Он и она. Любовь. Путь к сердцу. Просвещение

Весна, нежность, любовь, глубина, боль и опять любовь и нежность – эти чувства не описать словами. Что-то пробудила, затронула в нём музыка, совсем другая музыка. На глазах Андрея появились слёзы восторга как ответ этой трогательной нежности и красоте. Он видел только её, Марию. Её глаза, лицо, губы, прекрасные белые руки, которые создавали эти великолепные звуки, её белые ножки в таких красивых нежных босоножках. Всё было прекрасно в ней. Она и виолончель были единым целым. Будто волшебной палочкой играл на струнах Души Андрея смычок в руках Марии. Необыкновенно мощно и нежно одновременно. По щекам Андрея потекли слёзы, слёзы очищения и начала новой жизни, он чувствовал это каждой клеточкой своего тела. Блаженство закончилось, пять-семь минут пролетели как одно мгновение. Теперь в зале стояла тишина, казалось, что воздух замер, когда музыка покинула его. Молчание нарушил «Отец»:

– Молодец! Браво! – покачиваясь, как будто ещё оставаясь на волнах ушедшей мелодии, заговорил он. – Браво, вы сыгрались, я рад! Мне нравится диапазон, как гармонично вы звучите в большой октаве и выше. Я рад, что вы нашли общий язык с челло. Я слышал ваши Души, их диалог, вибрато тоже было лёгким и чувственным. У тебя правильное дыхание, вдох и выдох, ты сопровождаешь каждую музыкальную фразу. Молодец! Твоё мастерство будет расти, и это позволит играть глубже и выразительнее.

И они стали обсуждать с Марией какое-то другое произведение, разбирать ноты. Мария делала заметки карандашом, играла отрывки, началась полноценная работа.

Андрей сидел под впечатлением от первого услышанного произведения, и в Душе его происходила революция. «Низы» – низкие вибрации его музыки – и он сам уже не могли жить по-старому, а его «верхи» пока ещё не знали, как это, жить по-новому. Но Андрей понимал и знал одно – в угар ночной жизни он больше не вернётся, в его сердце поселилось светлое чувство – Любовь.

Время пролетело. Под конец занятия молодой человек даже немного вздремнул, дала знать о себе бессонная ночь в клубе. Урок закончился. Мария и «Отец» спустились со сцены, подошли к Андрею.

– Познакомьтесь, пожалуйста, Моисей Аркадьевич, это Андрей, – красивым грациозным движением руки сопровождала Мария представление мужчин друг другу. – Это он помог мне сегодня довезти наше сокровище, подвёз меня прямо к консерватории.

– Очень приятно познакомиться, юноша, – сказал М.А. и протянул Андрею руку.

От Автора: «Герой М.А. создан по типу Учителя И. в романе “Две Жизни” Конкордии Антаровой, произведении XX века, которое является одним из наших вдохновителей. Мы приняли эстафету и в 21-ом веке продолжаем подсвечивать Путь, даём “дорожную карту”, которая попадёт в руки “готовых” людей Новой Эпохи. Все беседы Андрея и Марии с М.А. имеют просветительский характер, где Андрей является основным “почемучкой”».

Андрей пожал её и почувствовал тепло. Рука была такая мягкая, нежная.

«Отец», – опять непроизвольно подумал он.

Все раскланялись, распрощались, и Андрей с Марией пошли к машине.

– Где ты живёшь? Могу я довезти тебя до дома?

– Да, конечно, – просто ответила Мария и назвала свой адрес.

«Это недалеко», – с сожалением подумал Андрей, а вслух спросил:

– Что ты играла? Я улетел. Ты супер играешь, необыкновенно.

– Это «Вокализ», Сергей Рахманинов, одно из самых любимых моих произведений. Я рада, что тебе понравилось. Для меня сегодня был очень важный день, и я благодарна Пространству, что тебя прислали подвезти и поддержать меня. На мне лежит теперь большая ответственность. Мне дали играть на этой уникальной виолончели. Я несла её и немножко волновалась, но потом появился ты, и всё стало так просто, хорошо и спокойно, – Мария смотрела на Андрея и улыбалась прекрасной милой улыбкой. Всё её лицо и глаза, руки как будто светились изнутри. И солнечные зайчики продолжали бегать и играться с её волосами.

– Как это дали играть, она не твоя? – Андрей стал серьёзным и почувствовал какое-то раздражение. Он всегда сердился, когда чего-то не понимал.

Мария, всё так же улыбаясь, начала объяснять, что существуют владельцы коллекционных инструментов, и не всегда они являются музыкантами, даже наоборот, это обычно совсем не музыканты, а коллекционеры антиквариата, музеи, инвестиционные фонды или даже банки. Но инструмент не должен молчать, он тогда засохнет и умрёт. Поэтому владельцы ищут ему пару, хорошего талантливого музыканта, чтобы передать ему виолончель или скрипку для игры. По мере роста музыканта растёт и уровень инструмента – это всегда пара, как Инь и Янь, одно не может существовать без другого.

– Надеюсь, я когда-нибудь буду играть на Страдивари, это моя заветная мечта. А мечты должны сбываться, ведь всё в наших руках. Ты знаешь, первый раз я об этом прочла ещё будучи маленькой девочкой. Мне на глаза попалась статья в «The New York Sun», что продана виолончель самого Мстислава Ростроповича, который уже тогда восхищал меня и как личность, и как гениальный музыкант. Там так и было написано, что за двадцать миллионов продана виолончель «Дюпора», названная в честь виолончелиста XVIII века Жан-Луи Дюпора, изготовленная знаменитым мастером Антонио Страдивари в тысяча семьсот одиннадцатом году. Это был абсолютный ценовой рекорд для всех музыкальных инструментов. Я знала, что с тысяча девятьсот семьдесят четвертого года по две тысячи седьмой год Ростропович играл на виолончели «Дюпор», и мне стало искренне радостно на душе, что челло начинает новую жизнь. Это как реинкарнация, новое воплощение: она, виолончель, нашла свою новую «вторую половинку» после смерти великого музыканта.

– Двадцать мультов! Прикольно, – прокомментировал Андрей такие странные для него новости.

Раньше он не мог себе даже представить, что музыкальный инструмент может быть настолько ценен и дорог. То ли дело картины Пабло Пикассо, одного из самых дорогих художников от начала времён, когда искусство стали оценивать за деньги. Или живопись Марка Шагала. Молодому человеку на ум пришли летающие со скрипками козы на картинах русско-еврейского художника.

– Никогда не думал, что реально столько может стоить инструмент, в моей голове больше ста, ну, или двухсот косарей не укладывается.

– Вот это и оказалось не реальной, а ложной информацией, «фэйк-ньюс», – никакие «мульты» и «куски» не ввели в заблуждение Марию, она по-прежнему подробно и спокойно продолжала объяснять, – М.А. сказал, что после смерти Ростроповича о виолончели Страдивари нигде не слышно и не видно. Она, скорее всего, находится сейчас в каком-нибудь банковском хранилище в Швейцарии, пока наследники Ростроповича и умершей в две тысячи двенадцатом году его жены, их дочери, Ольга и Елена, не распорядятся, что с инструментом делать дальше. М.А. сам выдающийся скрипач, он знал Ростроповича лично и играл совместно с ним! Два Маэстро, два великих имени! – имена музыкантов Мария всегда произносила с придыханием, в каждой ноте её голоса слышалось безграничное почтение к их таланту и трудолюбию. – И также знал его гениальную жену, лирическое сопрано, Галину Павловну Вишневскую. Он много рассказывал мне о них…

– А зачем было лгать и трезвонить везде ложную информацию? – не понимал Андрей. – «Галина Павловна… Валентина Павловна», – вспомнил он имя своей любимой бабушки. Сердце Андрея оживало с каждым словом, с каждым именем, которое напоминало ему Пространство. Андрей ещё не знал, что сегодня утром он начал слышать безмолвный голос Вселенной, стал слышать Её во всём, так как Она и есть всё и вся.

– Не знаю, – ответила Мария, грациозно пожав плечами. Всё в ней было гармонично и прекрасно. – Будучи сверхлюбознательной, можно сказать, «следователем и изыскателем», после слов М.А. я нашла в интернете статью о том, что размещенная в «The New York Sun» информация о продаже «Дюпор» не соответствует действительности, а собственниками виолончели Страдивари продолжают оставаться наследники Мстислава Ростроповича. Никто не обратил внимания, что уже буквально через месяц, десятого сентября две тысячи восьмого года, это же издание опубликовало опровержение. СМИ же продолжали из источника в источник копировать и разносить по сети сведения про двадцать миллионов долларов. При этом мало кого смутило, что практически полностью аналогичная «Дюпору» виолончель Амариллисы Флеминг работы того же Страдивари, выставленная на аукционе «Tarisio» буквально через три месяца, в ноябре две тысячи восьмого года, осталась непроданной, – подробно и скрупулёзно объясняла девушка. – Максимальное предложение за эту виолончель достигло что-то около полутора миллионов долларов, что не устроило владельца. Так что у меня есть надежда! Я знаю, кто трудится, тот всегда будет вознаграждён по заслугам.

– Твой «Вокализ» был божественным! Неважно, какое имя носит твоя, как ты говоришь, «вторая половинка», ты – талантище, – поделился своими ощущениями от услышанного сегодня Андрей, и в его голове поселилась мысль: «Купить любимой женщине “Страдивари”!»

– Благодарю за добрые слова, Андрей. Я очень рада, что и Маэстро похвалил меня сегодня с «Вокализ», – закончила рассказ Мария, как раз когда они подъехали к подъезду её дома.

– Поднимешься? Я тебя чаем напою, – предложила девушка. Простота, естественная внутренняя красота и благородство Марии не переставали поражать Андрея.

– А ты не боишься приглашать незнакомого мужчину в дом?

– Тебя нет, не боюсь, ты не незнакомец, я узнала тебя, – снова улыбаясь, ответила Мария.

– Ты очень много улыбаешься, – сказал Андрей, улыбаясь ей в ответ.

– Да, я люблю улыбаться. И сегодня у меня очень радостный день: я встретила тебя и сыграла тебе «Вокализ». Тебе понравилось, и это самое важное, что может быть для меня. Я счастлива! Паркуйся, и пойдём пить чай, у меня есть вкусные шоколадные конфеты. Ты любишь шоколад?

«Я полюблю всё, что дашь мне ты», – подумал Андрей и тут же смутился таким непривычным мыслям в своей голове.

Глава 2 Она. Новый Мир

Молодые люди прошли двор с зелёными деревьями, детскую площадку, где в песочнице играли малыши, строившие пирамидки и домики, и зашли в подъезд. В лифте Мария нажала на кнопку с цифрой 7. Пока они поднимались, Андрей немного нервничал, старался вести себя натуральным образом, но не мог скрыть свою скованность. В это время Мария улыбалась, наблюдая за ним в зеркало лифта, ей было легко и приятно находиться рядом с этим странным, но таким родным парнем. Для неё это утро тоже было неординарным, но она привыкла доверять Пространству и своему Ангелу-Хранителю и знала, что всё, что происходит в течение каждого её дня, происходит во благо. На её Душе было, как всегда, светло и радушно.

Кнопка 7 засветилась голубым цветом, лифт остановился, и они проследовали вперёд. Мария открыла свою дверь ключом и пригласила Андрея войти. Это была просторная совершенно белая студия c высоким, метров под 7, потолком. С белой кухней и тремя большими окнами, занавешенными белым тюлем, сквозь который проникали солнечные лучи, высвечивая золотую дорожку прямо перед Андреем. Он начал осматриваться и увидел, что справа от него есть лестница вверх, ведущая на второй уровень, на антресоль, где, по-видимому, стояла кровать или низкий топчан, накрытый белым покрывалом. Ощущение от комнаты в целом у Андрея было приятное ещё и благодаря витавшим в воздухе цветочным и одновременно лесным ароматам. «Не то что моя трава и вонючие объедки», – невольно сравнил он.

– Тебе нравится? – спросила Мария.

– Да, очень. Здесь очень мило.

– Можешь себе представить, что это нежилое помещение? Это мастерская скульптора, друга моего папы. Мне дали ключи, чтобы я жила здесь и занималась. В ближайших помещениях тоже никто не живёт, и я могу играть на виолончели когда захочу, даже ночью.

– И ты не боишься мне об этом говорить? – удивился Андрей откровенности девушки, – вдруг я маньяк какой-нибудь и изнасилую тебя? Или привяжу к стулу и заберу твою дорогущую виолончель?

В ответ Мария рассмеялась и смеялась без остановки несколько минут: грациозно, театрально-шутливо хватаясь за живот, топая ногами и заливаясь смехом-колокольчиком.

– Во-первых, я ничего не боюсь, страх – это всегда отсутствие Веры, а я полностью доверяю Вселенной и Творцу и свою Жизнь, и свою Душу. Меня ведут по жизни Ангелы и Силы Света, и со мной ничего такого, что ты напридумывал и наговорил, случиться не может. А во-вторых, я тебя вижу и чувствую очень хорошо, я знаю, что ты добрый. Тем более ты познакомился с моим Учителем. Моисей Аркадьевич не только даёт мне уроки музыки, но и является моим Наставником. Он продолжает давать мне те знания, любовь к которым заложили мои родители. М.А. – мыслитель, просветитель, философ, теософ и гуманист, добролюб и добродел и просто мудрая и Великая Душа. Нет таких слов в нашем человеческом языке, чтобы полностью описать Вселенную этого Человека. Да, так и скажу, Он сам – Вселенная, – произнесла Мария, и эти громкие слова так просто прозвучали из её уст. – Он всех и вся видит насквозь, он мне сказал, что ты хороший человек, просто немного заблудился.

– Немного? Заблудился? Ну, вот, теперь ты меня насмешила, – отозвался Андрей. – Я работаю в ночном клубе, девочки, наркотики, ну… Всё жёстко, сама понимаешь.

Мария уже хлопотала на кухне, готовила чай и с улыбкой посматривала на Андрея, который стоял рядом с кухонной стойкой-островом и не знал, куда себя деть, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Неважно, где ты был и что ты делал. Важно то, что у тебя внутри. По твоей готовности Душа начнёт разговаривать с тобой, и если когда ты откроешь своё Сердце, то увидишь, что там живёт Добро. Важно, кто ты есть, и всё. Так устроен мир.

– Мария! Ты, конечно, идеалистка! Всё, что случилось со мной на протяжении хоть и не очень долгой, но достаточно продолжительной жизни, было жёстко… Мне 25 лет, кстати… А тебе сколько?

– 21 год исполнится 21-го сентября в 21-ом году 21-го века, смешно, правда?

– Ну, да, нумеролог бы сейчас посмеялся, – пошутил Андрей. – Так вот, у меня ночная работа, я не люблю людей, они меня бесят. У меня почти нет друзей по той же причине. Короче, всё непросто. Добро, наверное, живёт там, у тебя, когда ты пиликаешь на виолончели, а меня наполняет боль, и это не фигура речи. Фак, зря мы затеяли этот разговор. Пойду я.

– Не уходи, пожалуйста, – Мария не улыбалась. Она смотрела прямо в глаза Андрею с глубоким сочувствием. – Давай попьём чаю, хочешь… молча? – Она чувствовала его боль, там, в глубине его сердца, под кольчугой из колючей проволоки. На её глазах выступили слёзы: – Прости, – прошептала она, подошла к нему и обняла, прильнув к нему всем телом. Обняла его первой! И это было бо́льше объятие её Души, чем тела. Так они стояли несколько минут, Он и Она, их Души в едином Начале… И Андрею казалось, что Вечность, да, именно Вечность объединяет их.

– Прости, – всё так же шёпотом повторила Мария. – Прости за всё.

По щекам Андрея полились тихие и горячие слёзы. Ему так хотелось бы выплакать, выпустить, выкричать всю боль и весь гнев, но он слишком долго утрамбовывал и запирал их в своём сердце на железные замки. Иногда боялся сам себя, боялся выходить на люди, боялся, что будет рвать и метать, крушить и убивать. Так больно ему было внутри от потерь и несправедливости, но здесь и сейчас были первые объятия в его жизни, где он затих и почувствовал с первого же мгновения покой. Много-много боли и мгновение покоя.

Она вытерла его слёзы. Нежно и одновременно по-свойски, как будто она его сестра или нянечка, или, скорее даже, как самой себе, очень натурально и ласково. Он шмыгнул носом и засмеялся по-детски открыто. На Душе молодого человека стало мило и приятно. «Я дома», – почувствовал он.

– Окей, – согласился Андрей и сел за стойку.

Мария вернулась к чайнику и с улыбкой налила ему необыкновенно ароматный напиток, волшебное благоухание которого быстро заполнило всё пространство вокруг, и поставила перед Андреем коробочку с шоколадными конфетами в красивых золотых обёртках. Говорили обо всём и ни о чём. Они знали, что им многое надо будет друг другу сказать, но не сейчас, будет для этого время. Они будут вместе. В воздухе повисли два слова – Любовь и Карма.

– Можно задать тебе один вопрос? – спросил Андрей и тут же поправил себя. – Хотя одним здесь не отделаешься. Я никогда не встречал таких девушек…

«А каких таких?» – тут же пронеслось у него в голове, и он начал подбирать слова, пытаясь объяснить свою мысль:

– Таких одухотворённых, спокойных, гармоничных. У меня складывается впечатление, что ты знаешь некую тайну, которая расставила для тебя всё на свои места. И ты живёшь так просто и как-то необычно, словно ты на другой планете и у тебя свой мир, – он тщательно подбирал слова, потому что отвык разговаривать с людьми, даже с «близкими». Да в его окружении их по сути и не было, а были только чужие и далёкие, на которых было наплевать.

«А тут такая близкая и почему-то очень знакомая Душа», – подумал он. Странные вещи происходили с ним сегодня, и странные слова приходили в голову.

– Можешь рассказать, пожалуйста, что это? – он даже не знал, как «это» назвать. Ему было приятно, что можно отпустить себя, спрашивать, не сжимаясь внутренне от сказанного. Рядом с этой девушкой он чувствовал себя спокойно. Впервые за долгие годы Андрей встретил человека, от которого не возникло желания убежать, с которым хотелось быть рядом, а главное – хотелось доверять и довериться.

Мария с любовью смотрела на Андрея. Она видела все переживания, что были написаны на этом красивом и мужественном лице. Боль и грусть в его глазах стали уходить куда-то на задний план, а вместо них стало проявляться выражение доброжелательности и любознательности. В Андрее пробуждался интерес к Жизни. С вечной улыбкой на устах Мария начала отвечать ему тихим и мелодичным голосом. Она своим оголённым Сердцем чувствовала это и начала рассказывать, но на самом деле говорить с Андреем стал её внутренний Учитель, тот Мудрец, что живёт в Сердце каждого человека.

– Милый мой Человек, – сказала она и сама удивилась этим словам. В них было вложено столько душевного тепла и вселенского сострадания к боли, которую Андрей так долго носил в себе. – Нет никаких секретов или волшебства, просто я выросла в такой семье. Мои родители с самого первого дня относились ко мне, как к Великому дару Вселенной, как к Душе, которая доверила им свой Путь восхождения и получения опыта в данной Жизни, в этом воплощении. Они относились ко мне не как к своей собственности, как часто делают родители Земли, контролируя детей и распоряжаясь ими, как игрушками. Каждый день, который я провела со своими Отцом и Матерью, каждая ситуация – это Великий урок и опыт. Они воспитывали меня как свободного Человека, сначала объясняя законы Мироздания в виде сказок и историй. От простого к сложному по мере моего взросления. Я, конечно, ходила в школу, но самые важные знания я получила в семье. Родители уделяли этому много внимания. И сейчас, являясь молодым человеком, я пожинаю благотворные плоды пройденного мною пути.

За все годы, пока я жила с родителями, а это почти шестнадцать лет, они иногда очень филигранно, иногда общими мазками вместе со мной «писали» мою Картину Мира, давая мне пространство для самостоятельного труда. Помогали мне советами, даже когда я получала опыт проб и ошибок, они помогали мне дописывать тот или иной фрагмент этой картины, – глаза Марии горели огнём любви и благодарности, когда она рассказывала о своём прекрасном детстве и юношестве, о счастливом настоящем. Её Сердце подсказывало ей, что рядом Он и их совместное Счастье уже началось. Вот оно, здесь и сейчас.

– Надеюсь, я понятно объясняю? – спросила Мария своего возлюбленного. Да, именно возлюбленного. Она умела слышать своё Сердце, не испытывая страха, когда что-то необычное, непривычное и незнакомое приходило в её Жизнь. Она часто приятно удивлялась таким сюрпризам от Вселенной и всегда с благодарностью принимала их, отправляя в невидимый и волшебный Мир Пространства золотисто-розовый лучик любви и благодарности за заботу и вообще за всё.

– По тебе видно, что ты живёшь в неком волшебстве, как фея из сказки. Но как тебе удаётся сохранить это состояние после того, как ты покинула родительский дом, стала жить самостоятельно и встречаться с реалиями, которые часто такие жестокие и несправедливые? – спросил Андрей.

– Для меня нет состояния «до», «после» или «во время» жизни с родителями. Как я тебе говорила, они показали мне Мир, который никто и никогда не сможет отнять у меня. Этот Мир называется простым словом «Знание», знание того, как устроено Мироздание и его Законы.

– В том-то и дело, что я тоже «знаю», – перебил Андрей и показал в воздухе пальцами воображаемые кавычки, – как устроен этот мир. Только почему у тебя он другой? Что ты знаешь, чего мы, простые смертные, не понимаем?

– «Простые смертные» – это ключевые слова, которые мешают людям жить в лучшем мире, познавать лучшую версию себя, – ответила Мария, делая ударение на фразе «простые смертные». – Каждый человек, за очень редким исключением, ещё раз подчеркиваю и повторяю, каждый человек является носителем Бессмертного Духа. Это Вечный Странник, который из жизни в жизнь, перевоплощаясь, проходит те или иные уроки. Если бы это было не так, какой смысл был бы в самой жизни? Почему мы все такие разные внешне и духовно? На какой такой «кухне» нас бы создавали? – улыбаясь, спросила Мария.

– На кухне? Не знаю, но все религии говорят, что если хорошо себя ведёшь, то попадёшь в рай, а если плохо, то в ад. «И жизни вечной не будет конца», – неожиданно для себя процитировал Андрей слова из молитвы «Верую». – Бред какой-то получается! Что там делать, на кухне этой? Нелогично… А что говорят твои учения? Кто эти «учителя», и что с нами происходит? Какова цель происходящего? Зачем мы живём? Чтобы мучиться? – Андрей не знал, как ответить на эти вопросы, поэтому с удовольствием переадресовал их своей новой знакомой.

– У этих знаний нет одного автора или одного направления. И тем более их нельзя поместить в одну территориальную или временную доктрину, религию. Мироздание необъятно и неописуемо. Это синтез всех источников – собранные в веках Откровения Великих Учителей человечества, которые приходили на Землю и были с нами всегда. Их имена – Рама и Кришна, Будда и Конфуций, Зороастр, Орфей, Моисей, Пифагор, Платон, Иисус и многие другие Великие Индивидуальности… – Мария на мгновение прервала свой рассказ. Внимательно посмотрела на Андрея. Ей так хотелось делиться с ним всем, что она знала, что знало её Открытое Сердце. – Это Космические Знания и Законы Мироздания, которые Великие Учителя Человечества давали нам ещё на заре его истории, – воодушевленно продолжила она, – когда мы перестали быть современниками динозавров с телами грубых великанов-лемурийцев, когда получили Огненную искру Божественного Разума и самоосознания и перешли в четвёртую расу, цивилизацию Атлантиды. И когда Боги жили среди нас. И также нам, современным жителям Земли, представителям пятой расы человечества, эти знания передавались из века в век.

– Так у тебя всё просто, – засмеялся Андрей, его мысли путались. – Какие ещё такие лемурийцы, расы? Что ты такое говоришь? Рамакришна? Я, кажется, слышал это имя.

– Андрей, дорогой, Рама и Кришна – это два разных Учителя. А Рамакришна – это имя философа, который жил в XIX веке. А проблемы «мира», – теперь Мария показала пальцами кавычки в воздухе, – и человечества в целом заключаются в том, что оно потеряло свои корни. Это случилось потому, что люди не знают и не понимают, откуда они «выросли», – она повторила жест пальцами, показывая кавычки, – и потеряли свой «канал» связи с Космосом, с Создателем. Человечество не понимает, куда «расти».

– Но где об этом можно узнать простому человеку, если религии и вообще никто не рассказывает нам «кто мы» и что делаем здесь, на Земле? Вернее, что мы должны делать в оптимале? – недоумевал Андрей, одновременно с этим чувствуя какое-то непривычное прояснение. Ощущение ясности и лёгкости постепенно стало наполнять всё его тело и ум.

– В XIX—XX веках в ближней к нам современности мы получили Знания через Елену Блаватскую, Николая и Елену Рерих в форме Теософского учения и Учения Жизни – Живой Этики, её ещё называют Агни-Йога. Согласно этому Учению, Огонь Сердца – Божественный Огонь – является сутью каждого человека. Ученики этих Учителей издали множество томов книг, где записаны Сокровенные Знания. Мои родители изучали их и продолжают познавать Мир через эти книги. Дух вечен, Дух – часть Космоса, и вся Эволюция Материи описана там. И ещё Мудрость в своём нетронутом «цивилизацией» состоянии сохранилась во многих памятниках литературы Востока. Это такие трактаты, как «Упанишады», «Бхагавад-гита», «Дао Дэ Цзин», «Книга пути и благодати» и «И Цзин» – Книга Перемен.

– У тебя есть все эти Дзэны или как там их, Гиты и Шады? Не выговоришь даже! Они же какие-то индо-китайские, зачем они нам? – спросил Андрей, коверкая слова. Ему очень сложно было воспринимать все эти странные понятия. Только благодаря своему идеальному слуху он улавливал музыкальность этих слов.