Нематериальные

За дверью оказался не офис, а помещение, больше похожее на гостиничный номер. Девушка повернула налево и скрылась в уборной.

– Ну наконец-то! – донеслось из спальни.

Идя на голос, Эдди оказался в просторной комнате с огромной кроватью у стены. Тщательно задрапированные окна скрывали ее от посторонних глаз. Убранство, а главное, обстановка весьма откровенно свидетельствовали о ее предназначении.

На огромной кровати, небрежно сминая свежую простыню лаковыми туфлями, скучала длинноногая красотка с белокурыми волосами, собранными в высокий хвост. Она сверлила взглядом встроенный в стену декоративный камин и монотонно жевала жвачку, медленно перебирая пухлыми ярко-красными губами. Аккуратно подкрашенные длинные ресницы периодически опускались, прикрывая миндалевидные глаза неестественно синего цвета. Пришпиленная на макушке маленькая белая коронка с несколькими синими, под цвет глаз, стразами завораживающе поблескивала при мягком приглушенном свете. Под белым прозрачным пеньюаром просвечивало ажурное белье. И, если бы не жующий рот и не хлопанье глазами, можно было бы принять ее за увеличенную в несколько раз куклу Барби.

Рядом с декоративным камином, держа в руках планшет, стоял мужчина лет тридцати пяти в джинсах и элегантном пиджаке темно-синего цвета. Он внимательно смотрел то на блондинку, то на экран планшета. Нахмурившись, мужчина развернулся, поправил камеру, прикрепленную к стене над камином, и, еще раз взглянув на экран, удовлетворенно кивнул.

– Теперь все нормально, – произнес он.

Блондинка глубоко вздохнула и вытянула ноги вдоль кровати, еще сильнее сминая белоснежную простыню.

– Да убери ты их!

Мужчина подошел к блондинке и грубо сбросил ее ноги вниз, отчего та скривила недовольную гримасу. Поправив простыни, он вернулся на прежнее место и обратился к чернокожему верзиле, сидевшему в кресле возле кровати и потягивающему виски со льдом из толстостенного стакана.

– Джо, заканчивай бухать. Ты нам нужен в форме.

Тот послушно отставил стакан на маленький стеклянный столик.

– Я и так в форме, Билли, – самодовольно улыбнулся он, вставая с кресла.

Черные кожаные брюки, плотно облегающие его массивные бедра, затрещали. Он выпрямился, демонстрируя мощную накачанную грудь и налитые бицепсы, играющие под сетчатой футболкой, похожей на кольчугу.

– Ну ты прям рыцарь, – ухмыльнулся Билли, оценивая взглядом чернокожего, оказавшегося выше него на целую голову.

– Так, ну где же она? – спохватился Билли, глядя в планшет, и громко крикнул в сторону уборной: – Лиза!

На его оклик из темноты холла выплыла та самая темнокожая красотка, которую Эдди только что видел в коридоре. Эдди замер, завороженный кардинальными переменами в ее облике. Замер и Билли.

Сейчас ее роскошное стройное тело украшали алые стринги и такого же цвета кожаный бюстгальтер, выставляя напоказ все то, что должно было быть скрыто. Единственное, что хоть как-то прикрывало ее прелести, – это локоны густых длинных волос, черным, как смоль, водопадом струящиеся по спине, плечам и груди. Шикарную прическу венчала маленькая круглая коронка на макушке, такая же, как и у блондинки, только красная. Высоченные шпильки лаковых туфель завершали образ томной красотки.

Билли очнулся и, отступив на шаг, пропустил ее в комнату. Недовольство на его лице сменилось похотливой улыбкой.

– А вот и наша черная королева, – произнес он. – Дорогая, если бы ты не была так охренительно красива, я бы лишил тебя половины гонорара за твои долбаные опоздания.

Он расхохотался собственной шутке, но никто не разделил его веселья. Блондинка равнодушно взглянула на вошедшую, не переставая жевать, а Джо просто пялился на нее, даже не слушая Билла.

– Так, ну ладно. – Билл потер руку об руку и снова взял планшет. – Через минуту выходим в прямой эфир. Сценарий мы отработали. Эмма, ты, кстати, в шахматы играть умеешь? – обратился он к блондинке.

Та помедлила и, продолжая жевать, отрицательно покачала головой.

– Ага, я так и думал, – ухмыльнулся Билл. – Двух слов о шахматах, думаю, тебе будет достаточно. Там есть несколько фигур, но у нас здесь только три: белая королева, черная королева и… рыцарь, – Билл кивнул в сторону Джо. – Да, еще. Наш клиент очень любит играть в шахматы. Больше тебе ничего о них знать не нужно… Приготовились. Я включаю. – И он сосредоточенно уставился в планшет, скользя пальцами по экрану.

На камере загорелся маленький красный огонек. Две пары подкрашенных глаз уставились на подошедшего к кровати темнокожего мачо в кожаных брюках. Блондинка, облизнув пухлые губки, словно в замедленном кадре, приблизилась к качку-партнеру и потянулась руками к ширинке.

Внезапно в полумраке прихожей появилась человеческая фигура. Билл обернулся, и у него отвисла челюсть: в дверном проеме стоял неопрятно одетый очкарик. Откуда он появился, Билл так и не понял. Парень испуганно попятился назад, к входной двери, пытаясь скрыться в темноте. Джо тоже заметил незнакомца и теперь вопросительно смотрел на Билла. Сделав ему знак не отвлекаться, Билл направился к непрошеному гостю.

Тяжелая дверь не поддалась, когда Эдди в панике попытался нащупать замок.

– Ты кто? – шепотом спросил подошедший к нему вплотную Билл.

– Я… э-э-э… Мне надо идти… Я случайно… Выпустите…

– Да кто ты такой, черт побери? – Билл впился глазами в Эдди. – И как ты тут оказался?

Проникающий сюда, в темный коридор, свет из спальни освещал нелепую фигуру растерянного «гостя». Билл рассматривал его, выпучив глаза. Не обращая внимания на невразумительное мычание очкарика, он потянулся к нему и стал обшаривать его одежду. Руки остановились на одном из карманов засаленных брюк и выудили оттуда белую пластиковую карту с фотографией Эдди.

Внимательно изучив находку, Билл ухмыльнулся:

– Работаешь тут, значит? Где?

– Я… я… тут, в офисе… недалеко, – и Эдди вяло махнул рукой в неопределенном направлении.

– Как ты сюда вошел, хмырь? – перебивая его, полушепотом продолжал допрос Билл.

– Я… ошибся дверью… – пробормотал Эдди и потупил взгляд.

– Брехня! – Билл оценивающе осмотрел Эдди с головы до ног. – А ну иди сюда! – и, схватив его за локоть, потянул к спальне.

Остановившись у входа в помещение, где на кровати уже разворачивалась «шахматная партия», и стараясь не попасть в обзор камеры, Билл привлек внимание Лизы и поманил ее рукой. Глаза той округлились до предела. Она выползла из-под навалившегося на нее Джо и, соскользнув с кровати, подошла к Биллу.

Презрительным взглядом просканировав Эдди, а затем посмотрев на шефа, красотка вопросительно развела руки в стороны.

Палец Билла указал на Эдди, а потом на кровать. Лицо Лизы вытянулось. Билл настойчиво повторил жест и что-то прошептал ей на ухо. Недолго думая, она с недовольным видом схватила растерянного Эдди за руку и потащила к кровати.

Парочка, разыгрывающая «партию на двоих», замерла и изумленно уставилась на Лизу с ее спутником.

Та повела себя как настоящая актриса: как ни в чем не бывало, указала на Эдди:

– А это – мой рыцарь, – и с силой толкнула его на кровать.

Эдди, поправив очки, заерзал и пополз к изголовью, пытаясь ускользнуть от надвигавшейся на него агрессивно настроенной «черной королевы».

Лиза великолепно исполняла роль. Ее улыбка, ни на секунду не сходившая с лица, удачно маскировала молнии, буквально вылетавшие из глаз. Резким движением она стянула с Эдди башмаки и швырнула их в сторону Билла, вовремя уклонившегося от удара.

Эмма, похлопав глазами, сообразила, что у них новый «игрок», и принялась помогать напарнице стягивать с него одежду.

Эдди сопротивлялся как мог, но бесполезно. Совсем скоро его верхняя одежда уже валялась на полу рядом с кроватью, а Лиза брезгливо стягивала с него последний оплот – неизвестно какой давности трусы.

Покончив с неприятным процессом, Лиза остановила взгляд на том, что давно уже должно было быть полностью готово, но обнаружила полный штиль. Блондинка разочарованно смотрела туда же.

– Отпустите меня! – завыл Эдди, бросив затравленный взгляд в сторону Билла.

В глазах остальных, кто, не сговариваясь, тоже уставился на Билла, застыл немой вопрос.

Не внимая мольбам, режиссер махнул рукой, приказывая дамам продолжать. Они переглянулись, словно решая между собой, кому предстоит неприятная участь «разбудить зверя», и Эмма, обреченно вздохнув, подползла к Эдди.

Трое «актеров», закрывающих телами нового «игрока», смазали картину, и Билл не увидел, что произошло в следующий момент. Эмма вдруг испуганно вскрикнула и резко выпрямилась. Ее круглые глаза расширились так, что ресницы почти коснулись бровей, а Джо и Лиза застыли, глядя туда, где только что находился Эдди.

Растерянный Билл осторожно переместился от входа к камину, и то, что он увидел, заставило его застыть от неожиданности. Голый Эдди исчез, а «белая королева» тупо смотрела на измятые простыни, не в силах справиться с замыканием в разуме.

Билл похолодел, но растерянный взгляд Джо, направленный прямо в камеру, быстро привел его в чувство. Он изо всех сил замахал руками, показывая, чтобы темнокожий «рыцарь» вернулся к исходной точке.

Джо тут же сориентировался и навалился на Эмму, избавив ее от необходимости размышлять над загадочным исчезновением «рыцаря».

*****

Макс вышагивал по офису, то и дело поглядывая на часы и нервно потирая руки. Периодически он бросал взгляд на стену, в которой вот уже двадцать минут, как исчез Эдди. Очки он не снимал, чтобы сразу обнаружить дематериализованного, когда тот появится.

Неожиданно со стороны двери появились синие очертания. Эдди торопливо проник в офис и приблизился к Максу. Синий силуэт как-то нервозно подрагивал и протягивал руки, словно пытаясь что-то сказать.

Внезапно Эдди стал материальным. Совершенно голый, он испуганно пялился по сторонам и тяжело дышал.

– Какого черта? – произнес Макс, изумленно оглядывая напарника. – Где твоя одежда?

– Она осталась там… Я… Они… – Эдди несвязно бормотал, хлюпая носом.

– Где ты был?

– Я ходил по офисам.

– Какого хрена ты не пришел вовремя?

– Я не смог. Почему ты не предупредил меня?

– О чем? Мы, кажется, договорились, что через десять минут ты будешь здесь?

– О том, что я исчезну, а потом снова стану материальным! Это произошло без моего ведома!

– Сработала страховка. Ты материализовался, но не ввел код. Поэтому через десять минут Переключатель тебя снова дематериализовал и сейчас вернул в нормальное состояние.

– Какой код? Почему ты мне ничего не сказал об этом режиме? – завизжал Эдди.

– Да потому, что мы договорились, что через десять минут ты вернешься. Ты же сказал, что прекрасно контролируешь десятиминутный интервал? – процедил Макс. – Ты лучше мне скажи, придурок, где ты был и где твоя одежда?

Эдди отвел взгляд.

– Чего ты молчишь? Кто-то видел, как ты исчез?

– Нет! – злобно выпалил Эдди. – Я не обязан перед тобой отчитываться! Ты чуть не угробил меня! Ты должен был мне рассказать об этих настройках! Сказать про код! А ты скрыл это от меня!

Руки Эдди описывали замысловатые круги в воздухе перед лицом Макса. Завершив тираду, он подошел к одному из офисных шкафов, резко распахнул его и, немного порывшись там, выудил брюки. Они оказались впору, правда, чересчур измяты, что делало Эдди похожим на бомжа. Уже одетый, он подхватил с пола рюкзак и направился к двери.

– Ты куда? – спросил Макс.

– Какая тебе разница? Тебе всегда было на меня наплевать! – выпалил Эдди и, распахнув дверь, выскочил из офиса.

Глава 3

Церковь Грехоизбавления

Эдди шел быстро, глядя под ноги и не озираясь по сторонам. После всего произошедшего к горлу периодически подкатывал ком…

Вскоре он оказался перед старым трехэтажным особняком, который возвышался над остальными строениями. Поднявшись по ступенькам к главному входу, Эдди потянул за ручку и открыл массивную дубовую дверь с прибитой к ней табличкой с надписью «Церковь Грехоизбавления. Раскаявшемуся да будет прощение». Он вошел внутрь и направился к посту охраны. В просторном светлом холле с постеров, развешенных по стенам, на него смотрели герои религиозных сюжетов.

– Добро пожаловать, брат Эдди! – Дежурный встал из-за стола, дружелюбно улыбаясь. – Что-то давненько я тебя не видел на наших службах.

– Приветствую тебя! – ответил Эдди. – Да все работа, работа… Не мог вырваться. Я к Адриану. Он на месте?

– Да. Он как раз сейчас свободен. Проходи. – И дежурный указал в сторону слабо освещенного коридора.

– Спасибо.

Эдди проследовал мимо поста, сопровождаемый камерами, подвешенными под потолком. Поворот налево – и он оказался в длинном коридоре. Здесь также по обеим сторонам были развешены постеры с религиозными сюжетами, причем справа располагались изображения ада, а слева – рая. Эдди всегда было немного не по себе, когда он проходил по этому коридору, и, невольно ускорив шаг, он быстро оказался перед открытой двустворчатой дверью, ведущей в просторный зал с рядами стульев. В этом зале он часто сидел, слушая проповеди Адриана.

По периметру зала слева и справа располагались двери. Их было десять: по пять с каждой стороны. Пройдя по левой стороне зала до третьей двери, Эдди открыл ее и вошел внутрь, оказавшись в маленькой комнатке, разделенной посередине перегородкой. Сбоку, около стены, стояло удобное кресло. Перегородка из непрозрачного стекла не доходила до потолка, а часть ее, как раз на уровне человека, который садился в кресло, представляла собой зеркало. Эдди знал, что тот, кто сидит за перегородкой, может видеть его, тогда как он сам видел только свое отражение.

Освещение здесь было такое же слабое, как и в коридоре, и исходило от подсветки двух постеров, висевших на стенах комнаты.

Эдди опустился в кресло рядом с перегородкой и нажал на кнопку вызова, встроенную в стену. Как обычно, в этот момент он испытал легкое волнение. Руки его вспотели, и он стал вытирать их об одежду. Несмотря на то, что кресло было комфортным, он беспрерывно ерзал в нем, пытаясь найти удобное положение.

«Что я ему скажу? Надо ли рассказывать все? Может, только часть?.. Не говорить о Максе или сказать?» – думал Эдди, продолжая вертеться в кресле. Волнение усиливалось. Он смотрел на постеры и думал: «Адриан… как он говорит?.. Если решил покаяться, рассказывай все, не утаивая деталей, иначе душа продолжит маяться и все равно попадет в ад. А вдруг это правда?»

За перегородкой послышался шорох.

– Здравствуй, Эдди!

– Здравствуй, брат Адриан! – ответил посетитель, и сердце его бешено заколотилось.

– Как поживаешь?

Голос из-за перегородки звучал дружелюбно и успокаивающе.

Эдди молчал, Адриан тоже.

После некоторого замешательства Эдди все же выдавил из себя:

– Да вот… Давно не приходил… Чувствую тяжесть на душе.

– Что ж, хорошо. Облегчи душу. Здесь ты среди друзей.

Сделав еще одну небольшую паузу и наконец-то справившись с дрожью в голосе, Эдди заговорил.

– Брат Адриан… Доверяю тебе как самому себе… Не могу больше держать это… Я… помогал другу, долго скрывал это от всех, а он… – Эдди снова остановился, перевел дыхание и уставился на свои руки, которые то сжимал, то нервно потирал. – Помилуй меня, Властелин, если я…

Снова воцарилось напряженное молчание. Его руки дрожали, и он то и дело пялился на них, будто это могло помочь справиться с непростой процедурой исповеди.

– Продолжай, брат Эдди. Подробнее расскажи о своем грехе, ведь ты понимаешь, насколько это важно для спасения души. Расскажи мне все, и Властелин простит тебя, ниспослав твоей душе облегчение…

*****

Ярко светило солнце, щедро заливая светом улицу и как-то по-особому выделяя Церковь Грехоизбавления среди других построек. Дубовые двери главного входа распахнулись, и оттуда вышла заплаканная женщина. Даже профессионально наложенная косметика не могла скрыть ее опухших розоватых век. Периодически всхлипывая и прикладывая бумажную салфетку к носу, она настороженно огляделась по сторонам. Задержавшись на крыльце, втянула в себя воздух, с облегчением выдохнула и, оглянувшись еще раз, поспешила к автомобильной стоянке.

Проводив глазами посетительницу, Адриан отошел от окна и торопливо проследовал в зал собраний.

Аскетичный интерьер здесь украшали религиозные тексты в изящных рамках на стенах. Окна отсутствовали.

Во главе большого овального стола сидел угрюмый темноволосый мужчина лет пятидесяти пяти. Короткую стрижку частично скрывал капюшон. Морщинистое гладко выбритое лицо землистого цвета не выражало эмоций, и только в глазах отражалась усталость.

Вокруг стола на стульях с высокими резными спинками расположились двенадцать мужчин в черных длинных балахонах. Они сидели, низко склонив головы и положив руки на массивную столешницу из темного дерева.

Тихо приблизившись к ним, Адриан занял единственный свободный стул.

Мужчина во главе стола монотонно читал молитву, опустив глаза:

– …и пусть Властелин творит гармонию в этом мире. Мы же, преданные избранные слуги Его, возьмем на себя право исполнять Его волю и освобождать созданный Им мир от тех, кто лжет, лицемерит, прелюбодействует, ворует, насилует и убивает. И этим поможем Властелину нашему Пауку вершить суд…

Сидящие за столом монотонно продолжили:

– и возьмем на себя право восстанавливать справедливость там, где она была утеряна, и нести месть туда, где зло осталось безнаказанным.

На короткое время все затихли. После паузы главный поднял голову и произнес:

– Все свободны. Адриан, а ты останься.

Тихо прошелестели черные балахоны вставших с мест адептов. Словно слуги тьмы, они по очереди выскользнули из кабинета, у выхода склоняя голову перед только что читавшим молитву.

Дождавшись, когда за последним закроется дверь, он обратился к Адриану. Его низкий бархатный голос звучал хоть и тихо, но властно.

– Ты чего задержался?

– Герман, извини, исповеди сегодня одна за другой…

– Ты не должен опаздывать на собрание, – произнес тот.

– Извини.

– Ладно. Расскажи-ка мне лучше, как там наша Марго.

Адриан ухмыльнулся.

– Вот из-за нее и задержался… Видишь ли, она была сегодня очень расстроена – рыдала так, что израсходовала недельный запас салфеток.

– И что же так расстроило нашу подопечную? Насколько я помню, муж – банкир, живут в шикарном особняке, окружена заботой. Садовники, водители, дети в частной школе…

– Все так. Если в двух словах, она влюбилась и теперь не знает, что с этим делать.

Густые темные брови Германа поползли вверх, открывая колючий пронзительный взгляд.

– Рассказала мне, что влюблена в фитнес-тренера, – продолжал Адриан. – Дело перешло уже из платонической фазы в… более откровенные отношения.

– Переспала с ним?

Легкая улыбка пробежала по узким бледным губам Германа.

– И не раз. Уже три месяца встречаются. Каждое свидание в разных отелях. Она страшно боится, что муж вычислит ее. По ее словам, он уже что-то подозревает.

– Так пусть прекратит. В чем вопрос?

– Да в том-то и дело, что не может, хотя несколько раз пыталась. Я же говорю, влюбилась.

Герман хмыкнул:

– Бес попутал.

– Ну да. А наш качок доволен – завел себе богатенькую дамочку. Она ему и машинку новенькую уже купила, и часы подарила, и апартаменты снимает в дорогих отелях.

– Альфонс?

– Похоже на то. Я пробил этого дамского угодника. Она у него не первая и, скорее всего, не последняя. Причем сейчас он параллельно крутит интрижки еще с тремя такими же замужними дурехами. Одной из них, мягко говоря, уже далеко за пятьдесят.

Герман присвистнул.

– Так, ну и какие идеи?

– Есть хороший план, тебе понравится… Слышал о бразильском странствующем пауке?

– Ядовитый… – Герман задумался, – обитает в Южной Америке…

– Ядовитый, да не совсем, – хитро улыбнулся Адриан, извлекая из складок балахона смартфон: – Вот, смотри.

Герман с любопытством уставился в экран на красочное изображение паука, сидящего на человеческой руке. Паук занимал примерно пол-ладони. Длинные коричневатые лапы, покрытые ворсинками, приподнялись перед прыжком, а выпуклые розоватые округлые клешни-челюсти делали его просто омерзительным.

Герман оторвался от экрана и удовлетворенно хмыкнул:

– Красавец!

– Любимец в моей коллекции, – сказал Адриан и, еще раз восторженно посмотрев на существо, сунул смартфон обратно в карман. – Этот экземпляр интересен тем, что его укус далеко не всегда смертелен, хоть и вызывает очень болезненные реакции.

Герман прищурился.

– Знаю, знаю, – проговорил Адриан, предвосхищая вопрос, – но иногда смерть – не самое страшное наказание для грешника. Особенно для такого, как наш.

– Что же ты задумал?

В темных, глубоко посаженных глазах Германа блеснул огонек.

Адриан заговорил возбужденно и с азартом.

– Укус этой твари смертелен всего в трех процентах случаев, но для мужской потенции почти всегда имеет серьезные последствия. Обычные симптомы отравления: головокружение, тошнота, повышение артериального давления и… для мужчин – половая дисфункция.

Герман хмыкнул.

– Слышал что-нибудь о приапизме?

– Слышал о Приапе – миф о боге плодородия, у которого постоянно стоит. – Герман хохотнул, откинувшись на спинку кресла, и кивнул, побуждая собеседника продолжить.

– А ты неплохо осведомлен, – ухмыльнулся Адриан. – Короче, название этой половой дисфункции – приапизм – действительно происходит от имени божества Приапа. Больной страдает постоянной и очень болезненной эрекцией, не связанной с половым возбуждением.

– Кажется, я понял, к чему ты ведешь. А ты изобретателен!

Довольный Адриан кивнул:

– Вот именно. И у нашего мачо надолго пропадет желание морочить голову ни в чем не повинным замужним дамам, поскольку у него появится совершенно иная забота. По крайней мере на несколько месяцев он напрочь забудет о своих плотских потребностях, а заблудшие женские души вернутся в уютные гнездышки.

– Гениально! – Сухие руки Германа вынырнули из объемного балахона и изобразили нечто наподобие аплодисментов. – Ну, ты придумал, тебе и карты в руки.

– Благодарю.

Адриан поднялся из-за стола и склонил голову так же, как и его предшественники, перед тем как покинуть помещение.

– Возьми на себя право восстанавливать справедливость там, где она была утеряна, – произнес Герман.

– …и нести месть туда, где зло осталось безнаказанным, – завершил Адриан.

*****

Молодой красавчик задумчиво припарковал новенький «Порше» на стоянке уютного жилого района, застроенного таунхаусами, но выходить не торопился. Заглушив двигатель, он задумчиво гладил кожаную поверхность руля. Столько лет он грезил об этой машине, и вот наконец Марго осуществила его мечту. Так почему же он не чувствует удовлетворения, а, наоборот, его гложет беспокойство?

Слегка шлепнув ладонью по рулю, будто отгоняя дурные мысли, он решительно потянулся за шляпой и, водрузив ее на голову, бросил взгляд в зеркало заднего вида.

Да, эта шляпа великолепно сидела на нем. Собственный вид в отражении даже немного улучшил настроение. Только нужно немного надвинуть ее на лоб и углубить ямку в центре.

Правой рукой проделав эти несложные манипуляции, молодой человек, довольный последним штрихом, уже готов был выйти из машины, как вдруг внезапная острая боль пронзила голову прямо на макушке. Инстинктивно сорвав шляпу, он резко отбросил ее в сторону, схватился за голову в том месте, где боль, все усиливаясь, буквально разрывала кожу головы, и почувствовал, как в волосах что-то зашевелилось.

Паника жгучей волной окатила его, и с губ сорвался вопль. Крик сопровождался нестерпимой болью, растекающейся по всему телу.

Наконец ему удалось нащупать и вырвать из волос нечто. Безумными глазами он смотрел на кулак, не в силах его разжать. Он не хотел видеть то, что шевелилось там и пыталось вырваться наружу.

Неожиданно резкая боль пронзила кисть левой руки. Истошно заорав, он все-таки разомкнул ладонь и увидел грязно-коричневого паука, впившегося розовыми мясистыми клешнями в нежную кожу.

Истошно вопя, он неистово затряс рукой в попытке сбросить мерзкую тварь. Существо соскользнуло с ладони и отлетело в угол салона.

Укушенной рукой, от страха и боли почти не чувствуя ее, несчастный с трудом раскрыл дверь машины и попытался выйти, но сил не было даже приподнять ногу. Откуда-то издалека он услышал собственный вопль и почувствовал, как падает на бетон рядом с порогом автомобиля. Боль, пульсирующая во всем теле, сейчас сконцентрировалась в области паха и с каждой секундой становилась все сильнее. Он попытался набрать воздух для очередного крика, но его горло словно стянула тугая жесткая проволока, и вместо крика из груди вырвался слабый стон.