Холст

Опустел рядом стоящий вольер с лениво распластавшимися на ветках енотами. Грациозный дальневосточный леопард перестал гордо прогуливаться по вольеру. Он улегся на пригорок и смачно зевнул, широко раскрыв свою опасную пасть. Даже выдра вынырнула из своего искусственного озера и теперь греется в лучах июльского солнца.

Азалия рванула ближе к вольеру, не отпуская руку отца. Получившийся резкий толчок вывел Мансура из задумчивого состояния. Поначалу он не понял, что с ним происходит, пока не увидел, как его дочь пытается втиснуться между людьми. Сергею, который все это время внимательно слушал жизненный опыт Мансура, потребовалось немного больше времени, чтобы вернуться из своих мыслей в мир людей.

– Мансур, закиньте ее себе на плечи. Не дай бог, затопчут, – с чувством страха попросил Сергей. Он тоже заметил старания девочки быть ближе к вольеру, на фоне взрослых дяденек и тетенек.

На авансцене семья сурикатов давала представление. Именно в этой части вольера, которая просматривается с трех сторон, начались одновременно две тактические сусликовые операции. Смена караула и наблюдение за побегом врага. На краю бревна, которое уже много лет стоит под углом на своем привычном месте, на задних лапах стоит мохнатый часовой со сложенными передними лапками на животе, словно приготовился сыграть на фортепьяно. Он, то выпрямится во весь рост, то слегка присядет, опираясь на свой хвост, высматривает возможную опасность. Ни на долю секунды его мохнатая и усатая мордочка не останавливалась. Опасность, как мы знаем из жизни, может прийти с любой стороны. По ведомому только их семейству графику, к нему подбежали по бревну два собрата. Вся троица встала на задние лапки, сложила передние лапки на животики и небольшое время всматривались в разные стороны. Тот сурикат, который до этого стоял один, уступил свое место одному из вновь прибывших. После, он еще раз внимательно осмотрелся по сторонам и последовал вниз, вдоль ствола. За ним спустился другой сурикат, на армейском жаргоне его должность звучала бы как разводящий. Вдруг на желтом, мелкозернистом песке в дальнем углу вольера появилась тень. Именно с этого момента начался ажиотаж со словами «смотрите, смотрите». Как известно, любопытство заразно. Из-за макушек деревьев, в ясно голубом небосводе появился орел. Во всяком случае, по закругленному клюву и широкому размаху крыльев птица была похожа на него.

Хищная птица кружилась по спирали, теряя высоту, словно уже высмотрела себе жертву. Да что тут предполагать. Под орлом развернулся целый шведский стол из живности, заселявшей зоопарк, который имел размеры более шестидесяти гектаров. Немаленькая такая скатерть самобранка. Причем этот самый стол носит круглогодичный характер. Публика начинала предупреждать суриката-часового своими криками, свистами, взмахами рук. «Убегай, орел летит, сейчас он тебя съест». Но наш герой не из робкого десятка, он продолжал стоять на своем посту. Орел уже спустился на достаточную высоту, чтобы его тень поплыла по песку, которая сильно смахивала на черный нарисованный самолетик. «Да что же ты творишь, семью спасай» –обреченно выкрикнула женщина из толпы. Может, из-за того, что солнце подходило к зениту, сурикат, ослепленный им, не мог увидеть надвигающую с неба опасность. Или он был слишком уверен в том, что это святое для него место под названием зоопарк, которое дает ему пищу и кров, защитит его. В любом случае, когда черный самолетик на песке пошел на таран, сурикат не повел ни бровью, ни даже усами не пошевелил. Как только тень проплыла по его маленькому тельцу, он слегка присел, упершись на свой хвостик. А в это время, его семья продолжала играть в песке, прячась от знойного солнца в тени толстого бревна. Действительно, зачем смотреть наверх и оглядываться по сторонам, когда для этого нет никаких причин. Уверенность в безопасности льется через край. Как и у прокурора Мансура, когда он только начинал взбираться по прокурорской карьерной лестнице, с чемоданом самомнения. Действительно, зачем оглядываться, когда такое место работы и должностное положение, как этот сурикат-часовой, защитит тебя.

Орел продолжал парить по краю окружности июльского палящего солнца. С приставленными ладошками ко лбу, люди пытались сквозь встречные солнечные лучи рассмотреть гордую птицу. Наверное, его бесстрашие подпитывает уверенность в том, что здесь он главный в небесах, он сам определяет, кому стать его обедом.

Лесная зона владения суриката, которая дает ему пищу, кров и обязательно защитит его, казалось, подпитывает его спокойствие. Действительно, зачем оглядываться и, тем более, зачем смотреть выше себя, когда знаешь, что над тобой никто неспособен летать, а зоркий глаз никогда не обманет.

– Слушайте, а ведь ничего не боится, даже нас. Будто атаку готовит, – сказал Мансур, задрав голову кверху настолько, насколько позволяла это сделать сидевшая на его плечах Азалия.

– Может, птица слепая, – спросила отца Азалия, пытаясь изо всех сил рассмотреть птицу. Она, каждый раз поднимая голову, зажмуривала глаза от яркого света.

– Дочь, ты что? Его глаза – это его главное оружие. Он зайца за несколько километров может увидеть. Оно его никогда не подводит.

– Интересно, на что он надеется? – спросил Сергей, – он же не сможет долететь до сурикатов. Ха-ха, он разве этого не понимает. Зоркий глаз, тоже мне, – Сергей рассмеялся.

Зоркая птица сделала очередной виток и зависла в воздухе прямо над вольером с сурикатами. К этому времени, судя по всему, пришло время смены караула. По бревну взобрались разводящий и заступающий в караул. Бесстрашный, ну, или безответственный часовой оставил свое место, немного отпрыгав назад по бревну. На его место сразу встал новенький. Парящий орел сжал крылья коромыслом и оперенной стрелой полетел вниз. Публика охнула. Но были среди них и такие как Сергей, которые задорно и громко смеялись при виде летящего вниз хищника. Даже Мансур скосил на Сергея очень настороженный взгляд, но ничего спрашивать не стал. Внезапно птица расправила свои огромные крылья, выставив перед собой свои когтистые лапы. Со всей своей быстротой он лапами уперся, в натянутую на высоте маскировочную сетку, которая была незаметной для зрителей все по той же солнечной причине. Или они просто не хотели ее замечать, не хотели видеть в ней преграду. Собственно, так мог думать и орел.

Сетка изрядно натянулась от попадания в нее тяжелого снаряда. Сам орел некоторое время барахтался, беспорядочно размахивая крыльями. Но спустя несколько секунд он все же смог оправиться от конфуза и взмахами могучих крыльев воспарил вверх, постепенно ускоряясь. Публика молча провожала его взглядом вплоть до того момента, пока он не скрылся за макушками деревьев.

Те, кто смотрел на реакцию семейства сурикатов, увидели бы, что после поднявшегося шума на высоте вся троица быстро сбежала вниз к выкопанной в песке норке, из которой торчали только мордочки остальных членов семьи. Разводящий, заступающий на пост и бесстрашный присели на задние лапки, сложили передние лапки на животе и задрали мордочки кверху. Немного позже к ним присоединились остальные.

– Это я удачно сегодня пришел в зоопарк, – сказал Мансур, явно довольный увиденным представлением, – Ну, все Азалия, давай слезай с меня, надо идти дальше.

– Сурикаты-то с чувством юмора. Весело они поглумились над орлом, – рассмеялся Сергей и потер ладони, словно сопереживал участникам представления.– Ну, все, пойдемте дальше. Нас ждет дом Бабы Яги.

Собравшаяся публика у вольера с сурикатами стала потихонечку рассасываться. Все разбредались по вольерам. Сергей и Мансур, насытившись увиденным представлением, неспешно прогуливались, без явного интереса к другим обитателям зоопарка. Только любознательная Азалии продолжала заглядывать в каждый вольер. Спустя полтора часа они добрались до дома Бабы Яги, которые разделал дорожку по зоопарку на две почти равные части.

Сразу за домом находился лог с крутым спуском в него, с вырубленными в глиняной стене ступеньками. Спустившись вниз, каждый мог почувствовать появившейся в воздухе запах хорошо промасленных железнодорожных шпал. Собственно, и саму железную дорогу с небольшой остановкой уже было видно сквозь редкие ряды молодых берез. Только войдя в березовый лесок, Сергей встал как вкопанный. Мансур и Азалия шли впереди и не заметили этого.

– Сергей, что вы там нашли? – выкрикнул Мансур на выходе из леска, – там вроде бы поезд идет, поспеши.

Сергей не слышал Мансура, его озлобленный взгляд, налитый кровью, был устремлен точно на остановку. Стволы деревьев, словно специально выстроились так, что оставили хорошо просматриваемый коридор.

На остановке стоял мужчина лет 47 с женой и двумя детьми. Девочке было почти как Ваське, лет одиннадцать, а юноше лет семнадцать. Не оглядываясь на очередной окрик Мансура, Сергей как танк шел к остановке, совершенно не глядя по ноги,хотя весь лесок был изрыт ямами, повсюду валялись бревна. Даже Мансур, хоть и внимательно осматривал каждое место куда ступит, несколько раз чуть не навернулся.

– Что случилось? – в голосе Мансура чувствовались нервозность и переживание. Точно такие же чувства он испытывал, когда увидел шального Сергея, ищущего следящие за ним глаза. – Сергей, остановитесь! – настоятельным голосом сказал Мансур в спину Сергей, который, словно не замечая, обошел его с правой стороны.

Мужчина в белом летнем плаще подгонял свою семью пройти дальше по остановке. Было слышно, как он своим настойчивым голосом несколько раз прошептал:«Спрячьтесь за той стенкой. Потом все объясню». Сергей остановился на противоположном крою остановки, прямо напротив напуганной семьи мужчины в белом плаще. Сзади к Сергею подходил обеспокоенный Мансур с веселой Азалией, которая всматривалась вдоль уложенных рельсов.

– Сергей, да что с тобой? – Обеспокоено спросил Мансур со спины Сергея. Но в ответ Сергей поднял правую руку, дав понять, чтобы те остановились и помолчали.

– Ну, и как тебе? – громко выкрикнул Сергей, обращаясь к мужчине в белом плаще. Он пальцем показал на его детей.– Чего глаза отпускаешь? – агрессивность в голосе Сергея возрастала с каждым словом. – Боишься или стыдно тебе, или, может, жаль? – что есть мочи выкрикнул Сергей каждое слово. Его скулы ходили ходуном, немигающий взгляд вгрызался в опущенные глаза мужчины в белом плаще, в испуганные лица женщины и детей, спрятавшихся за его спиной.

Мансур взял Азалию за руку, которая уже не всматривалась в приближающийся поезд. Она была парализована криками, ее внимание было приковано к семье, которая стояла по ту сторону остановки. Присутствующие на остановке пытались вжаться спинами в стену, как будто их тут и вовсе нет.

– Что ты молчишь? – кричал Сергей, растягивая каждое слово. Он сжал ладони в кулак. – Ты не сказал, тебе жаль?!

Азалия спряталась за спину своего отца и уперлась лбом о его спину. Мансур растерянно стоял смирно, его глаза прыгали то на кулаки Сергея, то на испуганную семью. Видно было, как он делал несколько попыток постучать Сергею по плечу, но каждый раз отводил руку.

Всех присутствующих на остановке накрыло облаком горячего, пропитанного запахом дизельного топлива дыма. Прогудев несколько раз, детский пассажирский поезд остановился, стали поочередно открываться двери в каждом вагоне. Навстречу пассажирам выходили молодые проводницы в форменной одежде. Каждая была одета в светло-синюю сорочку с коротким рукавоми черную юбку ниже колен. На шее красовался повязанный платок в красно-белую полоску. Всем им было от одиннадцати до семнадцати лет. В прибывшем составе, почему-то никого не было. Первый вагон раскрыл свои двери в аккурат перед Мансуром.

– Пошли в вагон, – похлопал Мансур по спине Сергея, – Пошли, пошли, тебе не нужны разборки!

Вначале Мансур подхватил дочку за талию и поднял ее на первые ступеньки подножки. Следом поднялся Сергей. Встав на подножку, напоследок он недолго всматривался в мужчину в белом пиджаке, а после скрылся в вагоне. Тот по-прежнему стоял с опущенными глазами и руками. Только все члены его семьи провожали Сергея все тем же испуганным взглядом. Дождавшись, когда Сергей скроется в вагоне, Мансур по-ребячески запрыгнул на подножку, и быстро перебирая ногами по ступенькам, взобрался в вагон.

Как только поезд тронулся, мужчина в белом плаще с семьей пошли обратно в парк. Это заметил и Сергей, когда увидел проходящих под окном вагона. Он проводил его взглядом до березового леска. Никто из членов напуганной семьи так и не обернулся.

Троица ехала молча. Только Мансур с дочерью все время украдкой поглядывали на Сергея. Сам же Сергей молчал, думал о своем, вглядываясь в окно, в котором отражался извилистый берег озера с отблесками солнечных лучей. Поезд набрал свои привычные десять километров в час. Его маршрут пролегал вдоль всей береговой линии.

До станции «Пляж» путь занял не более чем два километра. Станция разделяла весь массив на две части – с одной стороны был искусственный пляж с выходом на обустроенную территорию. В другой части размещалась лесная зона, с пешеходными и велосипедными дорожками. Повсюду чувствовался запах шашлыка, огня и сахарной ваты.

– Ну, что вы решили? Будете купаться или прокатитесь на велике, – Сергей первым нарушил молчание, как только они сошли с поезда, – Или вначале велики, а потом уж купаться. Как думаешь, Азалия?

– М-м-м, – Азалия повертела головой, как бы сравнивая варианты между собой, – папа, прокатимся сперва на великах, а потом искупаемся. Так можно?

– А я-то думал, ты и не предложишь старику велик… Может ты, Сергей, с нами?

– Нет, нет. Тут я пас. Пока ехали в поезде, я вспотел. Хочу в воду.

– Ну, хорошо. Тогда где встречаемся?

– После того как вы получите все тысячу удовольствий от прогулки по парку, я жду вас вот у этого камня, – Сергей указал на камень возле озера,– имейте ввиду что в восемнадцать часов уходит последний поезд в зоопарк. А нам еще нужно обойти вторую часть. Ваша дочь просила сводить ее к белым медведям. А еще там у нас с вами машины, – язвительно посмеялся Сергей. – Ну, а если серьезно, то вам с дочерью будет очень полезно вдвоем на одном велосипеде осмотреть окрестности парка, подышать летним лесным воздухом. Обязательно опробуйте местные аттракционы. Это я вам как отец говорю. А я вас на пляже подожду.

– Хорошо. И Сергей, еще, – Мансур протянул ему руку для рукопожатия и взглянул ему в глаза. Сергей в ответ протянул свою. – Давайте без конфликтов. Вы изрядно меня сегодня напугали и удивили своим агрессивным поведением. Если нужна помощь то, помогу чем смогу. Но не устраивай беззаконие, – все это время он сжимал руку Сергея и тряс ее, – договорились?

– Ну все пап, пошли уже. Надо успеть покупаться еще, – капризничала Азалия.

– Мансур, я не понимаю, о чем вы, но обещаю вести себя смирно. Я просто искупаюсь. Оставьте сумку со мной, она будет вам мешать,–Сергей потянулся за спортивной сумкой, с которой все это время Мансур не расставался.

Тот самый камень для рандеву делил весь пляж на две равные части. С левой стороны располагалась зона ларьков, кассы для водных аттракционов и сами аттракционы; высокая спасательная вышка, где всегда в бодром состоянии сидел спасатель, который за всеми наблюдал через бинокль. Но почему-то для посетителей пляжа он не был в авторитете. В его владениях постоянно нарушались установленные правила. Сам спасатель постоянно предупредительно свистел в свисток и размахивал руками.

С правой же стороны располагалась купальная зона с мягким песком и установленными шезлонгами. Вдоль рядов из шезлонгов до самой воды проходил деревянный настил. В сильную жару он сильно спасал ступни отдыхающих от ожогов.

Сергей взобрался на камень, положил спортивную сумку за спину и уселся лицом к противоположному берегу, спустив ноги вниз. По форме камень напоминал усеченную трапецию, которая когда-то увенчивала макушку высокой горы. И судя по тому, что камень был пепельно-черного цвета, из этой самой мифической горы, видимо, постоянно вырывался вулканический пепел. Во всяком случае, табличка с информацией о его происхождении к нему не прикручена и никаких предостережений вокруг не было. А если бы все это было, то неавторитетный спасатель не смог бы противостоять желающим взбираться на него, спать на нем или просто сидеть большой компанией свесив ноги. С высоты камня было хорошо видно, как словно плывет противоположный берег. Словно баржа с большим водоизмещением, на палубе которой плотными рядами растут деревья с пушистыми зелеными кронами на высоких темных стволах. Между пляжем и островом постоянно проплывали корабли, отправляя на оба берега полуметровые волны. Испарение, постоянная рябь на озерной глади и движущиеся в разные направления волны – это и есть сплоченная команда иллюзионистов, которые заставят каждого усомниться в собственном зрении. Противоположный берег движется у всех в глазах без исключения. Как такое возможно? Но стоит только рассесться на камне под прямым углом к берегу, и едва касаясь взглядом воды внимательно всмотреться в противоположный берег, то сразу иллюзия плывущего леса разбивается о факты реальности.

Рябь резвится по озерной глади, отражая безоблачный голубой небосклон. С появлением первых волн рябь разбегается, как косяк мальков растворяется в водной стихии при появлении больших рыбин. Повсюду восторженные детские крики, которые переливаются в задорный, безудержный смех. Стоящие на берегу родители, папы и мамы бултыхающихся в озере детей с неподдельным изумлением удивляются источнику сегодняшнего счастья их чад. Они не стары и не молоды, просто они совсем забыли, какие эмоции могут доставить прыжки, шлепки, брызги. Некоторые родители периодически подходили близко к воде, но каждый раз с радостным визгом убегали, получив добрую порцию воды. Вот сейчас полненький мальчик разбежался по деревянному настилу и щучкой прыгнул в воду. Для разбега он отшагнул от берега аж до середины пляжа. Но по тому, сколько крупных капель поднялось в воздух, можно уверено сказать, что щучкой у него не получилось прыгнуть, скорее получилось бомбочкой. И снова раздались радостные вскрики детей, а родители им вторили.

Капли-брызги, поднятые купающимися над поверхностью воды, вовсе не опускались. Словно очень низко над озером находились дождевые облака и давали нескончаемый поток крупных, отборных капель. Внезапно поднявшийся порывистый ветер смог повалить на бок шезлонги, длинные широкие юбки женщин начали развеваться, как флаги на ветру. Некоторые взрослые остались без своих шляп. Он теперь летели по ветру над озером, которое по-прежнему было спокойным и наполненным все той же мелкой рябью. Только представьте, какая суета возникла на берегу! Мамы-папы приказывают своим детям выбираться на берег, а сами спешно собирают с песка принесенные вещи. Небрежно запихивают одеяла, полотенца и все, что недоедено и не допито, в сумки.

Но ни дети, ни озерная гладь, словно отделенные прозрачным стеклом, не замечают суеты. Как и прежде, руководит эмоциями прыжок, шлепок и брызги.

Вдалеке на горизонте появилась темная точка. С того самого места, где озеро дотянулось до небес, она приближалась ис каждой минутой становилась все шире и шире. Родители в суете сборов, пребывающие в своем счастье дети не видят ее. Даже если каждому рукой показать на приближающийся объект никто, при всем желании, не сможет его увидеть из-за ослепляющих солнечных лучей. А эти лучи обдают нежным теплом, обволакивают твое тело целиком, делают тебя счастливым.

На берегу ветер еще больше усилился. Лежаки пытаются улететь, но пока ветру не удается оторвать их от песка. Ясно было видно, как на противоположном берегу неестественно сильно сгибались к земле деревья, их зеленые кроны едва не касались земли.

– Васька, быстро выходи из воды, – истерично и громко кричал Сергей, стоя по колено в воде. Он размахивал руками над головой, но так и не смог привлечь внимание веселящегося сына. Васька только что сделал сальто назад с плеч какого-то мальчугана и с громким шлепком рухнул спиной в воду. Вынырнув из воды, он несколько раз обтер ладошкой свое лицо. Все родители к тому времени собрались вдоль береговой линии и каждый выкрикивал имя своего ребенка, каждый из них по-своему грозился. Но со стороны воды они просто размахивали руками в разные стороны. Некоторые дети отвечали им в ответ и сразу же вновь принимались за свое веселье. Теперь подошла очередь пухлого мальчика прыгать с плеч. Все собравшиеся рядом пацаны не хотели быть выталкивающим механизмом такого крупного ядра. Васька и чуть постарше него парень вызвались осчастливить «крупненыша». Они встали друг напротив друга, взялись руками крест-накрест. Ну все, рогатка готова. «Крупненыш» встал между ними, положил им руки на плечи и ступил поочередно обеими ногами на скрещенные под водой руки. От тяжести Васька и его партнер погрузились с головой в воду. С раскачки снаряд вылетел над водой аж на два метра и с громким шлепком и крупными брызгами шлепнулся плашмя животом в воду. И снова радостный смех, и снова детское счастье.«Папа я здесь, – выкрикнул Васька, увидев размахивающего руками отца.– Папа, скоро буду дома, – прокричал он что есть мочи.

Приближающееся пятно обрело формы бурого орла. Размах его могучих крыльев доставал от одного берега до другого, а закругленный массивный клюв мог бы с легкостью перекусить автомобиль пополам. Хищная птица летела так близко к воде, что один ее коготь разрезал воду, отправляя к берегам высокие волны. Отбрасываемая орлом тень пожирала все светлое, что было до его появления. Тень его тянулась с того самого места, где озеро когда-то дотягивалось до небес.

«Васька, уходи скорее» – во все горло кричал Сергей и показывал сыну в сторону летящего орла. Орел становился все ближе и все четче можно было разглядеть его глаза с крупными, с размером с солнечный диск, зрачками,черными как сам космос. Он периодически окидывал своим безразличным взглядом оба берега, продолжая парить вдоль озера, делая рябь под собой все крупнее. «Папа, я тебя не слышу», – кричал Василий, показывая пальцем на уши и мотая головой.

Орел практически сравнялся с Сергеем. От его взмахов крыльев лежаки унесло далеко за железную дорогу. Взрослые держались за все, что могло удержать их от полета. Сергей, превозмогая сопротивление ветра, уже шел вперед, погрузившись по пояс в воду.Снизу было видно, что на груди орла застегнут на все пуговицы белый плащ, который явно был ему мал. Его крылья были просунуты в разорванные в клочья рукава. А низ плаща развевался по ветру как флаг.

– Не-е-ет, – растянуто вскричал Сергей и щучкой нырнул под воду.

Орел согнул свои крылья коромыслом, его тело приняло вертикальное положение, он резко подал свои заостренные, стальные трезубцы вперед ивцепился в плечи Васьки. Остальные дети расступились в разные стороны. Страх парализовал их всех. Никто не мог ни пошевелиться, ни выкрикнуть что-то, ни даже зареветь. Стоял только шум взмахов мускулистых, громадных крыльев хищной птицы. Все родители вбежали вводу, но как бы они не старались идти быстро, потом плыть еще быстрее, расстояние до детей не сокращалось. Вдалеке, у самой железной дороги шли Мансур и Азалия. Он держал ее за руку, а та счастливо шла рядом, подпрыгивая.

Орел большими и мощными взмахами стал подниматься вверх, вытягивая Ваську из воды. Мальчишка обеими руками пытался зацепиться за лапы орла и разорвать его хватку. «Папа, помоги»– изо всех сил кричал он, поворачивая голову в сторону берега, но не находил там своего отца. Отец его не слышал. Он и не мог его услышать.

Только когда из воды показались колени Васьки, снизу обеими руками за ноги уцепился Сергей. Он что есть мочи потянул сына на себя, а сам погрузился под воду, прижав ноги сына к своей груди. Орел почувствовал сопротивление и начал понемногу опускаться вниз, но свой мертвый захват не разжимал. Вдруг взмахи крыльями стали такими мощными, что вода под ними начала отступать, образуя воронку. Орел продолжал медленно подниматься вверх, вытягивая Ваську и вместе с ним отца. Голова Сергея появилась на поверхности, он крепко сжимал ноги сына. «Не-ет, не отпущу» – растягивая каждое слово, кричал Сергей изо всех сил.

«Папа, не отпускай меня, помоги мне…»

***

– Сергей, Сергей… Сергей, проснись. Мы пришли, – Мансур взобрался на камень и склонился над спящим Сергеем. Сам Сергей спал спиной на камне, положив голову на спортивную сумку. – Ты тут всех напугал своими криками. Кошмар что ли приснился? На вот, попей, – озабочено смотрел он на Сергея.

Мансур протянул ему бутылку с водой. Азалия стояла внизу, и задрав голову кверху, с нескрываемым интересом наблюдала за обоими.

– Да, видимо меня припекло, – Сергей насторожено оглядывался, – Я что, кричал?

– Да! Вас было слышно от самой железной дороги. Не буду спрашивать, что снилось. Если захотите, потом расскажете. Надо успеть до поезда искупаться. Пошли спускаться.

Вся троица расположилась у первого ряда шезлонгов. Азалия делила один шезлонг на двоих с отцом, а Сергей расположился на шезлонге рядом. Азалию, как любого ребенка, нельзя было удержать от того, чтобы добежать скорее до воды и начать купаться. Мансур после своих доводов о том, что нужно сначала согреться на солнце, намазаться кремом от загара, бросил эту затею и отпустил дочку в воду со словами: «Далеко не заплывай».