Венценосец

Арсений Втюрин

Венценосец

© Втюрин А.Е., 2025

© ООО «Издательство „Вече“», 2025

Предисловие от автора

Роман «Венценосец» является заключительной частью цикла под общим названием «Кто же ты, Рюрик?». Эта мини-серия, состоящая из 7 книг, представляет любопытную и неожиданную версию происхождения, становления и призвания на княжение Рюрика – родоначальника династии, ставшей княжеской, а впоследствии и царской на Руси.

Предыдущие 6 книг этого цикла – «Первый среди равных», «Путь воина», «Князь по крови», «Рождение легенды», «Я – Рюрик!» и «Символ власти» – вызвали у читателей живой отклик. Автор благодарит всех за проявленный интерес и надеется, что им так же понравится финал.

Как уже многие знают, описываемые в цикле романов события происходят в IX веке на территориях некогда существовавшей на европейском севере России загадочной страны Биармии, сказочно богатой Гардарики, древней Скандинавии, мусульманской Испании, империи франков, Византии, Хазарского каганата и зарождающегося Киевского княжества.

В повествовании задействовано большое количество легендарных и летописных персон, правивших в ту эпоху, начиная от князей Буривоя и Гостомысла, эмиров Аль-Хакама I и Абдеррахмана II, императоров Феофила и Людовика Благочестивого, хазарских царей (беков) Манассии и Ханукки, знаменитых викингов Бьёрна Железнобокого и Ивара Бескостного.

В произведении «Венценосец» рассказывается о том, как после долгих пятнадцати лет, понадобившихся князю Рюрику, чтобы собрать в единый кулак разобщённые междоусобной войной территории своей некогда единой страны, он решился наконец выполнить клятву, данную дружине и народу, – отомстить хазарам за осаду Новогорода и разграбление его окрестностей. Князь приводит свои дружины в провинцию злейшего врага – царевича Ахтуба и разоряет его главный город Баркату.

Чтобы закончить эту никому не нужную войну, хазарский каган направляет на переговоры к врагу старого и мудрого джавишгара Вакила, которому удаётся путём признания Рюрика великим князем, каганом и императором, а также с помощью предоставления огромных торговых льгот подписать с ним договор о мире и дружбе.

Вот только внутри страны среди ближнего окружения правителя Биармии, Гардарики и Новогорода зреет заговор, который приведёт к страшным последствиям.

Пролог

Длинная сучковатая слега неожиданно отклонилась вбок и стала уходить под воду, вынуждая идущего через болото молодого человека наклониться вслед за ней вниз и сделать быстрый шаг в сторону ближней кочки. Вот только правая ступня соскользнула с её мокрой, осклизлой после дождя поверхности, и он тут же, потеряв равновесие, разом погрузился по грудь в топкую болотистую жижу.

Холод острыми иглами пронзил всё тело, останавливая дыхание и парализуя сознание. Но всего лишь через мгновение конечности пришли в движение. Ноги попытались нащупать опору, а пальцы судорожно потянулись к свешивающимся сверху тонким веткам кустарника.

По болотам ему доводилось хаживать с раннего детства и даже иногда проваливаться в трясину, но ещё никогда не приходилось тонуть в одиночку.

Сделав несколько резких бесполезных рывков, он понял, что погружается всё глубже и глубже.

Жуткий страх от собственного бессилия и неизбежной скорой смерти заполнил всё его естество, вызывая слёзы на глазах.

Каким-то чудовищным усилием воли ему удалось погасить крик, готовый вырваться из горла.

Поднимать шум было нельзя. Позади, в полуверсте, за ним шла погоня, и если обнаружить себя, то преследователи немедля придут на помощь. Но пыток и смерти тогда уже не избежать.

Глава 1

Он собрал все свои оставшиеся силы. Мышцы тела окаменели, жилы на шее вздулись, но ремни, стягивающие руки и ноги, не поддались. Рывок! Ещё рывок! Боль в конечностях дала ему понять, что освободиться от пут, удерживающих его у вкопанного в землю столба, не удастся.

От предпринятых усилий капли пота потекли по лбу и лицу Рюрика, заливая глаза, мысли стали путаться, он никак не мог сосредоточиться.

– Ты заплатишь за всё, князь! – прозвучал справа пронзительный женский голос. – Слишком много народу пострадало от тебя и твоих братьев!

– Достоин смерти! – словно эхо откликнулся ещё один слева. – Пощады тебе не будет!

Тряхнув головой, Рюрик смахнул с ресниц влагу и широко открыл глаза.

По бокам перед ним стояли две молодухи. Ему показалось, что он их уже когда-то видел, но не мог вспомнить, где.

– Что, княже, никак не признаешь нас? – усмехнулась стройная сухощавая девка с копной разметавшихся по плечам чёрных волос и большими, чуть выпуклыми глазами зелёного цвета.

– Так разве ж он упомнит всех, кого убили по его приказу! – вторила ей крепко сбитая подруга с высоко поднятыми скулами и огромными, слегка раскосыми глазами на бледном лице, больше похожая на половчанку.

– Нечего с ним разговаривать, – снова заговорила первая молодуха. – Готовь факел, пора разжигать костёр!

В её голосе Рюрик услыхал усталость и полное равнодушие.

И только тут до него начало доходить, что задумали девки.

Взглянув себе под ноги, он увидел кучу колотых дров и много толстых сухих веток, наваленных ему почти до пояса. С боков, прислонённые друг к другу, стояли вязанки хвороста.

«Да как они смеют? Кто им позволит сжечь меня живьём на костре? Ведь я же правитель Биармии, Гардарики и Новогорода! – пронеслась в его голове мысль, а сердце сжалось и даже на мгновение замерло от ужаса. – Где мои телохранители? Куда делись гриди и ратники?»

Глаза князя неотрывно наблюдали за половчанкой, отошедшей на два десятка локтей в сторону и теперь возвращающейся с горящим факелом в руке.

«А они ведь не шутят!» – Спазм в груди перехватил дыхание, заставляя Рюрика закашляться.

– Дай мне огонь! – Чернявая девка повернулась к подруге.

Словно зачарованный, князь наблюдал за тем, как факел переместился в её руку и тут же приблизился к куче хвороста, замерев всего в нескольких дюймах от веток.

– Не делай этого! – прохрипел Рюрик. – Мои люди с тебя сдерут кожу!

– Не пугай меня, князь, я давно уже мертва!

– Да что ты с ним разговариваешь, Драга́на? – взмахнула руками половчанка. – Поджигай!

«Драга́на. Драга́на, – где-то глубоко в его голове зашевелились давние воспоминания. – Я слыхал уже это имя. Кто она?»

А меж тем языки пламени облизали сухие мелкие ветки у самой земли и побежали вверх, ширясь и разбрызгивая искры в разные стороны.

– Нет! – во весь голос закричал Рюрик, с ужасом глядя на огненный столб возле себя. – Развяжите меня!

– Прощай, правитель Биармии, Гардарики и Новогорода! – твёрдо и звонко произнесла половчанка. – Мне ты не сделал ничего плохого, но народу безвинного погубил много, а всё за-ради власти своей! Умри, аки мужчина и воин!

Князь почувствовал, как горячая волна коснулась ног и тут же взметнулась выше колен. Лёгкое жжение охватило икры и бёдра, устремляясь к груди. Одежда вспыхнула, словно пересушенное сено.

От жуткой боли могучее тело его выгнулось дугой, руки рванули сыромятные ремни с такой силой, что они лопнули.

Он ещё смог сделать два шага вперёд, но вырваться из пламени уже не сумел и плашмя рухнул на землю. Лицом вперёд.

– А-а-а-а! – вырвался из горла Рюрика дикий крик, переходящий в вой.

От этого страшного звука князь несколько раз дёрнулся и проснулся.

Крупные капли пота текли по спине и груди, мокрая рубаха прилипла к телу, вызывая жуткое раздражение.

Он потянулся, опустил ноги с застеленного медвежьими шкурами ложа и сел, положив тяжёлые руки на колени.

Мелкая дрожь сотрясала конечности, дыхание было сухим и прерывистым.

Вот и на этот раз Рюрик проснулся задолго до восхода солнца от преследующего его уже много лет кошмара, который прерывался на короткие промежутки времени, а потом возобновлялся всё с новыми и новыми подробностями.

Князь двумя руками стянул через голову пропитанную по́том рубаху и швырнул её в угол одрины.

– Эй, кто там, за дверью? – рявкнул он, поднимаясь на ноги и выпрямляясь во весь свой рост, при этом почти касаясь головой потолка.

Дверь распахнулась, и на пороге появился молодой гридь из ближнего окружения.

– Что велишь, государь? – привычно спросил парень, беглым взглядом окидывая одрину и самого Рюрика. – Небось, обтереться хочешь и рубаху сменить? Может, шкуры перестелить?

– Пошевеливайся! И квасу ещё принеси! – буркнул князь, усаживаясь в громадное кресло у окна.

Вытянув ноги, великан расслабился и с силой провёл ладонями по лицу, прогоняя от себя остатки тревожного сна.

Пока прибежавшие слуги перестилали ложе и облачали его в свежие чистые одежды, Рюрик мелкими глотками отхлёбывал из большого серебряного кубка терпкий пахучий квас.

Лишь только суета в хоромах улеглась и наступила тишина, князь улёгся на тёплые мягкие шкуры и глубоко задумался.

Прошло уже много лет, как стал он правителем Биармии, Гардарики и Новогорода, вот только заплатить за это пришлось огромную цену.

Нет теперь с ним самых близких и преданных ему людей – братьев Трувора и Синеуса. Оба приняли смерть из-за мести женщин, которых тоже давно нет в живых. Сам Рюрик приговорил их к сожжению на костре и первым поднёс огонь к растопке. А убийц тех звали Драга́на, Ростислава и Белава.

Князь прикрыл глаза, и тут же перед ним появилась картина той казни.

Яркое пламя, искажённые болью и судорогой лица, жуткие крики и вой – всё это отчётливо и надолго врезалось в память и теперь по ночам приходило во сне, будоража душу, лишая спокойствия и даже загоняя на костёр его самого.

Рюрик закашлялся и попытался думать о чём-то другом.

Мысли тут же сосредоточились на давно задуманной войне с Хазарией.

Князь должен был отомстить царевичу Ахтубу за совершённый им набег на Новогород, за гибель людей, разграбленные и сожжённые посёлки, уничтоженные посевы, слёзы детей и стариков.

Долго он откладывал этот поход, потому как другие неотложные дела требовали внимания.

Но вот пришла пора исполнить клятву, данную жителям города и дружине.

Сотни лодий и тысячи ратников предстояло собрать под стенами города.

Все союзы племен по требованию Рюрика должны были прислать своих воинов. Да и как не подчиниться повелению правителя страны, коли князья, посадники и племенные вожди всецело от него зависят. И даже ярл Аскольд, в чём князь не сомневался, будет вынужден отправить своих людей в Новогород. Побоится навлечь на себя его гнев.

«Это пока ярл отказать мне не смеет, – подумал Рюрик. – Но рано или поздно придётся его усмирять! Скоро накопит силы мой родич и захочет свободы от Новогорода. Недаром доносят соглядатаи, что набирает Аскольд в дружину свою много местных парней, вооружает их и обучает сражаться поодиночке и в строю. Деньгу им хорошую за службу платит. Как бы ещё на престол мой претендовать не стал».

Лёгкая улыбка осветила лицо князя, когда вспомнил он первую свою встречу с ярлом Аскольдом в Ладоге.

А приплыл тот вместе со своим братом – ярлом Диром с большим желанием наняться к нему на службу, прикрываясь именем свейского конунга Бьёрна Железнобокого, с которым уже много годов Рюрик совершал совместные набеги на разные страны.

Было это за два года до призвания ладожского князя в Новогород на правление страной.

Тогда у них и состоялся первый долгий разговор.

Узнал Рюрик, что Аскольд родичем ему приходится. Не поверил по первости словам ярла, засмеялся даже. Вот только когда увидел в руках своего гостя массивный золотой перстень с выбитым на нём солнцем – символом княжеской власти в Биармии, Гардарике и Новогороде, задумался. А викинг ещё рассказал об их общем предке – князе Волемире, побывавшем когда-то давно в плену во фьорде ярла Эрна. Там он полюбился с дочкой ярла Берой. От любви той родился мальчик по имени Харри. Молодой отец не принял его на свои руки, поскольку ещё раньше сбежать сумел из плена, но оставил сыну в наследство свой княжеский перстень.

Аскольд оказался потомком Харри.

Прав своих на престол он не предъявлял. Знал викинг, что у Волемира был старший сын Любомир, признанный всеми законным наследником, от которого и пошли правители страны. Просил ярл лишь об одном: дать ему вотчину, где стал бы он своё княжество создавать. Долго не мог понять князь, зачем это надобно родичу. А когда тот всё же открылся, то улыбнулся Рюрик снисходительно.

Не был Аскольд ярлом, потому как прадед Харри хоть и родился сыном Волемира, но наследником ярла Эрна не мог стать. У того имелся законный продолжатель рода – старший сын Угги. Вот его потомком оказался Дир – настоящий ярл.

Рассказал Рюрику Аскольд, как с братом давно уже начали вместе ходить в дальние походы, подружились крепко и всем говорили, что они оба ярлы. Но Дир мог вернуться в свой фьорд, где его ждали власть и богатство, а Аскольд по-прежнему не имел земли и дома. Он не являлся прямым наследником в роду ярла, а потому должен был копьём и мечом добыть себе лучшую жизнь, прославить своё имя или навсегда сгинуть в морской пучине. Как и Харри, которому судьба тоже уготовила тяжкую долю викинга. Но сын князя Волемира хотя бы попытался добраться до своего отца, пустившись в одиночку в дальний путь. Вот только обратно в свой фьорд он уже не вернулся.

– Что ж, – сказал тогда князь своему новому родичу. – Поспрошай стариков в моём окружении. Может, кто-то из них слыхал о твоём предке Харри. Мне о нём ничего не известно. А тайну твою я сохраню, и ежели представится такая возможность, то отдам тебе крупный город или страну. Из тех, кои мы вместе захватим. Но ты должен дать клятву всегда быть под моей рукой и никогда не замышлять измены!

– Клянусь Одином! – воскликнул викинг. – Если сдержишь своё слово, я навсегда останусь твоим младшим братом и буду во всём поддерживать и помогать!

На том они тогда и расстались.

Когда же княжья дружина приплыла под стены Новогорода, чтобы снять с него осаду войск княжича Вадима и хазарского царевича Ахтуба, вместе с ладожскими ратниками на берег сошли ярлы Дир и Аскольд со своими викингами.

Воевать им тогда не пришлось. Хазары спешно ушли в свои степи, а дружины князей-предателей сложили оружие, признав власть Рюрика.

Как-то под вечер пришёл к нему Аскольд и попросил отпустить их с Диром и дружиной викингов в полуденную сторону на поиск новых земель, где можно было бы основать свой город.

Не стал отговаривать Рюрик родича от такого похода, да и не захотел удерживать подле себя три сотни лишних воинов, которых надо кормить и содержать. Вот только не мог он отдать Аскольду, как тот его ни уговаривал, несколько больших лодий, на которых ладожские войска приплыли под стены Новогорода. Посоветовавшись с ближними болярами, князь решил выделить ярлам по две лошади на каждого викинга и запас еды. Кроме того, дал несколько карт, доставшихся ему от князя Гостомысла, чтобы ярлы могли найти путь к Хазарскому морю.

А самое главное, напомнил Рюрик Аскольду ещё раз, да при ближнем своём окружении, что поклялся тот оставаться под его рукой до скончания дней своих. Попросту говоря, быть данником.

Согласился с ним викинг и повторил свою клятву на обнажённом мече и с именем Одина на губах.

На том и расстались.

На их пути лежали степи и леса, реки и озёра, и повсюду дружину поджидали кочевые племена и разбойничьи засады.

Рюрик тогда не сомневался, что горстка воинов бесследно растворится на огромных просторах степей и он больше никогда не услышит имён Аскольда и Дира.

Но князь ошибся.

Викинги выжили. И даже захватили крепость на далёкой реке Варах и стали править обширной территорией, ведя местные войны с кочевыми хазарскими и печенежскими племенами, ранее собиравшими с местных жителей дань. Обо всём этом Рюрик узнавал от своих друзей и союзников печенегов, с вождями которых частенько встречался в Новогороде.

Князь спустил ноги на пол, сунул ступни в мягкие кожаные сапоги, набросил на плечи меховой плащ и тихонько вышел из хором в прохладу и сумерки раннего утра.

Он направился на крутой берег Итиля к могучему вязу, склонившему ветви над поверхностью воды, и присел у корневища со стороны реки, чтобы видеть её широкое русло.

Рюрик любил в жаркий день прятаться под его кроной от ярких солнечных лучей и в приятной прохладе думать о делах государственных.

Князь привалился спиной к тёплому шершавому стволу дерева и глубоко задумался.

Накопившаяся за последние дни усталость и постоянное недосыпание начинали раздражать и угнетать правителя страны, но позволить себе хороший и долгий отдых он никак не мог. Дел накопилось так много, что дня на их решение ему не хватало.

Завтра до заката солнца Рюрику предстояло провести большой совет с собравшимися в городе князьями и племенными вождями, огласить им свою волю. Он уже принял все нужные для себя решения, выслушал мнения тысяцких и воеводы. Осталось лишь произнести слова, которые позволят исполнить клятву, прозвучавшую из его уст на пиру в Новогороде сразу после завершения войны в присутствии всех главных начальных людей страны.

Князь твёрдо держал своё слово, поклявшись отомстить царевичу Ахтубу за вторжение в Биармию, а также за оказанную им помощь княжичу Вадиму при осаде Новогорода.

Рюрик вздрогнул всем телом и потряс головой, чувствуя, что погрузился в тревожный недолгий сон, отодвинулся спиной от могучего вяза и откинул с лица прядь отросших волос.

Солнечное светило уже выкатилось на небо, начиная согревать землю.

Князь повернулся к стенам новогородской крепости и долго смотрел на массивные дубовые ворота, выходящие в сторону берега. Одна из створок уже была распахнута, и через неё ручейки людей, словно муравьи, двигались в разные стороны. Жители окрестных посёлков спешили в город на Торг, а немногочисленные горожане шли к реке и к темнеющему неподалёку лесу.

Жизнь продолжалась, даже невзирая на то, что в ближайшие дни тысячи и тысячи людей должны были покинуть город, ближайшие посады и окрестности, отправившись на войну, а вот сколь долго она продлится, то никому не ведомо.

Рюрик понимал, что страна может обезлюдеть и многие из ушедших с ним воинов уже никогда не вернутся обратно домой. Но эту стезю они выбрали себе сами, как и он, их князь.

Правитель Биармии, Гардарики и Новогорода медленно поднялся на ноги и устремил глаза и руки к небу, словно призывая богов оказать ему помощь и поддержку в предстоящем нелёгком походе.

Глава 2

Он стоял на высоком берегу реки Варах и с довольной улыбкой смотрел на возвышающиеся неподалёку на большом холме крепостные стены, за которыми прятался город, построенный им и прибывшими сюда вместе с ним викингами. Чем-то отдалённо похожий на Новогород, но только намного меньше своими размерами.

Аскольд провёл ладонью по лицу, словно освежая этим жестом свою память.

«Многое забывается, – подумал он. – Как-никак, а уж минуло почти полтора десятка лет после снятия хазарской осады с Новогорода, а я всё ещё вспоминаю о тех событиях. Похоже, не дают мне покоя мысли о князе Рюрике и его безграничной власти. А ведь когда-то давно всё могло сложиться иначе, если бы моим предкам удалось сесть на престол правителя Биармии, Гардарики и Новогорода. Ведь прадед Харри был сыном самого князя Волемира! Жаль, что младшим! И мне тоже судьба предначертала стать князем, пусть даже и под рукой Рюрика, но в огромной и сильной стране, а не в маленьком фьорде, из которого так и не смогли выбраться наши предки. К счастью, это сделал я, вот только очень жаль, что пришлось надолго оказаться здесь, вдали от крупных городов, славы и богатства».

Он тяжело вздохнул, обречённо махнул рукой и пробурчал себе под нос:

– Что ж, знать, боги распорядились так! Но зато подо мной теперь есть свой город, в котором я князь!

И тут же язвительно добавил:

– Как и мой брат Дир! Мы оба князья и соправители, хоть и пришлые люди на этой земле. Викинги!

Нахмурившись, Аскольд спустился с возвышенности к реке, где лежали сплавленные по воде и вытащенные на берег брёвна. Их недавно ошкурили, и резкий запах свежей древесины распространялся далеко по округе.

Так сложилось, что в последние годы он частенько приходил на это место и наблюдал за заготовкой брёвен, их доставкой на холм, строительством заложенной им крепости и окружающих её посадов. Сам уже в этом действе князь принимал участие всё реже и реже.

Яркие солнечные утренние лучи слепили его глаза, приятно пощипывали кожу лица, а лёгкий ветерок трепал отросшие волосы, заставляя откидывать их пятернёй со лба.

Князь лёг поперёк нескольких брёвен, расслабился и погрузился в воспоминания о своей беззаботной юности, когда он ещё только мечтал о дальних походах, битвах, золоте и не догадывался, правнуком кого является.

В тот раз Аскольд, прикорнувший в дальнем тёмном углу залы на топчане, проснулся от шума и вынужденно подслушал разговор своего отца Рольфа со старым дедом Бьяртом, давно отошедшим от всех дел.

Похоже, они уже давно сидели за столом, уставленным кувшинами с пивом, и их речи становились всё громче и громче.

Юноша лежал с закрытыми глазами и прислушивался к каждому произнесённому ими слову.

– Ты хочешь, чтобы я приплыл в Новогород и показал князю Буривою этот перстень? – В голосе отца отчётливо звучала злость. – Надеешься, что он посадит меня за свой праздничный стол и примет как близкого родича?

– Но ведь это перстень самого князя Волемира! – возразил ему дед. – Основателя правящего рода! Его чтят все потомки великого правителя!

– Так что же ни ты, ни твой отец Харри не явились в Новогород и не потребовали долю власти и богатств, принадлежащих нам по праву?

– И как бы мы туда доплыли? – рявкнул Бьярт. – Хоть наш род и пошёл от Волемира, но ярлами во фьорде стали потомки Угги, а не Харри! Или ты об этом забыл? Даже теперь все драккары принадлежат ярлу Торгеру и его сыну Айсборну, а им незачем плыть в Биармию и Гардарику. Не собираются они воевать с новогородскими князьями!

– Но ведь вы могли с купцами туда поплыть, – не отступался Рольф. – Для разговора с князем Буривоем не нужно много викингов! Всё можно было решить полюбовно!

– Когда за спиной нет силы, с тобой обходятся, словно с овцой приблудной, – ухмыльнулся дед. – Прирежут, сожрут и позабудут! Честно скажу, я никогда даже не собирался в Новогород. А вот твой дед мыслил так же, как и ты, а потому отправился туда с купцами. И обратно уже не вернулся. Тебе тогда было совсем мало лет.

– А перстень? – удивлённо спросил Рольф. – Почему он опять оказался у нас в роду?

– Князь Волемир приказал своим купцам зайти в наш фьорд и передать его мне, своему внуку.

– Но почему же он сам не приплыл к нам и не забрал тебя к себе в Новогород?

– Так ведь князь в те годы был уже сильно стар, болен и из своих хором редко куда-то выходил. Всеми государственными делами вместо него занимались сын, князь Любомир, и внук, княжич Буривой. Они не хотели, чтобы у них появились родичи из викингов. Зачем им это было нужно? Может, и моего деда из-за этого там убили. Кто ж теперь о том вспомнит.

– Тогда зачем ты всё это рассказал мне?

– Дни мои подходят к концу, а тайна эта не только моя, а всего нашего рода, вот потому она должна быть тебе известна!

– А потом, когда придёт пора, и моему сыну Аскольду?

– Ну да, расскажешь всё ему и передашь перстень! – Бьярт пожал плечами. – Я верю, что когда-нибудь кто-то из наших с тобой потомков доберётся до Новогорода, получит причитающийся нашему роду кус богатств и власти и займёт предназначенное богами место в княжьем роду Волемира!

Они надолго замолчали, отхлёбывая пиво и размышляя каждый о своём.

– Люди говорят, что князь Буривой уже стар очень, – наконец снова заговорил Рольф, – а есть ли у него наследник престола?

– Был бы престол, а наследники найдутся, – фыркнул Бьярт. – У князя есть сын. Имя ему Гостомысл. Он постарше тебя будет, давно дружины новогородские в походы водит и войны ведёт вместо отца своего.

– По всему видать, мне с ним дело иметь придётся, – улыбнулся Рольф, – если плыть в гости к своим родичам надумаю.

– Ну-у-у, это ты сам решать будешь, – кивнул головой старик, – я тебе в этом деле уже не советчик!

Аскольд ещё долго прислушивался, но отец с дедом про перстень и Новогород больше ничего не говорили.

С тех пор он старался быть поближе к ним, когда родичи усаживались за стол и заводили длинные разговоры. Ему очень хотелось узнать ещё хоть что-нибудь. Особенно о рождении своего далёкого предка Харри.