Пепел и сумерки. Том 2. Раскол вечности

– Мир не нуждается в героях. Не нуждается в злодеях. Он нуждается в истине.

Лёша чувствовал, как эта истина проникает в него, наполняет каждую клетку его существа.

– Что же ты выберешь? – прошептал Нэксаэль. – Цепи… или свободу?

Глава окончена.

Дополнительная глава 25.2 Неподвластный

Грисумбра наблюдал.

Его тень окутывала сознание Лёши, проникая в каждый уголок, в каждую трещину его разума. Лёша стоял, сжав кулаки, его глаза были закрыты, но он видел. Он чувствовал.

Грисумбра знал, что это не просто видение. Это был момент истины. Если он сейчас сумеет сломить мальчишку, если сможет поселить в нём страх, то Лёша падёт – и тогда он наконец станет его сосудом.

Тьма вздрогнула, и Лёша двинулся.

Он избежал первого удара с грацией хищника, едва пошевелившись. Второй удар встретил его ладонь, и он отразил его, словно знал о нём заранее. Он не видел – но он знал. Каждое движение было выверено до идеала, каждый удар – точен.

Грисумбра сжал пространство вокруг него, заставляя тени сгущаться. Они стремились оплести тело Лёши, ограничить его движения, но он двигался сквозь них, как поток воды, как ветер среди ветвей. Никаких раздумий. Никаких сомнений. Только движение.

"Как?" – голос Грисумбры расколол пустоту. – "Ты не должен быть таким! Ты всего лишь смертный!"

Но Лёша не отвечал. Он просто бился. С каждым мгновением, с каждым ударом Грисумбра понимал: взять его под контроль будет почти невозможно.

Лёша не сопротивлялся силой воли, как делали другие. Он не пытался отрицать Грисумбру, не боролся с ним. Нет. Он просто двигался вперёд. Будто сам стал частью этого хаоса, частью самой тьмы.

"Я не смогу взять его…" – осознание пришло внезапно. Грисумбра понял, что даже если Лёша падёт, он не станет его орудием. Он не станет ничьим орудием. Он либо подчинил бы тьму, либо растворился бы в ней, став чем-то иным.

А это значило, что Грисумбра был бессилен.

Лёша остановился. Медленно выдохнул.

– Ты не понимаешь, – тихо сказал он, наконец открывая глаза. В них не было страха, не было сомнений. Только бездонная пустота.

Грисумбра не ответил.

Глава окончена.

Глава 26. Бездна

Лёша падал.

Без конца, без ощущения времени. Воздух больше не свистел в ушах, а тело словно застыло в свободном полёте. Границы между реальностью и кошмаром исчезли, оставив только пустоту. Чернота вокруг него дышала, двигалась, словно была живым существом, наблюдающим за ним.

А если это падение никогда не закончится?

Внезапно перед глазами мелькнул свет, и он оказался на земле. Недалеко от храма. Без левой руки.

Лёша истошно заорал, но звук его собственного крика прозвучал приглушённо, будто мир заглушал его. Всё происходящее казалось чуждым, нереальным. Он осмотрелся – вокруг никого не было.

Где я? Что произошло? Почему у меня нет руки?

Голова гудела, мысли путались, воспоминания ускользали, как вода сквозь пальцы. Он провёл здоровой рукой по земле, сжал пальцы в кулак. В висках стучало, дыхание сбивалось.

Почему так темно? Где… моя рука?

Вспышка боли пронзила сознание, и с ней – воспоминания.

Вспомнил. Всё.

Он увидел в сожжённой траве что-то светящееся и понял, что это был тот самый белый камень Альвиона, но расколотый на две половинки. Значит, враг повержен? Или у него есть ещё источники, и теперь он находится в другом месте? Лёша запутался. Рана в руке была прижжена.

Каким образом…

Вопросов становилось всё больше, но Лёша решил идти искать Сашу. Он вновь увидел тела Валеры и Виктора. Он присел рядом с ними и понял – Валера был ещё жив. Это дало ему силы.

Он потянулся, чтобы поднять Валеру, и только в тот момент осознал, что опирался на руку, которой больше не было.

Резкий спазм.

Обжигающая пустота.

Фантомное жжение, словно мышцы всё ещё работали, но во что-то проваливались.

Лёша вскрикнул. Не от боли – от ярости. От осознания, что его тело уже не прежнее.

Грудь резко вздымалась, во рту пересохло. Его магия взорвалась всплеском ветра, разбросав листву и пыль вокруг. Он стиснул зубы, сжал кулак до белых костяшек.

Позже. Всё потом. Главное – спасти Валеру.

Он использовал ветер, чтобы телепортировать себя и Валеру домой.

Дома он нашёл аптечку и обработал раны Валеры, но когда решил позвонить в скорую, ответа не было. В доме не было света. Лёша выбежал на улицу – ни один уличный фонарь не работал. Город окутала тревожная тьма.

Это опять мой сон?

Он разжёг костёр, уложил Валеру рядом, а сам сел напротив, пытаясь собраться с мыслями. Внезапно земля затряслась, пошли резкие толчки. Лёша услышал громкие удары, словно огромные камни разбивались вдребезги.

Он увидел Грисумбру, который, охваченный яростью, швырял в горы огромные серые шары тьмы, раскалывая их в пыль. Дух заметил его присутствие, резко обернулся и ухмыльнулся:

– Ты в курсе, что из-за тебя половине города пришёл конец? – Грисумбра говорил мягко, почти с сочувствием. – Они все… погибли. Из-за тебя.

Лёша не дрогнул. Но внутри что-то болезненно сжалось.

– Ты изрезал меня тысячи раз, а я всё ещё не восстановился, – продолжил дух. – Ты был очень быстрым. Очень сильным. Но ты всё равно проиграл.

Он склонил голову набок, с прищуром разглядывая Лёшу.

– Ты ведь пришёл убить меня, верно?

Лёша сжал кулаки.

– Я убью тебя. Ты обманул меня. Ты поплатишься за это. Заплатишь сполна.

Грисумбра фальшиво удивился.

– Мой обман раскрыт? Так быстро? – он усмехнулся. – Ясно, значит, мне придётся убить тебя с наибольшей радостью!

Грисумбра создал несколько серых шаров тьмы, но заметил, что Лёша не собирается защищаться.

– Почему? Почему ты не атакуешь? Неужели ты сдаёшься? – спросил дух.

– Я сражусь с тобой, но какой смысл? Моя задача – уничтожить твой источник, благодаря которому ты всё ещё жив.

Грисумбра рассмеялся.

– Если ты правда хочешь попробовать сделать это, то я организую. Ты готов?

– Да.

Но прежде чем Грисумбра щелкнул пальцами, он замер, внимательно вглядываясь в Лёшу. И впервые за всё время понял…

Он его потерял.

Лёша больше не поддавался влиянию. Ни голосу, ни тьме, ни страху.

Что-то древнее пробудилось в его глазах. Что-то, что было сильнее, чем Грисумбра хотел признать.

Нексаэль…

Это имя возникло в голове духа внезапно. Как будто кто-то из прошлого вновь раскрыл глаза.

– Ты не просто человек, – тихо прошептал Грисумбра, прежде чем щелчок его пальцев отправил Лёшу в пропасть.

Темнота сомкнулась вокруг.

Лёша почувствовал, как земля уходит из-под ног, а его тело засасывает в бездну. Грисумбра стоял наверху, наблюдая за ним с усмешкой.

Лёша крепче стиснул зубы.

А если…

Если он лгал?

Если никто не погиб?

Он не успел ухватиться за эту мысль. Чёрная пропасть проглотила его.

Глава 26 окончена.

Дополнительная глава 26.1 Грисумбра – Тени забытого мира

Тьма всегда была его домом, но теперь, когда он всматривался в призрачные очертания прошлого, она казалась… иной. Не той безмолвной, всепоглощающей пустотой, что он знал, а зыбким туманом, наполненным эхо забытых голосов. В этих голосах было что-то тревожное, предостерегающее.

Он вспоминал.

Когда-то он, Альбасумбра и Альвион не были просто сущностями. Они были законами этого мира. Осколками чего-то большего. Чистая белая тьма, глубокая серая тьма и истинная чёрная тьма держали равновесие, но оно давно пало. То, что некогда связывало их, разорвалось, и с каждым мигом трещина становилась всё шире.

Но разве они всегда были троими?

Грисумбра вздрогнул, осознавая мысль, которую пытался избегать. Не трое. Когда-то их было четверо.

Он не произносил его имени. Древнего. Забытого.

Того, кто был совершенством.

Того, чья сила превосходила их всех.

Того, кто исчез, а вместе с ним исчезла их суть.

Грисумбра оглядел свои руки – расплывчатые, словно дым. Его тело было неосязаемо, как и его собственная природа. В мире, где он должен был править, он оставался тенью. Альбасумбра вложил свою силу в Валеру, изменил его, связал с собой. Грисумбра же… Что предложил он? Разрушение? Страх? Или он сам стал тем, кого боялся больше всего?

Лёша.

Эта мысль пробила его разум, словно осколок стекла.

Этот мальчишка больше не был его пешкой. Он оказался переменной, которая не поддавалась контролю. Он вобрал в себя их силу и не сломался.

Это не просто беспокоило Грисумбру. Это его пугало.

Лёша пробудил в себе нечто большее. То, что он не мог назвать. То, что не должно было вернуться.

– Кто ты…? – прошептал он, но голос утонул в бездне.

И тогда он почувствовал его.

Не Лёшу.

А того, кто был до него.

Воздух стал тяжёлым. Пространство вокруг сжалось, словно готовясь разорваться. Из теней донёсся шёпот, приглушённый, словно забытая молитва.

– Ты осознаёшь теперь?..

Грисумбра замер.

В этом голосе была древняя тяжесть, но не Альбасумбра, не Альвион. Даже не Безликий.

Эхо чего-то далёкого, утраченного.

Нексаэль.

Грисумбра сжал руки в кулаки.

– Я осознаю, – процедил он. – Я вижу, как рушатся старые узы. Как всё идёт не так, как было задумано.

Тьма сгустилась. Голос не ответил, но Грисумбра знал: это было предупреждение.

Он не находил покоя. Он стал слишком могущественным, чтобы быть просто духом, и слишком потерянным, чтобы быть чем-то большим. Тьма, которая дала ему силу, теперь казалась клеткой.

– Я найду ответ, – произнёс он, глядя в пустоту.

Но даже он не был уверен, что хочет его узнать.

Глава окончена.

Глава 27. Испытание серой тьмой

Начался ад.

Лёша увидел перед собой море лавы – точно как в своём сне. Чёрные скалы возвышались повсюду, а из их трещин сочилась алым светом раскалённая магма. Воздух дрожал от жара, и казалось, что сама реальность плавится в этой пылающей бездне.

И среди всего этого хаоса раздался голос Грисумбры. Он звучал неестественно глубоко, проникая в самую суть сознания, будто его слова были прошиты в ткань пространства.

– Ты всё ещё идёшь вперёд, смертный. – Голос эхом прокатился по лавовым потокам, пронизывая реальность. – Но что ты ищешь? Силу? Ответы? Или ты просто слепо следуешь своей ненависти?

Лёша напрягся. Он не знал, чего ожидать, но одно было очевидно: Грисумбра играл с ним.

– Пройди мой путь, и, если дойдёшь до конца, я отдам тебе свой метеор. Попробуешь сломать его… если сможешь.

Что-то было не так. Это звучало… слишком просто.

Но времени на размышления не было.

Лёша сделал шаг вперёд, но тут же дорогу преградили фигуры, вылепленные из самой лавы. Их тела трещали от жара, расплавленный камень стекал с их форм, а вместо глаз вспыхнул адский свет. Они хищно зашипели, скаля безликие лица, и бросились на него.

Лёша не стал ждать. Он вскинул руку, и с мгновенной яростью на существ обрушился поток ледяного ветра. Пар мгновенно окутал поле боя, а затем послышался глухой хруст – расплавленные тела потрескались, покрылись инеем… и рассыпались в пыль.

Но в груди застрял гнетущий ком сомнений.

Это всё реально?

Он сделал ещё шаг. И вдруг замер.

Перед ним стояла… Саша.

Нет, не одна. Несколько фигур, точь-в-точь похожих на неё, с ледяными взглядами, искажёнными злобой. Они смотрели на него, не моргая. В груди разлился леденящий страх.

– Ты станешь беспощадным убийцей? Или примешь смерть? – Голос Грисумбры теперь звучал иначе, глубже… почти за спиной.

Нет. Он говорил издалека. Я слышал его со стороны.

Или он во мне?

Паника подступила к горлу, но Лёша подавил её. Он моргнул, стиснул зубы, и холодный разум взял верх. Это была иллюзия. Простая, но жестокая.

Резкий взмах руки, и десятки ледяных осколков вспороли воздух. Они вонзились в тела двойников, разбивая их на куски, обращая в ничто.

Но внутри что-то дрогнуло.

Что если она действительно мертва?

Он глубоко вдохнул и заставил себя идти дальше. Внутри пульсировало ощущение тревоги, которое он не мог вытеснить.

Следующее испытание оказалось ещё страшнее.

Теперь перед ним стояли Валера и Виктор.

Не иллюзии. Их лица были такими, какими он помнил их в последний раз. Валера – с мёртвым, колючим взглядом, Виктор – с тенью боли и осознания. Лёша застыл. Сердце пропустило удар.

– Ты бросил их. – Голос Грисумбры был едва слышным, но он разрывал сознание. – Один стал чудовищем, другой пал в темноте. Сколько ещё ты потеряешь, Лёша? Сколько ты уже потерял?

Лёша сглотнул. Боль пронзила разум. Но он заставил себя сделать шаг вперёд.

– Ты даже не спросишь: настоящие они или нет? – усмехнулся Грисумбра.

Лёша не ответил. Он уже знал правду.

И тут он увидел его.

Захар Кирилович.

Он выглядел живым. Слишком живым.

Тело сгорело в аварии.

Но почему он здесь?

Лёша сделал резкий шаг вперёд.

И тут мир вокруг него начал рушиться.

Серая тьма, в которой жил Грисумбра, дрожала. Что-то здесь было не так. Этот смертный не ломался так, как он ожидал. И Грисумбра вдруг понял…

Лёша пробуждает нечто иное.

– Нет… – прошептал он, и его голос эхом отразился от пустоты. – Это не должно было случиться.

Тени колыхнулись, и из самой глубины этого мира донёсся древний шёпот. Он не принадлежал Безликому. Не принадлежал даже духам, которых знал Грисумбра.

– Ты осознаёшь теперь?.. – Голос был далёким, но он был здесь. В самом воздухе. В тени. В пламени, что лизало стены этого мира.

Нексаэль.

Грисумбра вздрогнул. Это имя нельзя было произносить. Это существо не должно было говорить.

Но если оно заговорило… значит, Лёша пробудил в нём память.

Грисумбра отшатнулся. Он вдруг понял, что боится.

Боится смертного, что не гнётся перед тьмой.

Боится того, кто идёт путём Маркелиуса.

– Нет, – повторил Грисумбра, но мир вокруг уже рушился.

Глава 27 окончена.

Дополнительная глава 27.1 Тень ненависти

Грисумбра наблюдал за Лёшей. Его гнев, его страхи, его слабости – всё это было раскрыто перед ним, как раскрытая книга. Но чего-то не хватало. Чего-то, что могло бы по-настоящему надломить мальчишку.

И тогда он нашёл его.

Захар Кириллович.

Осколок прошлого, ненавистный фантом, живой символ боли и потерь. Человек, ставший причиной его трагедии. Было так просто… подтолкнуть его.

Грисумбра не искал его специально – он просто знал, где его найти. Тьма всегда знала, где прячутся те, кто несёт её в себе. И Захар нёс её сполна.

Он нашёл его в тёмной комнате, пропахшей перегаром, потом и усталостью. Захар сидел в одиночестве, склонив голову над бутылкой. Его пальцы дрожали, а взгляд был пуст. Он уже давно не спал спокойно.

В глазах мелькали воспоминания.

Вспышка фар. Крик. Хруст металла. Запах бензина, перемешанный с гарью. Едва различимый детский плач… а затем тишина. Мёртвая, всепоглощающая тишина.

Он зажмурился, пытаясь прогнать эти образы, но они только усиливались. Василиса. Она смотрела на него сквозь разбитое стекло, но уже не видела.

Ему стало трудно дышать. Грудь сжала тупая боль.

– Ты страдаешь, – голос Грисумбры прозвучал шёпотом, растворяясь в полумраке.

Захар вздрогнул. Он огляделся, но никого не увидел. Виски пульсировали, но это был не просто приступ. Это был голос. Реальный.

– Ты знаешь, что ты сделал. Ты помнишь. – Голос тьмы был вкрадчивым, как змеиное шипение.

– Кто… кто здесь?! – Захар с силой выдохнул, сжимая виски. Он думал, что опять начинает сходить с ума.

– Твой страх. Твоя вина. Твоя кара. – Голос обвил его сознание, словно цепи. – Но что, если я скажу, что у тебя есть шанс всё исправить?

Захар замер. Он не верил в искупление, но он слишком долго жил с этим грузом.

– Что… что ты имеешь в виду? – он говорил хрипло, с трудом ворочая пересохшим языком.

– Он всё ещё жив, Захар. Тот мальчик. Алексей. Ты можешь встретиться с ним. Ты можешь загладить свою вину… Или же, наконец, увидеть, во что он превратился. Ты же хочешь знать, не так ли?

Захар сжал бутылку так, что побелели костяшки пальцев. Он не хотел это слышать. Не хотел вспоминать. Но голос, этот холодный, разумный голос, проникал в самые глубины его души.

– Ты не можешь сбежать, – продолжил Грисумбра. – Твой долг ещё не выплачен.

И тут тени в комнате начали двигаться. Едва заметно, словно дышали. Бутылка с глухим стуком упала на пол. В окне мелькнул силуэт, но там никого не было. Только Захар… и его страхи.

Он замер, сердце колотилось в груди.

– Что ты со мной делаешь… – выдавил он, но голос его предал, дрогнув.

– Напоминаю тебе, кто ты есть, – прошептала тьма.

Тени сомкнулись вокруг него, и Захар потерял сознание.

Когда он открыл глаза снова, он стоял в другом месте.

В мире, созданном для пытки Лёши.

Глава окончена.

Глава 28. Сумерки безумия

У Лёши на глазах вспыхнула ярость. Его дыхание стало прерывистым, грудь будто сдавило невидимой тяжестью. Он не думал, не взвешивал – лишь гнался за вспышкой в сознании, за фигурой впереди. С помощью магии ветра он сорвался с места, мгновенно сокращая расстояние. За ним, словно отражения в разбитом зеркале, бежали двойники Валеры и Виктора.

Захар Кириллович… Был ли он настоящим? Или это всего лишь очередная галлюцинация?

Но Лёше было всё равно. Ярость, бурлящая внутри, не оставляла места для сомнений. Он подбежал к месту, где стояла тень, и замер. Незнакомец будто ждал его, спокоен, невозмутим.

– Долго же мне пришлось ждать тебя. Не стыдно ли тебе за смерть Виктора Андреевича, Лёшка? – голос звучал чуждо, но что-то в нём тревожно отзывалось в душе.

– Кто ты?! Покажи своё лицо! – взревел Лёша, не сдерживая гнева.

Фигура развернулась, и перед ним предстал Захар Кириллович.

Но что-то было не так. Его движения казались неестественными – порой плавными, порой резко дёргаными, словно его тело принадлежало не ему. Глаза… Они были наполнены пустотой, глубокой, чёрной, бесконечной. Захар моргнул, и на мгновение Лёше показалось, что в глазах его мелькнуло что-то чуждое, нечеловеческое.

– Помнишь свою маму, Василису? – его голос был мерзко сладким, полным насмешки. – Она была той ещё городской шалавой. Изменяла твоему отцу, Сергею, с кем только могла. Ну, а потом кто-то заказал её убить… и, разумеется, я сделал свою работу. Ты злишься на меня, Лёшка? – Захар говорил спокойно, даже весело, словно рассказывал другу о старом приключении.

Лёша не мог дышать. В груди что-то разрасталось, чудовищное, давящее. Гнев не просто бурлил – он выжигал его изнутри, сводил с ума.

В голове что-то щёлкнуло, словно тонкая ниточка, сдерживавшая его рассудок, оборвалась. В висках застучало. Его тело дрожало, дыхание сбивалось. Мир вокруг сжимался в точку, исчезали все звуки, кроме гулкого эха его собственного сердца.

Он упал на колени. Грудь разрывало от ярости. Он закричал.

Этот крик был не просто криком – это был голос его души, раненой, разорванной на куски. Он заполнил собой всё, заглушил даже голос Грисумбры, звучавший в его голове.

Тьма, что дремала внутри, взорвалась. Она горела сумерками – не чёрной бездной и не белой пустотой, но чем-то иным, чем-то, чего раньше не существовало. Это была сила, вобравшая в себя Альбасумбру и Альвиона, чью тьму он поглотил. Мир вокруг затянуло сгустками его собственной тьмы, поглощавшей свет, размывавшей реальность.