Маньяк ХХХ

«Если смог он – смогу и я».

Ольга прижала журнал к груди. Где-то глубоко внутри, в том самом месте, где когда-то жила первая любовь, теперь теплился новый огонёк – благодарность незнакомому человеку за простые слова, которые придали её жизни новый смысл.

Журнал Ольга сохранила. Позже она не раз перечитывала статью, но больше никогда не чувствовала так остро и глубоко каждое напечатанное слово.

– Дурацкая идея, —наконец-то решила Елизарова, прогоняя прочь нахлынувшие воспоминания.

Она достала из кармана платок, стёрла помаду с губ, поправила китель, подошла к двери, приоткрыла и произнесла:

– Хватов, входите.

Майор вернулась к столу, выдвинула ящик и достала диктофон. Дверь скрипнула. Ольга взглянула на вошедшего Хватова и замерла, не в силах оторвать взгляд. Сердце учащённо забилось в груди.

«Как же он постарел, – подумала она, взглядом ощупывая черты его лица. – Сильно постарел».

Елизарова напрягла память и вычислила, что Константину сейчас пятьдесят шесть, но дело тут не в морщинах и залысинах. Хватов стал другим. Его некогда волевое и жизнерадостное лицо теперь выглядело осунувшимся, посеревшим, а в ореховых глазах, раньше сводивших с ума добрую половину российских девушек, поселились тоска и безысходность.

«Боже, как он изменился, – подумала Ольга, включая диктофон. – Видимо, смерть жены и дочери сломали его. Какой он теперь? Насколько изменился? Достаточно ли, чтобы стать убийцей?»

От последней мысли лицо её вспыхнуло, будто от пощёчины, и Елизарова поспешно отвела взгляд.

– Здравствуйте, Константин Игоревич, – произнесла она, нарушая затянувшуюся паузу. – Проходите, присаживайтесь. Меня зовут Ольга Васильевна Елизарова. Я – старший следователь по особо важным делам. Думаю, вам известны обстоятельства, в связи с которыми вы вызваны на допрос.

– Как кто? – уточнил Хватов и от звука его голоса по телу у Ольги побежала теплая волна.

Несмотря на годы, голос у Константина остался глубоким и теплым.

– Простите? – на секунду растерялась она.

– Вы говорите, буду допрошен, вот я и интересуюсь – в качестве кого?

– Свидетеля. В качестве свидетеля.

– Понятно. Спрашивайте, – Хватов сел, откинулся на спинку стула и взглянул в окно.

– Надеюсь, вы не против если я буду использовать диктофона для записи нашей беседы?

– Я всецело доверяю вам, Ольга Васильевна, – взглянув на следователя, произнес Константин, и его губы чуть поднялись, обозначая вежливую улыбку.

– Тогда начнем, – Елизарова достала из ящика бланк и положила перед собой. – Фамилия имя отчество?

2.5

Из кабинета следователя Хватов вышел час спустя. Выглядел он озадаченным. Константин никак не ожидал, что Елизарова отпустит его домой, попросив лишь не выезжать из города без предупреждения. Хватову это казалось нелогичным. У следствия по делу нет никаких зацепок, есть только он – Костя Хватов, найденный в бессознательном состоянии рядом с зверски изуродованным телом девушки. Будь Костя на месте следователя, он бы непременно засадил себя за решетку, от греха подальше. Или что-то в этом мире изменилось? Может, родная полиция перестала сажать первых попавшихся подозреваемых? А может, она никогда так и не делала, а он просто насмотрелся детективных сериалов?

Он вспомнил тёплый взгляд Елизаровой и остановился посреди лестничного пролёта. Этот взгляд не давал ему покоя. Ольга определённо относилась к почитательницам его таланта, но в её взгляде читалась скорее благодарность, чем влюблённость. С таким Хватов сталкивался впервые. Он определённо раньше не встречался со следователем и уж точно не делал для неё никаких одолжений.

Здание следственного комитета Хватов покидал с чувствуя неопределенность и недосказанность. Словно между ним и следователем при других обстоятельствах обязательно состоялся бы совершенно иной диалог. Важный для одного из них.

Почему Елизарова поверила в его невиновность? Глупо предполагать, что чувства возобладали над разумом – таких дам в следователи по особо опасным делам не берут. Нет, здесь что-то другое… Но что? Неужели она всё поняла? Догадалась, что он не просто решил искупаться, а намеренно уплыл от берега, чтобы больше никогда не вернуться?

"Чёртов алкоголь, – подумал он. – Надо же так напиться".

Последние годы трезвым он никогда не думал ни о чём подобном, но стоило хорошенько выпить – и подлые мысли тут как тут. Чёрт возьми, как же стыдно! И самое главное – он ничего не помнит! Последнее воспоминание – он стоит на берегу с бутылкой в руках и любуется озером. Дальше – пустота. Холод. И утро.

Ответа на самый главный вопрос – может ли он быть причастен к появлению тела девушки на берегу – Хватов не знал.

Оказавшись на улице, он свернул налево и направился в сторону проспекта им. Ленина. На ближайшем перекрёстке его окликнули:

– Константин Игоревич!

Хватов обернулся и увидел утренних знакомцев.

– Денис, Юра, мы же вроде с вами договорились на «ты»?

– Ну да, – кивнул Хирвонен. – Константин, ты прости, что мы тебя так подкараулили. У нас к тебе дело есть.

– Прощаю, – улыбнулся Хватов и с иронией спросил: – Серьёзный разговор намечается?

– Для кого как. Во-первых, мы хотели убедиться, что тебя отпустят, а во-вторых, хотим предложить тебе сняться в нашем фильме в главной роли, – выпалил на одном дыхании заготовленную речь Давыдов.

– О, как! Так сразу! Без кастинга и на главную роль? – улыбнулся Костя, прищурившись от внезапно выглянувшего из-за тучи солнца.

– Мы понимаем, сейчас не самый лучший момент для такого предложения, – поддержал товарища Денис. – Но и ты нас пойми, другого случая может не представиться. Мы давно искали харизматичного и профессионального актера, но никто не подходил.

– А я стала быть подхожу!

Ребята не сговариваясь кивнули.

– Однако, – произнес Костя, почесывая двухдневную щетину на щеке. – Надо сказать, предложение крайне неожиданное. Вы же знаете, что я ушел из кино?

– Да какое у нас кино, – отмахнулся Юра и сделал шаг в сторону, уступая дорогу непрестанно тренькающему звонком велосипедисту, – Так, любительские съемки.

– И то верно, – кивнул Денис.

Хватов в растерянности посмотрел по сторонам размышляя над столь неожиданным предложением.

«А почему бы и не попробовать?» – спросил он сам себя и понял, что никакого внутреннего протеста идея сняться в любительском кино у него не вызывает, более того – она ему нравится. Собирался ли он таким образом вернуться на большой экран? Однозначно нет. Просто он соскучился по любимому делу и решил воспользоваться неожиданно подвернувшимся шансом. Ему вновь захотелось прикоснуться к волшебному миру кино и малобюджетный региональный фильм – идеальный вариант, поработать в свое удовольствие.

– Хорошо, – произнёс он. – Я соглашусь на ваше предложение, но при одном условии. Я могу вносить любые изменения в сценарий. На таких условиях вы согласны?

– Ты серьёзно согласен? – удивился Денис, морально приготовившийся к отказу.

– Серьёзнее некуда. Так что насчёт сценария?

– Не вопрос, диктуй адрес электронной почты, – Хирвонен достал телефон, на мгновение ослепив Костю отражением солнца в экране. – Принимаются любые правки, но окончательное решение принимаем втроём.

– Согласен. Только почты у меня нет. Точнее, есть, наверное, старая, но я даже название её не помню. Раньше соцсетями и почтой мой агент занимался.

– Ого, – только и смог произнести Давыдов, – не беда, завести новую почту – недолго. У тебя дома компьютер есть? Интернет?

– Есть, но я на бумаге привык читать – удобнее правки ставить.

– Как скажешь. Мы можем завтра привезти сценарий тебе домой, – мгновенно сориентировался Денис. – Какой адрес?

– Зайцева, 65, – продиктовал Константин.

– А телефон?

Хватову пришлось напрячь память. Телефоном он пользовался редко, поскольку новых друзей не нажил, а старыми тяготился. Вот и валялся телефон дома без надобности. Вытащив из глубин памяти номер, он продиктовал его Давыдову.

– Знаете, что, парни. Только давайте не завтра. Днем я занят, а вечером мне на дежурство. Привозите сценарий послезавтра вечером часов в шесть. Я как раз отосплюсь, в порядок себя приведу.

– Дежурство? – удивился Хирвонен округлив глаза. – А ты что, работаешь?

Внезапный порыв ветра закружил над тротуаром, поднимая пыль столбом.

– Жрать-то что-то надо, – ответил Хватов смахивая прилипшие к влажной от жары коже соринки. – Все, жду вас послезавтра в шесть. Не опаздывайте.

Костя тепло распрощался с новыми знакомыми и зашагал по тротуару в сторону дома. Летний ветерок, пахнущий свежескошенной травой, обдувал разгорячённое лицо. Где-то впереди, на раскалённом солнцем асфальте, дрожали марева, а из открытого окна ближайшего дома доносился голос диктора, предупреждавшего о приближающейся грозовом фронте.

2.6

Вечером того же дня в кабинете руководителя следственного управления Бабицкого Юрия Михайловича состоялось совещание, на котором присутствовали заместитель министра МВД и прокурор республики.

– Ну что, все собрались? – дежурно поинтересовался Бабицкий, поправил пальцем очки на переносице и внимательно посмотрел на собравшихся.

– Лоскутова нет, – подала голос Елизарова.

Она несколько раз набирала номер Андрея, но он каждый раз сбрасывал вызов.

Бабицкий покачал седой головой:

– Спасибо, я в курсе. Он задержится на несколько минут. Давайте начинать. Итак, как вы все уже знаете, сегодня на побережье Онежского озера напротив Чертова стула найдено тело девушки. По предварительным данным, смерть наступила примерно две недели назад. Причина смерти устанавливается. На данный момент известно, что перед смертью девушка была изнасилована. Исследование тела показало, что у жертвы имеются переломы всех конечностей, несколько переломов ребер и сломанная челюсть.

– Господи Боже… – послышался из дальнего угла стола едва разборчивый шёпот.

– Помимо вышесказанного, убийца удалил жертве глаза. Эксперты уверены, что данная операция была выполнена посмертно.

За окном сверкнула молния. Присутствовавшие на совещании невольно вздрогнули. Пришедший следом громовой раскат заставил вибрировать стеклопакеты, а тяжёлые капли дождя – предвестники ливня – дробью рассыпались по подоконнику.

В этот момент дверь кабинета распахнулась – на пороге стоял Лоскутов. Очередная вспышка молнии ярко осветила его лицо.

– Вечер добрый. Разрешите войти? – громко спросил он.

Бабицкий махнул рукой в сторону стола.

– Входи. Что у тебя? Есть результаты?

Капитан протиснулся между коллег к свободному месту рядом с Елизаровой и сказал:

– Результат есть. Разрешите доложить, товарищ генерал-майор?!

– Садись, докладывай, – распорядился Бабицкий.

– По вашему распоряжению, Юрий Михайлович, я проверил детский дом, и проверка дала результат. Чуть больше двух недель назад из детдома сбежала воспитанница – Светлана Сергеевна Родионова, 2003 года рождения. Я изучил её фотографии и могу уверенно утверждать, что Родионова – это и есть наша жертва.

Бабицкий вскинул брови:

– Без заключения экспертов? Откуда такая уверенность?

– Помимо внешнего сходства, у жертвы и Родионовой имеется характерная родинка в форме полумесяца на шее, в одном и том же месте. Не думаю, что это совпадение.

– Согласен, таких совпадений не бывает. Что говорят в детдоме?

– У Родионовой был молодой человек – Олег Михайлов. Периодически она убегала к нему с ночевать. После её исчезновения его допросили, но у парня железное алиби: в день исчезновения он находился с родителями на даче в пятидесяти километрах от города.

– Ясно. Павел Николаевич, – Бабицкий повернулся к прокурору республики, – огромная просьба: устройте проверку минпросвещения, чтобы они усилили контроль над детдомом. Чёрт знает, что там творится – побеги, ночёвки, совсем расслабились.

Павел Николаевич, щёкастый подтянутый мужчина средних лет, покачал головой:

– Сделаем, Юрий Михайлович.

Пока руководство совещалось, Елизарова толкнула Лоскутова локтем в бок и зло прошипела:

– Почему на телефон не отвечал?

– Бабицкий велел проверить без лишнего шума, – сквозь зубы ответил Андрей, морщась от боли.

– В начальники метишь? – ехидно заметила Ольга.

– Мне до твоего уровня далеко, – улыбнувшись, парировал Лоскутов.

Елизарова в ответ лишь раздражённо хмыкнула.

– Коллеги, в настоящий момент это дело поручено Ольге Васильевне Елизаровой. Предлагаю заслушать её. Вы готовы, товарищ майор?

– Да, конечно, – Ольга пододвинула листок с набросками и начала доклад.

Ей понадобилось несколько минут, чтобы кратко обрисовать сложившуюся ситуацию.

– Значит, вы полагаете, что ни Хватов, ни киношники непосредственного отношения к данному убийству не имеют? – спросил прокурор, когда она закончила.

– Пока никаких оснований их подозревать нет, – отчеканила Ольга.

– Действительно, их показания выглядят убедительно. Может, это и к лучшему? Насколько я помню, Хватов давно не снимается в кино, но предположу, что связи у него в Москве остались – причём на самом высоком уровне. Не хотелось бы раньше времени поднимать шумиху.

– Согласна, – кивнула Елизарова. – Только, боюсь, без шума в нашем случае не обойтись. Коллеги, в нашем городе действует серийник. Я считаю, что это не первое его убийство и не последнее.

По залу пробежался ропот. Ольга взглянула на Бабицкого и наткнулась на немой укор, мелькнувший во взгляде начальника.

– Это вы так решили или это мнение СК? – с сомнением спросил заместитель министра МВД по Республике Калашников Владимир Иванович.

– Это моё твёрдое убеждение, – ничуть не смутившись, ответила Ольга, уводя из-под удара руководство. – На то есть ряд причин. Например, одежда: розовое платье, белые гольфы до колена, чёрные боты, макияж. Кто-то переодел девушку. Не думаю, что она сделала это сама.

Отсюда вывод: наш преступник тщательно подготовился к совершению преступления. Он выбрал жертву, придумал способ похищения, заранее приобрёл одежду и подготовил место, где удерживал девочку и издевался над ней. Более того, убийца даже перекрасил жертве волосы.

Всё это наводит на мысль, что мы имеем дело с организованным убийцей, который, скорее всего, воспроизводит некую травмирующую сцену из своего прошлого. Эта сцена крайне важна для него. Повторяя её вновь и вновь, он получает возможность психосексуальной разрядки.

Так что да, я уверена: мы имеем дело с серийным убийцей. Более того – с опытным преступником, на счету которого несколько жертв.

– И все эти заключения вы сделали в результате первичного осмотра? Не слишком ли самонадеянно? – в голосе Калашникова звучало явное недоверие. – Ольга Васильевна, вы понимаете, какая ответственность на вас ложится? Город ещё не оправился после осенней истории, а теперь новый маньяк?

– Владимир Иванович, – решил вступиться за подчинённую Бабицкий, – я понимаю вашу озабоченность, но мы должны рассмотреть все версии. Понятно, что официально на данный момент версия о маньяке не выдвигается. Это касается всех. Официальная позиция – изнасилование с нанесением тяжких телесных повреждений, повлёкших смерть. Всем понятно?

Присутствовавшие закивали а Бабицкий продолжил:

– Только боюсь, когда всплывут подробности убийства, нам мало кто поверит. С версией, высказанной Елизаровой, трудно не согласиться, и даже если это не серийный убийца, то явно больной человек, от которого неизвестно чего можно ожидать. Продолжайте, Ольга Васильевна. Какие оперативные мероприятия планируете провести?

– В первую очередь необходимо проработать линию Родионовой – её контакты, родственников, увлечения, если таковые имелись. Эту задачу предлагаю поручить капитану Лоскутову. Параллельно нужно организовать опрос жителей, проживающих в районе обнаружения тела. Возможно, кто-то припомнит незнакомую лодку, появлявшуюся около двух недель назад, или, наоборот, вспомнит соседа, который вёл себя в последнее время подозрительно. Тут без помощи МВД нам не обойтись.

Все взглянули на Калашникова.

– Сделаем, – ответил тот. – Перешлите мне необходимую информацию.

– Ольга Васильевна, – обратился Бабицкий, – у вас есть предположения, кого мы ищем? Неуравновешенного психопата с криминальным прошлым?

– Почти, Юрий Михайлович. Человек, которого мы разыскиваем, безусловно, психически нездоров, однако внешне это никак не проявляется. По моей оценке, это мужчина в возрасте от тридцати пяти до пятидесяти пяти лет. Поскольку он некоторое время удерживал жертву, предполагаю, что имеет собственный дом. Кроме того, предполагаю, что преступник обладает водительскими правами, автомобилем и, вероятно, моторной лодкой.

– М-да, негусто, – подытожил Бабицкий.

– А почему сейчас? – спросил прокурор. – Почему он начал действовать именно сейчас?

Елизарова пожала плечами:

– На этот счет есть три основные версии. Первая: преступник приехал в наши края недавно. Вторая: преступник какое-то время был изолирован от общества – находился в тюрьме или психиатрической лечебнице.

– А вот это уже интересно, – перебил ее Бабицкий. – Ольга Васильевна, срочно запросите сведения о недавно освободившихся лицах, отбывавших срок за аналогичные преступления. Также сделайте запрос о подобных преступлениях в других регионах. Ну и с лечебницами местными поработайте, может у кого из недавно выписавшихся пациентов наблюдались похожие фантазии.

– Есть, товарищ полковник!

– Так и вы говорили, что существует третья версия?

– Да и она самая неприятная.

Взгляды всех присутствующих устремились на Елизарову.

– Существует высокая вероятность, что преступник действует в нашем районе давно и обнаруженное тело всего лишь одно из немногих покоящихся на дне залива.

Наступила тягостная пауза, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов и звуком дождя.

– Ну это какой-то пиздец, – едва слышно прошептал Калашников, но в наступившей тишине его услышали все.

Глава 3

3.1

Он давно следил за ней: рыжие волосы, конопатые щёки и заразительный девичий смех, от которого внутри всё замирает. На днях ей исполнилось десять, звали её Ритой, и училась она в 3 «Б». Он часто наблюдал, как Рита бегает по школьному двору на переменах, но так и не решался к ней подойти, поскольку вокруг всегда крутился кто-то из её подруг. И хотя она не была красавицей, он всё равно чувствовал, что недостоин её внимания.

Иногда, наблюдая, как Рита играет с другими ребятами, он преисполнялся желанием заговорить с ней, но в такие моменты вспоминал отца.

– Смотри, смотри, тварь, – пьяно кричал ему в ухо отец, схватив за воротник рубахи и тыча лицом в зеркало. – Кого ты там видишь? Отвечай!

Он молчал, прикусывая губы до крови. Знал – отвечать бесполезно, любое слово, любой звук только подольют масла в огонь. Нужно терпеть и ждать.

– Маленькое, никчёмное, безмозглое существо, – продолжал неистовствовать отец, толкая его на пол. – Бесполезный кусок мяса, вылезший из мамкиной дырки, вот что ты видишь.

Отец со всего размаху отвешивал оплеуху, а потом бил кулаками по рёбрам, в живот, по ногам – и так до тех пор, пока не уставал. Слава богу, уставал он быстро: безногий инвалид, иссушенный алкоголем, только и мог, что срывать злость на сыне.

Он отмахнулся от нахлынувших воспоминаний – сегодня особенный день. Увидев, как Рита спешит в сторону дома, смешно подпрыгивая на ходу и распевая что-то под нос, он пошёл следом, стараясь шагать в такт. Как это произойдёт? Он окликнет её во дворе? Или обгонит и встретит в подъезде, где никто не помешает их первому разговору? Узнает ли она его? Как она себя поведёт, когда поймёт, что он задумал? Не захочет ли она его обидеть? Обозвать?

Неопределённость будоражила кровь. Шагая за ней, он ощущал себя человеком-невидимкой, обладающим властью сотворить всё что угодно и остаться незамеченным – когда ты невидим тебя никто не может обидеть. Рита добежала до подъезда и увидела на асфальте расчерченные мелом классики. Она обрадовалась такому подарку судьбы, сняла портфель, оставила его на скамейке и принялась скакать по расчерченным клеткам.

Он осторожно подкрался со спины и тихо присел на край скамьи. Рита так увлеклась игрой, что не заметила его. Он достал из мешка для сменки куклу – вязаную, с неловко приклеенными чёрными пуговицами вместо глаз – купленную вчера на рынке у бабушки-рукодельницы. Та долго уговаривала взять игрушку «посерьёзнее», но ему приглянулась именно эта – в лоскутном платьице из ситца в горошек, с криво сидящим беретиком и торчащими в стороны пальчиками-петельками. Поправив кукле платьице, он усадил ее рядом с портфелем Риты и стал ждать.

Наконец девочке надоело скакать, и она с раскрасневшимся лицом направилась к скамейке, но, увидев его, резко остановилась.

– Привет, – улыбнулась она, расплывшись в обаятельной улыбке.

– Привет, – прошептал он неожиданно севшим голосом.

– Ты чего здесь? Ой! – Рита заметила куклу. – Это твоя?

– Нет, это тебе, подарок.

– Мне? – в её глазах читалось недоумение.

– Тебе. У тебя на прошлой неделе был день рождения, и вот… Я решил подарить, – набравшись храбрости, выпалил он и, не давая ей опомниться, продолжил:

– И вообще, пошли мороженое есть, я угощаю! У киоска возле школы появилось новое – в вафельных стаканчиках с шоколадной крошкой.

– Точно угощаешь? – зачем-то уточнила Рита.

– Угу, – ответил он и покраснел.

– Ну, тогда догоняй!

– Кто последний, тот дурак!Девочка, схватив портфель и куклу, побежала вдоль дома, громко стуча туфлями по бетонной отмостке, и вдруг закричала:

– Сама такая! – крикнул он.

Охваченный внезапным приступом восторга, он расхохотался, подхватил портфель и рванул следом.

Это были самые счастливые мгновения в его жизни: весна, солнце, безоблачное небо и они с Ритой, хохоча, бегущие за мороженым. Самые счастливые мгновения, закончившиеся визгом тормозов и страшным ударом.

Словно в замедленной съёмке, он увидел, как смеющаяся, лёгкая и воздушная Рита, выскочив из-за угла, взмыла в воздух по неестественно высокой дуге. Пролетев несколько метров, ее тело рухнуло на асфальт с отвратительным глухим ударом и замерло. Всё ещё улыбаясь, он по инерции пробежал несколько шагов и остановился. Его мозг отказывался воспринимать произошедшее – предательски ясный в деталях, он оказался слеп к главному. Он стоял, механически переводя взгляд с неподвижного тела на асфальте на ржавый зелёный грузовик ГАЗ-51А и на куклу, лежащую чуть в стороне. От удара у куклы оторвались глаза, слетел берет и порвалось платье и теперь она напоминала старый вязанный носок.

Он стоял и улыбался. При падении Рита ударилась головой об угол бордюра так сильно, что череп её деформировался, кожа на нём лопнула, и кровь бурыми потоками устремилась на асфальт, пропитывая разбросанные от удара веером рыжие волосы. Он стоял, улыбался и смотрел на разрастающуюся вокруг головы лужу и на белые трусики, выглядывающие из-под задравшегося подола. Тёплая, будоражащая волна возбуждения пробежала по телу. Она захлестнула его и заставила сердце колотиться чаще.

Прежде он никогда не испытывал ничего подобного. Ему неожиданно захотелось подойти и со всей силы пнуть Риту прямо в лицо, но вместо этого, испугавшись нахлынувших чувств, он подбежал к кукле, схватил её и бросился прочь.

3.2

Вернувшись домой, Хватов первым делом оплатил интернет, разыскал в сети работу Хирвонена и Давыдова под названием «Бисмарк» и, устроившись с тарелкой жаренных пельменей со сметаной, посмотрел дебютное творение карельских кинематографистов.

– Да-а-а-с… – протянул он, когда по экрану побежали финальные титры.

Подперев подбородок кулаком, Костя долго смотрел в стену. Не то чтобы фильм его разочаровал – просто он ожидал большего. Его подвела излишняя патриотичность: наивная вера в то, что земляки смогут создать шедевр, который затмит многие столичные проекты. Но ребята оказались обычными начинающими киноделами – со всеми характерными для новичков ошибками. И всё же где-то в глубине души он до последнего надеялся на чудо.

«Наивный дурачок, чего ты ожидал? – мысленно усмехнулся он. – В кино, как и в любом деле, мастерство приходит с опытом».

– Ладно, утро вечера мудренее, – многозначительно произнёс он, нарушая застоявшуюся в доме тишину, и отправился спать.

3.3

Следующий день Хватов посвятил наведению чистоты. Проснувшись утром и вспомнив о гостях, он критически осмотрел своё жилище и понял, что оно заросло грязью и требует генеральной уборки.

«Интересно, когда я последний раз мыл полы?» – подумал он.

Костя напряг память: вспомнил, как три недели назад с похмелья лениво елозил грязной тряпкой по полу, и ухмыльнулся – уборкой тот случай назвать было трудно. Сегодня он халтурить не станет и поработает на совесть.