Ты станешь лучше. Только не спрашивай зачем

Артем Стрелец

Ты станешь лучше. Только не спрашивай зачем

Глава 1

Наверное, это возраст. Или гормоны. А может, одно вытекло из другого – не суть. Главное, я проснулась с мыслью, что пора менять свою жизнь.

Не скажу, что это было озарение. Просто утро. Серое окно, дождь за стеклом, мокрый город. Обычно в такие моменты я тянулась за телефоном – пролистать соцсети, посмотреть сторис, зависнуть в пустоте чужих жизней. Но в тот день что-то пошло не по привычке.

Я встала. Не лежала, как обычно, не ворочалась под одеялом, а именно встала. И пошла на кухню. Делать… правильный завтрак.

Правильный завтрак. Слова сами по себе звучали как-то инородно, чуждо. Фантастика. Я, которая годами начинала день с сигареты и кофе, вдруг стою у плиты – как в полусне, на ватных ногах – ставлю чайник, достаю яйца, овсянку, режу какие-то овощи…

Я даже мельком взглянула на себя в зеркало, висевшее рядом у шкафа – и вздрогнула. Уставшая, всклокоченная, с растрёпанными волосами, в ночнушке, из которой вывалилась одна грудь. Жир – противный, мягкий, вязкий – свисал с живота и боков, точно намекая: «Не верь себе. Ты всё та же».

Что со мной произошло? Мне ведь всего двадцать семь. Но казалось, будто я проснулась не утром, а после долгих лет забвения. И впервые – действительно проснулась.

– Аня! Что с тобой?! – вырвалось у меня вслух. Голос дрогнул, стал резким, почти срывающимся на крик. Я сама удивилась, как будто говорила не с собой, а с кем-то посторонним – чужой, раздражённой женщиной, которая вдруг проснулась во мне.

Или мне только показалось? Хотя нет… всё было именно так. Я сорвалась. Просто в какой-то момент внутренний надрыв прорвался наружу. Пора было что-то менять. Точнее – менять надо было давно. Просто раньше я это глушила. Уговаривала себя, что «всё нормально», что «так живут все», что «просто устала». А на самом деле… вся моя жизнь рассыпалась на куски. Цепь пятен, обрывков, случайных эпизодов, которые не складывались в картину.

Никакой системы. Никакой цели.

Только одно по-настоящему стабильное – квартира. Оставшаяся от бабушки, с пыльными занавесками и запахом старого линолеума. Я в ней обосновалась, как в старой дырявой лодке, которая вроде бы держится на воде, но никуда не плывёт. Работа – лёгкая. Я даже не сразу вспомнила, как называется моя должность. Что-то в логистике, «менеджер чего-то там». Дел много не было, ответственность тоже. Зарплата – чуть выше средней, но мне хватало.

Мне ведь особо ничего и не было нужно. Ни детей, ни мужа, ни даже друзей близких. Только серый фон телевизора, Wi-Fi, кофе в постель и тяжёлые продукты из ближайшего супермаркета, чтобы можно было не готовить три дня.

Интернет – был. Тепло – было. Калории – с избытком. Чего ещё надо?

И вот я сидела посреди этого всего – как будто в болоте. И не тонула, и не вылезала. Просто медленно втягивалась в вязкую трясину.

Жизнь шла. Не вперёд, не назад. А просто… шла. Словно кто-то на паузу поставил, и всё замерло.

И именно в этом, наверное, и была главная беда.

Калорийная еда. ЗОЖ. Дефицит. Поддержка. Об этом писали все и везде. Соцсети, телеграм-каналы, марафоны, нутрициологи, коучи, инфоцыгане – целая армия голосов вещала о том, как нужно жить, что есть, сколько шагов делать в день и как правильно любить себя.

Но всё это проходило мимо меня.

Фоновый шум. Мусор.Слова скользили, как вода по стеклу. Я видела заголовки, мельком ловила картинки: идеальные тела, до и после, бесконечные лайки, слоганы вроде «начни с понедельника» – и тут же забывала. Ничего не задерживалось. Ни советы, ни эмоции.

Я жила мимо этого, будто через слой ваты. Не до того.

И всё же…

Как шрам от слова, которое уже не вспомнишь, но след остался.Что-то всё-таки осталось. Не мысль, не убеждение – скорее, обрывочный рефлекс. Я просто знала: это можно, а вот то – категорически нельзя. Не потому что так решила сама, а потому что когда-то, где-то это сказала чья-то уверенная физиономия – с микрофоном, фильтром и правильным светом. И почему-то засело.

И теперь я точно знала: то, что я готовлю – можно. А то, чем я обычно питалась – нельзя. Почти грех. Как будто каждое лишнее печенье – шаг назад, обратно, в липкую, тягучую обыденность, из которой я когда-то пообещала себе вытащить себя за волосы.

Яйца уже варились в небольшой кастрюльке. Крупу я просто залила кипятком прямо в миске и накрыла блюдцем – пусть распаривается. Всё выглядело правильно. Спокойно. Под контролем.

Я глубоко вдохнула и направилась в ванную – привести себя в порядок. Хоть немного. Хоть на поверхности. Хоть лицо умыть. Потому что в этот момент мне вдруг показалось: если я не начну менять хоть что-то – я исчезну.

Несмотря на всю свою бурную жизнь, вставала я рано. Привычка. Осталась со времён, когда жила с родителями, отец – бывший военный. Он не особо с няньками возился, растил меня как сына. Подъём в шесть, мокрое полотенце на лицо, зубная щётка как оружие – и полный набор армейских ритуалов: завтрак по часам, порядок в шкафу, постель натянута как на плацу. Я тогда злилась, но молчала. Привыкла.

И, наверное, именно поэтому, как только вырвалась из-под его опеки, дала себе отмашку. Понесло. Во все тяжкие, как в кино. Гулянки, случайные связи, никакого режима, никакой дисциплины. Я доказывала всем, но в первую очередь – ему: теперь я сама себе хозяин. Хотела свободы. Или мстила. Себе? Ему? Не знаю.

Найти, с кем потусить или с кем провести ночь, для меня никогда не было проблемой. Внимание находилось – кто-то цеплялся за внешность, кто-то за голос, кто-то просто потому, что я была рядом и не отталкивала. Но иногда я начинала сомневаться: а действительно ли всё это было обо мне?

Может бытьте, с кем я проводила вечера, приходили сюда не ко мне, а из-за самой квартиры. Не из-за уюта. Не из-за какой-то особенной атмосферы. И уж точно – не потому, что я была особенно красива. Просто у меня была собственная жилплощадь в столице. А это, как ни крути, дорогого стоит. Если завести со мной отношения или хотя бы перекантоваться пару недель – можно спокойно сэкономить на съёме. Без лишних разговоров, без договоров, без залогов и расписок.

Им нравилось быть здесь. Даже если они сами себе в этом не признавались.

И всё же… списывать всё только на квартиру было бы несправедливо. Были и те, кто возвращался явно не из-за квадратных метров. Некоторые были старше, гораздо старше, и при этом смотрели именно на меня. Не на потолки, не на плитку, не на то, как расставлена мебель. Значит, дело было не только в жилье.

Хотя сомнение, однажды закравшись, больше не уходило.

Но я не жаловалась. Уверяла себя, что привлекаю. Что интересная. Что не такая, как все. Вот и и сейчас в ванной сощёткой во рту, я просто подняла голову и взглянула в зеркало. Мол, ну-ка, что там у нас. Может, получится ещё раз посмотреть на себя с интересом? Как на женщину. На тело. На лицо, в котором должно было остаться хоть что-то живое.

Попыталась сделать соблазнительный взгляд. Улыбка. Плечико. Щёчку вперёд, губы уточкой. Но получилось… не очень. Какая-то заигрывающая мина из дешёвого видео.

Я закатила глаза, собираясь посмеяться над собой, но вдруг ощутила что-то странное. Рот начал наполняться вязкой, густой белой пеной. Меня передёрнуло – я закашлялась и с трудом сплюнула остатки в раковину. На автомате включила воду и стала торопливо смывать пену – с губ, с подбородка, с пальцев.

Словно что-то мягкое, спокойное, будто невидимая ладонь, гладила меня по лицу, стараясь успокоить.Тёплая струя текла по коже, и мне становилось чуть легче.

На кухне я долго сидела, почти без движения, поджав под себя ноги и уставившись в столешницу. Под ладонью – холодная, слегка липкая поверхность, на которой стояла тарелка с овсянкой. Она выглядела… ну, не то, чтобы отвратительно, но и приятного в этом было мало. Густая, вязкая масса, от которой пахло детским садом и чем-то распаренным.

Рядом лежали два вареных яйца. Спасение. Я знала: с ними будет легче. Оно добавит плотности, придаст смысл этой миске уныния.

Я взяла яйцо в руку, помяла его в ладони, разбивая скорлупу, и вдруг поймала себя на том, что смотрю на него почти с отчаянием.

– Что я вообще делаю? – прошептала я.

Губы едва шевелились. Широко раскрытыми глазами я смотрела в тарелку, как в пропасть. Вот это мне сейчас придётся есть. Не потому что хочется, а потому что «так надо». Потому что «правильно». Потому что кто-то, где-то сказал, что именно так начинается путь к новой жизни.

А мне хотелось кофе. Чёрного. Крепкого. Горького. И сигарету.

Но я заставила себя вдохнуть, взяла ложку и сунула её в кашу.

– Ешь, Аня. Ты же решила, да?

Засунув в себя первую ложку, я чуть не сорвалась – ком каши встал в горле, но я всё же проглотила.

Получилось что-то между кулинарным насилием и унижением, разложенным по тарелке.– Боже… – выдохнула сквозь зубы, стирая с губ остатки вязкой массы.

Но я не остановилась. Стиснув зубы, сжав ложку до побелевших костяшек, я доела. С горем пополам, почти со слезами, запихала в себя всю эту миску: кашу, два яйца, немного воды – и смотрела, как будто сквозь туман, на пачку сигарет и банку кофе, стоящие в углу стола.

Они смотрели на меня в ответ. Без насмешки. Без осуждения. Просто… как старые друзья, от которых я вдруг решила отказаться.

С этого дня – никакого кофе. Ни сигарет. Никаких отговорок.

Наверное, это та часть моего характера, что осталась от отца. Если я что-то решала – значит, до конца. Без полумер. Без "ещё одну на прощание". В лоб, сразу и навсегда. Даже если будет больно.

А если сказала – значит, по-другому быть не может.А я знала, что будет. На работе – ломка по кофе. Тошнота, зевота, раздражение. Про сигареты я даже думать не хотела – там будет настоящий ад. Каждая клетка будет просить. Выть. Но я сказала себе "нет".

Глава 2

Пройдя ритуал утреннего прихорашивания – условного, конечно, никто не говорил о мейкапе уровня тех, кто красится «где-то в интернете под софитами». Я мельком взглянула в зеркало. Прищурилась. Улыбнулась. И тут же скривилась. Внутри всё ёкнуло, как будто кто-то там, под рёбрами, дёрнул за провод.

– Ой, да иди ты, – буркнула я отражению и резко отвернулась.

Хватит на сегодня самокритики. Её у меня и без того на троих.

Вышла в подъезд, как в жизнь – с лёгкой тревогой, но бодро. Любимая работа ждала. Точнее, не ждала – просто была. Работой она, к слову, стала по факту: устроилась случайно, задержалась по инерции. Ни машины, ни велосипеда, ни даже самоката, который нынче у каждого второго. Всё как-то мимо прошло. Да и зачем, если все бывшие меня развозили как королеву?

Фу, только вспомнила – и меня передёрнуло.

Прошлое сразу накрыло: липкое, приторное, как недоваренный сироп – вроде бы сладкий, но с неприятной горечью на послевкусие.

В голове всплыли знакомые лица – бывшие, так сказать. Каждый из них был отдельным уроком, причём чаще по терпению, чем по любви. Один вечно чесал живот и комментировал это с философской важностью. Другой читал лекции о «карме» и ждал, что я буду готовить ужин, заряженный позитивной энергией. Один, кстати, принципиально не мылся – говорил, что это "натуральность тела", и вообще, мыло – изобретение корпораций.

А был ещё один, который стабильно приходил ко мне со своими пластиковыми контейнерами. С едой. С собой. В мой дом.

Контейнеры. До сих пор не могу спокойно пройти мимо полки с этими штуками в супермаркете.

Почему я вообще это терпела? Почему называла отношениями то, от чего сейчас хочется умыться с мылом и солью?Я вздрогнула при мысли о том, что когда-то всё это казалось нормой.

Теперь я другая. Или хотя бы стараюсь быть. Пока это не финальная версия, скорее такая – сборка с багами. Иногда торможу, иногда зависаю, особенно при дожде или чьей-нибудь фразе «ты у меня особенная». Но в целом – работает. И уже не сдаёт себя первым же, кто принёс контейнер.

И тут в голове пронеслось: осторожнее, Аня, а то и ориентацию сменишь по дороге. В наше время это, конечно, модно, доступно и даже одобряемо, но я, пожалуй, всё-таки остаюсь на своём берегу. А все эти «прогрессивные» – ну их лесом. Я – здесь. В своей стороне. Со своими тараканами.

Захлопнула сумку с резким движением, будто ловила себя на краже.Поэтому я шла пешком. Благородно. Решительно. Почти как героиня в рекламе кроссовок. И всё бы ничего, но… через пару кварталов рука сама собой потянулась к сумочке. Легко, уверенно, по старой памяти – будто знала, где должна лежать пачка сигарет. Но её там не было. Я ведь специально не взяла.

– Нет, Аня, – прошипела себе под нос, – ты же уже другая. Ну… почти.

В голове вспыхнуло мимолётное желание кого-нибудь убить. Или хотя бы слегка припугнуть. Ну самую малость.Настроение тут же испортилось. Воздух стал каким-то душным, люди – раздражающими, а мысль о сигарете – неприлично соблазнительной.

Внутри – лёгкое вибрирующее бешенство, сдобренное кофеиновым голодом и никотиновой тоской. Толпа вокруг не одобрила мою внезапную остановку. Меня пихнули плечом сначала с одной стороны, потом с другой. Один мужчина даже пробормотал нечто похожее на "извините", но сделал это таким тоном, что хотелось врезать ему злаками по лбу.Я остановилась посреди тротуара, как шлагбаум, и прислушалась к себе.

Я дёрнулась, шумно выдохнула и пошатнулась.

– Аня, хватит. Держи себя в руках, – прошипела я сквозь зубы, – что с тобой?

А внутри голос, знакомый и ехидный, шептал: «А может, перекурим? Один раз не считается…»

Но я знала – считается. Всё считается. Особенно первый откат.

Из собственных глубоких размышлений, начавшихся с обычного желания закурить и плавно скатившихся к вопросам вроде «зачем жить» и «можно ли убить человека взглядом» – меня вывел довольно внушительный толчок в спину.

– Эй, чё встала как вкопанная?! – раздалось позади. Это была бабулька, ну, как бабулька … Уже скорее бабка. Невысокая, сгорбленная, в клетчатом пальто, с тележкой на колёсиках, из которой торчали подозрительно агрессивные овощи – явно направлялась либо на рынок, либо к метро на боевой дежурный пост.

Я проводила её взглядом, немного в шоке. Тележка громыхала, каблуки стучали, и даже её «эй» как-то отдавалось в груди, будто она ненароком вернула мне связь с реальностью.

Интересно, с каких пор меня вдохновляют бабки?

Сначала я заглядывала себе в рот через зеркало. Потом пыталась не убить людей просто за то, что они шли рядом. А теперь получала энергетическую пощёчину от пенсионерки с капустой. Прекрасно.Я стояла посреди улицы и пыталась осознать, что утро шло по нарастающей странности.

Что дальше, Аня? Начнёшь подзаряжаться от плакатов ЖКХ?

В общем, собрав остатки достоинства, я выпрямилась, надула щёки, как будто собиралась объявить кому-то выговор, и зашагала дальше.

С лёгкой тенью травматического уважения к старшему поколению.Быстро. Решительно.

План был простой: дойти до работы и не сойти с ума. Но буквально через пару перекрёстков я поймала себя на том, что думаю не о смысле жизни, не о глобальном преображении, не о ЗОЖ и новой себе… а о чёртовой прядке, которая лезет в глаз. Причёска, которую я наивно назвала «свежим взглядом», на деле вела себя как вьющаяся пакость и мешала видеть дорогу.

Я настолько была занята внутренними диалогами и борьбой с собственной чёлкой, что напрочь забыла про моросящий, липкий дождь – тот самый, что с утра равномерно накрывал город осенним безразличием. Он впитывался в волосы, в куртку, в настроение. Причёска, как и всё остальное, моментально утратила хоть какие-то признаки бодрости.

Теперь я выглядела как пугало. Настоящее. Хотя, если честно, внутри себя чувствовала ровно так же. Всё тело казалось чужим, взятым напрокат без паспорта – вялым, неуправляемым, будто я просто наблюдаю, как оно тащится по улице.

Но, может, в этом и был плюс. Никто особо и не смотрел. Люди проходили мимо, не задерживая взгляда, как будто меня здесь и не было. Ни интереса, ни ухмылок, ни даже раздражения – сплошная невидимость.

И на работе всё было в том же духе. Никто ничего не говорил – потому что говорить было некому. Я вдруг поняла, что контактов у меня становится всё меньше. Коллеги больше переглядываются между собой, чем со мной. Иногда я даже ловлю себя на мысли, что целый день молчу.

Просто… существую.

Вот тебе и новая жизнь. Новые ощущения. Новая я, которая не курит, не пьёт кофе и, видимо, уже не считается за человека.

С такими мыслями я на секунду залипла у витрины пекарни и мысленно примерила на себя будущее в составе секты… «бабок». Да-да, тех самых. В платках. Стою я, значит, в деревне. Выращиваю гусей. Почему гусей? Ну, потому что всегда кто-то выращивает гусей. Это как будто обязательный пункт в бабском контракте: пряжа, грядка, гусятина.

Эта мысль меня даже как-то приободрила. Убрала серость из головы. Расширила картину будущего. А потом – хоп! – и опять откат.

Всё же резко. Слишком резко. Я начала новую жизнь, а мозг не был к этому готов. Может, правда, стоит что-то почитать? Или хотя бы таблетки попить? Ну, знаешь, чтоб не было так подозрительно – от такого скачка в светлую жизнь фитнес-няшек и интернет-богинь пресса и фильтров.

Фу. Опять фу. Нет, что-то не так. Да, бабки… Наверное, я всё-таки буду поглядывать в ту сторону. Там хотя бы стабильность. И свой рынок. И, если что, можно стать своей.

Придержите мне место у метро – я скоро подойду с тележкой и капустой.

Как и мои мысли.Я чуть не рассмеялась вслух и влетела в тоннель перехода. Он тут же поглотил меня.

Сорок минут до офиса. А я всё ещё не уверена, на чьей стороне.Метро.

Наш офис располагался в старом пятиэтажном здании – типичном осколке какой-то бывшей госструктуры. То ли институт был, то ли НИИ, в общем, с душком. Так что мой внешний вид – взлохмаченная, полусырая, злая на мир и на погоду – вполне гармонировал с этим серым, облупленным фасадом.

До входа оставалось всего ничего, когда на перекуре я столкнулась с парой наших местных офисных богинь – секретаршей Леной и новенькой, имя которой я до сих пор не запомнила, зато отлично выучила её ровную чёлку, ресницы до бровей и плащ цвета кофе с молоком.

Они посмотрели на меня с интересом. Нет, не с враждебностью – скорее с тем самым оценивающим женским взглядом: «Ага, понятно. Без фильтра сегодня.»

Я им, конечно, улыбнулась. Натянуто, через силу. Ну, чтобы не думали, что я злая. Хотя я злая и была. Поправила прядь, которая слиплась от дождя и торчала куда-то в сторону шеи, вздохнула и пошла дальше – прямиком к входу, где старенький охранник кивнул мне, едва взглянув на пропуск.

Вот и я. Вот и новый день. И пусть, если где-то есть Бог, он хотя бы сегодня удержит меня от убийства кого-нибудь случайного.

Аминь.

Глава 3

Конечно, открыла ленту в соцсети. Ритуал святой – никакая осознанная жизнь его не отменит. Обычно это был стандартный способ посвятить себя новой трудовой неделе: пять минут залипания, десять минут прокрутки, пара сторис с чужими завтраками и, возможно, чья-то фотка в примерочной с подписью "начинаю с понедельника".Что я сделала первым делом, когда наконец уселась за своё рабочее место?

Но сегодня было иначе.

Сегодня не было ни кофе, ни сигареты. А значит, привычный ритуал обрел какой-то нервный, дерганый ритм – пальцы скакали по экрану быстрее, чем мозг успевал фиксировать увиденное. Я буквально прожигала ленту глазами, и вместо расслабляющей залипалочки чувствовала, как внутри всё только сильнее сжимается.

И всё же, несмотря на раздражение, я неожиданно притормозила – взгляд зацепился за посты про питание, "правильный завтрак" и, конечно же, волшебные советы: "хочешь сбросить вес – просто…". И дальше, как по заказу: очищения, интервальное голодание, чудо-специи, дыхательные гимнастики и, конечно, марафоны «Новое тело за 21 день». Складывалось ощущение, что мой телефон не просто следит за мной, а буквально подслушал всё, что я думала утром. Как будто кто-то заглянул в мои мысли и сказал: Ага, слабенькая. Ломка пошла? Держи подборку советов, как стать идеальной. Только не спрашивай зачем.

Я на секунду зависла, держа палец над экраном. Нет, ну серьёзно – это уже даже не намёк, это цифровая пощёчина. И что хуже всего… часть меня кивнула в ответ. Типа да, давай. Жги. Разрушь меня окончательно, а потом собери из кубиков в фитнес-куклу.

Моё внимание вдруг привлёк яркий, красочный ролик – на экране весело прыгали буквы, мелькали лица, и, как оказалось, всё это было рекламой нового спортзала. Причём не какого-то там за три пересадки на метро, а буквально за углом – почти напротив нашего офиса.

– Да не может быть… – едва не сорвалось у меня вслух, но я вовремя сдержалась, сделав вид, что абсолютно спокойна. Быстро оглянулась по сторонам: конечно, как всегда, никто ничего не заметил. Все вокруг были погружены в свои привычные офисные «заботы» – то есть старательно листали ленты в телефонах, делая вид, что очень заняты.

Рекламный ролик был сделан уж слишком привлекательно. На нём сияющая стройная девушка обнимала накачанного красавца, и оба, сверкая белоснежными зубами, с воодушевлением рассказывали, как в их зале всё устроено «по-новому»: лучше, умнее, технологичнее. Там был какой-то суперсовременный тренажёр, название которого я даже не поняла – то ли фантазия, то ли маркетинговый вымысел.

Они с таким вдохновением вещали о воркаутах, фитнес-треках, телеметрии, групповой энергии и персональной трансформации, что у меня реально зачесались пальцы – настолько захотелось выключить это безобразие. Ну сколько можно продавать одну и ту же банку под видом «уникального фитнес-опыта»?

Но странное дело: зацепило меня не всё это радостное бестолковое сияние, и не кубики на прессе, и не глянцевые лица. Меня подкупило другое – зал находился буквально в двух шагах. Он был рядом, прямо здесь, на одной улице со мной, с моей реальностью, с моей ленью.

А самое главное – цена. Пробная неделя бесплатно. Причём с тренером в комплекте. А дальше – абонемент по цене двух пачек сигарет в день. Иногда я курила и три, конечно, не каждый день… но всё же.

Я уставилась на экран и зависла. В этот момент где-то в глубине сознания что-то щёлкнуло. Словно тихий внутренний голос сказал: Ну что, Аня? Пора?

Я с шумом отложила телефон и откинулась на кресло, словно только что решила какую-то всемирную глобальную задачу – не меньше. Будто спасла человечество от прокрастинации, одна, без посторонней помощи. Глубоко вздохнув, я закрыла глаза на пару секунд и провела пальцами по вискам, словно пытаясь нащупать там хоть немного внутреннего порядка и уверенности. Внутри стало чуть легче, будто кто-то подкинул ложку спокойствия в моё кипящее утро.

И именно в этот момент решение пришло само собой – простое, прямолинейное и даже немного дерзкое: я иду. Не буду размышлять, откладывать, анализировать и прокручивать сценарии – просто беру и иду. Всё, без лишних драм.

Несколько уверенных кликов – и вот уже передо мной открыта онлайн-форма. Имя, почта, номер телефона, галочка под «да-да, хочу изменить свою жизнь», согласие с политикой обработки персональных данных – вся эта стандартная бюрократическая магия, от которой якобы начинается новая жизнь.

Я нажала «отправить» и почти сразу получила уведомление: «Вы записаны на пробное занятие. Ждём вас!»

Ну что ж, поздравляю, Аня. Ты в деле. Теперь осталось только одно – вернуться к реальности и хотя бы сделать вид, что работаешь, раз уж ты, формально, всё ещё в офисе. Но по сравнению с тем, что уже совершено, это, честно говоря, сущие мелочи.

Работать не хотелось вообще. Вот совсем. Ни от слова «мало», ни «чуть-чуть» – просто совсем. Начало недели, понедельник, и в душе было ощущение, будто меня в неё кто-то грубо забросил без подготовки. Всё, на что хватило моей "мотивации", – это бросить кофе, сигареты и, по сути, всё, что хоть как-то удерживало меня на плаву.

Я сидела и ловила себя на мысли, что мотивационный запал испарился даже быстрее, чем я ожидала. И теперь его хватало только на то, чтобы периодически напоминать себе: "Ты же вроде решила быть новой."

Хотя новая я, как оказалось, была очень голодной.

В животе уже начинало предательски урчать, и я инстинктивно подумала, что неплохо бы что-то перекусить. Может, сбегать на кухню, проверить, осталась ли там хоть одна печенька или завалявшийся йогурт…

“Стоп. Какая ещё кухня? Терпи. До обеда. Ты же хотела быть сильной, новой, лучшей версией себя, нет?”

Я вздохнула. Внутри всё сжималось от раздражения. Вот блин, я и не думала, что будет настолько плохо. Хуже даже, чем от сигарет. Голова трещала, тело ныло, и казалось, что сама Вселенная издевается надо мной, пока я играю в "здоровую жизнь".