Путешествие в Рим

Введение

Необязательно понимать, какой путь пройдет ток прежде чем доберется от выключателя до лампочки, и какие процессы будут происходить в лампе накаливания, чтобы успешно пользоваться светом. Точно так же необязательно понимать, как работает наша жизнь, чтобы полноценно чувствовать её дыхание. Блаженное невежество, как детство, не вернуть назад. Ведь доподлинно известно, что, расширив мировоззрение лишь раз, его никогда не вернуть в прежние рамки. Всегда будут несогласные с этим умозаключением. И я этому рад. Это значит, что наш МИР еще не сошел с ума окончательно. Я верю, что основой и фундаментом нашего успешного выживания как вида является многообразие. Пока не затихнут споры вокруг природы человеческой любви, морали, чести, долга, дружбы, мы будем жить и развиваться. Но человек слишком часто придерживается крайностей, забывая о золотой середине. Ведь доподлинно известно, что фанатизм извращает саму суть вещей и, даже самые прекрасные порывы под его влиянием будут ужасными.

МИР – это переплетенный сам в себе клубок человеческих судеб.

Любое совершенное действие имеет свое последствие. Любая мысль находит отражение во Вселенной. Наш МИР был духовно связан еще до появления РИМской Империи. Наша жизнь связана не только с теми, кого мы в состоянии увидеть, но и в большей степени с теми, кто покинул МИР несколько столетий назад. И обязательно каждое действие в настоящем будет влиять на будущее.

За всеми хитросплетениями наших душ невозможно наблюдать, находясь в самом центре, ведь большое познается на расстоянии. Именно из этого рождается принятие МИРа.

Мне удалось проследить за собственной судьбоносной нитью вплоть до ее начала, но, когда мне захотелось увидеть её конец, я встретил лишь начало другой нити.

И там же мне открылись все сюжеты МИРа. Они прекрасны, как не ограненный алмаз. Они похожи на нашу кровеносную систему, но вместо крови там циркулировали человеческие чувства. Ведь, как оказалось, человеческая душа – это чувства в первородном виде.

Доподлинно известно, что все написанное – квинтэссенция моей жизни.

Глава I

Предсказатель

«Время – удивительная координата. Если длину и ширину можно измерить сантиметрами, то предлагаю оценивать время пережитыми эмоциями…»

Жил у нас в деревне человек, который по слухам мог предсказывать будущее. Как-то раз он за день до смерти одного из мелких, но жутко важных чиновников, упомянул о скорой его кончине на светском вечере, посвященном сбору средств на лечение бедной девочки, у которой нашли редкое заболевание, сводившее в гроб самых здоровых за считанные месяцы. Чиновник прознал про это и, пытаясь перехитрить смерть, ночью, пока никто не видел, собрал все деньги и выехал из города. Не успел он далеко уехать за черту города, так его ограбили случайные бандиты. Они выслеживали богача, который случайным образом заболел и, вместо важной дипломатической поездки, остался той ночью дома. Ограбили и убили чиновника, а он, как оказалось, все средства, вырученные на том светском вечере, положил себе в карман. Дети чиновника в том городе не могли более оставаться, ведь в народе принято судить каждого ребенка по грехам отца, и бежали вместе с матерью в деревню. А предсказатель, узнавший про все это, решил помочь семье чиновника и переехал вместе с ними в нашу деревню около пяти лет назад.

Предсказатель этот не искал общества среди сельских, был видно человек знатный, воспитанный. Ел и разговаривал правильно, мысли и свое хозяйство держал в чистоте. Местные по началу относились к новоприбывшим с недоверием и даже отвращением, а некоторые ходили к предсказателю за ответами на вопросы, но он всем отвечал лишь одно:

– Как солнце встает на востоке и заходит на западе, так и вы, пройдя путь, на свои вопросы должны ответить сами.

Со временем неприязнь и интерес к переселенцам как-то стихли. Однако меня все пять лет волновало, как он узнавал, что с ним станется. Был случай, когда за день до мирового кризиса, он скупил валюту и был среди немногих кто остался в плюсе. Случалось, и так, что за день до урагана, он предупреждал всех соседей остерегаться ходить в поле, просил всех сидеть дома, а позже сам пригласил в свой дом семью, чей дом был разрушен на следующий день после его слов.

На одном из званых вечеров, где собрались многие знаменитые люди деревни, популярность которых исчезнет через день после их смерти, я обнаружил его среди гостей. Он вежливо общался с дамой подле него, которая судя по всему, просила его о какой-то услуге. Приблизившись к ним, стало понятно, что суть её интереса совпадала с моим. Она упрашивала объяснить ей в чем же его секрет.

 Вы все равно не поверите, предлагаю не тратить время на такие сущие пустяки, – отвечал он.

Наши старания увенчались успехом и спустя каких-то два часа, он согласился рассказать нам.

– Но у меня есть два условия. Несогласных с ними прошу удалиться немедленно, – Посмотрел он очень выразительно, будто искал в наших глазах что-то конкретное. – Первое – не перебивать меня во время рассказа. То, о чем я расскажу, случилось со мной в период юношества, и многое я могу не вспомнить. А вопросы и вовсе могут заставить забыть о важных для рассказа вещах. Второе условие… Понимать, что все, о чем я расскажу – правда. Жизнь и так полна лжи, я не хочу увеличивать её количество.

Предсказатель говорил усталым голосом, как будто уже много раз предупреждал людей о правилах его рассказа, но они постоянно нарушали их.

– Согласны? – спросил он нас.

Мы с женщиной переглянулись и одновременно сказали: «Согласны», как будто находились на церемонии бракосочетания.

И он начал свой рассказ, который я попытаюсь воссоздать максимально точно. В тот момент, когда он сидел прямо передо мной и говорил о своей жизни так ярко, что события и люди из рассказа буквально оживали передо мной. Я не мог даже представить, какое влияние его слова окажут на мою жизнь.

Обычный день

– В тот день солнце не справлялось со своей первостепенной задачей, и было довольно холодно. Время на циферблате напоминало о скором выходе на улицу. Каждое утро мне приходилось вставать на несколько часов раньше, чтобы успеть к автобусу, отходящему в 7:40. Потянув дверь своей комнаты на себя и свернув направо в сторону ванной комнаты, я уже планировал что съем сегодня на завтрак. Весь утренний процесс занимал не больше получаса. Стоило мне выйти из подъезда, как я полной грудью вдохнул свежий январский воздух, а после всем телом ощутил пронизывающий до костей ветер. До остановки было не больше двухсот метров, но путь представлял собой кривую линию с множеством зигзагов, поэтому тем утром он казался гораздо дольше. Пробираясь сквозь снежные хлопья, приходилось повторять стихотворение, заданное несколько недель назад. Я мог бы и не сдавать его, но уж больно мне понравился тот смысл, который вложил в него автор. Ведь если человек осмелился написать хоть что-то, то нужно уважать его смелость.

Я повторял его до тех пор, пока на горизонте не замаячил старый зеленый автобус. Словно магнит притягивает железную стружку, маршрут №43 приманил к себе добрую часть всего спального района. И вместе с половиной населения города, мы двинулись в сторону моей школы. Подобные поездки как нельзя лучше показывают, что физическая близость не приносит удовольствия при отсутствии близости духовной. И, хоть я проходил через этот ритуал последний год, привыкнуть к нагнетающему ворчанию и недовольству было сложно. Извечный вопрос: «Куда едет эта бабушка в 7:40 утра?» отвлекал мои мысли от запаха перегара, доносившегося от невзрачного мужчины лет сорока.

Я получил удовольствие, услышав свою остановку от бедного худого кондуктора, которому было суждено ехать в этой машине ужасов еще несколько рейсов подряд до того, пока не стихнет поток народа. Я проникся жалостью к его загорелому лицу после того, как ему пришлось выгнать того пьяницу и выслушивать ежеминутные оскорбления от каждого пассажира. От остановки до моей школы было всего несколько кварталов, которые в тот раз я прошел немного быстрее обычного. Попав на порог школы, я завидел несколько одноклассников. Судя по их умным и заинтересованным лицам, они обсуждали что-то необычайно увлекательное. Но моя теория была опровергнута, когда я подошел немного ближе. Как оказалось, они обсуждали немецкий автопром, а точнее его преимущество перед японским. Не знаю почему, но темы подобного характера меня никогда не интересовали. Ни машины, ни оружие, ни футбол, ни охота, ни рыбалка не вызывают во мне никакого интереса. От слова совсем.

Когда я вошел в класс, меня встретила привычная флора и фауна. В кабинете сидели несколько одноклассников и учитель, которая ждала весь состав группы «ужасные и обнаглевшие». Раньше меня прибыли пятеро, но рассказать стоит о двух из них. Теми двумя были Ларри и Сабина, которые не подозревали, что судьба приведет их в одну группу университета. Ларри был с меня ростом, иногда картавил, у него были черные волосы и карие глаза. Его внешность определила горячая украинская кровь, наделив быстрым обменом веществ. Результатом этого стала худоба, но стоит отметить, что именно она приносила ему шарм и харизму. С ним хотелось быть собой, без притворства. Не каждый человек вызывает подобные чувства.

Сабина не была похожа на собрата по несчастью обучения в местном Политехническом университете. В первую очередь красотой и складом ума. Ярко выраженные черты лица, геометрически правильная улыбка, идеальная осанка и фигура. Таким людям прямая дорога в модельное агентство, однако её судьбоносная нить едва ли позволила бы это. Она была переплетена со множеством других нитей намного больше обычного, что не могло оставить равнодушным. Со свойственной только ей грацией она практиковала каллиграфию на фоне моих жарких приветствий с Ларри.

Постепенно в наших рядах прибывало. То и дело через каждые несколько минут общий интеллектуальный уровень класса колебался от «среднего» и ниже. Ближе к окончанию первого урока зверинец был полон самыми разными представителями человеческого рода. Были поклонники аниме, рабы корейской музыки «k-pop», последователи художественного творчества, прирожденные актеры, творцы, артисты, несколько хореографов, вегетарианцы, качки и работяга. Вспоминая сквозь поток времени, хочу отметить жгучее ощущение ностальгии об этих днях, проведенных с одноклассниками. Наверняка уже тогда во мне теплилось странное чувство любви к этим людям. Но постоянные перепалки заставляли забывать об этом. Говорить о каждом из них утомительно, но не рассказать о тех, кто был рядом со мной более одиннадцати лет к ряду, было бы стыдно. И прямо сейчас, мне стыдно.

Математика, физика, химия и прочие предметы, написанные на языке эльфов, никогда не были моим пристрастием. Именно это и сблизило меня с Машей. Наши знания в этих областях были настолько незначительны, что учитель по математике давал нам один вариант на двоих. Но и это нам не помогало. Мы были чуть ли не единственными «гуманитариями» в техническом классе. Общая беда, как известно, сближает намного лучше общего счастья. Она знала обо мне очень много. Больше чем кто-либо другой. Как-то раз мы договаривали фразы друг за другом несколько часов подряд. И было довольно естественно, что о событиях в моей жизни узнавала она в первую очередь. Наверное, такую дружбу невозможно описать, её нужно прожить. Она не появляется просто так, это не какой-нибудь очередной жизненный сорняк, такие отношения нужно оберегать, защищать от внешних посягательств, растить и заботиться. И только тогда дружба будет приносить плоды.

Как любой джентльмен разбирается в часах и не может представить свою жизнь без тех самых проверенных временем ручных часов, так и я, разбираясь в друзьях, не могу представить свою жизнь без друга, который был рядом со мной и никогда не ломался, как швейцарские часы. Он всегда показывал верное время и направление, давал необходимые советы и поддержку. Потеря такого друга равнозначна самому грустному сюжетному повороту в фильме. Его звали Варин. Знаете, каждому нужен свой Варин. Он был выше меня на добрую голову, блондинистой наружности и у него была характерная немецкому народу скромная улыбка.

Чай

Столовая располагалась на первом этаже школы типичной советской застройки. Заявленная мощность школы не превышала и шестисот человек, поэтому мы чувствовали себя как дома. Такой атмосферы, какая витала в столовой, будет не хватать каждому, спустя каких-то полгода после вручения аттестатов. Но в тот день это никому не приходило в голову, ведь мы были заняты чем-то действительно серьезным: то ли собирали синхрофазотрон на уроке технологии, то ли списывали домашнее задание по истории. Чашка чая, купленная девочкой, которая была младше меня на несколько классов, напомнила мне о недавнем разговоре.

…

Я помню, как случайно ввязался в диалог с одним из современных философов на одном из поэтических вечеров, когда я пил черный чай с долькой лимона. Мы говорили достаточно долго, но к сожалению, сказано было до смешного мало.

– Но вы же понимаете, – с уверенностью говорил я, – что будущее философии заперто в её прошлом? Вы слишком заняты тем, что говорили люди прошлого. Вместо собственного рассуждения ваше мышление повторяет доводы давно умерших людей. Вы в добровольном рабстве, ведь посадили себя и свой мозг в рамки вчерашнего дня. Да так глубоко посадили, что забыли о настоящем. Вы уже не размышляете, признайтесь, вы лишь читаете размышления других.

– Это не так, – возразил профессор, – изучение философии складывается на полном осознании прочитанного, ведь для появления собственных мыслей необходимо понимание «мысли» как таковой.

– Ответьте, профессор, – начал я, – вы бы приняли мой философский трактат, если бы я писал его без ссылок на «известных» и «уважаемых» авторитетов? Если бы не использовал бы чужие цитаты, чтобы придать фразам больше «веса»? Конечно же нет.

– Вы не правы, молодой человек. Философия – это ведь не отдельная наука. Философия – это и есть наша жизнь. То, как вы мыслите и рассуждаете, лишь подростковый солипсизм и ничего более. Мы должны помнить о прошлом и нам всем необходимо обращаться к философии и истории, потому что только они могут дать ответы на наши вопросы. Ведь история повторяется.

– История может и повторяется, но переписывается гораздо больше. Следовательно, называть историю точной наукой невозможно и даже преступно. В целом моё отношение к истории можно сравнивать с отношением к мифам Древней Греции. Увлекательно, интересно, но не правдоподобно. Пока историю пишут победители, в каждом из учебников истории, на каждой странице, в начале каждого из абзацев, необходимо будет вписать «Возможно…».

«И самое страшное – когда историю начинают переписывать прямо сейчас, а люди этого и не понимают», – сказал я, попутно осушая свой стакан чая.

…

Когда девочка допила свой чай, мы, доделав домашнее задание, с чувством неизбежного пошли на урок. Занятие по истории проходило гладко и понятно. Для учителя истории. Для всего класса это было испытание на психологическую прочность, не столько от незнания предмета, сколько от понимания того, что это никак не повлияет на их будущую работу. А, следовательно, урок истории превратился в то, что нужно «перетерпеть». Но это большое заблуждение. Что может быть хуже, чем думать о работе со школьной скамьи? В какой момент нам подменили школьные будни на бесконечное откладывание жизни на потом? Куда же подевались прогулки после занятий? Где школьные дискотеки, на которых большинство мальчиков впервые решатся подойти к девочке? Когда еще репетировать свое выступление, чтобы станцевать на глазах для всей школы? Вместо всего этого нам дали неуверенность в будущем, да настолько большую, что для утоления голода неизвестности приходится приносить в жертву настоящее. У современных школьников забрали детство, дав планирование собственного будущего. Но человек без детства не станет взрослым. Он станет несчастным. Без нормального детства невозможна полноценная зрелость.

Урок литературы

На перемене я дожидался пока учитель по литературе передаст мне нужные тетради, и мне выпала прекрасная возможность оценить старые настенные часы, обладающие большой властью, ведь именно по ним даются школьные звонки. Вспомнился случай, как в седьмом классе несколько моих друзей подкорректировали ход минутной стрелки в день контрольной по алгебре. Звонок дали на пятнадцать минут раньше, и в ходе учительских разбирательств было намного легче списать задачи. Правда уйти безнаказанными все равно не получилось, ведь всегда не работающие камеры, установленные еще несколько лет назад, работали именно в этот день. Подле часов висели плакаты синего и красного цветов: «Добро пожаловать в школу №62!» и «Молодежь – это будущее нашей нации». Немного ниже, на подоконнике расположили комнатные цветы, облагораживающие общий вид школьного коридора. На информационном стенде, который обновляют каждые несколько веков, были разного рода агитационные брошюрки, пропагандирующие здоровый образ жизни и отказ от курения. К слову, именно благодаря этим брошюркам многие мои друзья и начали курить. Видимо такая природа человека: делать не так, как говорят старшие, а с точностью наоборот. И этот подход к жизни сохранился еще со времен Аристотеля, судя по его высказываниям о непослушании детей.

На уроке литературы мы были поделены на группы, ведь так работать эффективнее. Я сторонился от позиции лидера, но есть те вещи, которые мы не выбираем. Выбирают нас и за нас. К счастью, учитель обошелся без публичных казней и дал нам свободу выбора, что самое важное в процессе обучения. Был дан выбор: кто был готов к чтению стихотворения получал «заслуженную» оценку, а кто не подготовился, тот получал оценку ниже среднего. Преподаватель задействовал свой самый страшный прием, спросив:

– Кто готов отвечать? – Весь класс парализовало чувство самосохранения.

Я, будучи уверенным в себе, поднял руку и сигнализировал учителю, но самое главное самому себе, что сейчас буду отвечать. Несмотря на то, что я потратил определенное время на заучивание стихотворения и был уверен в своих силах, легкий мандраж охватил моё тело. Я вышел к доске и несвойственным мне наигранным голосом начал:

«Ослу образование дали. Он стал умней?

Едва ли. Но раньше, как осёл,

Он просто чушь порол,

А нынче – ах злодей

Он, с важностью педанта,

При каждой глупости своей

Ссылается на Канта.»

Учитель к моменту одиннадцатого класса уже привык к тому, что я учу и рассказываю лишь те стихи, которые находят отклик в моей душе. Ведь если ты хочешь достигнуть чего-то большего, у тебя не должно быть времени на рядовое самоистязание нелюбимым делом. По этой причине мои выступления можно было назвать редкостью, а рядовые двойки за невыполненное домашнее задание компенсировались обширным кругозором, выработанным постоянными беседами с папой.

Я собрался уже садиться обратно за парту, однако учитель пожелал задать ожидаемый, но правильный вопрос:

– Домашним заданием, напомню, было творчество серебреного века литературы. Чем же тебе понравился фельетон Александра Михайловича Гликберга?

– Простые рифмы, глубокий смысл и сатира над обществом – три столпа великолепного стихотворения. Да и в целом, мне понравилось отношение автора к образованию, его подход к отношению человека и знаниям. Примерно в то же время, когда жил Саша Черный, творил Марк Твен, который породил одну из моих любимых цитат: «Я никогда не…

– …не позволял школе вмешиваться в мое образование», – перебила меня Маша, – мы все прекрасно о ней помним.

– Спасибо, Аццо, садись, четыре… – с абсолютным спокойствием сказала Мария Викторовна.

У меня не было возражений по поводу оценки и дальнейших замечаний со стороны учителя, связанных с краткостью выбранного стихотворения или моей интерпретацией его смысла. Вся моя жизнь складывалась так, что я сформировал четкое представление о себе, своих возможностях, слабых и сильных сторонах. И суждения со стороны общества были настолько незначительны в общей картине МИРа, что занимали большую по масштабам, но малую по важности часть бытия. Чужие слова лишь подтверждают моё отношение к себе, а в ином случае к МИРу.

Физика

Следующим занятием по списку, утвержденному заместителем директора по учебной части, стояла физика. Наши завучи были интересного калибра люди. Каждый с многолетним стажем работы в образовательном учреждении, большим пониманием дела и исключительной добротой к тем, кто их слушал и выполнял поручения, граничащей с мстительностью к другим – кто не ставил учебу во главу угла.

Ближе к выпускному классу мне удалось заслужить уважение со стороны учителей, администрации школы и учеников, что вылилось в приятное сосуществование и взаимовыгодное сотрудничество. Я представлял интересы наших учеников на уровне города, выступал с высоких трибун от имени молодёжи и проводил разнообразные тренинги. Это несомненно важная часть жизни, но все это было лишь для того, чтобы утолить желание самореализации, после чего наступил период более высокого желания – помогать людям.

«Раз уж, я нашел свое место в жизни, – думал я, – нужно помогать тем, кто еще на пути к этому».

Что касательно физики… Со мной приключилась забавная история. Это было в начале учебного года. Наш класс был больше, чем ожидалось. Наверное, самый многочисленный за всю историю школы. И с не привычки, учителям пришлось поделить единый организм на две подгруппы. Это в корне повлияет на все взаимоотношения среди учеников, но об этом, видимо, не подумали. Я старался поддерживать дружеские отношения и с противоположной группой, однако тот факт, что ты видишь определенных людей чаще чем других, повлиял на моё времяпровождение. И волею судьбы, в подгруппу для «продвинутых» в физике, для баланса сил, не хватало еще двух человек. Добровольцами на, по факту, интеллектуальное и моральное унижение длиною в год вызвались мы с Машей. Масла в огонь подливал и коллективный необдуманный поступок, совершенный родителями при подаче заявления на учебу в 10—11 классе. Как оказалось, наши родители заполнили заявление с графой «…принять в класс с техническим уклоном…». И, согласно поданным заявлениям, был сформирован план обучения с ежедневной математикой, физикой и химией. Это было большим разочарованием для меня и всех адекватных людей, коих было не больше чем один. Но находиться в неравном положении с самого начала намного выгоднее, чем справедливое распределение задач. Ведь тогда неудачи будут оправданы, а успехи возвеличены.

Чувство неизбежности поравнялось с первородной паникой во время перемены перед заявленной более месяца назад контрольной по физике. Весь коридор подле кабинета представлял собой, ей-богу, прекрасный вид. Столько увлеченно читающих и поглощающих информацию людей днем с огнем не сыщешь. Каждая минута была драгоценна, ведь одна шальная формула, увиденная за несколько секунд, имела все шансы стать тем самым спасительным ответом в период разочарования в жизни, точнее контрольной. Но я не повторял конспекты, ведь мало того, что они были не полными, но еще и ничуть не подходили теме контрольной. Ведь последние три урока по физике мне удавалось обходить посредством двух городских конференций и одного шахматного турнира. По правде говоря, я и сегодня планировал проведение тренинга в одной из отдаленных школ города, но в последний момент все сорвалось по неведомым мне причинам.

Воздух на момент начала урока был наполнен кортизолом, гормоном стресса. Но учитель был в весьма прекрасном расположении духа, что очень быстро передалось и нам после судьбоносной фразы о переносе контрольной. Когда наша тема красовалась на доске уже с десяток минут, а учитель чертил все больше формул и осей координат, ко мне приходили мысли странного содержания. В конспекте сегодняшней темы неоднократно упоминалось, что мы живем в трехмерном МИРе, где длина, ширина и высота определяются сантиметрами и поддаются вычислениям. Но доказательств этим словам я не находил. Да, конечно, были странные и «понятные» физические формулы и термины, но я давно убедился, что все гениальное просто. А когда тебя пытаются обмануть или отвлечь, начинают использовать разного рода термины, формулировки и классификации, чтобы показать тебе твою невежественность. А когда тебя самого убедят в твоей невежественности, то и верить ты начнешь тому, кто тебя и убедил в собственной беспомощности.