Маньяк ХХХ

Позавтракав на скорую руку, Костя собрался на кладбище. Дойдя до калитки, он взглянул на почтовый ящик – в смотровом окошке что-то белело.

– Вот ведь сука! – Выругался Костя и вытащил из ящика белый конверт с изображением лося, стоящего на берегу озера.

Грубо, нисколько не заботясь о содержимом, он оторвал край конверта и извлек открытку. Свеча на черном фоне и надпись: «Скорбь о тебе и горечь утраты будут вечно в наших сердцах!»

– С-с-сука, – прошипел Хватов и перевернул открытку. Обратная сторона была пуста.

Подобные послания он получал ежегодно в день смерти жены и дочери на протяжении всех восьми лет. Костя не знал, кто отправлял их и зачем, и оттого за всем этим ему мерещилась какая-то таинственная и нехорошая история. Вот только время шло, а ничего зловещего не происходило – просто каждый год в один и тот же день он получал очередную открытку.

Прежде чем отправиться на кладбище, Хватов заехал в опорный пункт полиции. Ему повезло – он застал участкового на месте.

– Миша, можно? – спросил он через приоткрытую дверь кабинета.

Сидевший в кресле грузный полицейский поднял голову, увидел гостя и просиял:

– Константин Игоревич, какими судьбами! – Начал он, но мельком взглянув на настенный календарь, осекся. – Что, опять?

– Опять, Миша, опять! – Костя шагнул в кабинет, закрыл дверь и положил перед полицейским открытку. – Вот! Полюбуйся.

– "Скорбь о тебе и горечь утраты будут вечно в наших сердцах", – прочитал участковый и спросил, – и обратный адрес как всегда?

– Да, "Петрозаводскмаш".

Рядом с открыткой лег конверт с оторванным краем.

– Ох-хо-хо, кому-то до сих пор не дает покоя смерть ваших близких.

– Или моя жизнь.

– Бог с вами, Константин Игоревич, – махнул рукой полицейский. – Открыткой больше, открыткой меньше, наверняка это проделки какой-нибудь полоумной фанатки.

– А чего она все пытается меня похоронить? Ты вспомни, что в прошлом году было: «Скорбим о тебе». Не соболезнуем, а скорбим, разницу чуешь? – начал горячиться Хватов. – А в позапрошлом: «Вечная тебе память». Мне продолжать?

– Я все понимаю, – сконфузился полицейский, – но и вы нас поймите! На угрозу жизни это никак не тянет. Полиция здесь бессильна.

Костя покивал головой:

– Согласен, но ты факт обращения зафиксируй, и открытку, как положено, оформи. А я завтра заеду и распишусь.

Миша кисло улыбнулся:

– Сделаем в лучшем виде, не беспокойтесь.

– Ну, тогда бывай, – произнес Хватов и направился к дверям.

– Константин Игоревич, – окликнул его Миша. – Вы бы это… не пили сегодня.

Хватов на секунду замер в дверном проеме, тяжело вздохнул и прикрыл дверь.

1.8

– Удивительная штука – вода, – произнес мужчина, вставая с песка и отряхиваясь. – Хороших людей на дно камнем тянет, а всякое говно плавает и не тонет.

– Как вы себя чувствуете? – спросил Денис Хирвонен, пытаясь вспомнить, где он мог видеть незнакомца. – С вами всё в порядке?

Мужчина оглядел себя, потом взглянул на собеседников и улыбнулся:

– Руки-ноги на месте.

– А одежда? – вступил в разговор Юра Давыдов, радуясь, что мужчина оказался жив.

Незнакомец огляделся по сторонам и спросил:

– А где это мы, парни?

– У Чертова стула.

– Ебать, – озадаченно нахмурился мужчина и ткнул пальцем в тонкую полоску противоположного берега, – тогда моя одежда где-то там.

– Е-мае! – восхитился Юра. – Так тут километра три плыть.

– Я же говорю – не тонет! – горько усмехнулся незнакомец и добавил: – Парни, меня, кстати, Костей зовут. А вас?

– Юра.

– Денис, – Хирвонен пожал протянутую руку и вдруг чуть не закричал от восторга. – Чёрт возьми! Юра, я вспомнил – это же Константин Хватов!

– Точно! – охнул Давыдов и тут же выпалил: – Я вашего "Карельского охотника" раз сто посмотрел – потрясающая картина!

– Узнали, – признательно улыбнулся Хватов. – Надо же, а ведь столько лет прошло. Я думал молодежь меня уже и не помнит.

– Да вы что, как можно! – позабыв от радости обо всём на свете, Денис тряс руку актёра и не собирался отпускать. – Мы ведь и сами кино снимаем!

– Неужели? Коллеги, получается?

– Так точно, коллеги.

– Слушайте, коллеги, а вы, случаем, не на машине?

– Ой, и вправду, что это мы, – опомнился Юра. – Машина тут неподалёку стоит. Давайте мы вас подкинем.

– Надеюсь, я не сильно вас своим видом смущать буду, – из вежливости пробубнил Хватов.

– Нет, конечно, мы всё равно уезжать собирались, – поддержал друга Денис.

– У меня в машине рабочие штаны есть, футболка и шлепки, – подхватил Давыдов. – Должны вам подойти.

– Хорошо. Показывайте дорогу.

– Пойдёмте, здесь за скалой тропа есть, – сказал Давыдов. – Она вдоль берега идёт.

Они прошли не больше двадцати метров, когда шедший впереди Юра внезапно остановился.

– Что там? Только не говори, что ещё один лже-труп нашёл, – задорно пошутил шедший позади Денис.

– Не думаю, что она может быть живая, – севшим голосом ответил Давыдов и, кивнув в сторону розового пятна, лежащего на берегу, сошёл с тропы в противоположную сторону.

– Юра, ты прикалываешься?

Хирвонен сделал несколько шагов и замер. Перед ним лежало тело девушки в розовом платье: ткань, разбухшая от воды, облепила неестественно вывернутые конечности; лицо скрыто растрёпанными волосами. Судя по состоянию тела и запаху разложения, девушка была мертва давно.

– Парни, что там? – шедший босиком Костя немного отстал.

Он остановился за спиной Дениса и выглянул из-за плеча:

– Твою мать! Это что – розыгрыш?

Где-то позади раздался звук рвоты – это Юру тошнило в ближайшие кусты.

– Если бы, – прошептал Денис, с трудом отводя взгляд от страшной находки и доставая из кармана телефон. – Нужно звонить в полицию.

Глава 2

2.1

Вызвав полицию, Хирвонен вернулся к Юре и Косте. По дороге он старательно отводил глаза от лежащего на берегу изуродованного, вздувшегося тела, но воображение упорно дорисовывало страшные детали. И даже не видя труп, он ежесекундно ощущал его присутствие – как некую точку в пространстве, являющуюся свидетельством существования абсолютного зла. Словно кто-то неведомый и ужасный вылез в наш мир из преисподней и оставил кровавый отпечаток, нарушив основы мироздания.

– Все в порядке, они скоро приедут, – сказал он, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Чёрт, сейчас народу понаедет, а я без одежды, – как бы между прочим заметил Хватов.

– Вас только это сейчас волнует? – нахмурился Давыдов.

– Не только, но это тоже волнует. Ты бы на моем месте что делал?

– Юра, успокойся, – вмешался Денис. – Ты говорил, что у тебя в багажнике подменка есть. Вот и выдай Константину, пожалуйста. Не голым же ему тут сидеть. Да и среди полицейских женщины могут быть.

– Извините, я сейчас, – произнёс Давыдов, поняв, что напрасно обидел Хватова, и быстрым шагом направился к машине.

– Вы не обижайтесь на него, – попросил Денис, как только фигура друга исчезла за пригорком. – Нервничает парень.

– Да я, Денис, и не обижаюсь, – ответил Костя. – Я и сам в шоке. Сколько лет живу, ничего подобного не видел.

– И век бы ещё не видеть, – поддержал Хирвонен, на секунду скользнув взглядом по изувеченному телу. – Молодая совсем.

– Похоже, что так, – согласился Хватов, но в сторону тела смотреть не стал – его и так тошнило.

Вернулся Давыдов и принёс трико, футболку и пластиковые шлёпанцы.

– Денис, можно тебя на пару слов? – позвал он, передав Хватову одежду.

Они отошли в сторону. Давыдов был бледен и выглядел взволнованно.

– Слушай, я сейчас ходил к машине и понял – это Хватов! – горячо зашептал Юра, как только они удалились. – Это он её убил, девчонку эту!

Денис взглянул на друга как на душевнобольного.

– Что за глупости? С чего ты взял?

– Ну, как же? Вот он, лежит с голым задом, а рядом она… такая… ну, ты понимаешь.

Хирвонен глубоко вздохнул, пытаясь очистить голову от лишних мыслей, и произнёс:

– Юра, я сначала тоже так подумал, но потом понял – это точно не Хватов. Ты видел девушку? Видел, как её раздуло? Утопленники в наших краях всплывают не раньше чем через неделю или две. Понимаешь? Он что, по-твоему, с ней всё это время плавал?

Давыдов на секунду задумался и интенсивно затряс головой:

– Точно-точно, я где-то про утопленников что-то такое слышал. Но ты пойми, странно всё это. Тут он… а тут она.

– Да не переживай ты так. Все плохое уже случилось. Сейчас приедет полиция и во всём разберётся. Ты как себя чувствуешь?

– Потряхивает, – признался Давыдов.

– И меня. Давай возвращаться.

Они развернулись и увидели, что одетый Хватов стоит всего в нескольких шагах.

– Ребята, клянусь, это не я. Вы же видите – времени много прошло, – сказал он.

– Константин, никто вас ни в чём не обвиняет, – примирительно произнёс Хирвонен. – Во всяком случае точно не мы.

– Ты это своему приятелю скажи, – не поверил Хватов. – Он взглядом во мне чуть дыру величиной с кулак не прожёг.

Денис неодобрительно взглянул на товарища.

– Это он от волнения. Сами понимаете – не каждый день такое случается. Так ведь, Юра?

– Точно, – затряс головой Давыдов. – Не обращайте на меня внимания. Это я с перепугу.

– Парни, что вы мне всё "выкаете" да "выкаете"? Давайте на "ты"? Договорились?

– Договорились.

В этот момент из-за леса появилась патрульная машина, беззвучно мерцавшая проблесковыми маячками.

– А вот и полиция, – с облегчением выдохнул Денис.

2.2

Звонок телефона застал Ольгу Елизарову на парковке возле поликлиники. Взглянув на номер на экране, она заглушила двигатель и в сердцах выругалась, вспомнив все созвучные сочетания русского мата.

Звонил начальник Следственного комитета республики Бабицкий Юрий Михайлович. Похоже, в городе случилось нечто экстраординарное, и её долгожданный поход к стоматологу откладывался на неопределённый срок. Машинально проведя языком по зубу с вывалившейся пломбой она чиркнула пальцем по экрану.

– Слушаю, майор Елизарова!

– Ольга Васильевна, добрый день, – голос Бабицкого звучал спокойно, но в нём чувствовалось напряжение. – Вы на службе?

– Нет, на приём к стоматологу отъехала, – не стала скрывать Елизарова.

– Надеюсь, ничего серьёзного?

– Плановый осмотр, – слукавила Ольга.

– Тогда с приёмом придётся повременить. В городе совершено жестокое убийство. Жертва – девушка-подросток. На теле обнаружены явные следы пыток. Знаете, где Чёртов стул находится?

– Да, на окраине Соломенного, – ответила Елизарова, а сама подумала: "Твою мать! Только не это! И почему я?"

– Хорошо, тогда поезжайте туда. Следователь и криминалисты на месте. Старшим до вашего прибытия назначен капитан Лоскутов. И прошу вас – работайте оперативно и, если надо, жёстко. Не хватало нам повторения прошлогодней истории. Вы всё поняли?

– Так точно, – отчеканила Ольга.

– Тогда выполняйте!

– Есть!

Елизарова сбросила вызов, сунула телефон в сумочку, достала пачку Muratti Rosso и, опустив окно, закурила.

Помнила ли она прошлогоднюю историю? О да! Такое забыть невозможно! Прошлой осенью вся правоохранительная система Карелии облажалась по полной.

Всё началось в июне, когда один безалаберный участковый замял дело, в котором фигурировали перелом основания черепа у потерпевшего и шесть судимостей у подозреваемого. Замял не за деньги – ему было лень работать.

Потом, в июле, отличилось ППСП. Обнаружив первую жертву (которую вышеупомянутый уголовник несколько раз ударил ножом – слава богу, девочка выжила), они вместо того, чтобы объявить гада в розыск, развели никому не нужную бюрократию. И как итог – неделю спустя случилась закономерная кульминация: злодей, почувствовав безнаказанность, зарезал двух девушек-студенток. Ужасная история! Весь город три недели стоял на ушах, а вездесущие СМИ плодили версии происходящего – одна страшнее другой. Преступника, слава богу, быстро поймали и изолировали, но город ещё долго гудел, обсуждая произошедшее.

И вот теперь, когда злодей за решёткой, а в городе окончательно улеглось волнение, происходит новое убийство девушки, да ещё и жестокое, со следами пыток. Когда эта история дойдёт до СМИ – рванёт так, что мало никому не покажется. И во главе всего этого безумия будет она – лучший следователь по особо важным делам прошлого и позапрошлого года Ольга Васильевна Елизарова.

Ольга не заметила, как докурила сигарету до фильтра. Затушив окурок в пепельнице, она завела машину и вывернула с парковки.

2.3

Ольга Елизарова добралась до Чертова стула в начале пятого. Она хорошо помнила эти тихие места: высокий стройный бор, шумящий на ветру, массивные серые скалы, покрытые мхом, угловатые одинокие валуны и незабываемый панорамный вид на Петрозаводск.

В студенчестве они с сокурсниками часто приезжали сюда, чтобы отвлечься от учебы, отдохнуть у костра, попить пива и приготовить шашлык. Спустя годы здесь мало что изменилось.

Съехав с асфальтовой дороги на пыльный проселок, Ольга вскоре увидела мелькающие огни полицейских машин и небольшую толпу любопытных зевак.

Елизарова прижалась к обочине и припарковалась. Заглушив двигатель, взяла сумочку, взглянула на себя в зеркало заднего вида и поправила растрепавшуюся челку.

При ее появлении от группы людей, стоявших у полицейского уазика, отделился высокий худощавый мужчина в потрепанной джинсовой куртке и форменных штанах – это был Лоскутов.

– Привет, Оля! Ты что-то припозднилась? – спросил он, подойдя к майору.

– Привет! Приехала, как только сообщили. У нас тут все плохо?

– Не то слово. Сегодня утром три местных киношника обнаружили в воде у берега труп девочки. На вид лет пятнадцать–шестнадцать.

– Что они тут делали эти киношники? – нахмурилась Ольга.

– А вот тут начинается самое интересное, – Андрей вкратце поведал Елизаровой утреннюю историю.

– Ясно, веселая история, – подытожила Ольга. – что по телу?

– Множественные ушибы, переломы, следы изнасилования и… – Лоскутов поперхнулся и закашлялся.

– Ну?

– Преступник удалил жертве глаза.

– Твою ж мать… – выругалась Елизарова, чувствуя, как по телу ползут мурашки. – Когда ее убили?

– Криминалисты говорят, около двух недель назад. Тело уже начало разлагаться. После убийства жертве в живот положили пару камней замотали в рыбацкую сеть и скинули в озеро.

– Ясно. Думаешь, все следы уничтожены?

– Скорее всего, да, – кивнул Лоскутов. – Посмотрим, что покажет вскрытие.

– По опыту скажу, что ничего оно не покажет, – раздражённо отмахнулась Ольга и кивнула в сторону уазика. – А это кто?

– Это наши свидетели, о которых я тебе рассказывал. Они труп обнаружили. Местные киношники. Тёмненький и небритый – Денис Хирвонен, режиссёр. Второй – его оператор, Юра Давыдов. Но это ещё не всё. Там, в машине, сидит третий свидетель.

– Я помню. Некто Хватов.

– Догадайся, как его зовут? – с намёком спросил капитан.

– Андрей, хватит тупыми загадками разговаривать. Кто там?

– Ты, Елизарова, только держись: его имя – Константин. Константин Хватов.

– Какой ещё Константин… – начала Ольга и замолчала, почувствовав, как ёкнуло сердце. – Тот самый из «Карельского охотника»?

В юности Елизарова боготворила Хватова – пересмотрела все его фильмы, и Лоскутов прекрасно это знал.

– Тот самый, – сказал Андрей, довольный произведенным эффектом.

– Что он тут вообще делает? – поборов секундную слабость спросила Ольга. – Он же в Москве живет.

– И я так думал! Но ты не поверишь! Оказывается, после смерти жены и дочери он перебрался в Петрозаводск и теперь живет в нашем городе, в старом родительском доме. Ты же помнишь ту историю с гибелью его семьи?

– Конечно, помню.

– Так вот, вчера была годовщина аварии. По словам Хватова он крепко выпил по этому поводу и под утро решил искупаться. Утверждает, что приплыл сюда аж с того берега.

– Так это почти три километра, – удивилась Елизарова.

– Так и есть. Говорит, забылся, а когда опомнился, этот берег оказался ближе. Как доплыл и выбрался на берег, не помнит – из сил выбился. Ну а дальше все как я тебе и рассказывал. Утром приехали киношники и наткнулись на него, а затем они втроем обнаружили тело девушки и вызвали полицию.

– Да… дела, – в задумчивости произнесла Ольга. – Что думаешь, Хватов в этом замешан?

– Не знаю, – Лоскутов взглянул на уазик, в котором сидел Константин. – Но вот что я тебе скажу. Нам такого подозреваемого и даром не надо. Представляешь, какие заголовки будут на первых полосах, когда журналисты пронюхают? Я отправил ребят на тот берег проверить – если найдут одежду, считай, алиби обеспечено. Не станет же убийца, утопивший жертву, плыть три километра, чтобы найти её тело.

– Логично, – согласилась Елизарова. – Думаешь, стоит ждать новых жертв?

– Уверен, – кивнул капитан. – Жертва разодета как кукла, волосы перекрашены. Её явно где-то долго держали перед убийством. Полагаю, скоро найдём другие тела. Возможно, не сразу – залив большой, – но это неизбежно.

Он многозначительно посмотрел на бескрайнюю гладь Онежского озера.

– Злой ты, Лоскутов! Думала, успокоишь, – с досадой бросила Елизарова. – Но ты прав: судя по всему, у убийцы сложился определённый довольно изощрённый ритуал. Значит, это не первое убийство. Далеко не первое. И работы у нас будет много.

– Ничто не ново под луной, – пожал плечами Андрей. – Отловим гада и закроем, как и сотни гнид до него.

– Ладно, пойдём, осмотрим тело, пока не увезли, – сказала Ольга, направляясь к берегу. – И вызови водолазов, пусть подготовят план обследования залива. Нам нужно понимать в какие сроки они смогут исследовать его весь от берега до берега.

– От берега до берега… – присвистнул Лоскутов. – Ты представляешь, сколько людских ресурсов понадобится? Во всей Карелии столько водолазов не сыскать.

– Именно для этого и нужен план. Необходимо отсечь лишнее и наметить наиболее перспективные участки для поиска, – произнесла Елизарова, подходя к телу жертвы, упакованному в эвакуационный мешок. – Откройте!

Осматривая тело, Ольга, неожиданно для себя, почувствовала рвотный позыв и поспешила отвернуться. Стоявшие рядом полицейские с удивлением посмотрели на неё.

О стальной выдержке майора ходили легенды – многие коллеги завидовали её самообладанию, смелости и упорству. Но, видимо, даже у "небожителей" бывают минуты слабости. Достав из кармана аккуратно сложенный белоснежный платок, Елизарова прижала его ко рту и отошла в сторону.

– Бог ты мой, – произнесла она, глубоко дыша. – А ты прав. У нас в городе появился настоящий монстр. Очень опасный и организованный серийник. Значит так, внимательно осмотрите округу. Хотя….

Она огляделась, чуть приподняла руки, развела их в стороны и пошевелила пальцами, словно прощупывая окружающее пространство.

– Поиск на земле ничего не даст. Он ее сюда по воде привез. Доставил сразу упакованную и быстро скинул за борт. Место здесь популярное. Привозить ее на машине рискованно. Зачем ему следы оставлять? А на воде следов не остается. Вот только почему сюда? Его что-то связывает с этим местом или это случайный выбор? Как думаешь?

Елизарова взглянула на Лоскутова, но тот лишь пожал плечами внимательно следя за движениями напарницы.

– Согласна, делать какие-либо выводы рано, но если я права, то злодею нужна лодка. Опросите местных, мало ли кто давал лодку в прокат или встречал на воде кого-нибудь подозрительного две недели назад. Ясно?

– Будет исполнено, – кивнул Лоскутов.

– Вот и хорошо, а я заберу свидетелей в управу, допрошу, может чего интересного расскажут. Что с опознанием?

– У нас на позапрошлой неделе заявляли о пропавшей девочке – по возрасту подходит. Хочу сначала эту линию прорабо…

Зазвонивший телефон прервал Лоскутова на полуслове, он выловил трубку из кармана и ответил:

– Слушаю! Нашел? Все в целости? Вот и отлично! Зафиксируйте все как положено и возвращайтесь с вещами обратно.

Дмитрий, дал отбой и облегченно вздохнул:

– Вещи Хватова нашли.

– Хорошо, – кивнула Елизарова.

На душе у нее стало гораздо спокойнее.

– Оля, а что это было? – спросил Андрей, повторив ее движения руками в сторону леса.

– Не обращай внимания, – отмахнулась майор. – Иногда, мне так легче думать.

– Это всё чёрт! Он девчонку погубил!

Незнакомый голос, раздавшийся прямо за их спинами, заставил Лоскутова и Елизарову вздрогнуть от неожиданности. Они развернулись и увидели невысокую сухонькую старушку в бордовой вязаной кофте, покрытой поморским платком.

– Здравствуйте, бабушка, – сказала Ольга. – Нельзя же так подкрадываться. О каком чёрте вы говорите?

– Живёт он тут, – старушка обвела лес подозрительным взглядом. – Невест с Куковки крадёт и на Пай-острове прячет. А тех, кто бежать пытается, в озере топит. Так-то!

– Эх, бабушка, не всё так просто. Чертями сказочными тут и в помине не пахнет. Тут настоящий оборотень поработал – зверь в человеческом обличии, – произнесла Елизарова, отчего-то вспомнив местную легенду о колдунье Суйсарь, которая с помощью наливки околдовала внучку рыбака и сосватала её самому чёрту. – Вы местная?

– Местная, дочка, местная!

– Хорошо. Тогда скажите, недели две назад никого подозрительного в округе не видели?

Старуха нахмурила загорелое морщинистое лицо, беззвучно зашамкала почти беззубым ртом, словно не зная, что ответить, но в следующее мгновение просветлела и заговорила:

– Так все они тут пособники чёрта. Место-то чёрное, вот нехороших людей сюда и тянет – греховными делами по кустам заниматься. Тут же и пьют, и курят, и…

– Ясно, бабушка, спасибо. Ступайте домой, – прервала начавшийся поток старческих жалоб Ольга, поняв, что толку от такого свидетеля не будет, и повернувшись к Лоскутову, добавила: – Андрей, я поехала в управу. Дай команду, чтобы киношников ко мне везли.

– Что, даже не взглянешь на своего Хватова? – не удержался от укола Лоскутов.

– На допросе нагляжусь, – ответила Елизарова, направляясь к машине.

– Точно говорю, чёрт это всё! Он окаянный! – пробормотала за их спиной старушка и, осенив себя крестом, трижды сплюнула через левое плечо.

2.4

Ольга стояла в кабинете и с волнением разглядывала себя в зеркале. Китель сидел идеально. Она покачала бедрами и улыбнулась – немногим дано к тридцати двум годам сохранить девичью фигуру. Ей повезло: хорошая наследственность и регулярные тренировки сделали своё дело. Ольга приблизилась к зеркалу: чуть подведённые помадой тонкие губы и немного туши на длинных от природы ресницах. Заметит ли он косметику? А если да, что подумает? Решит, что она накрасилась специально для него?

Так получилось, что Елизарова не просто обожала актёра Константина Хватова – она была обязана ему чуть ли не жизнью. В свое время он стал её спасением – маяком в кромешной тьме отчаяния.

Всё началось давным-давно, когда ей только исполнилось тринадцать – возраст, когда первая любовь кажется вечной, а первое предательство – концом света. Её бросил парень, с которым она встречалась несколько месяцев. Он был её первым поцелуем, первой дрожью в пальцах, первой бессонной ночью, полной сладких грёз, а потом и первым предательством, пустотой и первым горьким уроком: любовь не вечна. Безутешная Ольга проплакала несколько дней. Ее сердце было разбито и мир казался серым и бездушным.

Родители, ничего не знавшие о влюблённости дочери, никак не могли понять, что случилось с их любимым ребёнком. Они видели лишь тень той девочки, что ещё вчера беззаботно смеялась.

Оля замкнулась в себе, ходила с заплаканными глазами, а на расспросы отвечала односложно: «Всё в порядке», «Плохое настроение», «Поссорилась с подругами». Но правда была в том, что она больше не верила в «радужных единорогов». Не верила, что кто-то сможет снова заставить её сердце полюбить также сильно.

Три дня она ходила с ощущением, что мир вывернут наизнанку. Однажды проснувшись утром, Оля осознала: жизнь без любви подобна бесконечному коридору, в котором эхо твоих шагов напоминает, насколько ты одинок.

Поднявшись с кровати, она зашла в родительскую спальню и достала из маминой тумбочки снотворное. Оля не знала, хватит ли таблеток в блистере для осуществления задуманного – ей просто хотелось как можно быстрее избавиться от боли и пустоты внутри.

Именно тогда она увидела на тумбочке матери первый выпуск журнала «Волшебный луч» с фотографией Хватова на обложке. В глаза бросилась цитата из интервью: «Даже если случилось плохое – это не навсегда. Нужно иметь силу и смелость сделать следующий шаг и продолжить свой путь».