Свадебный Армагеддон

Сквозь смех девушка спросила:

– Ты где это взяла?

– Да чего вы ржёте? – обиженно и раздосадовано произнесла Катерина. – Это тут стояло около зеркала, я и подумала, что это тоже какой-то лак для волос, и решила: «Дай закреплю посильнее». А то лак с блёстками оказался слабенькой фиксации.

– Блин, Катя! Закрепила?! – сквозь смех продолжила Ангелина. – Я же тебе дала один баллончик с блёстками, а рядом поставила лак сильной фиксации – «Романтика».

Сейчас современнику трудно понять, что это такое, «Романтика». А был это отечественный лак для волос, выпущенный в начале 90-х годов. У него был весьма специфический запах, но зато он обеспечивал сверхсильную и более эластичную фиксацию. До этого времени все женщины в Советском Союзе использовали одно единственное средство для создания причёсок – лак «Прелесть». Несмотря на привлекательное название, качество этого средства оставляло желать лучшего. Запах был невыносимо резким, а если женщина попадала под дождь, то ароматное амбре усиливалось втрое, а прическа превращалась в панцирь. Расчесать такие волосы было невозможно, оставалось только смывать это всё в душе. Если сравнивать эти два средства, то «Романтика» была настоящим прорывом в области советской косметики для волос, «ноу-хау» того времени.

Катерина стояла с выпученными глазами перед зеркалом и оправдывалась:

– Но я подумала, что это тоже лак, но импортный. Написано всё на иностранном, стоит рядом с зеркалом. Значит, тоже можно брызнуть на волосы. А «Романтика» воняет фиго́во. Вот и не хотела мешать запахи.

Ольга внимательно слушала объяснения подруги и всё изумлялась её инсталляции на голове из пенной субстанции и наконец язвительно добавила:

– А я посмотрю, ты, Трофимова, прям эстетка! Запахи она не хотела мешать! «Романтика» ей воняет. Можно подумать, до этого момента ты исключительно «Дио́ром» поливала себя!

Ангелина всё так же с трудом сдерживала смех, развернулась к девчонкам с баллончиком в руках и едва разбираемыми фразами произнесла:

– Это средство для чистки зеркал!

От такого непредсказуемого оборота у подружек началась настоящая истерика. – Писец какой-то… Неферти́ти в короне! – хохота́ла что есть мочи Ольга. – Трофимова, так и иди теперь. Будешь звездой «Куря́тника»!

– Да уж, Катька, логики тебе не занимать! – с иронией произнесла Ленка.

Одна лишь Светка Иванова вступилась за горе-подругу:

– Хватит ржать! Надо как-то смыть это, а то обле́знет ещё.

Но эти слова Светки только сильнее раззадорили подруг. Казалось, что смех уже валит их с ног. Одной только Катерине было как-то не весело. Она стояла, смотря в зеркало, и не понимала, что ей делать, а смех подружек всё не утихал.

Пена на голове у бедной девушки мало-помалу стала оседать. Наконец Ангелина, обуздав свои эмоции, подошла к «стилисту-неудачнику» Трофимовой и аккуратно, не касаясь волос, поддела эту импровизированную корону под основания и смахнула в ванную. Затем девушка наклонила голову, чтобы невысокая Ленка Веденько́ва смогла промокнуть ей остаток этой белой субстанции полотенцем. Кажется, причёску удалось сохранить, и повторного мытья головы не требовалось. Катерина, надув свои ярко накрашенные губы и чуть ли не плача от досады, стояла перед зеркалом и смотрела на себя, размышляя, что ей делать дальше. Время уже поджимало, и вскоре нужно было идти на дискотеку. Она аккуратно провела руками по сильно залаченным волосам, которые ещё были слегка влажные от остатков осевшей пены, и произнесла:

– Блин! Я же не успею снова помыть голову и собраться! Что теперь делать?

Ангелина, уже более-менее успокоившись от приступа смеха, ответила ей:

– Катюша, ничего мыть не надо! Сейчас всё это быстро просохнет, и в целом на голове у тебя всё отлично. Только больше не поливай себя ничем.

Катерина ещё раз пристально оглядела себя в зеркале и переспросила:

– А волосы не отвалятся? Эта фигня так воняет аммиаком!

– Не будешь хватать, чего не просят! А то хотела сильно неотразимой быть, – съязвила Ольга.

– Ага, неотразимой ни в одном болоте! – дополнила Ленка Веденько́ва, попутно наклонив голову высокорослой Катерины к себе и ещё раз осмотрев её, всё ли она вытерла полотенцем у неё на волосах.

Пока подруги насмешливо подшучивали над Катериной, Ангелина, стоя в стороне, энергично размахивая руками, старалась как следует просушить лак на ногтях. Она пробормотала что-то себе под нос, словно комментируя ситуацию, и, не отрывая взгляда от своих ногтей, как бы пыталась успокоить подругу.

– Ничего с тобой не будет. У тебя на башке́ тонна лака. Как панцирь у черепахи. Фиг туда что-то пройдёт, даже если и захочет.

Наконец девчонки успокоились и продолжили собираться. Ольга пошла в спальню к трюмо, чтобы закончить свой праздничный макияж. Усевшись на пуфик перед зеркалом, она крикнула хозяйке этого весёлого «гримёрного зала»:

– Ангелинка, а у тебя тут ничего такого непонятного иностранного нет? А то сейчас губы накрашу, они и опухнут, как у верблюда!

Девушка хихикнула и задорно ответила «нет», продолжая сушить ногти. Светка Ивано́ва сменила Катерину в ванной комнате и приступила к своей причёске. Та же отправилась в спальню к Ольге, чтобы подправить макияж после не совсем удачной укладки. По её мнению, пока подруги вытирали ей волосы, могли слегка попортить её «красоту», которую она старательно нанесла перед тем, как начать поливать себя лаком для волос, а заодно, по неаккуратности, и пенящимся средством. Ольга увидела появившуюся подругу по правую руку от себя и не смогла сдержать свою словесную атаку.

– Ох, Ёлкин пупок, Неферти́ти пожаловала! – тут же осыпала она Катерину любимыми афоризмами. – Тебе что? Тушь? Помаду? Или гуашью, может, накрасишься?

– Отвя́нь, Емельянова! Не смешно! – чуть обиженно огрызнулась Катерина и подвинула слегка Ольгу от зеркала.

Время от времени происходила ротация подружек из комнаты в комнату, по надобности, для окончательного завершения своего образа. И вот все наконец собрались, оделись, накрасились, уложили свои волосы в причёски и уселись за журнальный столик, чтобы выпить чуть-чуть горячительных напитков для улучшения танцевальных способностей на еженедельной районной вечеринке.

Ольга на правах заводилы их компании скомандовала:

– Всё! Всё… Давайте сели уже! Жажду утолим и градус настроения приподнимем!

Последней из холла прибежала Катерина с бутылкой «Салюта» в руках. После услышанного призыва подруги «утолить жажду» она принялась хаотично крутить алкогольный напиток, пытаясь его открыть. Ольга несколько секунд наблюдала за этой картиной и задумчиво произнесла:

– Похоже, Трофимова, тебя жажда больше всех мучает! Глянь, аж руки трясутся!

– Да зачем ей руки! Она же глазом шампу́сик открывает! Потом на дискотеке вместо светомузыки будет подсвечивать танцпол очередным фонарём! – подтрунила подругу Ленка.

– Дай сюда, Трофимова! А то и правда себя снова изуродуешь, Квазимо́да безрукая! – отобрала у Катерины бутылку с игристым вином Ольга.

Ангелина, задорно хихикая, с минуту наблюдала за словесной перепалкой подруг. Вдруг она резко приподнялась и подскочила к сервантному гарнитуру «стенка». Девушка открыла верхнюю полку и пошарила там рукой, озвучив своё предложение собравшейся компании:

– Да ну эту кислу́ху. Давайте лучше вина «Токайского» выпьем или апельсинового ликёра. Я у родителей приты́рю из залежей! Что будем пить?

Девчонки тут же хором ответили, что с удовольствием усугубят и вино, и ликёр. Ольга наконец прекратила «мучить» бутылку игристого вина, которую ей так и не удалось открыть, и убрала её обратно в пакет со словами «возьмём с собой». Ангелина достала предложенные напитки и поставила их на журнальный стол. Ленка Веденько́ва моментально открыла винтовую пробку у апельсинового ликёра и налила себе полный бокал «креманка», который предназначался под шампанское. После этого она передала бутылку Светке Ивановой, и та тоже наполнила свой бокал сладким алкогольным напитком. Катерина слегка повозмущалась, что этот напиток не пьют из таких больших бокалов, однако всё же повторила процесс, не отставая от подруг. Ольга со словами «Да вы офигели! Нам оставьте!» отобрала у Катерины бутылку с ликёром и уже вылила себе остатки, так как Ангелина предпочла пить «Токайское вино».

Едва они сделали по глотку, как в дверь позвонили.

– Интересно? Кто бы это мог быть? – с легкой иронией в голосе произнесла Ольга.

– Да-наверное, это Андрюха Сачков, – предположила Ангелина.

– Да ну! Нет! Вряд ли он зайдет. Мы же договорились встретиться у «Курятника», – усомнилась Светка Иванова.

– Ага! Ща! Не зайдёт он! Да скорее уж бараба́шка ущипнёт меня за жопу, чем Сачков не зайдёт! – отвесила свой очередной афоризм Ольга и направилась в холл к двери.

За дверью действительно стоял Андрей, но не один. Из-за его спины выглядывала кучерявая голова Рафика.

– Ох, Ёлкин пупок! Лучше бы и правда меня бараба́шка за жопу ущипнул! Припёрлись – два недоделанных Ромео! – воскликнула Ольга, смотря в глазок.

Она открыла дверь. Ребята, переминаясь с ноги на ногу, стояли на пороге и ожидали приглашения войти. Ольга распахнула руки, будто для объятий, повернулась в пол-оборота, так чтобы мальчишки смогли протиснуться, и со словами «ну заходите, раз пришли» не сильно любезно пригласила их в квартиру. Парни прошли в комнату и присоединились к импровизированному фуршету. Рафик достал из кармана пиджака небольшую бутылочку ликёра «Амаре́тто». Хозяйственная Ольга оценила этот поступок парня, что он не халя́вщик, а друг, и убрала бутылку в пакет со словами «И это возьмём с собой». Друзья посидели ещё с полчаса и полностью осушили увеселительные напитки. Настроение у всех уже было приподнятое в ожидании приятного вечера на танцполе в «Фешенебельном Куря́тнике» – Доме Культуры «ЗИЛ».

******

На улице, рассредоточившись по периметру здания Дома культуры, в ожидании назначенного часа собралась молодёжь. Они стояли и с нетерпением ждали, когда распахнутся двери этого заветного места, загрохочет музыка и еженедельная вечеринка начнёт набирать свои обороты. А пока молодые люди стекались со всего района заранее и стояли у входа небольшими местечковыми группами, мирно общаясь друг с другом и высматривая в толпе старых друзей или бывших одноклассников, с которыми и были шансы увидится вновь только в этом месте. Вскоре Ангелина, окружённая свитой подружек и в сопровождении Андрея Сачкова и Рафа, приблизились к многочисленной районной тусовке. Их компания была пока не в полном составе, так как остальные должны были присоединиться к ним уже у стен «Курятника». Вокруг мелькали знакомые лица обитателей района. То тут, то там друзей постоянно кто-то окликал и махал им рукой в дружеском приветствии. Наконец ребята остановились, выбрав себе место возле афиш и сгруппировавшись в круг, в ожидании остальных друзей их сплочённой компании. В нескольких шагах от себя Ангелина заметила своих давних подружек Наталью и Ирину – соседок из её подъезда. Они были знакомы с детства, но сейчас их общение стало более редким. Девушки были на год младше Ангелины, и так сложилось, что у каждой из них была своя компания. Но всё-таки с Ириной она дружила всегда более тесно и в юном возрасте, и теперь, время от времени приходя к ней на помощь из-за непростых отношений Ирины с матерью. Особенно сейчас, когда девушка жила с молодым человеком без официальной регистрации брака или, простыми словами, «без расписки», и её маму, тётю Машу, очень уж этот факт коробил. Ангелина не могла оставить без внимания эту группу девчонок, которая уже воодушевленно махали ей рукой в приветственном жесте. Она помахала им в ответ и со словами «Привет, девчонки!» направилась в их сторону. Когда девушка подошла к ним, они обняли соседку по-дружески, поздравили её с предстоящей свадьбой и начали расспрашивать о последних новостях. Девушки знали, что Ангелина всегда в курсе всех событий на «Нахиме», потому что у неё есть Ольга, которая не упустит ни одного важного события на районе. Попутно они стрельнули у Ангелины сигареты, будучи хорошо осведомлены, что она предпочитает и имеет возможность курить только хорошие импортные марки табачных производителей, причём и не самые дешёвые. А это была колоссальная разница качества табачных изделий отечественного образца, таких как «Космос», «Герцеговина Флор» и прочих марок в стране, и импортных, появившихся на советском рынке в 90-х годах: «Marlboro», «More», «Dunhill» и многого другого. Девушка щедро поделилась с приятельницами этим востребованным среди молодёжи того времени продуктом, тем самым подчёркивая свою крутость, превосходство статуса и ранг её компании. Затем, обменявшись свежими новостями и выслушав сплетни более молодых обитательниц района, она направилась обратно в свой привычный тусовочный круг. Но не успела она сделать и пары шагов, как её схватил за руку какой-то белобрысый парень примерно лет шестнадцати. Это был Паша! Забавный, шустрый мальчишка был младше Ангелины на пару лет. Ему даже ещё и не исполнилось шестнадцать. Однако это не мешало малолетнему юноше тоже воздыхать по Принцессе его мечты. Парню всегда было нелегко пробиться к предмету своих юношеских грёз сквозь толпу поклонников-старшеклассников. Однако он всегда находил моменты и даже иногда сбегал с уроков, только чтобы проводить Ангелину до дома и донести её школьный рюкзак до подъезда.

– Паша, блин! Ну что ты так хватаешь! Заикой хочешь меня оставить? – будто подскочив на месте от неожиданности, возмущённо воскликнула девушка.

Щуплый белобрысый парень с миловидной улыбкой всё ещё держал её под локоть, всем своим видом показывая, что он очень рад их встрече. Этот безнадёжно влюблённый юный мальчишка всегда искал случайных встреч с объектом своих воздыханий. Он понимал, что в силу своего возраста Ангелина вряд ли обратит на него внимания и у него практически нет шансов покорить сердце девушки. Что бы он ни предпринимал и как бы ни был настойчив в своих неуклюжих попытках ухаживания, старшие ребята лишь над ним подшучивали и как бы мягко остужали его пыл словами: «Иди в песочницу куличики лепи! Пока что там твои невесты!»

Однажды Паша даже набрался смелости и зашёл за Ангелиной домой, чтобы пригласить её пойти с ним в кино. Но на его беду дверь открыл папа девушки. И, конечно, он был очень удивлён, увидев на пороге почти ещё ребёнка, который робко и путано объяснял, зачем он пожаловал. Однако, несмотря на удивление, Алексей Павлович с суровым видом выслушал юношу и со словами: «Ребёнок, иди уроки лучше поучи и подрасти сначала!» – закрыл перед ним дверь. Больше Паша не рисковал заходить за Ангелиной домой, но испытывать трепетные чувства к девушке так и не перестал. А ещё у этого шустрого щуплого мальчишки была очень смешная кличка – «Зелёный». Она так плотно прикрепилась к нему с того момента, как тот переболел ветрянкой и, весь в зелёную крапинку, намазанный зелёнкой, убегал гулять на улицу. Вот с тех пор и прицепилась к нему это незамысловатое прозвище, которое и теперь преследует парня – «Паша Зелёный».

– Ангелинка, привет! Я так рад тебя видеть! – воодушевленно и с ещё детской искренней радостью отреагировал Паша на появление девушки его мечты, всё так же держа её под локоть.

– Дать бы тебе по шее! Чтоб не пугал больше так! – всё ещё возмущалась Ангелина, однако не прогоняла его, боясь обидеть забавного влюблённого паренька.

В этот момент Ольга обратила внимание на эту романтическую, душещипательную сцену и не могла пропустить мимо себя этого малолетнего, прилипчивого нахала, который не давал прохода её подруге. Она резко развернулась в его сторону и грозно крикнула:

– Эй, маньячи́на малолетний, что ты в неё снова вцепился? Она без пяти минут замужем!

Наконец Ангелина буквально стряхнула с себя этого малолетнего приставалу и, не оборачиваясь, направилась к своей компании. Паша последовал за ней.

– Чего тебе надо-то, мелочь? – спросила Ольга у приближающегося юноши, держа в руках небольшую бутылочку «Амаре́тто» и наливая Ра́фику ликёр в пластиковый стаканчик.

– Налейте мне тоже чуть-чуть, – попросил Паша, увидев бутылку элитного, популярного ликёра.

– Стыдись, «Зелёное перо», тебе не исполнилось ещё шестнадцатая весна! – произнесла Ольга эпическую фразу из кинофильма, переделав её на свой лад.

Ленка Веденьќова стояла рядом с Андреем Сачковым, который окружил её своими нежными ухаживаниями. Она медленно покуривала сигарету, наслаждаясь табачным дымом и изящно стряхивая пепел, тем самым демонстрируя свою взрослость. Вот уже несколько минут Ленка наблюдала за соседским мальчишкой Пашей, с которым жила на одной лестничной клетке и хорошо знала его родителей, и ей порядком надоело его попрошайничество и прилипучесть к их компании. Девушка докурила длинную сигарету «More» и каким-то профессиональным щелчком пальцев отправила окурок в траву через весь тротуар. Затем её лицо переменилось в какую-то грозную гримасу, и строгим голосом она произнесла, обращаясь к малолетнему парню:

– Зелёный, иди уже отсюда! Ну не доводи до греха, пока я матери твоей всё не рассказала!

Спорить с соседкой парню совершенно было не с руки, зная упёртый Ленкин нрав и непреклонность. Шансов, что она действительно пожалуется его родителям, были ничтожно малы, однако портить с ней приятельские отношения Паша совершенно не хотел.

– Всё! Всё! Ухожу! Ну дайте хоть сигарету? – жалобно, по-детски проныл Паша, не сводя глаз с вида грозной соседки.

– Зелёный, я ведь сейчас подойду и более доходчиво объясню тебе! Раз ты с первого раза не понимаешь! – произнесла Ленка и уже было начала движение в его сторону.

Ольга, находившаяся от Ленки на расстоянии вытянутой руки, притормозила подругу, слегка ухватив её за локоть. Затем она чётким и громким голосом скомандовала:

– Так! Всё! Спокойно всем! Ра́фик, дай ты ему сигарету, и пусть уже идёт к своим малолеткам тусит!

Раф с улыбкой развернулся к забавному подростку и протянул пару сигарет. После чего, как по волшебству, Паша словно растворился в толпе районной молодёжи.

К компании ребят постепенно присоединялись всё новые и новые друзья. Вот уже появились Петька Иванов, Серёга Клочков, Димка – сын журналиста, а вдалеке была видна Лена Быстрико́ва. Вскоре на небольшом пятачке возле клуба ДК «ЗИЛ» собралась почти вся молодёжь района «Нахим» и небольшие группки молодых людей из района «Каховка». Чуть поодаль, особнячком, стояла группа девушек и парней   из общежития какого-то СПТУ. Их внешний вид был, мягко говоря, необычным. Они явно не были типичными горожанами, а на москвичей походили ещё меньше. Некоторые из них демонстрировали сильно экстравагантные элементы стиля, похожего на «металлистов» или «панков». На фоне основной массы молодёжи они выглядели немного вычурно и даже забавно.

Петька сразу же заметил эту неформальную группу парней и девушек и решил привлечь к ним внимание своих друзей.

– О, смотрите! Это же обща́жники с Каховки пожаловали! Как бы сегодня заме́са не произошло! – сказал Петька Иванов, указывая на группу молодежи.

Первым, кто откликнулся на призыв друга «обратить внимания», был Сергей Клочков. Он окинул взглядом неформальную компанию и с деловитым видом произнёс, словно был здесь главный разводящий:

– Да не! Не должны! Они со своими девчатами пришли. Если к нашим приставать не будут, их никто не тронет.

– Ой да, Клочков, молчи ты уже! Умничает он тут! Стратег в подгузниках! Ты же первый убегаешь, когда что-то начинается, чтоб подгузники не намочить! – жестко подколола его Катерина.

Натура у Сергея и правда была такова. Как только он ощущал опасность момента, то мгновенно растворялся в толпе и оставался незамеченным до тех пор, пока конфликтная ситуация не была разрешена. А затем он так же неожиданно возникал из неоткуда, как и исчезал до этого. И это был своего рода талант. И парень был абсолютно уверен в своей правоте и всегда говорил: «Неужели я должен остаться инвалидом из-за чьей-то глупости?»

В отличие от Сергея, Петька Иванов был, напротив, с обострённым чувством справедливости, пацанской дружбы и принципов. Он никогда не убегал от опасностей. Никогда не бросал в беде друзей и всегда принимал непосредственное участие в районных разборках, если требовалось. Тем самым он вызывал огромное уважение и авторитет у девчонок. Особенно у Светки Ивановой, которая была влюблена в него ещё со школьной скамьи. В этот момент она стояла и с нежностью смотрела на Петьку, мысленно сравнивая его с хитрым и пронырливым Клочковым. Решив осадить этого прохвоста, она сказала:

– Ну тогда стой и молчи! А то умничаешь тут и прогнозы разные даёшь – будет, не будет!

В толпе общажников Ольга заметила ещё более необычных девушек. Экстравагантный вид которых выделял их более сильно на фоне и без того весьма своеобразного общества. Больше всего её внимание привлекла одна некая особа с коротко подстриженными волосами, окрашенными в светлый блонд. Вроде бы в этом и не было ничего особенного, однако этот цвет сильно отдавал желтизной и провинциальностью. Обычно так выглядели волосы, когда девушки сами себе обесцвечивали их перекисью водорода. Одета она была небрежно или даже неряшливо. Её общий внешний вид напоминал больше облик мальчишки-подростка с какими-то сильными особенностями. В целом, эта девушка не подходила ни под одно из определений «он» или «она». Это было «оно»! Эта мадам стояла и не сводила глаз с Ангелины. Ольга, заметив явное проявление неравнодушия к её подруге, почувствовала беспокойство. Казалось бы, с чего ей переживать? Однако причины для этого были.

Однажды на одной из дискотек та объяснялась Ангелине в любви. И когда Ольга и Ангелина отправились в туалетную комнату – кто носик припудрить, а кто и по прямой нужде, – эта особа устремилась за ними. Ольга отправилась в индивидуальную кабинку по понятным причинам, а Ангелина, оставшись у зеркала, спокойно стояла и красила губы блеском. В этот момент в уборную вошла эта странная мадам, тихо и не привлекая внимания. Ангелина даже не повернула головы и не проявила никакого интереса к появлению незнакомки. Та же, в свою очередь, подошла к девушке со спины, развернула её к себе лицом и, как настоящий мужик, резким движением прижала её к стене справа от зеркала. Затем эта неопределённого пола девица попыталась поцеловать Ангелину, и это была попытка далеко не дружеского поцелуя, а именно как мужчина целует женщину. Бедная девушка от неожиданности оцепенела. Она даже не могла кричать, будто спазм от ужаса и внезапности сковал её горло. Всё, на что она была способна, – это отчаянно барахтаться в руках этой странной мадам по имени Вика и отмахиваться и уворачиваться от её губ. Ольга, находясь в индивидуальной кабинке, услышала некий странный шорох и подозрительную возню. Она несколько раз окликнула Ангелину, но не получила от неё никакого ответа. Реакция подруги была молниеносной. Ольга тут же натянула на себя штаны и выскочила из кабинки, понимая, что ситуация явно происходит неординарная. Возможно, она и ожидала что-то нечто подобное, с участием какого-то заблудившегося пьяного «самца», однако реальность превзошла все её ожидания. Ольга растопырила и без того свои огромные глаза, которые, казалось, наполнились кровью. Она схватила сзади эту странную девицу за шкибо́н, оттащила от Ангелины и окунула головой в раковину, окатив холодной водой. Долгое время это «недоразумение» не появлялось на дискотеке, но вот она снова пришла – невысокая, неопрятная девица с жёлтыми, непромытыми волосами.

– Эх, Ёлкин пупок! Снова эта овца лесбиянка пришла! Ангелинку не оставляйте одну. Она ей проходу не даёт! – воскликнула Ольга, пытаясь привлечь внимание подруг.

– Да не подойдёт она больше! – возразила Катерина. – Ты её в прошлый раз чуть не утопила в раковине. Не бессмертная же она?!

– Ага! Да пусть только рискнёт подойти! Я её тогда в унитаз головой окуну! – громко и воинственно произнесла Ольга.

Пока она сверлила взглядом компанию странных девиц с соседнего района, двери «Куря́тника» открылись, и толпа хлынула вовнутрь. Постепенно все растворились в стенах Дома Культуры. Диджеи приглушили свет, включили зеркальный шар и светомузыку. Заиграла какая-то быстрая мелодия, и самые активные сразу же вышли на танцпол. Ангелина и её компания, войдя в помещение, тут же устремились на второй этаж, чтоб занять место на подоконнике у окна.

«Куря́тник» – ДК «ЗИЛ» представлял собой отдельно стоящее здание, построенное в соответствии со всеми правилами и ГОСТами времён СССР. В большей мере это здание было предназначено для кинопоказов и концертов художественной самодеятельности. Молодёжную дискотеку стали проводить тут только в начале 90-х годов. Само название «Дом Культуры» и подразумевало собой культурное развитие населения. По всем нормам и пафосу времен СССР вход в здание осуществлялся через стеклянные двери. За ними находился небольшой холл-предбанник, а далее – основной зал или рекреация для сбора гостей. В этом основном зале-рекреации, предназначенном для сборов гостей, развлечения детей во время новогодних праздников, проводилась дискотека, образуя стихийный танцпол. Справа от танцевальной зоны находилась раздевалка. Впереди возвышались три величественные колонны, поддерживающие балкон второго этажа и тем самым отделяя холл от основного зала. За колоннами простиралось просторное пространство, создавая форму квадрата. По левую руку этого пространства словно в нише располагался буфет, а по правую руку – небольшая сцена. На этой сцене стояла аппаратура с мощными колонками. За танцевальной зоной находилось ещё три колонны, которые довершали формирование четкого квадрата общего зала. Далее следовали двери, ведущие в зрительный зал для демонстрации фильмов и концертов. Там могло разместиться примерно сто человек. В центре располагался огромный белый экран, а перед ним – просторная сцена с красивым красным бархатным занавесом. Всё это создавало уютную атмосферу. На второй этаж-балкон вело две лестницы: одна справа от сцены, другая – слева от буфета. Балкон представлял собой квадрат, охватывающий весь периметр рекреации. Оснащен он был деревянными перилами, высота которых составляла примерно метр двадцать. Перила от пола до основания были обрамлены деревянной балюстрадой. Гости, стоявшая возле них, могли наслаждаться великолепным видом на танцующих и видеть всё, что там происходило. На этом же этаже располагались три окна с широкими подоконниками. Молодёжь часто использовала их вместо стола для распития напитков или просто сидели на них.