Темный угол. Записки о горьком детстве

Мы с бабушкой начинали ездить на дачу в апреле-мае и заканчивали перед сентябрем, чтобы не срывать учебный процесс. Мы уезжали во вторник рано утром и возвращались в воскресенье вечером. Понедельник можно было потратить на помыться, вымыть голову и постирать вещи, и – обратно. Всю теплую часть года я проводила в дачной ссылке, и это не были те ностальгические «каникулы в деревне», это был очередной виток безысходности. Из удобств на даче был совершенно жуткий деревянный туалет, в котором водились огромные пауки, которых я боялась с детства, и металлическая рама с бочкой сверху. Без шторок, без ничего. Вода в бочке нагревалась под вечер и была приятной температуры, но вот никакой защиты от посторонних глаз не предусматривалось. Хочешь мыться – вперёд, кому ты нужна на тебя смотреть. Душ стоял на пустом месте у забора, разграничивающий наш участок и соседский. Забор – крупная сетка-рабица, деревьев и кустов рядом нет. И я мылась, конечно, после целого дня на огороде, на глазах у всех соседей, лет так до тринадцати. Потом уже стало совсем невмоготу и купаться я бегала на Волгу, где окуналась прямо в одежде. Лёгкие футболки и шорты сохли прямо на мне, пока я бежала обратно, прекрасно зная, что сейчас опять будет крик и хворостина, но мыться прилюдно в душе было гораздо гаже.

Не знаю уж, что у бабушки были за заскоки, но сталкивалась я с таким довольно часто – она могла не давать мне надевать футболку со словами «пусть тело подышит» в мои двенадцать или гнала работать в огород в одних трусах вместо шорт. Но в футболке, да.

Семья

М.: «Мой старший брат домогался до меня несколько раз. Старшая сестра уже во взрослой жизни призналась, что "догадывалась о вашей «любви», но думала, что с твоей стороны это было добровольно (!)".

Сколько всего раз домогался, я не знаю, четко помню только два раза, когда я не смогла отбиться и он изнасиловал меня анально. Из всего того, что помню, самым болезненным был не сам факт насилия, а реакция мамы.Отбиваясь, я сломала металлический половник, и когда мама пришла с работы, я прямо заглядывала ей в глаза, ждала и "просила" взглядом поддержи. Но вместо этого она на меня наорала и отругала за сломанный половник. Мне было около семи лет на тот момент.

В более осознанном возрасте я начала сомневаться в произошедшем и чувствовала, как будто я это придумала. Психолог мне объяснила, что такое бывает, защита психики так работает.»

Подруга, договорив, пожимает плечами и отводит глаза. Я понимающе молчу – такие истории я слышу до содрогания часто, от самых разных девушек и женщин. И в разговорах рано или поздно мы касаемся старых ран нашего детства, и они всегда похожи, так похожи!

Мы сидим с бокалами холодного вина на крошечной кухне, на столе неровно нарезанный сыр на блюдечке и разломанные пополам абрикосы без косточек, за окном – удушающее летнее марево южного города. Говорим по очереди, но в этом нет никакого соревнования в духе «мне было хуже, чем тебе!». Мы просто делимся друг с другом своей болью, обидами и тяжелым грузом прошлого, который – вот удивительно! – становится чуточку легче и давит на плечи чуточку меньше, если о нем говорить.

Мы говорим о голоде, изнасилованиях, тяжелой физической работе до обмороков. О несправедливости, о трусости родных, не нашедших в себе храбрость признать, что они провалились как родители и взять на себя ответственность, чтобы помочь. О равнодушии, о заживших переломах и ранах – и о том, что прошлое, каким бы страшным оно не было, остается в прошлом. А над настоящим мы уже можем работать сами.

Книги

Моими лучшими друзьями с самого раннего детства были книги. Очень рано выучившись читать, года в четыре я читала уже довольно бегло, я хваталась за книжку в любой подходящей и не очень ситуации. Я обожала книги! Проваливалась в них с головой, убегая от безобразной реальности. Детская библиотека стала центром моего мира в начальной школе и оставалась им до самого конца школы, позднее уступив библиотеке университетской, а затем работе в книжном магазине.

Я портила зрение, читая по ночам с фонариком под одеялом и потом ужасно стеснялась уродливых очков с толстыми некрасивыми стеклами, но читать по ночам, разумеется, не переставала. Сначала я была всеядной и глотала все доступные книги без разбора, потом, благодаря папе и первому отчиму, открыла для себя мир фантастики и фентези, а чуть позже хорроров. До сих пор я очень трепетно отношусь к своей домашней библиотеке, которую собирала годами и возила за собой по разным городам. Лучший подарок – книга, и с этим я безусловно согласна. Из плюсов – у меня довольно широкий кругозор, я могу поддержать беседу на почти любую тему и с удовольствием смотрю в кино экранизации любимых произведений.

Из минусов – глубокий минус (ха!) по зрению и неистребимая привычка в любое время, когда у меня не занят чем-то мозг, немедленно проваливаться в собственные фантазии. Выдуманные миры или любимые персонажи книг или фильмов владеют моим сознанием почти ежечасно, и я практически не могу это контролировать. Когда я гуляю, делаю покупки или еду на работу – все время мозг бурлит, извергая фонтаны ярких образов.

Сначала я не придавала этому большого значения, но со временем стала замечать, что выдуманный мир интересует меня гораздо больше, чем реальная жизнь – серая, бестолковая и полная негатива. То ли дело мои фантазии!

Постепенно все становилось хуже. Я могла проводить часы, просто пялясь в стену и переживая при этом бури эмоций. Я чуть не упала с лестницы в момент задумчивости, потому что просто загляделась в стену и не посмотрела под ноги, прокручивая в голове очередные невероятные приключения своих персонажей.

В какой-то момент я забеспокоилась, начала искать информацию…

И почти сразу я услышала о термине «дейдриминг», или «навязчивые грезы».

«Навязчивые грёзы» (англ. maladaptive daydreaming) – психологическая концепция, впервые предложенная Эли Сомером для описания постоянной интенсивной мыслительной активности, в основном направленной на фантазирование и продумывание разнообразных сюжетов и миров. Постоянные грёзы заменяют человеку обычную жизнь и мешают нормальному межличностному и профессиональному функционированию индивидуума.

Ха! Так вот в чем дело! Я обрадовалась и немного успокоилась. Раз я такая не одна, то и переживать нечего.

Безудержное фантазирование на какой-то период усилилось, а потом пошло на спад, чтобы на многие взрослые годы зафиксироваться примерно на одном уровне. Я могу помечтать в транспорте или перед сном, но эти фантазии не отрывают меня от реальности, и я могу от них оторваться небольшим усилием воли, чтобы вернуться к своей обычной жизни. Примечательно, что все наладилось ровно в тот момент, когда из моей жизни исчез постоянный стресс. Исчезла буквально причина сбегать в мир грез!

Я не считаю, что книги и безудержное чтение в раннем возрасте виноваты в том, что мне так легко провалиться в выдуманный мир посреди бела дня. Скорее, они просто дали больше пищи и так развитому воображению, а привычка отрешаться от мира пришла ко мне как нормальная защитная реакция психики на нездоровую атмосферу в семье, стала моей безопасной тихой гаванью, пока над головой ревели шторма неуравновешенных родителей и агрессивного школьного окружения. И за это я всегда буду благодарна книгам, скрывающим бесконечные прекрасные миры среди страниц.

Балкон

Н.: «Возможно, первое время моя семья была увлечена моим появлением, возможно, что в первое время и я не проявляла себя так, чтобы не понравиться им и вызвать негативные эмоции. Но я не помню, как мы общались до того дня, как меня воспитывали и каким образом налаживали со мной контакт.

Мне, наверное, было около шести лет. В тот день дедушка дома отсутствовал, а мама с бабушкой пошли по делам, а меня оставили дома. Было лето, пасмурно, дверь на балкон была открыта. Мне запретили выходить на балкон, и я играла в комнате. В какой-то момент времени я начала искать свою куклу Машу. Куклу эту подарил дедушка, привез откуда-то из командировки: она была большая, белобрысая, в голубом платьице и шапочке. И я её ну очень любила. Передо мной встала дилемма: выходить на балкон нельзя, а кукла осталась на кресле на балконе. Поразмыслив, я решила, что если я быстро выйду и заберу её с кресла, ничего страшного не случится. Так я и поступила. Но, стоило мне выйти на балкон, как на улице начался дождь: стук капель, шум дождя и запах прибитой к земле пыли взбудоражили что-то внутри, и, подойдя к ограждению, я вытянула руки и подставила их дождю. В такой позе меня и застала вернувшаяся за зонтом мать.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.