скачать книгу бесплатно
Сосредоточившись на том, что ищу, я потянул предмет на себя и вытащил крупный слиток отдающего лёгкой краснотой металла. Я таскал с собой золото не только потому, что оно позволяло в пути решать многие проблемы. Как позже выяснилось, многие законспирированные агенты Драэгамата начинали чихать, если золото попадало внутрь демонического организма. Какая-то врождённая уязвимость, а, может, они просто прилежно следовали совету старика Буковски: «Найдите то, что любите, и пусть оно вас прикончит».
Убедившись, что за мной никто не следит, я призвал свой меч Лазарь, Луч Рассвета, и аккуратно отрезал тонкий ломтик. Получилась чушка весом грамм в тридцать. Остаток отправил обратно в Карман. Вряд ли стоит вываливать три килограмма золота в ломбарде. Мало того, что у них всё равно не хватит денег выкупить, так ещё и в соблазн впасть могут. Отнять, конечно, не отнимут, силёнок маловато, но шум поднимется, а я и так уже наследил. Кто ж знал, что по возвращении меня сразу встретит отборная человеческая шваль.
В Ниаттисе масштабы добра и зла казались совсем иными… огромными. Если уж мерзавец, так король-тиран, который крестьян перерабатывает в гомункулов, пытаясь воссоздать философский камень. Если уж добрый малый, так почти святой. Выйдет на поле брани, да как божьим словом насилие остановит. За сиротами присматривает, больных лечит. Брат Годфри, да… А какую брагу он варил!
Колокольчик за моей спиной звякнул, и приземистый хозяин помещения в летах отвлёкся от журнала. Чего не скажешь об охраннике, тот даже взгляда не поднял. «Спокойная жизнь притупляет инстинкт самосохранения и чувство опасности». Так говорил Ульфрик, а он разбирался в своём деле.
– Вы покупаете драгоценные металлы? – я силой удержал шаблонное приветствие: «Ну здравствуй, купец».
Всё же к некоторым вещам привыкаешь быстро.
– Да, что именно хотите продать? Монеты? Серебро? Золото?
Вместо ответа я аккуратно поместил на прилавок отрезок. Я давно уже привык к изменившейся силе, но нет-нет, да и забывался, срывая с петель хлипкие двери. Или случайно ломал стулья, если садился слишком резко.
Владелец ломбарда приоткрыл рот от удивления, но, к его чести, быстро оправился. Достал весы. Тридцать два грамма. Угадал. Вытащил из ящика набор юного химика. Нанёс на слиток йод. Попытался поцарапать золотом стекло. Покрутил вокруг магнита, проверяя на примеси. В конце налил в стакан уксус и поместил туда чушку.
– Неплохое золото, откуда говорите взяли? – он цепко уставился на меня.
– Я не говорил.
Повисла долгая пауза.
– Пробы на нём нет, но думаю не меньше пятисотой точно, – уверенно бросил мужчина.
В голове появился лёгкий, но неприятный зуд. Сработало чутьё Арбитра. Собеседник лгал.
Глава 3
– Уважаемый, не нужно держать меня за дурака, – я слегка навалился на прилавок, стараясь его не раздавить. – Мы оба знаем, что по чистоте слиток тянет на девятисотую. Посмотрите на красноватый оттенок.
При этом я сдерживал эмоции, не позволяя враждебности просочиться в речь. Мне и раньше с трудом удавалось себя контролировать, а после смерти Седонии… Глухая ярость поселилась в груди горящим углём, и от возможности прорваться наружу её отделяла поистине тонкая черта.
– Итак, брать будете? – повторил я вопрос.
Старик скривился, но всё же кивнул. Охранник за моей спиной, незаметно положивший руку на табельный газовый пистолет, расслабился. Это хорошо. Не хотелось бы причинять боль непричастному человеку, который просто выполняет свою работу. Чужой взгляд, направленный на меня, особенно с недобрыми намерениями, я научился ощущать ещё на первом году обучения.
Отсчитав чуть меньше девяноста тысяч, владелец лавки шлёпнул их передо мной. Не спеша, я проверил купюры, попросив заменить две, что чутьё Арбитра подсветило оранжевым. Фальшивки, но качественные.
Следует понимать, как работает эта способность. Во многом она улавливает мысли собеседника. Если тот искренне верит, что говорит правду, если не знает о подлоге или липовости предмета, его вряд ли удастся подловить на лжи. Разве что я сам засеку какие-то факторы, чутьё усиливает все органы чувств. Например, смазанную краску или нечётко пропечатавшуюся цифру в случае денежных купюр.
Так вот коммерсант напротив чётко знал, что вручил мне две фальшивые купюры. При других обстоятельствах у нас вышел бы весьма неприятный разговор, но сейчас имелись задачи поважнее.
«Насколько бы силён не был Арбитр, насколько бы неустанно он не действовал, ему никогда не удастся искоренить всё зло и несправедливость. А потому следует ранжировать задачи и трезво оценивать свои силы».
Ульфрик являлся настоящей кладезем ценных советов. Не знаю, как бы я смог выполнить свою миссию без его наставлений.
– Если найдёте ещё какое-то золото, обязательно приносите, – внезапно выдал старик.
– Я подумаю, – кивнул, не показывая никаких эмоций.
С тех пор, как выбрал своё призвание, приходилось быть аккуратным в формулировках, но ничего не поделаешь. Попрощавшись, направился дальше.
Пришло время обустроить временную базу.
* * *
Первое время в Ниаттисе всё казалось мне чуждым. То, как говорили его обитатели. Как ладили свой быт. Какими тихими казались их деревни и города. Тихими и тёмными. Даже находясь в центре Краан’Дорея, каждую ночь я мог любоваться близкими звёздами. В противовес обычному мегаполису, где световое загрязнение из-за уличного освещения, рекламных щитов, прожекторов и газовых горелок заводов скрывало ночную красоту.
Я долго привыкал к Ревущим Землям, а теперь, оказавшись дома, точно также испытывал дискомфорт, словно попал во враждебную среду. Меня раздражали машины, толпы людей, воздух, полный выхлопов и смога, бесконечные шум и гудение. Особо действовало на нервы то, что все ходили, уткнувшись в мобильные телефоны.
Когда Цигарис забрала меня с Земли, они казались забавным новшеством. Игрушкой, которая не могла помочь в решении ежедневных проблем. А теперь выяснилось, что почти всё стало завязано на их использовании.
Поспрашивав людей на улице о съёме квартиры, я раз за разом получал совет поставить то или иное приложение на телефон и не донимать их. Пришлось искать бумажные объявления, которыми оклеили остановки и подъезды. Так я оказался на пороге квартиры Маргариты Викторовны.
Комната, которую она сдавала за скромные 18 тысяч плюс коммуналка, естественно, знавала лучшие времена, но по крайней мере оказалась чистой. Моя ситуация осложнялась отсутствием документов. Не каждый согласился бы сдавать квартиру человеку без заключения договора, а это означало необходимость предъявить паспорт.
Пенсионерка же долго и дотошно беседовала со мной, но в итоге выдала ключ. Её интересовало, чем я занимаюсь? Посредничеством в юридических спорах – это было недалеко от сути Арбитров. Не буду ли я шуметь, пить и водить сюда девушек лёгкого поведения? Таких планов у меня не имелось. На какой срок планирую остановиться? Несколько месяцев.
Я действительно не знал, сколько времени понадобится, чтобы найти сестру, поэтому занялся созданием тыла. Ульфрик всегда говорил, что «победа любит подготовку» и лучше иметь ресурсы и не использовать их, чем оказаться с голым задом на другом конце меча от шардакая. Столкнувшись с этими товарищами в Мавзолее Спящих, вынужден с ним согласиться.
По итогу нашего разговора Маргарита Викторовна взяла плату за месяц и ещё одну в качестве депозита, благосклонно посмотрела на меня и ушла пить чай с кошкой Марусей. Так я обзавёлся своим углом.
Насчёт поиска Леси имелось у меня несколько идей. Осталось лишь проверить, как будут вести себя заклинания на Земле. Для этого я нашёл ближайшую заброшку, это оказалось не так сложно. В семи минутах от дома пенсионерки обнаружилась когда-то начатая стройка, что так и осталась незаконченной. Три этажа возвести смогли, а потом, наверное, кончились деньги.
В грязном и заваленном мусором бетонном здании явно собирались подростки, бомжи и прочие асоциальные элементы. Однако в этот вечерний час постройка пустовала. В этом я убедился, активировав Взять след. Слова заклинания дались на удивление легко, обычно приходилось поломать язык с эльфийским. Это они в своё время научили людей Ниаттиса магии.
Невидимая волна энергии разошлась от меня широкой сферой, показывая многочисленные отпечатки ног и рук. А вот подсвеченных изумрудным светом живых существ в зоне действия не нашлось. Если не считать нескольких бездомных кошек.
Следом я врубил Вспышку на малой мощности, наполняя этаж мягким светом. Надеюсь, эту иллюминацию в соседних домах не заметили или приняли за фонарик тинейджеров.
Барьер к этому моменту уже дважды мной обновлялся, поэтому с ним вопросов не возникло. Что-то протестировать мне не удалось в силу отсутствия цели – все три моих Прикосновения, а также Исцеление. Такая возможность ещё представится, в этом я не сомневался.
В течение часа я прогнал все эти заклинания по несколько раз, убеждаясь раз за разом, что даже в другом мире всё работало, как часы.
На этом список известных мне заклинаний не заканчивался, просто для остальных прежде мне не хватало ни силы магического дара, ни запаса маны. Со временем, наверняка, смогу их использовать, если не буду пренебрегать тренировками каналов.
Пришло время браться за дело.
* * *
Поиски сестры я начал с обхода её детских друзей. Когда я исчез, ей было всего 11, и я до сих пор помню всех этих хихикающих и стреляющих глазами в мою сторону подруг и нарочито серьёзных пацанов, что ошивались у нас дома.
Больше двух дней я обходил различные адреса. Кого-то удалось вспомнить самостоятельно. Кого-то назвали опрошенные. Меня принимали за сотрудника соцзащиты, что с нашим прошлым не вызывало удивления.
Почти никто не поддерживал с Лесей связь, кроме одной её подружки. С той сестра иногда созванивалась. Она же подсказала, куда сестра пошла учиться. После смерти родителей опеку над ней до совершеннолетия взял друг семьи – Константин. Дядя Костя, как я называл весёлого усатого приятеля отца. Его приход всегда означал семейные застолья, забавные истории и мелкие подарки. Он помог ей не пропасть и поступить в институт на финансовое направление.
Попасть в общежитие оказалось несложно, даже по стене лезть не пришлось. Мягкое внушение, и, назвавшись родственником одного из студентов, которому я собирался сделать сюрприз, я прошёл на нужный этаж.
Одногруппники не видели Лесю уже больше недели, но истории, которые о ней рассказали, вызвали у меня нешуточную тревогу. Сестра с тех самых пор замкнулась в себе. Сторонилась людей. Не искала дружбы или новых знакомств. Не ходила на вечеринки и квартирники. «Вписки», как сказал какой-то синеволосый студент. А в последнее время выглядела усталой, дёрганной и нездоровой. На тех, кто проявлял обеспокоенность, она лишь срывалась и требовала оставить её в покое.
Один из ребят, явно имевший романтический интерес к сестре, вспомнил, как несколько раз её забирал на машине какой-то тип «со скользким взглядом». Так и сказал. Номер «помидорно-красная бэха» имела запоминающийся – Х999ХХ.
Дальше дело техники. Десять лет назад мне пришлось бы искать диск с базами данных на Горбушке у подозрительных лиц. Сейчас в одном из мессенджеров за несколько тысяч я получил адрес регистрации Болеславского Павла Валентиновича 94-го года рождения.
Вот в жилой комплекс, где прописался этот товарищ, проникнуть оказалось сложнее, чем в общагу. Вход на территорию осуществлялся через КПП, дом явно не простой. А забор в высоту составлял больше трёх метров без возможности на что-либо опереться или зацепиться.
Обойдя ЖК по кругу, нашёл не сильно освещённую точку и с разбегу перепрыгнул через кирпичную стену. Спасибо алхимии, которую в своё время на меня спустили с годовой бюджет Миальфана. В победе над Драэгаматом был кровно заинтересован весь Ниаттис.
Пристроившись за одним из жильцов, попал в подъезд. Так я оказался на двадцать первом этаже перед внушительной входной дверью. Убедившись, что на лестничной площадке пусто, залепил жвачкой ближайшие дверные глазки и вонзил Лазарь в замочную скважину. Лезвие пробило сталь, не почувствовав преграды. Щель получилась не очень толстой, сразу и не заметишь. Убрав меч, толкнул дверь, открывая проход в квартиру Павла. Именно так звали молодого человека, с кем неоднократно видели Лесю.
Жил владелец на широкую ногу и даже не скрывался. Я нашёл прямо на прикроватной тумбочке остатки белого порошка, рассыпанными на мелком зеркальце. В самой же тумбочке что-то вроде табакерки, блестящей, сука, набитой всё той же химией.
На полу пустые бутылки с яркими этикетками. На кухне – грязные тарелки и ещё больше бутылок. Если бы не богатая обстановка, решил бы, что тару он собирает со всего района, чтобы сдать за мелочь.
Я искал какие-то записи, когда в дверном замке провернулся ключ. Створку я просто прикрыл за собой. С перерезанными ригелями закрыть её не получилось бы при всём желании.
– Какого хера?.. – голос с лестничной площадки растягивал гласные и не скрывал крайнее опьянение юнца.
Широкими вальяжными шагами он ввалился в гостиную и заворочал во все стороны телом, будто у него отказала шея. Ступив из тёмной спальни, я подсёк его ногу и заломил руку, с силой ставя на колени.
– Мразь, ты кто такой?! Ты хоть знаешь, кто мой отец?! Тебе конец!
Поток словесной грязи лился из его рта неостановимо, как прорвавшаяся канализационная труба.
Прикосновение покаяния.
«Павел привык к хорошей жизни. Отец-депутат с детства внушил ему, что в мире есть лишь две категории людей: те, кто доит, и те, кого доят. Если он хотел чего-то добиться, следовало следить, чтобы не оказаться во второй группе. Для этого полагалось заводить связи. Оказывать услуги. Узнавать ценную, часто грязную информацию. И самые полезные знакомства заводились именно в институте. Отец обещал пристроить Пашеньку в бизнес, а потом и на своё место. Нужно было лишь подождать.
Леся ему даже не нравилась. Слишком худенькая, слишком замороченная. Он любил пофигуристее и поглупее. Просто Славик-дружок поспорил, что ему не удастся замутить с этой недотрогой. Только олух не учёл, что у Пашеньки имелся болт с резьбой на каждую хитрую гайку. Предложение подвезти, настойчивые уговоры и бутылка воды со снотворным. Это всё, что потребовалось, чтобы разложить тупую сучку на заднем сиденье. Не нужно было выкаблучиваться и отказываться, когда просят по-хорошему!
Несколько постыдных фотографий, с точки зрения девицы, конечно, и Паша смог вертеть ею по щелчку пальцев. Он же подсунул Лесе первую дозу, просто чтоб меньше возникала и морозилась. Сука подсела быстро и начала бесить, а тут ещё и люди Гюрзы наседать стали. Долг требовали. Почему бы не решить обе проблемы одним махом? Паша слыхал как-то краем уха, что они с девицами делали, но ему было плевать. Всегда будут те, кто доит, и те, кого доят. Главное – оказаться в нужной категории».
Новообретённое знание пронеслось в голове вихрем, и я почувствовал, как глаза застилает алая пелена. Вкус крови во рту. Слишком сильно сжал зубы.
– …Ноги оторву нахер, слышишь, утырок! Бу-шь выбитые зубы собирать сломанные руками!
Павел оклемался слишком быстро для пережившего Прикосновение покаяния, может, из-за алкоголя или наркоты в организме.
Я ощутил, как пальцы, до сих пор лежащие на его шее, судорожно напрягаются.
Моя! Сестра! Девочка, которая приносила с улицы бездомных кошек. Нарисовала во втором классе нашу семью на ИЗО. В пятом испекла мне яблочный пирог, гадкий, как подошва сапога. Я съел его целиком и даже не поморщился. Боялась грозы. Любила танцевать под Рианну.
Лиса контролирует эмоции… Но я не лиса!
Напрягаются пальцы и, словно в масло, входят в плоть. Я зарычал, выплёскивая ненависть. Сжатое тело юнца закричало. Захрипело. Замолчало.
С мокрым чавканьем, ощущая, как отрываются жилы, я вырвал кусок гортани вместе с трахеей этого ублюдка. Изучая залитые кровью руки, пожалел лишь о том, что не могу убить его второй раз.
Гюрза, значит? Теперь я иду за тобой.
Глава 4
Вдох. Выпад. Выдох. Блок. Вдох. Подшаг. Выдох. Пируэт.
Я перетекал из одного положения в другое, замирая в них на долю секунды. Защищался от невидимого противника и сам старался достать его мечом. В восточных единоборствах это называлось бы ката, но Ульфрик, мой наставник среди Арбитров, именовал эти движения стойками.
Принять вражеский укол на Бастион – мой щит. Отвести его в сторону. Крутануться на месте, вбивая Лазарь обратным хватом в призрачную спину. Подскочить, пропуская под собой широкий взмах. Коленом сломать челюсть и перебросить тело через себя. Добить быстрым выпадом в горло.
Из-за скромных размеров комнаты приходилось двигаться на небольшом пятачке, который я освободил, сдвинув всю мебель к стенам. И тщательно следить за руками. По началу чуть не развалил книжный шкаф ударом меча.
В мыслях царили равновесие и покой. Внутренний монолог отключён. Тренировка успокаивала, не давая переживать из-за сестры или горевать по родителям. «Если хочешь решить огромную задачу, кажущуюся невыполнимой, раздели её на блоки. А их на ещё меньшие блоки». Так учил меня Идакалис, и это работало. «Шаг за шагом двигайся вперёд, и ты не заметишь, как грозная вершина будет покорена».
В Ниаттисе у меня было два наставника. Идакалис и Ульфрик. Человек и драконид.
Первый научил меня в первую очередь мыслить, рассуждать и принимать решения, а потом уже магии. Слишком опасно было доверять её непроверенному человеку. Странники навещали Ниаттис и раньше, и никто не хотел повторения бойни, учинённой Гаспаром.
Этот француз попал в Ревущие Земли за два века до меня, и поначалу всё шло хорошо. Ему удалось остановить тогдашний катаклизм. А потом что-то сломалось в его голове, и бледнокожий жилистый мужчина, с усеянными веснушками лицом, как его изображали на сохранившихся полотнах, утопил половину Велонского королевства в крови.
Странниками в Ниаттисе окрестили героев, призванных из других миров. Этот невероятно опасный и сложный ритуал там проводили всего несколько раз. Когда страшнейшие катастрофы рвали планету на части, когда слишком близко подступало непобедимое зло.
Призыв не только перемещал тела и души, но и наделял их невероятными силами. Идакалис пытался объяснить мне, как это работает, но его речь пестрела такими фразами, как: «эфирные флуктуации», «прорыв межмировой мембраны» и «облучение ядра первородным светом». Не хватало только флогистона для полного комплекта викторианских домыслов.
Поэтому я мало что понял из его речи, кроме одного, богиня Цигарис призвала меня и каким-то образом поделилась частичкой своей силы.
Потенциал Странников оставалось лишь раскрыть в процессе обучения. Огранить алмаз, превращая его в бриллиант. Каждый из призванных у себя на родине был обычным человеком, простым смертным. Каждый из них оставил свой отпечаток в Ниаттисе, навсегда вписав своё имя в историю.
Что касается второго моего ментора – Ульфрика, перед ним стояла более трудная задача. Превратить студента второго курса художественного ВУЗа в того, кто может сражаться и договариваться. Вести за собой людей и отдавать приказы. Планировать и выполнять. Разбирать споры, выносить приговор и приводить его в исполнение. Всё, что относилось к справедливому суду. Всё, что составляло саму суть Арбитров.
Этот громила драконид, изгнанный своим народом и взявший нехарактерное чужое имя, казался тупым и неповоротливым только на первый взгляд. За немигающим глазами цвета шафрана скрывался острый и порой безжалостный интеллект. Задачки, которые он ставил мне во время обучения, могли бы завести в тупик и Соломона с его делом о похищенном ребёнке.
Прошлому место в прошлом. Я больше не в Ниаттисе. Отскок. Присед. Выдох. Косой удар, разваливающий на части подставившегося врага. В дверь заколотили. Достаточно.
Накинув футболку, я открыл дверь. За ней обнаружилась недовольная хозяйка.
– Матвей, что за ужасный грохот? Вы пытаетесь пол проломить?! – старуха хмурилась и пыталась заглянуть мне через плечо.
Из-за разницы в росте и комплекции ей это не удавалось, и Маргарита Викторовна наклонилась, чтобы бросить взгляд у меня под мышкой. Видимо, хотела убедиться, что в комнате отсутствуют девушки пониженной социальной ответственности и алкоголь – самое страшное, в чём она подозревала мужчин.
– Не беспокойтесь, я зарядкой занимался. Я аккуратно.
Вид моего вспотевшего лица и неиспорченной мебели её успокоил.
– Это хорошо, что вы спортом увлекаетесь. Мой покойный муж бегал каждое утром. И на лыжах ходил, – зачем-то добавила она. – Пойдёмте лучше чай пить. У меня есть вафли.
Скучает бедняга. Одиноко ей здесь. Сын совсем не навещает её, как я уже успел узнать из подробных рассказов о жизни.
– В другой раз как-нибудь. Я уходить собрался уже.
