, Пол? Или её родители? Мало ли кто там. Когда раздался четвёртый трезвон, она вскочила и почти бегом отправилась в другую, большую, комнату, чтобы успеть ответить на звонок.

Она сняла трубку и вопросительно в неё проговорила:

– Алло?

Но услышала в трубке голос ребёнка, скорее всего, мальчика:

– Здравствуйте! Будьте добры Рэйчел.

– Здравствуйте, но вы ошиблись! – сказала она.

– Извините, – ответила трубка, и послышались гудки.

«Рэйчел? Странно, какой именно Рэйчел звонили?» – подумала Эллен. А впрочем – какая разница? Подумаешь – ошибся человек. С кем не бывает? Она взглянула на часы. Почти полночь.

«Не поздновато ли мальчик звонил? Завтра ему наверняка в школу, а он тут по всяким Рэйчелам названивает», – в шутку ворчливо подумала Эллен.

Она снова направилась в маленькую комнату Китти, где всё это время собралась ночевать. Выключила рыбкам компрессор, взбила подушку и улеглась. Стала рассматривать журналы. И в одном из них натолкнулась на рассказ-ужастик. Навострившись, она принялась читать. Ведь это так интересно и задорно – пощекотать себе нервы перед сном!

«В комнате было тихо. Но ощущалось чьё-то еле уловимое присутствие. Будто кто-то невидимый притаился за ширмой и дышал совершенно неощутимо, но он, несомненно, присутствовал. Найрон переступил порог. Следующее заставило его продрогнуть леденящей дрожью: в совершенно пустой, необитаемой, мрачной комнате зазвонил телефон…»

Внезапно после этих строк у неё полезли на лоб глаза и мурашки пробежали лихо по телу! Потому что вновь звонил телефон в заброшенной на время большой комнате Римдиков. Она почти воскликнула:

– Да возьми себя в руки! Подумаешь, совпало!

Чисто ради любопытства она подошла, а затем сняла трубку:

– Алло.

Она подумала на мгновенье, что это звонит опять тот самый мальчик, и сейчас снова спросит Рэйчел. Но… увы, нет! На том конце провода она услышала странные звуки, напоминающие звон лезвий шпаг. Это было первое, что она отчётливо услышала. А потом она услышала Голос.

Голос её сразу поразил. Низкий хрипящий тяжёлый, давящий голос, заставивший её в первую секунду продрогнуть до костей:

– Тебе ведь не спится, да?

– Э-э… – испуганно и растерянно пробормотала она. – Простите, вы, вероятно…

Но Голос перебил её:

– Нет! – проговорил он со страшной ухмылкой. – Я не ошибся, Эллен. Я звоню туда, куда я звоню. Слушай, Эллен, я ведь тоже не хочу спать!

«Псих какой-то… Вероятно, по совпадению угадал-таки моё имя», – судорожно соображала она. А «псих» между тем продолжал:

– Ты скоро привыкнешь ко мне. Как к старому и часто повторяющемуся кошмару. И мы с тобой будем очень мило беседовать.

– Кто вы? Для начала скажите – я вас знаю? – в порыве смелости спросила она.

«Розыгрыш! Как пить дать!» – подумала она и тут же успокоилась. Ей стало весело. Интересно, чья это работа? Неужто Пол решил пошутить? Или, может, проделки её озорной двоюродной сестры?

– Конечно, нет! – Голос коротко засмеялся. – Но в том-то и дело, что я хочу, чтобы ты меня знала. Однако учти: я про тебя знаю ещё больше, чем ты сама!

– Вы что – психолог какой-то? – спросила Эллен нарочито испуганно и удивлённо, едва удерживаясь, чтобы не захохотать в голос. Игра ей понравилась.

Странный страх, появившийся в первые секунды, как она услышала этот Голос, стал пропадать. Он сменился любопытством к этой странной личности. Эллен страстно захотелось разгадать этот секрет. Узнать, кто её разыгрывает.

– Уже лучше, Эллен! Перестала шарахаться от меня. А я не психолог, – заявил страшный Голос. – Я лишь хочу одного – быть с тобой.

– Быть со мной? Вот как. Не знала, что у меня тут завёлся тайный поклонник, – хихикнула девушка. – Так вы говорите, что знаете что-то про меня. И что вы знаете?

– Я знаю, что ты сейчас абсолютно одна. И что никто не придёт к тебе на помощь, едва стоит мне захотеть добраться до тебя. И ещё я знаю, что ты делаешь.

– Ах, как страшно! Вы типа телефонный маньяк, да? Ну так удивите меня! Хорошая попытка разыграть меня, да вот только несколько старомодная. Можно что-то и поинтереснее придумать, – улыбнулась Эллен в трубку.

Девушка ожидала уже услышать на том конце смех и досадные голоса Пола, Клот или же своих бывших одноклассников или друзей из колледжа, что, дескать, Эллен не хочет пугаться. Однако Голос совершенно невозмутимо сказал следующее:

– Ты сейчас читаешь Роман-газету за июнь прошлого года, а именно рассказ «Найрон». Хочешь знать, что было дальше? «Найрон тяжело задышал и схватился за сердце. Шок был таким, что ему еле удалось сдержать себя в руках. Он всё-таки переборол себя и снял трубку». Можешь дальше читать сама. Имей в виду: я реален, как и всё вокруг тебя. И я никогда никого не разыгрываю. Я всегда серьёзен. Завтра я свяжусь с тобой примерно в это же время. Пока, Эллен.

Эллен тяжело задышала и схватила себя за сердце:

– Э… эта… это уже слишком! У Китти в комнате тут, кажется, станция слежения…

Она не стала смотреть на себя в зеркало. Однако она ощущала, как смертельная бледность стремительно пронизывает её лицо. Журнал Китти она захлопнула, зажмурив глаза. И легла. Всю ночь ей снились тысячи видеокамер, обступивших кровать, где она спала. И этот Голос, говорящий одно: «Я реален, как и всё вокруг тебя. Пока, Эллен».

***

Это ж надо… Как же меня угораздило, а? И отчего? Какая головная боль! Тысячи ружей изнутри отстреливают со всех сторон мои мозги. Кошмар…

Мама посоветовала выпить анальгетик. Однако толку от таблетки никакого. Я вышла на улицу – в школу. А там погода ещё та. Небо серое, слякоть, грязь. Терпеть не могу весну. Ух, с такой головной болью семь уроков для меня отсидеть – как каторга!

На большой перемене меня ждал «сюрприз». Ко мне подошёл Коган, услав предварительно Фэрри в буфет:

– Итчи, можно тебя на секундочку? Разговор есть. Конфиденциальный.

Я искоса поглядела на кореша. Взгляд исподлобья, руки в карманах. Неужели будет просить помочь с контрольной по геометрии? Чёрт, сегодня ж контрольная! На четвёртом уроке. А у меня голова раскалывается всё равно что гипотенуза без катетов!

– Чего тебе? – кивнула я, мы отошли.

– Дело есть до тебя. Айда сегодня после пятого на сходку, в логово Локуста.

– Сходка? Вот как. И по какому поводу?

– Долго рассказывать. Да и не сейчас. Там будут все мои. И ещё кое-кто. Наш новый клиент. Знакомить тебя с ним будем.

– Что за клиент? Ты что темнишь, Коган? И ты сказал – после пятого? Но у нас же семь уроков!

– Это у тебя семь, Королева Ботанов. У нас пять. Мы с изо и физры дёргаем.

Придётся пропустить сегодня «любимую» физкультуру. Оно и к счастью – я с такими бомбардировками в моей черепной коробке точно бы не смогла сдать простейшие нормативы, хоть и два дня назад клала Рома на лопатки. Вот и повод нашёлся – Коган попросил прогулять вместе! Вообще, я крайне редко прогуливала уроки. Только если голова болела сильно.

Тим Коган – не просто мой одноклассник. Это мой, можно сказать, боевой товарищ. Меня и его шайку, а именно Локуста, Мэрмота, Вайла и Джиллса многое объединяет. Мы прошли огонь, воду и медные трубы.

До недавнего момента мой статус в школе номер 214 был Королева Ботанов. Отличница, примерная девочка, идеальная ученица-ангелочек. Для одноклассников я была скромной серой мышью. Отличная маскировка для секретного агента! Но только до недавнего момента. Пока я не узнала, что мой сосед по парте, которого мне прочили в «женихи», Уолтер, случайно оказался в банде мафии. Отсюда пошло-поехало моё знакомство с Коганом и его шайкой.

Коган и его дружки носят весьма мутную репутацию школьных гангстеров, драчунов и бандитов. Но негласно считаются решателями проблем: все, у кого в школе неприятности, идут к Когану. Коган и его блатная шайка эти неприятности улаживают.

Сам Коган – серый кардинал, негласно чуть ли не пахан всей школы. Громила Эрберт Джиллс, или Жабры – парниша, отличающийся громадными габаритами, но в деле добрый малый и очень умный. Проныра Соломон Мэрмот, или Сурок, умеющий подмазаться к любому, влезть в любую дырку. Ловелас Кларенс Локуст, или Саранча, сынок богатеньких родителей и умеющий умасливать и заговорить любого взрослого, особенно учителя или завуча, мастер по внешней политике, как его за глаза называет Коган. И Кевин Вайл, он же Векки Вайл, настоящий гангстер, играющий роль мерзавца с весьма скользкой кликухой Подлец. На самом деле Вайл далеко не подлец, а настоящий мозг! Я его глубоко уважаю. В одно время он даже едва не стал парнем Джейн, моей лучшей подруги. Но не срослось.

Шайка Когана – закрытая организация. Они в себя никого не допускают. Даже их девушки знать не знают об их делишках. Знаю немного я. Потому что я любезно предоставляла Когану ресурс – информацию, и своих людей: Пита и Джейн. Коган давненько подозревал, что у меня тоже «рыльце в пушку». Что я имею связи с разными структурами. С ГБРиБ, например. Но особо подробно Коган меня не расспрашивал: уважал мои тайны. Равно как и я – его.

Базировались они в небольшом частном домике-развалюхе на окраине парка возле стадиона, если идти в сторону школы Ривела. Домик и участок принадлежат отцу Локуста. Как раз там Коган и устраивал сходки, а иногда принимал там вип-клиентов. Что ж это за клиент такой? И что за дело Коган собрался со мной обсуждать? Как же у меня болит голова, карамба…

Итак, пятый урок – химия закончилась. Законопослушные ученики десятого класса группы «А» устремились в раздевалку. Мы же с Коганом, вежливо отпросившись у нашей классной руководительницы Шебри, якобы пошли домой. То есть домой пошла я с головной болью, а Коган как истый джентльмен вызвался меня провожать.

– Ты круто придумала про головную боль! Так убедительно выглядело. Шебри аж чуть ли не прослезилась. Конечно, конечно, Клотильдочка, иди! – умело изобразил он Шебри. И позавидовал, идиот: – Мне бы так уметь напускать на себя зелёный вид…

Я едва не сдержалась, чтоб не схватить Когана за грудки и не размазать его по стенке. Вместо этого я довольствовалась убийственным взглядом.

– Коган. У меня на самом деле болит голова. И я понятия не имею, что мне в неё придёт с тобой сделать. Поэтому перестань тут у меня мутить в ступе воду, понятно?

– Понятно, понятно, босс! Всё, я всё понял. Извини! Так у тебя взаправду болит голова?

– Взакривду, – передразнила я.

– Ой-ой-ой… Может, зайти в аптеку?

– Идём к Локусту, Коган. Не дури. И чем быстрее ты меня просветишь в это дело, тем лучше будет для всех.

Не хотелось, чтобы Коган со мной возился как с маленькой. Я иногда брала стиль игры в железную леди. Собрав свою головную боль в кулак, я бодро пошла в нужную сторону.

– Они наверняка уже там. Нас дожидаются. Свалили после четвёртого, – пояснил Коган.

– Что, всё настолько серьёзно?

– Не то слово, – подтвердил он.

Я была заинтригована донельзя. Даже на время это помогло справиться с тем, что творилось у меня с мигренью. Когда мы подошли к домику, в котором околачивалась шайка Когана, нам навстречу вышли Джиллс и Мэрмот. Они душевненько поздоровались со мной. И объявили своему главарю:

– Клиент на месте.

– Ещё бы, кто бы сомневался! Он предупреждён? – поинтересовался Коган.

– Мы сказали ему, что ты подойдёшь с нужным человеком. А человека ты предупредил нужного? – поинтересовался Сурок, косясь на меня.

– Человек у нас настолько опытный, что разберётся сам и сразу. Няньки Итчи не нужны. А вот ему могли бы сказать. Представляю, как у него челюсть сейчас до плинтуса упадёт, – отрезал Коган.

– Да что там такое? Труп что ли тут у вас на столе разделанный? – прошипела я на ребят, заводясь с пол-оборота – настолько достала меня эта конспирация! У меня башка раскалывается, а они тут игры в «джеймсбондов» развели.

– Ну так если скажешь труп – значит, да будет так, – усмехнулся Жабры, посторонившись. – Слово Итчи – закон!

Мы зашли в большую полутёмную комнату, где я нашла остальную часть шайки Когана: Вайла и Локуста. Они стояли по обе стороны от стола, а за столом сидел, по-видимому, клиент. Пока мои глаза привыкали к мраку, я разглядела, что клиент – молодой парень, примерно нашего возраста, то есть лет 15-16. Белобрысый, сероглазый, в пиджачке и галстуке. Я его как-то видела в школе.

Пока я его разглядывала, этот парень тоже смотрел на меня, да так, как Коган и описал: с огромным открытым, пусть не до плинтуса, но до пуповины точно ртом. Посмотрев на меня, парень перевёл взгляд на Когана, потом его зрачки прошлись по всем членам шайки.

– Это что такое? Что она тут делает? – спросил он, и его голос мне показался нервным.

– Это, между прочим, наш человек, – заявил Коган.

– Какое отношение эта баба имеет к нашему разговору?

– Самое прямое и непосредственное, Прэди.

– Прэди? Коган, ты обещал меня познакомить со своим клиентом. Так кто это такой – Прэди, и почему он так на меня реагирует? – спокойно посмотрела я на главаря.

– Тим! – возмущённо подал голос клиент.

– Помолчи, Оскар. Не парься, – сделал останавливающий жест в его сторону Коган. И повернулся ко мне: – Итчи, это Прэди. Прэди, это Итчи.

Я изогнула бровь и скрестила руки на груди:

– И какие тут проблемы?

– Я не буду говорить с этой девицей! – взорвался тот Прэди. – С какой стати?! Я обратился к вам с намерением решить мои проблемы. Вы обещали, что сведёте меня с нужным человеком. А вы приводите какую-то убогую бабу, и говорите, что это и есть ваш спецназ?!

Слова «убогая баба» мне совсем не понравились:

– Слушай, ты. Кто бы ты там ни был. Но я не позволю тебе в таком тоне говорить с самим Тимом Коганом. Ты хоть в курсе, к кому ты обратился? Да ты должен ему сейчас ботинки лизать! – зашипела я, надвигаясь на Прэди.

Наверное, из-за головной боли и из-за того, что меня начинала злить вся эта глупая ситуация, в моих глазах заклокотало пламя. Я ведь всё ещё оборотень, которого борзые загнали в логово. Но здесь, среди своих, я именно в логове. А этот – один, борзый тут, выпендривается. Борзый это пламя на миг почувствовал. Он подался назад. В его глазах на мгновенье проскользнул страх. Но только на мгновенье.

– Какого чёрта… – начал он.

– Тише, спокойнее! Сейчас мы всё уладим, – примирительно поднял руки Локуст. – Мы сейчас же объясним это недоразумение. И тебе, Прэди, придётся извиниться перед нашей паханшей, если хочешь, чтобы твои проблемы были решены.

– Паханшей?! – удивлённо воззрился на него клиент.

– Да, Итчи – моя правая рука, иногда – правая голова, – с гордостью объявил Коган, ударив меня по плечу. – К ней на козе не подъедешь. Поэтому советую тебе выбирать выражения. Да, и считаю инцидент исчерпанным. У нас тут не детский сад. Раз уж ты, Прэди, решил к нам обратиться, ты должен нести ответственность за своё решение. У нас с тобой был контракт: мы тебе помогаем, ты платишь. Мы между прочим для тебя задействовали наш самый элитный и дорогой ресурс – Итчи.

– Кто-нибудь скажет вашей паханше, в чём дело? – посмотрела я убийственно на Когана. И деловито отошла к стенке, встав рядом с Джиллсом и привалившись одним боком о косяк.

Присмиревший Прэди рассматривал спектакль, который тут устроили. Коган иногда был большим циркачом.

– Скажем. Пойми, Прэди тебя не знает. Не видел в деле. Ты уж прости его, неразумного, – примирительно заговорил Джиллс. И тихо зашептал, пока в это время Локуст и Коган точно также шёпотом что-то втолковывали Прэди: – Ты когда первый раз к нам пришла, произвела такое же точно впечатление. Разве не помнишь? У тебя отличное прикрытие. На тебя смотришь – и видишь такое эфемерное существо, эльфийку такую беззащитную. В жизни по тебе не скажешь, что у тебя стальные мускулы, которые я сам испытал на себе во время Боёв без правил.

Бои без правил – так назывались наши совместные с шайкой Когана и Питом с Джейн игрища. На велосипедах мы уезжали в парк, поглубже и подальше от ненужных глаз, и там дрались. Но наши драки носили исключительно тренировочный характер. Джиллса я несколько раз укладывала на лопатки. Конечно, он по-джентльменски поддавался, хоть и очень это стремился скрыть. Он понимал, что не честно драться со мной из-за большой разницы в весовых категориях.

– Ладно, проехали, – махнула я рукой. – Так что стряслось? Кого замочить надо?

– Вот это я понимаю – разговор! – Локуст весело поднял большой палец вверх.

Прэди что-то недовольно ответил Когану и кивнул. Наверное, Коган убедил его, что я умею-таки не только постоять за себя, но и за других. Например, за когановских клиентов. А Прэди представлялся клиентом весьма нервным. Терпеть нервных не могу!

– В общем, дело такое. Прэди у нас активист. Староста одиннадцатого, группы «А». Через год мы там все будем, – проговорил Коган загробным голосом, будто переход в одиннадцатый класс – всё равно что путешествие в Страну Мёртвых.

Я понятливо кивнула. Вот, значит, в чём дело. Гордый староста выпускного класса с чем-то пришёл в шайку Когана. И что за запрос у него?

– Прэди новичок в нашей школе. Мало что у нас знает. А всех новичков мы поддерживаем и помогаем. Поэтому мы согласились на его просьбу, – вёл Коган базар. Размеренно и рассудительно.

– Так, – кивнула я.

– Прэди раньше учился в школе номер 930, что на улице Розмарин. Для тех, кто не знает: школа – побратим нашей, в плане криминального прошлого.

– Что, тоже переоборудована из интерната для бездомных? – уточнил Мэрмот.

– Почти. Являлась раньше исправительной спецшколой. А такие заведения – всегда бомба замедленного действия. Прэди там учился все эти годы. Раньше грешил всякими делами. Кражи там, мелкое мошенничество. Пока чуть не спалился. Его едва не посадили, но отпустили, под залог. Его семья прознала про это, состоялся разговор. В общем, случилось так, что он завязал. Задумался о будущем. В нашу школу пришёл, чтобы восстановить честь и доброе имя. Учится очень хорошо. Старостой стал. Задумывает совместно с нашей завучем Розой Мардук разные сплачивающие коллектив мероприятия. Например, устроить дискач в честь День Весеннего Равноденствия – его идея, которую он продвигает. И отвечает за полную организацию.

– Дискач?! – удивилась я.

– Итчи, не веди себя как сверзнутая с луны, – зашипел в мою сторону Вайл. – Ты что, доску объявлений не читаешь? Двадцать первого в школе будет грандиозный праздник! Дискотека Равноденствия. Полный отпад, будет классная тусовка. И это всё Прэди придумал. Пригласит диджеев, устроит кормёжку, развлекательную программу. И для того, чтоб учителей занять, он тоже всё предусмотрел.

– Ого. Тогда отдельный респект, – посмотрела я на Прэди уже другими глазами. – Молодец, что решил исправиться. Когда жизнь бьёт по башке – самый рациональный вариант извлекать из этого уроки и становиться лучше.

– Кому как, – пожал плечами Прэди. И в лоб спросил: – А тебя жизнь по башке била, девочка?

– Да не лезь ты к ней! – шикнул на него Коган. – И вообще, не перебивать пахана!

– И тем не менее, Коган, позволь, я отвечу нашему глубокоуважаемому клиенту. Меня жизнь бьёт по башке вот в этот самый данный момент. В прямом смысле этого слова. И советую тебе меня не злить, мальчик.

– Итчи! – теперь Коган едва не съел меня.

– Продолжай, пожалуйста.

– Спасибо за такое одолжение! Чёрт те что. Первый раз такое! Сказал мне бы кто – Итчи не найдёт языка с клиентом – расстрелял бы за враньё! Я продолжаю, – для внушительности обведя всех взглядом, главарь шайки гангстеров молвил: – Прэди, как перешёл к нам с середины второй четверти, чувствует себя неспокойно. За ним тут ходят его бывшие дружки-корешки. Которые считают, что он им задолжал. Ходят и грозят. Хотят подставить. Устроить пакость, чтобы Прэди сдулся. Подмочить репутацию. То есть суются в нашу школу всякие уроды. И глядят косо, что бы такое взять, что плохо лежит. И Оскар обратился к нам, чтоб мы помогли с ними разобраться. Типа, поймать их и упечь куда нужно. Чтоб они не портили тут жизнь. Намёк поняла, Итчи?

– Как пить дать, – кивнула я. – Сколько их, как их зовут? Это хоть известно?

Коган посмотрел требовательно на клиента – дескать, говори теперь ты. Скрепя зубы от неохоты со мной контачить, Прэди тем не менее сообщил:

– Фамилия одного из них – Денгер, имя Кеннет. Он главный. У него есть подельник, Георг Ханр. Про остальных ничего не знаю. У них целая малина. Не имею понятия, как ты, девочка, будешь от них избавляться. Но Коган что-то говорил про то, что у их «нужного человека» связи с полицией и чуть ли не с Главным Бюро Расследований и Безопасности. У тебя что, папа с мамой там работают? – скептически посмотрел на меня клиент.

Нет, не папа с мамой. А я сама там почти работаю. Я работаю в таком месте, что тебе, детка Оскар Прэди, даже и не снилось. А если я расскажу о какой-нибудь рядовой ситуации из моих будней – ты описаешься, зуб даю. Но я не бахвалюсь своей работой. Я вообще скромная серая мышь.

– Уже кое-что, – кивнула я. – Кеннет Денгер, Георг Ханр. Что-то ещё про них известно?

– Нет, только имена. И то, что раньше они были у меня на районе. Сейчас они что-то задумали. Я не могу с ними связываться, за мной наблюдают специальные драные детективы по делам несовершеннолетних. Если увидят, что я с ними сношусь – мне кирдык. Я не поступлю в институт и угроблю отца. У него после всего того, что он узнал, едва инсульт не случился! Если у тебя там есть какие знакомые в полиции – этих Денгера и Ханра нужно убрать по-тихому. Их и их дружков. И как можно быстрее. Они грозятся сорвать праздник.