Андрагаль. Сила равновесия

– Хочешь сказать, что я какая-то особенная? Типа спасительница? Герой? – с сомнением усмехнулась Ева, не веря в свои же слова. Но Брентон не улыбался.

– Нашему миру придет конец, если ты не возьмешь себя в руки и не перестанешь вести себя, как ребенок. Делай, что я скажу и мы выживем.

– И что нам грозит? Апокалипсис?

– Можно и так сказать.

Ева недовольно преградила Брентону дорогу и посмотрела в суровые глаза.

– Ты должен рассказать мне хоть что-то. Как мне тебе доверять, если ты увиливаешь от моих вопросов?

– А как мне доверять тебе?

– Значит мы не сработаемся, – Ева гордо подняла подбородок и скрестила руки на груди, на пятках развернулась на сто восемьдесят градусов и продолжила путь к хижине.

Брентон тяжело выдохнул. Она нужна им. Как бы ему не хотелось признавать, но Рей был прав. Как всегда.

– Это слишком долгая история, длиною в тысячелетия. Но сейчас важен только Девдас.

«Опять это имя», – подумала она и остановилась.

– Кто он?

– Самый первый из древних людей. Повелитель Крахмаса. Покровитель темных и метисов. До недавнего времени у нас был союз: мы не суемся в мир темных и его дела; он же не предпринимает никаких решений без согласия Айкера. Но два года назад, – Брентон резко замолк, рассматривая девушку. Не слишком ли рано он посвящает ее в это? – Когда пространство между шестью мирами покрылось разрывами, Девдас перестал выходить на связь и залег на дно. Мы догадывались, что он что-то замышляет, но пока не знаем, что именно. Нави работает над этим. Знаем лишь то, что ему нужна ты, – нехотя признался он.

– Я? – тихо повторила Ева, задумавшись. Рей говорил тоже самое. Тот мужчина в гараже был замучен, его явно пытали, а Нави говорил, что это плохой человек. Возможно именно у него они разузнали каков следующий шаг Девдаса и решили, что Ева как-то с этим связана. Но как? С чего вдруг злой темный маг решил, что ему нужна именно Ева? Она ведь никто. А вот ее бабушка точно имела здесь какое-то значение. – Это из-за того, кем была Сани? – неуверенно спросила Ева.

Брентон мрачно кивнул. Желудок скрутился в жесткий узел, от чего стало не по себе. С каждым следующим словом Еве было сложнее дышать.

– И кем же была моя бабушка?

– Хранителем равновесия, – спокойно ответил Брентон. На секунду в его глазах Ева заметила сожаление.

– Что это значит?

– На вопросы о твоей семье может ответить только Айкер, – признался Брентон.

– Ну тогда не стой на месте. Пошли к нему, – Ева потянула парня за рукав в сторону хижины, но тот не шелохнулся.

– Айкер ушел, – потеряно сказал он.

– То есть «ушел»?

– После того, что вчера сделал Нави, – Брентон бросил взгляд на предплечья Евы, – Они с Айкером ушли в город и пробудут там какое-то время.

Ева смотрела в землю, почти не понимая, о чем говорит Брентон. Притащили ее сюда, а сами ушли. И вот, когда она уже почти узнала про прошлое своей бабушки, ответы снова ускользнули от нее. Ева задумчиво пошла вперед, не дожидаясь Брентона. Она всеми силами пыталась вытянуть из воспоминаний о Сани больше деталей, о которых она рассказывала в детстве. Но, как на зло, ничего не было. Магия, силы стихий, другие миры. Неужели она не с Земли? Получается, вся ее семья должна была жить здесь, но что-то явно пошло не так. Сани сама захотела уйти или ее кто-то заставил? И почему?

Брентон схватил Еву за один из ремешков на корсете и резко оттащил назад. Она подняла голову на величественную женщину из камня, стоящую посреди водоема. Струи водопада скатывались с ее рук и тела и мелодично падали к ее ногам. Ева чуть не свалилась в воду.

– Боюсь, что здесь ты свои ответы не найдешь, – тихо отметил Брентон.

– Что у нее в руках?

Брентон пожал плечами.

– Ничего.

– Нет. Она что-то держит, – настаивала Ева. – Как мне туда подняться?

– Ты спятила? Никак. Там ничего нет, Ева.

Но она его не слушала. Там должно быть что-то, а даже если и нет, она должна в этом убедиться. Схватившись за корни, торчащие в стене обрыва, которые покрылись испариной от водопада, Ева начала карабкаться. Брентон удивленно отступил назад, не вмешиваясь. Ноги скользили по влажному мху, но упорство не давало ей упасть. Там должно что-то быть. Она знает. Поравнявшись с головой статуи, Ева заглянула в ее раскрытые ладони.

Пусто.

– Тут ничего нет. Но как же? – растерянно прошептала Ева. – Здесь должно что-то быть!

– Ева, спускайся.

– Нет! Здесь что-то должно было лежать! Почему здесь ничего нет?! – досада прожигала изнутри, от беспокойства сердце забилось чаще. Хотелось кричать от безысходности. Почему она была уверена, что в женских ладонях что-то должно лежать? Подул холодный ветер, бросая в Еву брызги водопада. Руки начали скользить, пришлось спускаться.

Встретив ее внизу, Брентон отметил:

– Хорошо лазаешь.

Игнорируя похвалу, насупившись, Ева растерянно продолжила путь к хижине.

– Не понимаю. Я была уверена…

– Ошибки – это нормально, Ева. Главное не зацикливаться на них, иначе совершишь их дважды.

***

Вернувшись в хижину, они застали Рея, чинящего стеклянный купол. Он стоял на его деревянных выступах и менял опорные балки.

– Вас долго не было, – Рей спустился по длиннющей лестнице вниз, и Ева заметила, что беспорядок в зале исчез. Книги ровно стояли на верхних полках, какие-то бумажки и скрученные свитки на нижних. Разбитого стекла и мусора, принесенного вихрем, не было. Похоже, они действительно долго отсутствовали.

– Схватывает на лету, – грубо бросил Брентон и ушел на второй этаж. На кого он зол? Он целый день мучал ее ударами, а смог сказать только это. Наверняка повеселился от души. Ева посмотрела на руки, которые все еще неприятно ныли. Липкая кровь тонким слоем размазалась по предплечьям, некоторые раны снова раскрылись.

– Где твои бинты? – обеспокоенно заметил Рей.

– Пришлось снять, – пробормотала Ева, а мужчина уже скрылся в проходе на кухню и зашумел водой.

Ева вымучено села на диван, на котором уже не было стеклянной крошки. Она так устала, что сил на подумать совсем не осталось. Нужно было переварить все о магии, тренировках, похищении и родителях, но не сейчас. Она запрокинула голову назад, закрыв глаза.

– Так, давай руки, – неожиданно скомандовал Рей, возвращая внимание Евы. Загремела фарфоровая посуда. Рей аккуратно поставил перед ней чашку с горячим чаем и рухнул на диван рядом. – Зеленый чай, – кивнул он на чашку, – Укрепляет иммунитет. Тебе поможет. Давай руки.

Рей заботливо промыл водой ее предплечья, обработал каждую ранку, а глубокие заклеил пластырем, чтобы те стянулись. Большие пальцы мягко, с излишней аккуратностью водили по ее коже, растирая какой-то вкусно пахнущий крем. Его обычный пучок волос растрепался от недавней уборки, а в коротко стриженной бороде застряли мелкие опилки. Черные брови сошлись у переносицы, свидетельствуя о кропотливой работе, а зеленые глаза с карими крапинками не отрывались от ее рук. Рей дышал спокойно и монотонно. Ева смотрела на него и не могла понять, как они все дошли до такой жизни? В какой момент осознали, что сила решит насущные проблемы? Что предстоит отдать всего себя, чтобы познать глубину стихий? Ева вспоминала фильмы, которые часто смотрела дома. Быть героем никогда не было преимуществом. Рею подошло бы быть детским врачом. И не важно, что внешне он выглядел суровым. Чай и добрая улыбка отгонят любые страхи о том, что он может кому-то навредить. Ева неосознанно вспомнила гараж. Зажмурившись, она вытолкнула страшные картинки из головы, снова посмотрев на Рея. Сегодня ей кошмары сниться не будут.

«Они ведь все такие разные», – подумала Ева, пытаясь найти сходства между Реем, Брентоном и Нави, кроме их непонятных занятий с магией. Как такие люди ужились в одном доме?

Чтобы не уснуть от теплой вечерней тишины, Ева спросила:

– Рей, кто такие хранители?

Его руки остановились. Он внимательно посмотрел на девушку, будто пытался убедиться, не перепутала ли она слова.

– Хранители стихий. Духи-стражи. У таких, как мы, много имен.

– Как мы?

– Угу, – промычал мужчина, продолжая заниматься кропотливой работой. – Ты видела огонь Брентона и ветер Нави. Но мы не единственные хранители. В этом мире нас очень много.

– В этом мире? – вновь переспросила Ева, не понимая, что он хочет сказать. Неужели она настолько сильно устала? Рей усмехнулся.

– Ну да. Ты разве этого не поняла?

– Не успела хорошо обдумать, – поправила Ева. – Слишком много всего.

Рей понимающе кивнул.

– Тебе предстоит еще очень многое узнать и, желательно, в самый короткий срок. У нас много союзников, Ева. Но их будет недостаточно, если на стороне Девдаса будешь ты.

– Значит, я должна выбрать чью-то сторону, и тогда апокалипсиса не будет?

– Боюсь, это не так работает, – закончил Рей.

Ева замученно выдохнула. Но почему? Почему всегда должны быть те, кому страдать и те, кому приходится выбирать кто это будет? Она задумчиво отпила чай. Смесь сладких трав с горчинкой под горячей водой давали приятный эффект. Тепло пропадало где-то в желудке, успокаивая. Клонило в сон.

Рей закончил оказывать срочную медицинскую помощь и, заметив усталость на лице девушки, отправил ее в комнату. Перед тем как подняться Ева спросила:

– Почему ты остаешься здесь? – явно намекая на хижину и старика, Ева испытующе выгнула бровь. Она правда не понимала, что их всех здесь держит.

Немного подумав, Рей уверенно ответил:

– Это тоже самое, что спросить: почему фермер работает на ферме? – улыбнулся он. – Здесь то, чем я живу.

Всматриваясь в него сонными глазами, Ева пожала плечами, принимая правдивость ответа, и поднялась по винтовой лестнице. Но оказавшись на втором этаже хижины, она прошла мимо нужной двери и направилась в самый конец коридора, где в темном закутке нашла еще одну лестницу. Хлипкую и узкую. Она вела к потрепанной старой двери с резной деревянной ручкой. Вход был скрыт от посторонних глаз, но дверь выделялась из общего фона хижины. Цвет дерева был более светлым, выцветшим, а лакированная поверхность полопалась от времени и отсутствия ухода.

Ева понимала, что будет ошибкой лезть туда, где ей быть не следует. Но она уже дотронулась до ручки, дверь скрипнула и, навалившись на нее всем телом, Ева оказалась в полукруглой комнате, напоминающей рабочий кабинет. В ее центре расположился громоздкий стол из темного дерева. Он, как и входная дверь, отличался от всей мебели в хижине. Лакированная облезлая поверхность отражала остатки солнечных лучей, пролезающих из западного окна. На противоположной стороне полукруглой стены было такое же потертое, покрытое грязью и мхом окно. Между ними расположились кривые полки из ветвей дерева, заполненные каким-то хламом. На стенах висели пожелтевшие плакаты с множеством символов, которые Ева видела впервые. На одном из таких была изображена карта. Каких она масштабов Ева понять не смогла. Чернила выцвели от постоянного попадания солнечного света. Единственное, что можно было разобрать – это очертания леса, который занимал всего лишь маленький уголок на всем пергаменте. Затхлый запах спиртного покрывал кожу неприятной, липкой пленкой. Это место давно не проветривали.

Ева подошла к одному из окон с надеждой впустить в кабинет немного воздуха, но замерла на месте, когда увидела в глубине деревьев воду. Кажется, неподалеку от хижины был источник. Если это что-то глубже лужи или небольшого водоема со статуей, то Еве лучше туда не соваться.

– Ты что здесь делаешь? – девушка вздрогнула от грубого тона Брентона и отскочила от окна. Он стоял в дверном проеме, не решаясь войти.

– Я…

– Тебе нельзя находиться в кабинете Айкера. Выходи. Живо.

Ева вылетела из комнаты в коридор и, сцепив руки за спиной, пыталась скрыть растерянность. Кабинет старика провонял спиртом. Таким образом он искал способ остановить наступающую войну?

Брентон плотно закрыл дверь и, спустившись по лестнице, пробуравил во лбу Евы огромную дыру. Она неосознанно потерла ладонью в том месте.

– У тебя пальцы лишние? – зашипел сквозь зубы мужчина. Она нахмурилась. Ему не надоело угрожать?

– На двери не написано, что туда нельзя, – возразила Ева, наблюдая, как лицо Брентона становиться краснее.

– Нам теперь на каждую дверь повесить табличку «не входить», чтобы ты не совала свои длинные пальчики в проем? Иди в комнату, и чтобы в коридоре я тебя не видел до завтрашнего утра, – наказал Брентон и скрылся за дверью напротив ее апартаментов.

Ева почувствовала детскую обиду. Ее отчитали за то, что она полезла туда, куда еще не доросла. Но она не ребенок. Если ей не хотят отвечать на вопросы, она самостоятельно найдет на них ответы. Айкер сам виноват, что ушел раньше времени, не объяснившись. Откуда он знал бабушку? И как она попала на Землю? Почему, зная, как выглядит Сани, он не понял, что Ева другой человек? Может он даже не знал ее бабушку и пытался обмануть Еву? В этой хижине тайны за каждым поворотом, но к ней приставили надсмотрщика, который не даст ей что-либо узнать. А в кабинете Айкера, наверняка, множество ответов, которые ее ждут. Ева приняла решение попасть туда, когда Брентон будет занят чем-то поважнее слежки за ней, и хорошенько порыться в чужих секретах.

Но, как бы ей не хотелось подождать до лучшего времени, мысли о том, что в кабинете она найдет что-то важное, не покидали ее всю ночь. Она ворочалась в постели, наблюдая, как восход медленно освещал ее комнату. С кровати она встала опустошенной и уставшей, занавесив окно темной шторой.

В дверь резко и громко постучали и, не дожидаясь ответа, в комнату вошел Брентон. Свежий, как огурчик, он стоял в проеме, недовольно разглядывая Еву. В черных штанах с красными вставками и в черной обтягивающей футболке он смотрел на нее, как на разочарование всего рода людского.

– Собирайся, – бросил он.

– Куда?

– У тебя пять минут, – Брентон захлопнул дверь, но затем снова громко открыл ее и добавил. – На тренировку.

Дверь захлопнулась и Еве на секунду показалось, что хижина злобно задышала. Она не понимающие пялилась туда, где только что стоял Брентон. Чего он от нее хочет? Неужели их разговор с Реем под ее окном был всерьез? Чему он должен ее научить?

Ева с головой залезла в сундук на полу, где аккуратно лежали сложенные вещи. В шкафу было бы удобнее что-то искать, но ей выбирать не приходиться. Она нашла спортивные легинсы и поняла, что прошлая хозяйка этих вещей была довольно изящной и утонченной натурой. Ее одежда была красивой и эстетичной. Было странно носить чужие вещи, и Ева не хотела думать, что случилось с прошлой хозяйкой, но одеться во что-то надо было.

Собравшись, она спустилась на первый этаж. Брентон посмотрел на нее взглядом, который Ева не смогла расшифровать, но на мгновение она заметила тоску в его глазах.

– Идем, – он направился к выходу.

– Мы даже не позавтракаем?

– Если ты поешь, весь твой завтрак окажется где-нибудь в лесу. Пошли, – мужчина открыл двери, впуская внутрь свежий утренний воздух.

Ева тяжело вздохнула и вышла за ним на крыльцо. Она уже догадалась, что они займутся пробежкой и пыталась держать себя в руках. Как же она ненавидела бегать! Брентон стартовал, обегая хижину. Теперь Ева бежала не в сторону статуи и гаража, а в противоположную.

– Почему меня обучаешь именно ты?

Брентон оскорбленно покосился на нее, но ответил:

– Каждый из нас должен кого-то обучать. Это правило Айкера. Когда появилась ты, была моя очередь. По старшинству.

Он сказал эти слова с таким тоном, словно он «безумно рад», что ему попалась именно Ева. Девушка закатила глаза.

– Но Рей старше тебя. Почему не он?

– Потому что тебе необязательно это знать, – грубо отозвался мужчина и они продолжили бег в молчании.

Ева засмотрелась под ноги, задумавшись. Значит Рей кого-то уже обучал? Но кто это был? Она покосилась на свою одежду, которую откопала в сундуке. Эта комната явно кому-то принадлежала до нее. С ними жила девушка, но кем она была Ева размышлять не стала. Мало ли, что могло произойти. Думать об этом не хотелось.

Уже через двадцать минут ноги задрожали, а дыхание стало прерывистым. Приходилось лавировать между деревьями, чтобы не впечататься в одно из них лицом, ведь тропинки здесь не было. У Брентона все получалось намного лучше, он словно летал над почвой. Как будто сотню раз пробегал по этой стороне леса.

На его лице не было ни капли пота, в отличие от Евы. Она промокла на сквозь. Облокотившись на одно из деревьев, девушка попыталась восстановить дыхание.

– Я не разрешал останавливаться, – Брентон хмуро осмотрел ослабевшее тело Евы и все же притормозил у соседнего дерева, понимая сколько ему предстоит работы с ней.

– Не могу… Воздуха не хватает, – прохрипела Ева.

– Дыши глубже и выдыхай дольше, – посоветовал он, держась на расстоянии и внимательно наблюдая за ее дыханием.

В прошлую их тренировку Брентон научил Еву держать удар и беречь голову. Иногда он действительно давал дельные советы. Смотря в землю, она начала дышать глубже. Упираясь руками в колени, Ева пыталась скрыть дрожь в теле. Она понимала, что, показав себя в ослабленном состоянии, подтвердит слова Брентона, сказанные прошлым утром.

«Я видел … бесполезная и никчемная. Чтобы обучить ее … потребуется время, которого у нас нет! Мы не можем … понадеяться на девчонку, которую даже не знаем», – надоедливо проносилось в голове.

Ева понятия не имела, что довелось пережить хранителям, на плечи которых взвалили целый мир. Но, на удивление, она хотела понять Брентона и причину такого отношения к ней. Ведь сомнения на ее счет были только у него.

Когда сердце успокоилось от неожиданной нагрузки, Ева смогла спросить:

– Что случилось два года назад?

Брентон опешил. Его лицо захватил ужас, черные ресницы распахнулись от удивления. Не ожидал, что она так внимательно его слушала? Вспомнив его слова о недоверии, она отшагнула от дерева в его сторону. Чтобы получить то, что ей нужно, придется делать первый шаг, давить и забыть про сомнения. Пока что она знает, чего хочет.

– Я спрашиваю не потому что хочу отвлечь твое внимание, а потому что правда хочу знать, что случилось, Брентон. – Она неотрывно смотрела в его озадаченные глаза, тронутые лесной зеленью. В их глубине можно было бы прочитать многое, если бы Ева знала, что искать.

Мужчина долго сомневался, но что-то заставило его ответить на вопрос:

– Случилось безумие. Я был в городе, проверял зацепку, где мог находиться Девдас, когда раздался кошмарно истеричный крик, – между густых бровей появилась напряженная морщинка, взгляд опустел. Брентон смотрел сквозь Еву, вспоминая ужасы тех дней. – Я побежал на голос женщины на соседней улице. Вокруг сумасшедшей уже собралась толпа людей, пытающихся выяснить, что могло произойти. Она стояла на коленях в центре оживленной дороги и держалась за голову. Помню, тогда подумал: «Ненормальная». Ее забрала карета скорой помощи, а через час по всем каналам трубили тревогу, рассказывая историю той самой женщины и еще нескольких пострадавших. Оказалось, что она была в своем уме и абсолютно здорова. Она и ее сын переходили дорогу, когда малыш просто взял и исчез. По среди огромной улицы, где ходят множество свидетелей, пропал ребенок. И никто не видел, куда он исчез. На тот момент это уже был не единственный случай. Полицию разрывали звонки о неожиданно пропадающих людях, собаках, машинах и даже домах. Я был там и ничего не понял сразу. Не разобрался. Разрывы заполнили весь город, а я даже не попытался их увидеть, – в голосе послышалась вина за бездействие. Но виноват ли он?

– Что такое разрывы?

– Порталы. Для обычных людей – пустых – это просто воздух. Они не смогут увидеть даже очертания разрыва, поэтому так легко попадали в них. Но для хранителя порталы – это сгусток энергии, который можно увидеть, если постараться. Есть специальные руны, помогающие хранителям, но их знанием обладают не все. Руна Разрыва открывает порталы, но тогда они появлялись без ее помощи. Они были на земле, в небе, в стенах и поджидали за углом. Воцарился хаос. Но, как позже выяснилось, это было только пол беды, – Брентон скрестил руки на груди, отводя глаза в сторону. Он вспоминал те дни и боялся прожить их вновь. – Из Андрагаля пропадали люди, оказываясь в абсолютно разных местах. Кому-то везло, и они перемещались на соседнюю улицу или в какой-нибудь магазин, а кто-то пропадал навсегда. Через какое-то время из разрывов начали появляться иные существа. Или люди, не понимающие, где они находятся. Тогда мы и поняли, что порталы появились не только в Андрагале, но и во всех шести мирах.

Ева слушала внимательно, представляя, как было страшно тем, кто понятия не имел, что с ними происходит и где они оказались. Она их понимала.

– Это длилось всего два дня, но миры уже успели смешаться. После появились группы, помогающие пристроить или вернуть тех, кто попал сюда случайно, а кто-то решил остаться. Прошло два года и страх от случившегося стих, но некоторые до сих пор оглядываются.

Ева молчала. Почему-то ей резко стало не по себе. Если Брентон предполагает, что эта аномалия случилась во всех мирах, значит она была и в ее мире тоже? Но когда?

– Из-за чего могли появиться разрывы? – нервно сглотнула она.

– Понятия не имею. Мы считаем, что к этому причастен Девдас, но это лишь догадки.

Брентон замолчал, а Ева задумалась. Если цель Девдаса напугать простых людей, то у него получилось. Но этого ли он хотел? К тому же, прошло уже достаточно много времени, а он все еще чего-то ждет.

– Когда именно произошла эта трагедия?

– В конце первого месяца лета. Ровно два года назад.

– В летнее солнцестояние… – прошептала себе под нос Ева и с ужасом закрыла рот рукой, чтобы не закричать.

От нахлынувшего осознания закружилась голова. В носу неприятно защипало. Таких совпадений просто не могло произойти. Брентон встрепенулся, заметив резкую смену ее настроения. Его насторожил блеск в глазах Евы. Он подошел ближе.

– Что с тобой?

– Эти разрывы… – с трудом начала Ева, – Начались два года назад в летнее солнцестояние, когда… когда умерла моя бабушка. – Последние слова дались особенно тяжело. По телу пробежали мурашки, в глазах застыли слезы, но Ева их скрыла. В тот день мама говорила ей, что само солнце не хочет отпускать Сани. Ведь ее имя обозначало «солнечная». Это был самый долгий и тяжелый день в ее жизни.

– Хочешь сказать, что разрывы связаны со смертью твоей бабушки?

– Я не знаю, – безучастно ответила Ева и поежилась. Зачем она вообще спросила? Зачем начала разговор? Теперь ей придется разбираться и с этой проблемой. Люди пропадали и, возможно, к этому причастна Сани. Ее смерть запустила какой-то старый механизм, который привел Еву в Андрагаль. – Нам нужно продолжать бег, – отстраненно напомнила Ева.

– Вообще-то, мы уже на месте.

Брентон прошел через высокие заросли, выходя к широкой светло-голубой реке. Увидев воду, Еву снова передернуло. Она не понимала, как не услышала шум потока раньше, но, смотря на реку, представляла какая она глубокая и как долго придется тонуть, а течение казалось смертельно быстрым.

– Мы будем плавать?

– Нет. Просто проведем тренировку здесь, – Брентон вышел на каменистый берег, с наслаждением распахнув руки в стороны. Ева попыталась придать лицу максимально счастливый вид. Кажется, Брентон хотел ее удивить. И, от части, ему это удалось.

Она облегченно выдохнула. Значит, к воде они подходить не будут.

– И чему ты решил меня научить?

– Медитациям, – он широко и искренне улыбнулся. А совсем недавно был грознее самой грозной тучи.

Под утренним солнцем на его носу потемнели редкие веснушки. Поначалу Ева видела в его внешности только суровость и серьезность: темные, мокрые и растрепанные от бега волосы, яркие лазурные глаза, обрамленные черными ресницами, и острые скулы. А сейчас крапинки на его лице и улыбка делали из него легкого и счастливого человека. Теперь Ева смотрела на него совсем иначе, замечая то, чего раньше он не показывал, находясь в хижине.

Брентон продолжал, что-то объяснять Еве, показывая на реку и противоположный берег.

– …река Пари разделила два города. Она слишком широкая и быстрая, чтобы купаться или переплывать ее на лодке. Там, дальше, есть высокий мост. Иногда по реке переправляют судна, но это происходит очень редко из-за течения, – возможно, в этом месте он видел чистую красоту, но Ева в упор не замечала того же, что и он. Перед ней были камни и вода. Вода, которую она боялась больше смерти.

– Ты тут часто бываешь? – поинтересовалась Ева, заставляя себя отвлечься от шума реки. Брентон замолчал и повернулся к ней.

Он долго и внимательно смотрел на нее, и все же ответил на вопрос:

– Чаще, чем хотелось бы Айкеру. Никто не знает, где находится хижина хранителей, а здесь большое, открытое пространство, где нас может увидеть кто угодно и начать задавать ненужные вопросы, – на его лицо вернулась старая серьезность. На секунду Еве стало жаль, что она отпугнула того – другого – Брентона. Светлого и простого. Того, которого не гложет совесть за жизни, которые он не спас или не смог предотвратить неизбежного.