Князь по крови

– Меня не менее твоего промочило, Родогор! Скажи своему кормщику, чтоб не валил лодью бортом на волну!

– Тяжело при сильном ветре лодьей править! Да и ливень, похоже, вот-вот такой хлынет, что даже твой сын от него нигде не спрячется!

Но дождь так и не пошёл.

Вскоре ветер разогнал тучи, и на небе засияло солнце, поднимая настроение плывущим по реке ратникам.

– Кажется мне, что скоро плаванью нашему конец придёт. Чую, что недалече уже Холм! – толстяк, держась за ванты, смотрел в сторону далёкого берега.

– Почто так решил? – спросил Кужел, внимательно всматриваясь в лицо родича.

– А ты сам посмотри. Видишь, река расширяться начинает, а мне знающие люди сказывали, что после этого она на несколько рукавов поделиться должна. Нам в правый рукав плыть надобно. Да и лодья князя Гостомысла ближе к берегу держаться стала! Знать, так оно и есть! – Родогор огладил бороду и улыбнулся каким-то своим мыслям.

– О чём таком хорошем задумался, вождь?

– Вспомнил друга своего давнего, который где-то здесь, на Вине, должен жить!

– Ты нам ничего о нём не рассказывал, Родогор!

– Мы дружили с ним ещё в юности. Звать его Герес. Он сын кузнеца. Помню, как в Новогороде случился страшный пожар, от которого выгорела чуть ли не половина домов. Многие люди вынужденно ушли из города, а Герес собрал ватагу молодёжи, купил две лодьи, припас разный и уплыл на Вину. Звал и меня с собой, но я не решился. Больше мы его не видели и никаких вестей о нём не получали. Но я уверен, что такой сильный и умный человек не должен был без следа сгинуть. Как только высадимся, попробую у посадника что-нибудь о нём разузнать.

Рослав искоса смотрел на отца и дядю, почти не вслушиваясь в их разговор. Его больше волновала предстоящая встреча с дедом. Он не допускал мысли, что она может не состояться. Юноша уяснил для себя, что полный решимости Родогор намерен всерьёз отстаивать права своего племянника на княжий титул. Дядя даже как-то обмолвился, что задумал кое-что для этого. И людишек несколько наперёд в Холм отправил.

Не сомневался юноша и в правдивости слов своей бабки Ингунн. Такая женщина, вне всякого сомнения, могла быть в далёком прошлом наложницей самого князя Буривоя. Умная, властная и красивая – она могла очаровать и свести с ума молодого княжича. А золотой перстень, висевший на тонкой цепочке на шее Рослава под рубахой, лишь подтверждал сказанное ею. На мгновение молодой человек представил себе, как князь Буривой признал его своим внуком и забрал в Новогород. И не его одного. Кужела тоже. Новая жизнь, новые родичи, хоромы, гриди, множество слуг – всё это было прекрасно и удивительно. Обласканный и облагодетельствованный князем, он в блестящих дорогих одеждах гарцевал бы на великолепном гнедом коне в окружении ратников на городской площади под любопытными женскими взглядами. Наверное, это и есть счастье!

– Эй, племяш! – грубый окрик Родогора прервал сладкие мечты сидящего у борта лодьи Рослава. – Почто лыбишься, аки дитё малое? Иль девку любую во сне увидел?

– Да не спал я, дядя, – пробурчал недовольным тоном юноша, – хотя от ваших разговоров с отцом уснуть можно. Ты что от меня хотел?

– Встань и посмотри вперёд. По курсу крепость. Такое зрелище не часто увидишь!

Рослав не заставил себя ждать и быстро поднялся на ноги.

Слева по курсу лодьи он увидел утопающий в зелени остров, где возвышались высокие стены крепости, за которыми угадывались какие-то строения.

– Это и есть Холм. Там мы должны встретиться с твоим дедом князем Буривоем и твоим дядей князем Гостомыслом. От разговора с ними будет зависеть всё наше будущее.

– Хватит болтать, готовьтесь к высадке! – прозвучал голос Кужела. – Нас ждёт трудный день.

И в этом они все не сомневались.

Глава 15

Форштевень флагманского драккара нацелился на поросший лесом небольшой мыс, проплывающий слева по борту.

– Ты хочешь пристать к берегу, Клепп? – высокий полноватый викинг средних лет с волнистыми чёрными с проседью волосами подошёл к великану, стоящему у мачты.

– За лесом посёлок Гирка. Нам нужно туда. Жители называют его Светлым.

– Почему Светлым?

– Говорят, что его построили на опушке леса среди берёз, а у них кора белая, вот потому и весь посёлок кажется каким-то лёгким и действительно светлым. Мы останемся там на несколько дней, пополним припасы, заготовим брёвна, доски, сделаем несколько больших щитов и деревянных колёс.

– Зачем это всё нам? Что ты опять задумал?

– А как мы будем брать крепость, Бейнир? – великан усмехнулся. – Нужны деревянные башни на колёсах для стрелков, такие же высокие, как стены крепости, а также лестницы. Много лестниц! Вот и заготовим их тут.

– А на острова как брёвна перевезём? На драккарах они не поместятся!

– Сделаем из брёвен плоты и привяжем их к драккарам. Если не будет шторма, то потихоньку доплывём туда. Но это на всякий случай. Надеюсь, что нам не придётся штурмовать стены крепости! Поэтому сначала хочу отправить туда Флоси на двух драккарах, а с ним Гирка и его охотников. Я объясню им, что нужно делать.

– Мне кажется, что ты не хочешь воевать со своим дядей князем Буривоем. Или ошибаюсь?

– Твоя правда, Бейнир, – великан поморщился, – незачем нам кровь безвинную лить! Будем договариваться.

– Что-то больно уж мудрёное говоришь, Клепп, тебя сложно понять.

– Доверься мне. Не мешай, а лучше помогай. Я уверен, что всё задуманное у нас обязательно получится! – огромная рука гиганта легла на плечо викинга, вынуждая его отшатнуться в сторону.

Из-за спины великана взгляду Бейнира открылся берег, на котором у кромки воды стояли две неподвижные фигуры: крупный мужчина и ребёнок. Позади них столпилось около сотни местных жителей.

– Кто это там, Клепп?

– Нас ждёт Гирк, а рядом с ним Леся.

– Леся? – викинг удивленно приподнял брови.

– Да-да, Леся! Это очень умная девочка. И не только. Она спасла меня. Когда всё закончится, я заберу её с собой. Нельзя оставлять Лесю в посёлке, она достойна лучшей жизни!

Великан подошёл к борту и помахал рукой.

Мужчина, ребёнок и весь люд на берегу дружно ответили ему.

– Видишь, они нас ждали! Я обещал Гирку, что мы ещё встретимся!

Один за другим драккары викингов начали приставать к берегу.

Первым на землю ступил Клепп.

Бейнир задержался с высадкой, отдавая последние команды своим воинам. Краем глаза он видел, как маленькая девочка, цепляясь за одежду великана, взлетела вверх и обвила его шею худенькими ручонками.

На обезображенном лице Клеппа сияла глупая улыбка.

– Вот так и приручают берсерков! Кровь и смерть этим бойцам нипочём, а от детских объятий они обо всём забывают! – сам себе под нос буркнул Бейнир, направляясь к трапу.

А на берегу сотни мужчин уже разбивали лагерь, устанавливали походные палатки, разводили костры для приготовления пищи.

Клепп запретил викингам входить в Светлый. Он понимал, что его многочисленный отряд за один раз может уничтожить все запасы пищи в домах гостеприимных хозяев, которые ни в чём не смогут отказать викингам.

Жители посёлка начали расходиться с берега.

Гирк вцепился в правую руку великана, увлекая его в сторону посёлка. Клепп не упирался. На сгибе его левой руки по-прежнему сидела счастливая Леся.

– Флоси! Командуй тут вместо меня. Я иду в посёлок, утром вернусь, и начнём заготовку брёвен и досок. Работы много. Местные жители нам помогут, – голос гиганта разнёсся далеко вокруг. – Бейнир! Мэва! Ступайте за мной! Вы будете мне там нужны.

Викинги невольно проводили тревожными взглядами удаляющиеся фигуры, от действий которых теперь зависело будущее каждого из них.

А в доме Гирка викингов уже ждали.

Верея с помощью нескольких женщин приготовила праздничный пир, благо дичи в посёлке охотников всегда было много, а также принесла несколько больших кувшинов с пивом.

В тусклом свете сальных свечей вошедшие Бейнир и Мэва с любопытством рассматривали скудное убранство дома. Ничего лишнего здесь не было. В правом углу из плоских камней была сложена невысокая печь, обильно обмазанная жирной глиной и стоящая устьем в сторону входа. По левой стене шла широкая лавка, застеленная медвежьими и волчьими шкурами. На ней могли свободно разместиться на ночь несколько человек. По обе стороны грубо сколоченного из массивных досок стола стояли две скамейки на резных ножках. Вдоль всех стен чуть выше человеческого роста тянулись сыпухи – полки, на которые зимой сыпалась сажа при топке печи. А ещё ниже располагались хозяйственные полки. На них была расставлена посуда, какие-то плетёные корзинки, туеса и даже лежало несколько ножей и топоров.

– Ты смотри, Бейнир, всё почти как у нас дома! – вполголоса с улыбкой произнесла Мэва.

– Ну-у-у, в доме ярла Харальда и в твоём доме разных вещей намного больше.

– Но тут ведь живёт только один человек! – не сдавалась женщина.

– Зато этот человек – вождь племени! – вступил в их разговор Клепп. – Что вы спорите? Нас приглашают за стол. Проходите и садитесь. Не занимайте только большое кресло. Это место вождя Гирка. Нам нужно хорошенько подкрепиться и отдохнуть. Завтра будет трудный день.

Глава 16

Прошло много-много лет, но он помнил, что тризна по князю Волемиру длилась десять дней. Или больше. Никто тогда не считал. Да и зачем? Невзирая на дождливую погоду, тысячи и тысячи людей, прибывающих беспрерывным потоком со всех стран света, двигались к погребальному холму. И каждый нёс в руках или вёз на лошади землю. Куль или мешок. Они, сменяя друг друга, высыпали принесённую землю и усаживались поодаль холма поминать душу усопшего правителя Биармии, Гардарики и Новогорода.

Сотни слуг сновали меж сидящих гостей, разнося пищу, вино и пиво.

А холм рос и рос, превращаясь в курган. Таков уж существовал обычай: насыпать над прахом человека землю. И чем больше её было, тем большим уважением он пользовался и большей властью при жизни обладал.

Князь Буривой тихонько вздохнул, вспоминая, как с раннего утра недалече от погребального кургана многочисленная вереница князей, племенных вождей и посадников выстроилась в очередь к нему, сидящему в массивном кресле под навесом. Они пришли принести клятву верности. Люди подходили, клали к его ногам оружие и склоняли голову. Рядом с креслом с обнажённым мечом в руке стоял Борута, пристально всматриваясь в лица мужчин и готовый дать отпор любому, посягнувшему на жизнь его княжича. Теперь уже князя. Да и всякое могло случиться. Он знал это по собственному опыту, а потому расставил вокруг два десятка гридей с луками в руках.

Но страх перед князем Волемиром был настолько велик, что перешёл и на его внука. А потому клятву принесли все, начиная с самых главных племенных вождей и заканчивая посадниками из мелких крепостей. Она была короткой. Всего лишь две или три одинаковые по смыслу фразы:

– Клянусь небом и землёй, воздухом и водой, огнём и ветром, что я и мой род признаем тебя нашим князем и будем верны вечно! А если клятвы своей не исполним, да будем прокляты Перуном и Волосом, скотьим богом, да будем желты, как золото, и да будем посечены своим же оружием.

Лица и голоса быстро менялись.

Княжий обученный слуга с помощью костяного писала старательно процарапывал на бересте имена присягнувших на верность князю вождей, изредка спрашивая что-то у Боруты.

Вскоре людская лента закончилась.

Не нашлось ни одного человека, отказавшегося произнести перед князем слова клятвы.

Люди начали расходиться.

Князь Буривой уже приготовился подняться из кресла, как дробный стук копыт, раздавшийся сбоку, заставил его повернуться.

По-видимому, прискакавший гонец проделал дальний путь. Бока и круп лошади были покрыты толстым слоем грязи, да и всадник выглядел не лучше своего коня. Он с трудом спрыгнул на землю, сделал несколько неуверенных шагов, разминая затёкшие ноги, и очутился напротив князя. Буривой сразу признал в нём одного из своих телохранителей, оставленных при воеводе Родиславе под стенами Городца. Вот только имени его никак не мог вспомнить.

– Что стряслось, воин? Почто скакал так быстро? Какие вести привёз?

– Горе у нас стряслось, княже, большое горе!

– Никак горожане вас под стенами крепости побили?

– Нет, государь! Крепость мы повоевали, вот только при её штурме воеводе Родиславу стрела в грудь попала. Не выжил он.

– Какая стрела? Как это не выжил? А телохранители? Не смогли его защитить и уберечь? – князь Буривой вскочил на ноги. Одна лишь мысль билась в мозгу: тайна, о которой поведал дед, навсегда осталась скрытой от него. Её унёс с собой воевода Родислав.

Но постепенно бушующий в груди гнев стих.

– Что сделано, того не вернёшь! И в том нет твоей вины, гонец! – Князь повернулся к Боруте: – Распорядись, пусть его отведут в мой дом. Баня, чистая одежда, еда, сон! Он заслужил хороший отдых. Да про коня не позабудь!

Борута, шепнув что-то на ухо стоящему рядом гридю, молча двинулся за удаляющимся князем. Он понимал, что оставлять Буривоя одного теперь нельзя ни на миг. Это уже был не княжич, а полновластный и всесильный князь, хозяин всей Биармии и Гардарики.

Глава 17

Альрик с нетерпением поджидал своего учителя на поляне возле дома, радуясь тому, что опередил его этим утром.

Тот не заставил себя долго ждать и вышел на крыльцо, неся в руках длинный лук без тетивы и колчан, из которого выглядывал толстый пук стрел.

– Пришлось взять у твоего деда. Но, похоже, это оружие ему совсем не нужно!

– Так оно и есть. Ярл Харальд больше меч и копьё уважает.

– Что ж, а мы с тобой, как и решено, будем учиться стрелять, – Беркер подошёл к лежащему на земле обрубку бревна и прислонил к нему колчан.

– Ты долго спишь! – улыбка скользнула по тонким губам воина, а сеточка мелких морщин накрыла слегка прищуренные глаза.

– Но я вышел из дому раньше тебя! – на лице Альрика явственно читалась обида.

– Посмотри вокруг! – указательный палец Беркера поочерёдно ткнул в какие-то предметы.

К своему удивлению, мальчик увидел развешенные на деревьях и вкопанных в землю кольях разбитые деревянные щиты, старые рваные кольчуги, панцирь из толстой дублёной кожи с пришитыми металлическими кольцами и пластинами, искорёженный ударом меча шлем и даже привязанный к толстой ветке белый и сухой собачий череп.

– Ты притащил всё это сюда, пока я спал? Зачем?

– Я хочу показать, что ты после обучения сможешь сделать с этими доспехами!

Беркер двумя пальцами сдёрнул висящую на левом плече тетиву, ловким движением зацепил её за нижний конец лука, поставил древко стоймя на землю, переступил через него левой ногой и, ухватившись за верхнюю часть левой рукой, начал с силой сгибать, одновременно натягивая тетиву. По всему было видно, что он за свою жизнь проделывал это бесчисленное количество раз.

Прошло всего несколько мгновений, и тетива издала негромкий звенящий звук. Лук был готов к стрельбе.

– Подойди поближе!

Негромко произнесённые слова заставили Альрика вздрогнуть и сделать несколько шагов по направлению к учителю.

– Вытащи из колчана стрелы и разложи их на бревне! – последовал новый приказ.

Мальчик быстро выполнил его и поднял взгляд на Беркера.

– Как видишь, они отличаются друг от друга, – снова прозвучал негромкий голос. – Собери в кучки одинаковые.

Альрик ещё никогда в своей недолгой жизни не держал в руках боевые стрелы, а потому сильно удивился, увидев, какие они разные. Больше всего его поразили своей формой наконечники. Они были треугольные, ножевые, игольчатые, полукруглые, в виде долотца и даже серповидные. Ощупывая их пальцами и укладывая в кучки, мальчик представлял себе, как эти железные орудия убийства со страшной силой вонзаются в тело, рвут человеческую плоть и дробят кости. От ужаса он содрогнулся. И это не ускользнуло от Беркера.

– От одного лишь их вида тебе становится страшно! Поверь мне, скоро будешь с нежностью их гладить! – воин ухмыльнулся. – Как думаешь, для чего нужно такое жало? – Беркер протянул ему стрелу с серповидным наконечником.

– Я не знаю, учитель! – Альрик в замешательстве пожал плечами. – Оно какое-то странное.

– Это стрела для охоты. От неё рана будет очень широкой, и даже самый крупный зверь быстро истечет кровью. А вот таких здесь большинство, – он взял в руку стрелу с длинным шипообразным наконечником, – они пробьют любые доспехи!

– И даже кольчугу?

– Что ж, смотри! – Воин отобрал десяток стрел, воткнул их остриями в землю прямо перед собой и выпрямил левую руку, держащую лук.

Его движения сначала показались мальчику какими-то размеренными, плавными и даже неспешными, но при этом они почему-то завораживали, вынуждая мысленно предугадывать их. Пальцы и кисти рук, ноги, голова, глаза и всё тело Беркера жили как бы отдельно друг от друга, подчиняясь неведомым командам мозга и выполняя привычную за десятки лет работу. И только после того, как с тетивы сорвалась и улетела пятая стрела, Альрик понял, что никто из многочисленных викингов во фьорде его деда ярла Харальда, которых он часто видел на состязаниях лучников, не может сравниться с его учителем. Стрелять с такой скоростью было не под силу никому.

И теперь, двигаясь вслед за широкой спиной Беркера, мальчик уже не сомневался, что все выпущенные стрелы поразили свои цели.

Но увиденное превзошло его ожидания.

Каждый из висевших на деревьях щитов был пробит насквозь. И не просто пробит. Наконечник и древко стрелы почти на целый локоть вышли с их противоположной стороны. Если бы за ним был человек, то наборные доски толщиной в половину дюйма не спасли бы его от гибели. Точно так же стрелы легко пронзили кольчуги, раздвинув и разорвав узкими гранёными жалами металлические кольца.

– Посмотри на это! – Беркер показал Альрику кожаный панцирь, из которого торчали оперения двух стрел. – Такой доспех поверх тонкой кольчуги носит наш ярл. Как думаешь, может он спасти ему жизнь? А вот возьми ещё это!

Приняв из рук учителя шлем, мальчик тихонько присвистнул:

– Неужели стрела смогла пробить и его?

– А теперь взгляни на череп собаки!

Судя по увиденному, здесь поработала серповидная стрела, которую ещё совсем недавно Альрик держал в руках. Она разнесла вдребезги половину костей черепа и почти перерубила ветку, к которой он был привязан.

– Это ужасно, Беркер! Ты один можешь убить десятки воинов в битве. От твоих стрел нигде не спрячешься!

– Ты прав, мальчик. А если хороших лучников соберётся несколько сотен и у каждого из них будет большой запас стрел, то они могут остановить наступление целого войска!

Сильный толчок сзади по ногам едва не опрокинул Альрика на землю. Обернувшись, он увидел стоящего позади него Хёгни с разинутой пастью. Щенок вилял хвостом и негромко повизгивал: пёс хотел играть.

– Смотри, а ты, оказывается, ошибался… У тебя есть друг. Наверное, твой самый преданный друг на ближайшие годы! Береги его, заботься о нём, и он никогда не предаст тебя.

Беркер подобрал лук с остатками стрел.

– Вечером приберём все за собой, а пока займись Хёгни, я же пойду к ярлу Харальду.

Так началось его обучение.

Глава 18

Более сотни лодий, подняв паруса, приближались к Холму. Похожие на белоснежных лебедей, они заполонили собой реку. Много войск на помощь своему отцу, князю Буривою, привёл с собой на Вину князь Гостомысл. И это были не ополченцы, а в основном хорошо обученные и прошедшие через многие битвы ратники большого княжёго полка. А кабы было б нужно, то мог он и впятеро больше люда на войну с викингами собрать, стоило лишь гонцов во все крупные города страны своей послать.

Неожиданно и без того широкое русло реки раздвинулось в стороны, превращаясь в бескрайнее море. Дважды взревел рог на плывущей первой лодье, сообщая всем о повороте. Наполненные ветром паруса и помогающее им течение стремительно вынесли княжью флотилию в крайний рукав, где почти сразу перед ними слева по борту открылась громада крепости.

Это был Холм, построенный на возвышавшемся над водной гладью острове.

Князь Гостомысл не бывал на Вине никогда, но очень хорошо представлял себе все окрестности по многочисленным рассказам побывавших здесь людей.

Город оказался велик. Высокий частокол защитной крепостной стены тянулся вдоль всей видимой части берега. Князь не сомневался, что такой же стеной город опоясан и со стороны суши. Вынесенный далеко в реку деревянный пирс на мощных сваях переходил в настил, ведущий вверх по берегу и упирающийся в ворота крепости.

Всё пространство у воды занимала толпа встречающих людей.

На краю пирса впереди старейших и знатнейших жителей города стоял посадник Кагель.

Его князь Гостомысл узнал сразу, хоть и виделся с ним лишь в юную пору. Всё та же прямая и величественная осанка, высокий рост и длинные прямые волосы, развевающиеся на ветру. Теперь уже совсем седые. Именно таким он себе представлял этого человека.

Князь поднял вверх руку, и позади него на корме густым басом взревел рог, приказывая всем кормчим освободить проход к деревянному настилу пирса флагманской лодье.

Последовал лёгкий толчок и за ним звук сброшенного на городской пирс трапа.

Князь Гостомысл шагнул навстречу своему дяде посаднику Кагелю.

Глава 19

За прошедшие семь лет Хёгни заматерел и превратился в огромного страшного пса, которого местные жители старались обходить стороной. Широкая грудная клетка, массивная косматая голова, толстые лапы, мохнатый хвост, длинная густая и жёсткая шерсть делали его похожим на медведя. Слушался он, хоть и нехотя, ярла Харальда и Бейнира, чувствуя в них главных в посёлке, всех же остальных людей как бы не замечал вовсе. И только одного Альрика любил и был безмерно по-собачьи предан ему. Всюду ходил за ним по пятам и даже спал в ногах, охраняя сон своего хозяина, а долгими и холодными зимними ночами ещё и согревал своим теплом. Единственно куда Альрик не брал его, так это на стрельбы из лука. Пса запирали в каком-нибудь спальном отсеке в доме, и слуги следили, чтобы Хёгни не вырвался на свободу.

Беркер сдержал данное ярлу Харальду слово. Ему не понадобилось, как он предполагал, десять лет на обучение Альрика. Каждодневные занятия в любую погоду, усердие ученика и настойчивость учителя незаметно сделали своё дело. Хилый и болезненный мальчик превратился в крепко сбитого юношу, владеющего любым оружием. Но, что особо радовало его деда, в стрельбе из лука Альрик уже сравнялся с самим Беркером. В этом ярл самолично убедился, понаблюдав издали с пригорка за одним из занятий своего внука, проходившим на большой поляне за посёлком. Здесь у самой опушки леса были развешены на деревьях десятки старых щитов и плетённых из ветвей мишеней разной формы, из земли торчали какие-то колья, вызывая у него неподдельное удивление.

В тот раз Альрик и Беркер принесли с собой много тяжёлых стрел с массивными наконечниками и чёрным оперением. Они воткнули их в землю неподалёку от дерева с развесистой кроной. А там, в сотне локтей позади него, белели разложенные в три ряда полтора десятка овечьих черепов.

Ярл сразу понял, что увидит знаменитую стрельбу навесом через большое дерево. Он много слыхал о ней, но всегда сомневался, что, стреляя вверх, можно попасть в намеченную цель на земле. Когда в битве сотни воинов поднимают луки, натягивают тетиву и одновременно пускают стрелы в сторону атакующих толп врага, то убитых и раненых бывает очень много. Но те падающие сверху стрелы – шальные. А здесь нужно попасть через дерево в маленькие мишени на земле. Неужели это возможно?

Первым к делу приступил Беркер.

Одну за другой он направил пять стрел в небо поверх верхушки дерева.

Ярл Харальд не мог поверить своим глазам. Одна за другой стрелы падали с большой высоты на землю и со страшным хрустом, слышимым даже на пригорке, вгрызались в сухие кости белеющих черепов самого дальнего ряда.

– Теперь твоя очередь! – донесся голос Беркера, обращённый к Альрику.

– По какому ряду стрелять? – в вопросе внука ярл уловил лёгкие отзвуки веселья.

– Давай по ближнему! Только прекрати баловаться, а то в прошлый раз ты две стрелы пустил в одну мишень, а это явный промах!

– Как велишь, учитель! А из какого лука стрелять?

– Бери большой!

Юноша взял в руки длинный лук и, в точности повторяя все движения Беркера, запустил в небо свои пять стрел.

Непроизвольно ярл Харальд привстал с места, вытянул шею и прищурил глаза, пытаясь увидеть их полёт.

Резкий громкий хруст костей снова резанул его слух. Ярл присмотрелся и увидел, что из каждого черепа ближайшего к дереву ряда торчит древко стрелы с чёрным оперением на конце.

Чувство гордости за внука захлестнуло разум Харальда. Он уже забыл, когда так радовался. Пожалуй, лишь при виде единственной дочери Мэвы, встречающей из похода его драккар на берегу фьорда. Но это было много лет назад.